Для сегодняшнего свидетеля ЮКОС и близкие к нему структуры никогда не были местом работы, для Андрея Орлова компания «Ратибор», входившая в консолидированную отчетность ЮКОСа, была контрагентом его компании «Норси-Триэй». «Ратибор» продавал нефть «Юганскнефтегаза», нефтетрейдер «Норси-Триэй» эту нефть по среднерыночной для 2002 года цене покупал. И хотя согласно обвинению, всю нефть «Юганскнефтегаза» похитили Ходорковский и Лебедев, договоры купли-продажи нефти свидетелю сегодня показывал даже прокурор Валерий Лахтин.

Крупный мужчина в светло-коричневом пиджаке встал на свидетельскую трибуну. Это Орлов Андрей Викторович (на рисунке), с 1996 года работающий гендиректором компании «Норси-Триэй», которая занимается реализацией нефтепродуктов.

Свидетель Орлов отвечал важно и уверенно. На вопросы Лахтина рассказывал, что у его компании были разные договоры, например, с ЛУКОЙЛом и другими организациями, но непосредственно с ЮКОСом у его компании контактов не было. Да и с дочерними компаниями ЮКОСа, говорил Орлов, они не работали.

Лахтин спросил, была ли связана компания «Норси-Триэй» с компанией «Ратибор». «Да, у нас с ней был договор, - сообщил Орлов. - Договоры стандартные, там казуистики никакой нет». - «А почему вы «Ратибор» выбрали в качестве партнера?» - «Ну наверное, тогда у «Ратибора» были ресурсы и цена нас устроила». - «Вам о «Ратиборе» что-то известно? Сколько сотрудников, кто учредители? Связана ли «Ратибор» была с ЮКОСом?» - «Не знаю. А что касается связи с ЮКОСом — «Ратибор» давал нефть с «Юганска», по цепочке я видел, что это связано с ЮКОСом». Производителем нефти, пояснил Орлов, значился «Юганскнефтегаз».

На вопрос Лахтина о том, знает ли свидетель Малаховского, Орлов пояснил, что видел его фамилию в документах, поскольку Малаховский был директором «Ратибора». Но свидетель с ним никогда не виделся и не общался. «А где сейчас Малаховский?» - переходил прокурор к ударным вопросам. «Не знаю», - пожав плечами, удивился вопросу Орлов. «А вы знаете, что Малаховский осужден приговором Басманного суда?» - сделал свидетеля более информированным Валерий Лахтин. Зал шумом отреагировал на такие высказывания прокурора. «Вопрос снимается!» - тут же заявил судья Данилкин. «А каким образом «Ратибор» реализовывал нефть?» - помолчав, спросил гособвинитель. Виктор Данилкин снял и этот вопрос.

Из тома 63 прокурор Лахтин показал свидетелю договор купли-продажи нефти между «Ратибором» (продавцом) и «Норси-Триэй» (покупателем). Орлов подтвердил свою подпись, узнав документ. В том же томе Лахтин предъявил свидетелю еще несколько подобных договоров. Свидетель снова подтверждал свою подпись. «Что вы можете сказать о Малаховском?», «Участвовал ли Малаховский в подписании документа?» - снова и снова интересовался прокурор личностью уже осужденного Владимира Малаховского. Свидетель пояснял, что при подписании бумаг он с Малаховским не встречался, подписывали по факсимильной связи. «Если говорить о подписании документов, то мы никогда не зацикливались на этом, все проходило как обычно, никаких проблем тут не возникало», - уточнял Орлов. «Данный документ говорит о том, что мы получили нефть, а «Ратибор» нам ее поставил, «Ратибор» получил от нас за нее деньги», - комментировал свидетель хозяйственную деятельность двух компаний.

Просмотрев со свидетелем в таком же режиме другие документы в томе, прокурор Лахтин услышал в словах свидетеля противоречия и ходатайствовал перед судом об оглашении показаний Андрея Орлова, данных им на следствии.

«Мы не поняли, о каких тут противоречиях может идти речь, но...на усмотрение суда»,- отметил адвокат Клювгант. Суд удовлетворил ходатайство.

«Вообще-то свидетель сказал, что заключал договоры со многими организациями...я не понимаю, где тут в его словах противоречия», - высказал свое мнение и Платон Лебедев. «Многие организации нас не интересуют, нас конкретные организации интересуют», - произнес Валерий Лахтин. «Это что, показания? - спросил из «аквариума» Лебедев. - Допрос? Ну так мы допросим сейчас его!». Лахтин в спор вступать не стал, а начал читать текст допроса.

«Личности представителей «Ратибора» мне были безразличны», - сообщал следователю Андрей Орлов. «Нефть поставлялась вовремя и от «Ратибора» тоже претензий по поводу своевременной оплаты не поступало», - говорил Орлов. Свидетель рассказывал, что нефть добывалась «Юганскнефтегазом», но «Норси-Триэй» не стремился покупать нефть непосредственно у «Юганскнефтегаза». Орлов пояснил, что попытался как-то выйти напрямую на ЮКОСовские предприятия, но «сотрудники ЮКОСа объяснили мне, что у ООО НК ЮКОС и добывающих компаний нет свободной нефти, так как она расписана между покупателями. При каких обстоятельствах «Ратибор» покупала нефть, я не знаю», - объяснял Орлов. «Указанная в договорах стоимость нефти в январе 2002 года (1250 руб — 1450 руб за тонну) была среднерыночной ценой», - подчеркивал свидетель. Следователь спросил, соответствует ли среднерыночной цене та цена нефти, которая была указана в договоре между «Ратибором» и почему-то «Юганскнефтью». По оценкам свидетеля, та «цена была занижена».

На этом допрос был завершен. Прокурор спросил свидетеля, подтверждает ли тот свои показания. «Могу только оговориться — комментировать то, какая цена тогда была рыночная или нет, сейчас не могу, столько лет прошло...» - высказался свидетель. Прокурор продолжал. «Нет, ну вы в целом подтверждаете свои показания на следствии?» - «Наверное». - «Оказывалось на вас давление, угрозы, может быть? Допрос проходил в корректной форме?» - «Давления не оказывалось». - «Вы были компетентны отвечать следователю? Ну, по вашему образовательному уровню?» Свидетель, удивившись, сообщил, что, в общем-то, высказывал на допросе у следователя «свои предположительные мнения». «По поводу договоров с «Ратибором» вы не могли высказать предположительное мнение!» - заявил, видимо, со всей ответственностью Валерий Лахтин. Судья прыснул от смеха. «Прокурор спорит со свидетелем обвинения в зале суда, это немыслимо!» - отметил Лебедев. «Ну это НАШ свидетель обвинения!» - возмущенно реагировал Лахтин. Зал, который и не думал, что свидетели обвинения могут быть чьими-то еще, захохотал. «Свидетель заявил, что подтверждает свои показания на следствии! Вы подтверждаете свои показания? Свидетель подтверждает свои показания!» - поговорил сам с собою Валерий Лахтин при молчащем свидетеле.

Судья, отсмеявшись, все-таки напомнил прокурору, что свидетель еще ничего не успел сказать по поводу своих показаний, тогда как прокурор уже высказывается за него. «Вы подтверждаете свои показания на следствии?» - обратился Лахтин к Орлову. «Да», - сказал свидетель. «Он подтверждает свои показания!» - развел руками прокурор и удовлетворенно опустился на стул. Больше у обвинения вопросов не было.

Защита попросила 10 минут для подготовки.

Допрос свидетеля начал Михаил Ходорковский. Улыбаясь, он поздоровался с Андреем Орловым, тот с улыбкой ответил. «Вам прокурор задал вопрос, который суд тем не менее снял — о том, что Малаховский осужден приговором Басманного суда. Я в связи с этим хочу вас спросить — знаете ли вы, что «Ратибором» нефть была оплачена в полном объеме?» - «Естественно, ее оплачивали». - «А то, что компания «Ратибор» была включена в консолидированную отчетность ЮКОСа?» - «Нет, не знаю».

«Это я к тому, что нефть не ворованная», - пояснил Ходорковский. «Я понимаю», - засмеялся Орлов. «Ваша компания занимался легальной деятельностью?» - продолжил Ходорковский. «Надеюсь, что да», - усмехнулся Орлов. На вопросы Ходорковского свидетель пояснил, что проверки у него в компании проходили регулярно, мощности у него небольшие, суть бизнеса компании в том, что приобретая сырье, она отдавала его на переработку в НОРСИ, затем получала уже нефтепродукты и реализовывала. «А на чем вы зарабатывали, покупая нефть и продавая ее другим компаниям?». - «Ну там же дельта возникала небольшая, разница». - «А физически вы нефть перемещали как-то?» - «Нет, конечно, - засмеялся Орлов, - это же бизнес «Транснефти»».

«Я прошу снимать эти вопросы! – не сдержал себя прокурор Лахтин. - Или пусть Ходорковский касается вопросов только по «Ратибору», или не задает абстрактные вопросы! Иначе это годами может продолжаться!». Судья попросил подсудимого придерживаться конкретики.

По просьбе Ходорковского свидетель Орлов пояснил, как происходила передача нефти на узле учета «Юганснефтегаза». Выяснили, что транспортировка осуществлялась по договору добывающей компании. «А маржа, которая возникала у вас между ценой покупки на узле учета и ценой, по которой вы уже продавали нефть, она равнялась стоимости транспортировки или там еще какой-то плюсик был?» - спросил Ходорковский. Удивляясь вопросам, свидетель пояснял, что транспортировка в данном случае ни при чем, а наценка делалась на сырье - процентов 10 сверх стоимости транспортировки.

Ходорковский просил объяснить разницу между ценой нефти, которую компания свидетеля платила «Ратибору», и ценой реализации нефтепродуктов — грубо говоря, разницу между ценой на нефть и на бензин. Орлов объяснял, что, конечно, бензин стоил дороже. Рентабельность при этом составляла где-то 10-15 процентов. «Вот вы купили нефть за 1200 рублей за тонну. После процессинга выработали продукт. Сколько его получилось?», - спрашивал Ходорковский. Свидетель сказал, что из тонны нефти получалось где-то 890 кг продуктов. Михаил Ходорковский попросил свидетеля подсчитать, за какую цену уходили эти 890 кг нефтепродуктов. Свидетель ответил, что купив нефть за 1200 рублей, с учетом всех понесенных затрат и рентабельности порядка 10-15%, выручка от реализации нефтепродуктов составляла 2100-2200 рублей. 

«Вас никто не проверяет сейчас на предмет вашей рентабельности», - усмехаясь, заметил Ходорковский. Орлов посмеялся: «Нет, ну меня проверили. Все там понятно, прозрачно. Нам и спрятать-то нечего, негде».

На вопрос, почему НОРСИ не покупал нефть непосредственно у «Юганскнефтегаза», Орлов пояснил: «У завода было сложное финансовое положение, много долгов...».

Свидетелю показали том с его допросом. Ходорковский поинтересовался, почему так получилось, что допрос представляет из себя монолог свидетеля и где же вопросы следователя (повторялась история со вчерашними свидетелями). Орлов ответил, что вопросы были, а вот записали, видимо, только ответы.

Тут Ходорковского сменил Платон Лебедев. «Мы с вами когда-либо встречались?» - «Нет, никогда». - «Имею ли я какое-либо отношение к сделкам между «Ратибором» и вашей фирмой?» - «Ничего не могу пояснить, откуда я знаю?». - «В протоколе допроса много реквизитов разных документов. Как они попали в протокол? Как вы их смогли вспомнить?» - «Я представлял эти документы, по запросу, наверное...это договоры, они были у меня с собой», - пояснил Орлов, сообщив, что повестка предписывала явиться с документами.

«На допросе вы говорите «по существу уголовного дела могу пояснить следующее». Что за существо дела? Вам следователь объяснил?» - спросил Лебедев. Андрей Орлов не вспомнил. «А свидетелем чего же вы тогда были, если следователь вам не объяснил существо дела?» - «Меня спрашивали только по сделкам с «Ратибором». И все. По уголовному делу мы не общались...».

«Вы сегодня посмотрели договоры между вашей компанией и «Ратибором». У вас базис поставки по договорам с «Ратибором» был узел учета «Юганскнефтегаза». Почему цена, по которой вы покупали нефть, не была аналогична ценам, которые тогда были в Роттердаме? Суду объясните». - «Ну потому что существуют разные цены между биржей и внутрироссийской поставкой, - смеясь, пояснял Орлов. - Цена внутри России конечно была гораздо ниже». - «А порядок разницы между ценами?» - «Ну, примерно половина стоимости...». Свидетель уточнил, что нефть его фирма поставляла только на процессинг, а нефтепродукты поставляла и на экспорт.

Затем по просьбе Платона Лебедева свидетелю дали бумагу и ручку. В том же томе 63 открыли лист 194. Тут в дополнении №1 к договору купли продажи-нефти (от 30 января 2002 года) «Ратибор» и «Норси Триэй» указывали цену за метрическую тонну - 933 рубля без НДС. В следующем дополнении к договору (февраль 2002 года) цена была 1041 рубль. На странице 186 посмотрели еще один договор между «Ратибором» и «Норси Триэй» (от 3 января 2002 года), цена за тонну нефти составляла - 1250 рублей без НДС. «Была ли тогда вам известна стоимость нефти в Ханты-Мансийске?» - «Ну примерно да». - «А там помимо «Юганскнефтегаза» какие еще компании есть?» - «И «Сургут», и другие...цены ориентировались по «Сургуту»». - «Вы как-то собирали информацию по ценам в Ханты-Мансийске?» - «Она была мне известна».

Достали 87 том. Здесь Андрею Орлову показали таблицу с данными по средним ценам производителей на нефть по российским регионам в 2002 году (эту схему, напомним, Платон Лебедев предъявлял и многим другим свидетелям). «Цены, по которым вы покупали нефть у «Ратибора» в тот период, этим ценам соответствуют?» - спросил Лебедев. «Похоже», - подтвердил Орлов.

Взяли 92 том. Так как нужные документы из него ранее не оглашались, Лебедев попросил о частичном оглашении (в части «Ратибора») реестра маршрутных телеграмм по всем добывающим предприятиям, входящим в структуру ЮКОСа. Прокуроры не возражали. На стене проектор отразил реестр. Том показали свидетелю. «Поясните, пожалуйста, суду — от узла учета «Юганскнефтегаза» «Транснефть» прокачала 10 тыс. тонн нефти на Уфимский НПЗ. Потери при транспортировке составили 23 тонны. Кто вам компенсировал эти потери?» - «Нет, никто не компенсировал. Обычно в телеграмме указывается «с потерями»», - ответил Орлов, пояснив, что это были издержки его компании. Посмотрели другие строки в реестре телеграмм. Про потери и издержки по другим договорам свидетель давал аналогичные показания. «Во всех ли случаях, когда вы покупали нефть на узле учета нефтедобывающего предприятия, вы потери и издержки относили на свой счет?» - «Да, конечно». - «А «Транснефть» всегда списывала расходы на издержки на компанию?» - «Да», - отвечал Орлов, отметив, что сейчас такого уже нет.

В томе 54 посмотрели таблицу с ценами Urals в 2002-2003 годах, в долларах. Лебедев стал спрашивать: «Цена Urals более 5 тыс. рублей. Как бы вам ни показался глупым вопрос — объясните суду, почему вы, покупая нефть, например, через «Ратибор», не платили последнему 5 тыс. и более рублей по ценам Роттердама? Могли вы или не могли так платить?» «Нет, конечно, - улыбнулся Орлов. - Существуют котировки. От цены барреля идут скидки — за транспорт по морю, танкер, за транспорт по трубе, за перевалку, все эти цифры минусуются от биржевой котировки, за вычетом этих цифр цена составляла вот примерно столько...так формируется цена на узле учета». - «За все время деятельности вашей компании с 98 под 2003 год вы когда-либо по ценам в Роттердаме выкупали нефть на узле учета у нефтедобывающих компаний?» - спросил Лебедев. «Нет, конечно!» - усмехнулся Орлов. «А почему? Цены-то мировые! Выгодные!» - иронизировал Лебедев. - «У нас российские цены были несколько иные». - «А вам известна, хоть одна компания, которая покупала бы нефть на узле учета в Ханты-Мансийске, например, по ценам Роттердама?» - спросил Лебедев. «Нет. Это невозможно! Цены формируются с учетом этих вот скидок, о которых я сказал», - ответил Орлов.

Свидетелю снова дали том с его допросом. «Вот в самом конце допроса вдруг появляется вопрос следователя «Скажите, была ли цена реализации в феврале 2002 года в размере 1000 рублей, как следует из договоров между «Ратибор» и «Юганскнефть», соответствующей рыночной цене»...» - начал было спрашивать Лебедев. Тут же стал заметен Валерий Лахтин: «Прошу снять вопрос! Свидетель уже дал все ответы на предварительном следствии! И подтвердил свои показания!». «А зачем тогда допрашивать свидетеля? Читайте нам все подряд тогда!» - предложил с места адвокат Краснов.

Судья, дождавшись, пока прокурор усядется, попросил Лебедева продолжать. «Что такое «Юганскнефть»?» - спросил Лебедев.- «Нет такой компании, это ошибка». - «А как же следователь вам объяснял эту цену «между «Ратибором» и «Юганснефть» в 1000 рублей?» - «Да я вообще сказал ему, что я не эксперт», - пояснял Орлов, отметив, что ответы следователю по ценам были «его мнением».

«Были ли налоговые проверки вашей компании?» - спросил Лебедев. «Прошу снять вопрос!» - снова проявил активность Валерий Лахтин. - О налоговых проверках фирмы «Норси-Триэй» не говорится в обвинительном заключении!».

Лебедев начал возражать: «Мы устанавливаем обстоятельства дела, и объясните, Ваша честь, прокурору...». «Платон Леонидович, если мне потребуется чтобы вы уточнили вопрос, я попрошу», - заверил подсудимого судья и разрешил продолжить вопрос. О налоговых проверках свидетель Орлов сказал, что они были, в том числе проверялись и сделки с «Ратибором».

«Интересовали ли налоговиков сделки с точки зрения цен?» - спросил Лебедев. Орлов пояснил, что, скорее всего, налоговые инстанции проверяли документы с точки зрения получения прибыли, во всяком случае, по ценам у налоговиков вопросов никаких не возникло.

На этом вопросы к свидетелю закончились, и Андрея Орлова отпустили.

«Есть еще свидетель?» - спросил прокуроров Виктор Данилкин. Гособвинители попросили 10 минут для выяснения этого вопроса. Но через 10 мину прокуроры в зал не вернулись. «Ищут, наверное, - шутили адвокаты и публика. - Побежали на Киевский вокзал. Кто ничего не знает о хищениях нефти — будьте свидетелем!».

Однако через какое-то время гособвинители заняли свои места. «По каким-то причинам свидетель не явилась, прошу отложить заседание», - сообщил Лахтин.

«В понедельник заседание начнется в 11 утра. До свидания!» - подвел итог рабочей недели судья Данилкин.