В четверг прокурор Лахтин продолжил заниматься с 84 томом. Например, он прочитал приложение к бухгалтерскому балансу за 2003 год по компании «Эвойл» и пояснительную записку к балансу руководителя фирмы Аллы Кучушевой. Звучали документы по фирме «Энерготрейд», возглавляемой Владимиром Малаховским.

Затем прокурор Лахтин огласил мнение следствия по поводу денежных потоков этих фирм: «Эти фирмы подставные, никакой деятельности они не вели, в них числились всего по три-четыре человека, договоры заключались фиктивно...».

«Валерий Алексеевич, может, об этом в прениях, а?» - оборвал прокурора судья Данинкин. «Все по данному документу», — тут же закруглился Лахтин.

«Прошу обозреть том, - попросил Платон Лебедев, а взглянув на листы дела, заявил: - Для начала прошу обратить внимание, что на первых листах каждой формы бухгалтерской отчетности стоит штампик и дата 29 марта 2004 года. Далее, прошу по «Энерготрейду» отразить, что соглашение между ЗАО ЮКОС-РМ в котором работало около 1000 человек с «Энерготрейд», находится в томе номер 92 на листах 260-264».

«Я хотел бы сказать все то же, что я говорил и вчера, - отметил Михаил Ходорковский. - Невозможность владеть физически нефтью. Далее - я бы был рад согласиться, что это фиктивные общества, но, к сожалению, ни в рамках гражданского судопроизводства данное общество не было признано фиктивным, ни в рамках данного уголовного процесса, и соответствующая статья УК нам не предъявлена, так что тут этот вопрос решаться не может». Михаил Ходорковский сел на место, но засмеявшись, снова встал и добавил: «И все же еще. Сторона обвинения может поинтересоваться: во всей компании ОАО НК ЮКОС работало 43 человека. Всего! Может, она тоже фиктивная?».

Прокуроры снова взялись читать бухгалтерские отчеты и протоколы их осмотров. Начали традиционно с «Фаргойла». «Идут так называемые перечисления осматриваемого, - высказался Платон Лебедев. - Вы посмотрите, что происходит! Огромное количество документов, но не указано, какое количество листов. Это где их учили проводить осмотры? На чем споткнулся Лахтин? Бухгалтерский отчет «Фаргойла» за 2001 года — там указано, что имелись основные средства. А дальше следователь пишет, что на забалансовых счетах какое-либо имущество отсутствует. Я думаю, следователь не понимает, что такое забалансовые счета».

Валерий Лахтин зачитал постановление о производстве выемки в ЮКОС-ФБЦ и протокол выемки от 15 марта 2005 года. «Это один из самых безобразных протоколов выемки, которые я видел. Ни по одному документу не указано количество листов. А поскольку следователь Кузьменко путает названия многих документов и вещей, тут вообще непонятно, что изымалось. И обратите внимание — изъяли непонятно какое количество, но нам огласили, что замечаний ни от кого не поступило», - заявил Платон Лебедев.

Далее прокурор зачитал протокол осмотра бухгалтерских документов компаний «Ратмир», «Эвойл», «Альта-Трейд», ЗАО «ЮКОС-М» и других, которые были добыты в ходе вышеуказанной выемки, «а также других документов, в том числе по космодрому «Байконур»», - вбросил небанальную деталь прокурор.

Присутствующие выслушали перечисление изъятых бухгалтерских бумаг. «Документ на более 20 листах прокурору Лахтину удалось так быстро огласить, потому что он перечислял только названия документов, - подчеркнул адвокат Алексей Мирошниченко. - Документ не полностью оглашен».

«Ваша честь, дайте, посмотрю, - попросил том Платон Лебедев. - Как говорится, будем изгаляться». «Обозревать!» - решил не узнавать цитаты из себя председательствующий. «Опять и в данном документе ни по одному документу не указано количество листов. А теперь я покажу, к чему это приводит, - говорил Лебедев. - Например, страница 298. Расчет налога на имущество «Ратибора». Этот следователь вместе с понятыми установил, что на 1 июля 2002 года средняя цена имущества фирмы составляла 461 млрд 360 млн рублей! А на 133-135 листах этого же тома — посмотрите, Ваша честь, - расчет стоимости имущества именно этой организации. Там указано по кварталам 1 млрд с чем-то, 852 млн и так далее, и среднегодовая стоимость имущества 567 млн 970 тыс 262 рубля!».

«Мы не оглашали это!» — ушла от замечания прокурор Ковалихина. «Платон Леонидович, нельзя ссылаться на то, что не оглашалось», - сделал важную для всех участников этого процесса ремарку Виктор Данилкин. «А я просто говорю о фальсификации. И кстати, это очень хорошее замечание прокуроров. Они осматривают эти документы, они есть в протоколе осмотра, но не приводят их здесь, в суде». «Да, они не оглашались! Ну и что?!» - вновь нашлась с ответом прокурор Ковалихина.

После пятиминутного перерыва прокуроры попросили 29 том. Придали гласности справку о трудовой деятельности Михаила Ходорковского и служебную характеристику на него же. Валерий Лахтин, видимо, скрепя сердце читал следующее: «За время работы проявил себя опытным менеджером, создал команду менеджеров, известных своим профессионализмом в стране и за рубежом, несомненные успехи компании сделали Ходорковского одним из наиболее уважаемых деятелей нефтяной отрасли России... Выдающиеся заслуги и достижения, способствующие процветанию страны, оценены общественностью России и русской православной церковью. Ходорковский дважды был отмечен на Всемирном экономическом форуме в Давосе».

Затем прокурор перекинулся к трудовой книжке Платона Лебедева. «В апреле 1996 года назначен на должность советника правления ЗАО Роспром переводом из банка МЕНАТЕП, в мае 1997 года — заместитель председателя правления Роспрома, затем перевелся в ЮКСИ, в 1998 году назначен зампредом правления ЮКСИ....все по данному документу», - отчитав, отчитался Валерий Лахтин.

«То что сейчас оглашалось, является неизвестно откуда полученной копией с ксерокопии моей трудовой книжки, неизвестно кем и когда изготовленной. В действительности полная копия с трудовой книжки находится в томе 130. По моему ходатайству эта копия из Мещанского суда была приобщена к делу. Вообще, в материалах сфабрикованного дела есть пять разных копий моей трудовой книжки! Видимо, с перепугу», - сделал суд более информированным Платон Лебедев.

Далее прокурор Лахтин прочитал письмо Алексея Голубовича от 13 октября 1993 года председателю совета директоров банка МЕНАТЕП Михаилу Ходорковскому. Служебная записка содержала, в частности, предложения по покупке акций «Воскресенского завода химудобрений».

«Помимо тех должностей, которые у меня были в трудовой книжке, я одновременно занимал и другие должности, например, в этом документе ко мне обращаются как к председателю совета директоров банка МЕНАТЕП, - подчеркнул Михаил Ходорковский. - Чуть ранее представлялся запрос в Испанию, где следственная группа утверждала, что мы скрываем свои взаимоотношения с банком МЕНАТЕП. Опять же обращаю внимание на свою должность, указанную в этой записке. И последнее — здесь резолюция на имя Додонова, написанная от руки, и другие бумаги, от руки написанные. А ранее вам уже представлялся документ о введении электронного документооборота. Так вот этот документ с моей письменной резолюцией написан до введения этого электронного документооборота. А вот сможет ли обвинение привести какие-либо документы уже после введения электронного документооборота, не знаю. Пока таких не было».

Обозрев том, Платон Лебедев поделился наблюдениями: «Тут бумага подписана начальником инвестиционного отдела банка Голубовичем. А у следствия вместо Голубовича я обычно прохожу как Лебедев Платон Леонидович. Они считают, что Голубович - это один из моих каких-то псевдонимов, что ли...».

Прокурор приступил к смете банка МЕНАТЕП, не преминув при этом заметить, что «данный документ подтверждает выдержки в обвинительном заключении по части легализации».

Платон Лебедев медлить с комментарием не стал. «Посмотрите последнюю строчку, тут написано «средства пойдут на перечисление» и есть два английских слова «легал опиньон»... они, наверное, думают, что это «легализация» - раз написано «легал». А это всего лишь получение юридического заключения. Обратите на это внимание, а то я же потом буду изгаляться!», - помог прокурорам разобраться с «латинским языком» Платон Лебедев.

Прокурор Лахтин перешел к чтению служебной записки Платона Лебедева Голубовичу и Анилионису, которая касалась работы с кипрскими компаниями. «Я был бы благодарен, если бы вы прежде чем подписывать какие-либо документы с кипрскими компаниями, согласовывали бы их со мной», - воспроизводил прокурор обращение Лебедева к менеджерам. «Данный документ адресован в банк МЕНАТЕП зампреду правления Голубовичу А.Д., но это не Лебедев П.Л., ваша честь. Из текста документа непонятно, о чем идет речь — разве только о том, что есть какие-то российские фирмы и кипрские компании».

Огласив некую резолюцию в отношении сделки компаний, зарегистрированных на острове Мэн, прокурор не дал пропасть и своему мнению на этот счет: «Через свое такое положение Лебедев и Ходорковский имели право на стратегическое управление компанией и оформляли сделку между двумя компаниями, которые по существу принадлежали им».

Поднялся Платон Лебедев. «Юкос Юниверсал Лимитед совершила обмен 100 млн с лишним акций ЮКОС с компанией МЕНАТЕП Лимитед, а последней принадлежала вся задолженность банка МЕНАТЕП. Вот что здесь написано», - вносил он ясность в сумбурный перевод текста. - МЕНАТЕП Лимитед выкупила все права требвания к банку МЕНАТЕП, дальше эти права требования она обменяла на акции ЮКОСа, которые принадлежали тогда ЮКОС Юниверсал Лимитед».

«Данный документ говорит о том, что подсудимые к 2000 году, скрывая объем консолидированной прибыли, использовали это для завышения стоимости акций ЮКОСа», - решил не оставлять присутствующих без своих комментариев Валерий Лахтин. Из аквариума послышался хохот.

Прокурор зачитал резолюцию совета директоров компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед» о продаже 24 млн акций компании «Финвей Сервисиз Лтд».

«Это текст?» - поинтересовался судья у прокурора.

«Нет, это комментарии!» - дал признательные показания прокурор Лахтин.

«Я бы обратил внимание - за 49 млн продается 24 млн акций, - подчеркнул Михаил Ходорковский. - Это два с небольшим доллара за акцию. Это важно, потому что в обвинительном заключении есть фальсифицированные утверждения, а реальную стоимость акций надо знать. И надеюсь, что секретарь записала и вы, Ваша честь, услышали эту фразу прокурора, которая есть в обвинении: «скрывая нераспределенную прибыль ЮКОСа от акционеров», тем самым мы, подсудимые, «завышали стоимость принадлежащих им» - нам, то есть, - «акций ЮКОСа». Ваша честь, наверное, прокурорам необязательно обладать экономическим образованием, но, наверное, родственники хоть какие-то есть, которые могли бы им что-то объяснить?! У прокуроров еще есть время проконсультироваться».

Перешли к следующей бумаге. «Этот документ говорит о том, что Лебедев получал довольно высокую заработную плату», - не удержался от вступительной речи Валерий Лахтин. И зачитал решение выплатить Платону Лебедеву сумму 1 млн 500 тыс долларов США в качестве директороского вознаграждения за 1999-2000 годы, «подпись на документе — Платон Лебедев».

Тут встал адвокат Ривкин: «Этот документ подтверждает, где конкретно Лебедев работал в эти годы, в опровержении того, что сказано в обвинительном заключении. Документ этот нам известен. Декларация Лебедева в налоговые органы говорит о том, что ни от кого ничего не скрывалось, несмотря на это, он был привлечен к ответственности за уклонение от налогов». «В этом документе видно, где я работал и за что я получал зарплату», - отметил Платон Лебедев.

Следующий документ подсудимый снова попросил обозреть, поскольку подписи неясны. «Это оригинал!» - заявил Лахтин, продвигаясь к судейскому столу. «Оригинал? А дайте-ка посмотреть мне, а то у нас тут на экране на документе написано «копия верна»!» - не принял слова прокурора на веру Платон Лебедев. «Это копия оригинала. Ну, бывает же, что копию делают с оригинала», - вникал в теорию ксерокопирования прокурор, очевидно, давая понять, что все могло быть гораздо хуже, то есть могла же быть и копия с копии, а тут копия с целого оригинала.

Обеденного перерыва сегодня не случилось. «Работаем до трех», - пояснил судья всегда готовым к обеду прокурорам. После пятиминутного перерыва вернулись к чтению. Прокурор Лахтин взялся за 160 том. Здесь прокурор нашел мемориальный ордер от 24 февраля 2000 года, по которому компания «Мезвил Интернешнл Лимитед» перечислила со своего счета в «Доверительном и Инвестиционном банке» компании «Халлей Энтерпрайсис Лимитед» средства.

Далее читали платежное соглашение от мая 2000 года между «ЮКОС Юниверсал Лимитед» и «Доверительным и Инвестиционным банком». ДИБ уплатил компании «Саус Петролеум Лимитед» 50 млн долларов за 336 млн акций НК ЮКОС.

«Как всегда, прокурор Лахтин не зачитал пункт соглашения, по которому этот документ регулируется исключительно английским правом», - отметил адвокат Мирошниченко.

Прокурор Лахтин вернулся к началу 160-го тома. На странице 1 находился протокол обыска от апреля 2008 года в инвестиционном банке «Траст». Прокурор начал перечислять изъятое, но судья прервал его на полуслове: «На сегодня достаточно! Встречаемся 12 августа в 10.30»