Начали в 10.00, но сперва прокурор Ибрагимова выяснила у судьи, насколько коротким будет сегодняшний короткий день и не может ли он быть еще короче. Судья дал понять, что всех ждет обычная пятница.

Прокурор Лахтин прочитал из 119 тома договор купли-продажи акций ЮКОСа, заключенный между «Евробанком» (продавец) и компанией «Yukos Universal Limited» (покупатель). Адвокат Наталья Терехова отметила, что договор оглашен частично. Платон Лебедев заявил, что пропущенные прокурором пункты касались следующих положений: договор регулируется английским правом, указанная юрисдикция – Лондонский Международный Арбитражный суд, язык судопроизводства – английский. Прокурор Лахтин, выслушавший все эти замечания в московском районном суде (и по-русски), двинулся дальше. В следующих документах кипрские компании покупали-продавали акции ЮКОСа. Добираясь до последних страниц договоров, прокурор Лахтин читал о том, как переводчик Грибов «расшифровывал печати».

Адвокат Терехова замечала, что на переводах отсутствуют даты, а кроме того, «до настоящего времени стороной обвинения не представлены процессуальные полномочия переводчика Грибова в рамках данного уголовного дела, и в частности, тогда, когда переводчику были разъяснены его права, и он предупреждался об уголовной ответственности за неверный перевод».

Платон Лебедев попросил обозреть том, а после заявил, что «на листах 85-94 содержатся ксерокопии текста на английском языке, вообще никем не заверенные. Также прошу внести в протокол, что речь идет о сделках между иностранными компаниями». Осмотрел Платон Лебедев и следующие листы дела  – там он тоже обнаружил лишь никем не заверенные ксерокопии.

Прокуроры взяли пятиминутный перерыв.

Начался 120 том. Валерий Лахтин прочитал целую россыпь процессуальных документов, которыми сопровождается «прослушка» телефонов (здесь были и постановления Басманного и Симоновского судов, и поручение о производстве оперативных мероприятий, подписанное Каримовым и т.п.) Прослушивать в октябре 2004 года собирались главного юриста ЮКОСа Дмитрия Гололобова (сам он 9 сентября 2004 года, по данным следствия, выехал в Великобританию).

Валерий Лахтин долго оглашал внешний вид конвертов, в которых находились диски с расшифровкой телефонных записей, потом подробно читал о том, как диски вставлялись в компьютер, как открывался нужный файл… Далее прокурор замешкался (наступило время читать – или не читать - сами расшифровки). Прокурор Ибрагимова утвердительно кивнула. Валерий Лахтин начал оглашать разговор между некой Светланой и Гололобовым.

«Они что подслушивали разговоры?!» - шепотом интересовалась интеллигентная женщина у соседки справа. Этой соседкой, кстати сказать, была актриса Наталья Фатеева, которая и подтвердила худшие предположения. Несколько следующих часов зал № 7 был вынужден слушать подслушанное.

Очень быстро прокурор Ибрагимова решила, что коллеге Лахтину для решения новой задачи не хватает выразительности. Она забрала том себе. И сделала это не напрасно. Артистическая натура г-жи Ибрагимовой ожила и деятельно принялась за чтение по ролям: здесь были красивые интонационные переходы, ремарки в сторону, паузы к месту, мужской голос изображался грубее, женский игрался нежнее. Когда в тексте попалась фамилия «Падва», прокурор Ибрагимова иронично вскидывала глаза на адвокатов, когда доходили до словосочетания «законная сделка», глаза вскидывались на судью. Словом, это был театр одного актера, и присутствующие хорошо это понимали.

В какой-то момент таинственная Светлана - собеседница Дмитрия Гололобова - назвала себя Бахминой. Прочтя эту фамилию, прокурор Ибрагимова как-то вся встрепенулась и бросила что-то значащий взгляд на Валерия Лахтина (правда, для расшифровки этого взгляда требовался как минимум переводчик Грибов).

До обеда госпожа Ибрагимова прочла «прослушки» шести телефонных разговоров между Гололобовым и Бахминой. Все это время собеседники обсуждали ситуацию, в которую попала компания ЮКОС и они сами (последняя расшифровка датировалась 2 ноября 2004 года. Светлану Бахмину арестовали 7 декабря 2004 года).  

В перерыве адвокат Вадим Клювгант рассказал журналистам, что это вообще было такое: «Мы услышали, как давили на свидетелей, перед тем как эти свидетели должны были идти в суд. Давление доходило до того, что у людей была дилемма: поскольку врать они были не готовы, то были вынуждены уезжать. Мы услышали, что странные действия предпринимал товарищ Каримов, а какой-то высокопоставленный руководитель прокуратуры с кем-то непрозрачно дружил. Еще мы услышали несколько разительных штрихов о том, кто и как банкротил ЮКОС, как приходили эти многомиллиардные акты, и как мучились менеджеры, решая как со всем этим быть, обсуждали разные варианты. С одной стороны они верили, что власть не будет банкротить компанию, потому что тогдашний президент это обещал, а с другой стороны люди понимали, что надо самим, видимо, инициировать, и это обсуждалось, потому что дальше-то ситуация становилась нетерпимой. Про хищение нефти или даже акций речи <в «прослушке»> не было».

После перерыва прокурор Ибрагимова продолжила чтение чужих разговоров. «Если они что-то решили там, никому ничего не докажешь, даже суду», - пророчествовала Бахмина. Гололобов настоятельно советовал ей уехать - под ударом могут оказаться все, кто имел отношение к ЮКОСу. В итоге из трех дисков «прослушки», которые числились в протоколе, прокуроры огласили лишь два.

Остается только гадать о его содержании <речь о третьем диски>, развел руками адвокат Константин Ривкин. «Защита поставлена в сложное положение. Что-то делится на части и потом от нас скрывается. Почему один диск прослушивается, а другой нет?» - задался вопросом адвокат.

Поддержав коллегу, адвокат Терехова заявила ходатайство о приобщения дисков с «прослушкой» к материалам дела. Ходорковский, уточнив, что относимость озвученных разговоров к делу для него сомнительна, тем не менее отметил, что в них имеются важные свидетельства нарушения закона следователями Каримовым и Бирюковым. Кроме того, «в рамках этого дела я неоднократно читал распечатки магнитофонных записей, и они слабо пересекались с оригиналом», - поддержал сомнения адвокатов обвиняемый.

Председательствующий отложил решение по ходатайству до тех пор, пока он не получит «объективной информации о местонахождении дисков». «Может они уничтожены вообще, я же не знаю», - оправдывался судья.

Касаясь постановления Басманного суда, разрешившего прослушивание телефона Гололобова адвокат Ривкин также отметил несовпадение номеров телефонов в резолютивной и мотивировочной части и обратил внимание председательствующего на то, что в момент прослушивания Гололобов находился в Великобритании, тогда как действие закона «Об оперативно-розыскной деятельности» за пределы страны не распространяется.

Далее оглашался протокол выемки в ЮКОС-ФБЦ в 2006 году и протокол осмотра изъятых там документов. Это чтение требовало уже таланта Валерия Лахтина. Он его и проявил.

Следующее заседание состоится в понедельник. Начало в 10.30.