Назначенное на 10.30 заседание задерживалось. «Кортеж» с подсудимыми и их охраной попал в небольшое ДТП. К 11.15 спецмашины добрались до Хамовнического суда, слушания открылись в 12.15. Валерий Лахтин взял в руки «юбилейный» сотый том и начал читать очередной протокол выемки из офиса адвокатского бюро «АЛМ-Фельдманс». Не давалось прокурору сегодня многое. Всем известный Алексанян, например, превратился в некоего АлексАнина. Однако благодаря суфлерским способностям прокурора Ковалихиной Валерий Лахтин кое-как дотянул до первых замечаний Платона Лебедева.

«Перевод, выполненный прокурором Лахтиным...» - начал Лебедев. «Какой перевод? - удивился судья. - Это был протокол выемки». «Ваша честь, там было много названий на так называемом «латинском языке», которые он пытался воспроизвести», - с усмешкой пояснил Платон Лебедев. «Ааа», - разобрался судья. «И даже перевод с русского языка ему не удался — там просто нет того, что читалось», - продолжил Лебедев.

Через следующий документ прокуроры опять прорывались всем миром. В зале царила адекватная реакция. «Это нелегко!» - покачав головой, обратилась к защитникам не выдержавшая насмешек прокурор Ковалихина. Платон Лебедев обратил внимание суда на даты: следователи осматривали то, что было изъято аж несколько лет назад. А адвокат Алексей Мирошниченко добавил, что документ ненадлежащим образом подписан.

«Даже нечем парировать, каждый документ должен быть подписан лицом, его изготовившим, - высказался всегда готовый к парированию прокурор Лахтин. - В конце имеется подпись следователя Шихина. Мне непонятны реплики защитника. К тому же УПК вообще не определяет время осмотра документов, изъятых где-либо вообще. Временных нарушений тут я как прокурор не вижу».

Продолжили читать. Но воспринимать прокурора Лахтина на слух Платону Лебедеву, по-видимому, было все сложнее: «Если прокуроры не могут читать названия на иностранном языке, ну пусть тогда просто говорят, что на таком-то листе дела документ на иностранном языке, а не читают это! Ваша честь, он вас заверял, что документы все изучил, просмотрел, а здесь впечатление такое, что он их первый раз видит! По-русски-то люди читать умеют или нет?!».

Валерий Лахтин выслушал замечание, но воздвигать в зале Хамовнического суда языковые барьеры продолжил. «У них много переводчиков! Ну пусть кого-то пригласят! Нельзя так читать, - вновь заговорил Платон Лебедев. - Кроме того, в этом документе указано хищение не только нефти, но и нефтепродуктов у нефтедобывающих предприятий - «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти». Оказывается, хитились еще и нефтепродукты...».

«Документ оглашался даже не частично, а это был просто краткий обзор!» - прокомментировал чтение Лахтиным следующего договора адвокат Сергей Мирошниченко. «Это важный документ для защиты, поэтому прокурор Лахтин его и не огласил, - знал правду Платон Лебедев. - Нельзя пропускать важные вещи в договоре. Содержание договора вообще-то суду надо раскрывать!».

Платон Лебедев прокомментировал и один из следующих документов: «Вас в очередной раз ввели в заблуждение. Дата у приложения отсутствует, что от вас скрыл прокурор Лахтин. И никакой подписи Лебедева там нет».

Пока Виктор Данилкин внимательно рассматривал переданный ему по просьбе Лебедева документ, прокурор Лахтин внимательно рассматривал судью.

Заполучив том обратно, двинувшийся к своему столу прокурор перешел к формулировкам: «Ваша честь, данное соглашение было практически дословно мною зачитано, и я отразил словами те положения, которые указаны. Если нет подписи Лебедева или какой-то даты — я об этом и не говорил. Можно сказать еще, что там нет даты дня рождения Лебедева — так можно довести и до абсурда».

«В соглашении всегда стоят даты и подписи, а там этого нет, что я и довожу до сведения суда», - расставил точки над «i» Платон Лебедев.

Оглашение неких черновиков тоже не понравилось защите. «Имело место хаотичное оглашение кусков записей», - отметил адвокат Мирошниченко. «Я с уважением отношусь к суду, но позволю себе сделать предположение, что вы ничего не могли понять из этого документа, поскольку обвинение не объясняет, что документ доказывает. То, что сейчас делается, - это определенная девальвация судебного процесса», - заявил Михаил Ходорковский.

«Ваша честь, объяснение этому документу будет представлено в дальнейшем, после допроса свидетелей», - пояснил вновь циркулирующий по залу прокурор Лахтин.

«Если будет продолжаться такая же манера представления доказательств, я даже присаживаться на лавку не буду», - заявил вставший Платон Лебедев.

После обеда продолжили оглашать сотый том. Лахтин читал переписку между сотрудниками ЮКОСа и сотрудниками адвокатского бюро «АЛМ-Фельдманс».

Адвокат Мирошниченко прокомментировал очередное представляемое прокурорами доказательство: «Прокурор дошел до последнего абзаца документа, но не дочитал его — осекся и замолчал. А там было написано, что стороны руководствуются английским правом».

Потом возникла путаница с нумерацией оглашаемых страниц. Оказывается Валерий Лахтин тайным образом оглашал «131-й лист с оборотом», чем существенно затруднил слежку за собой. «А я-то как должен догадаться, что с оборотом?! И секретарь? Вы же должны говорить! А то туда-сюда будем тут», - возмутился судья.

Платон Лебедев, кроме того, отметил, что перевод данного документа — как и перевод многих других документов из оглашаемого сегодня сотого тома — выполнен переводчиком Грибовым: «Это важно, Ваша честь. Почему — мы будем объяснять позже».

Исполнение прокурором Лахтиным следующего договора, защиту тоже не устроило: «В этом документе есть зачеркнутые абзацы, о чем прокурор не сказал, - отметил адвокат Мирошниченко. - А также упорно опускаются абзацы, где упоминается законодательство Англии! В целом оглашение представляло собой бессистемное чередование полного оглашения одних разделов, частичное оглашение других разделов и лишь упоминание прочих, о чем прокурор опять же не сообщал. Такие внезапные переходы не давали возможности следить за документом. Его вообще нельзя считать оглашенным».

Платон Лебедев тоже остался недоволен: «Перевод документа опять неграмотен. «Ликвидация» - это не «ликвидность», «событие» не «последствия» и так далее. «Покупатель инвестирует в опытного покупателя» - кто-нибудь может объяснить эту фразу?! Самое смешное — в сфабрикованном деле ведь есть переводы, выполненные получше. Есть хорошие переводы, а есть а-ля Грибов. И зачем сейчас они занимают время, я не понимаю. Ну и манеру Лахтина я не комментирую: прокурор дошел до пункта 28а, увидел там ненавистное слово «Англия», и...».

Следующий предназначенный к оглашению документ прокуроры отыскивали долга и даже ушли по этому случаю на пятиминутный перерыв.

«Перевод Грибова выполнен некомпетентно, с утратой смысла документа», - прокомментировал Лебедев возобновившееся чтение. Документ, прочитанный следом, тоже вызвал подозрения: Платон Лебедев попросил предъявить том судье, а потом и ему самому. Искали подпись переводчика Грибова, о наличии которой успел сказать прокурор Лахтин. Но подписи не нашли и пришлось слушать Лахтина. «Я это так увидел, Ваша честь, - заявил прокурор, сам усмехаясь, под смех удивленного зала. - Я же имею право свое мнение высказывать».

В районе шести вечера читательские порывы Валерия Лахтина наконец пресекла прокурор Ковалихина. «Ну хватит», - сказала она, закрывая том. Судью вся эта процедура порадовала: «А я все жду вашего знака, когда вы закончите».

После этого председательствующий дал время защите на заявление ходатайства. Выступил адвокат Алексей Мирошниченко: «27 апреля 2009 года сторона обвинения приступила к оглашению доказательств. В процессе оглашения прокуроры допускали их искажения, подменяли их собственными оценками или оглашали частично. На что сторона защиты ежедневно реагировала устными замечаниями. По закону, протокол должен быть изготовлен и подписан в течение трех суток со дня судебного заседания, а также может быть изготовлен по частям, и защита может знакомиться с ним частично. Сторона защиты ходатайствует об изготовлении протоколов за период с 27 апреля по 8 июля для ознакомления с ним. Ходатайство обусловлено также и большим объемом дела, и это нужно для подготовки тактики своей работы в процессе. Одновременно заявляю устное ходатайство, связанное с первым: прошу суд впоследствии ежедневно изготовлять протоколы судебных заседаний в течение трех суток после каждого заседания и предоставлять их для ознакомления защите. Это необходимо для своевременного и надлежащего процессуального реагирования на произошедшее в заседании. В том числе для принесения замечаний на протокол».

Виктор Данилкин удовлетворил ходатайство.

«Вы будете получать протоколы по мере изготовления. Они очень объемные, но завтра уже часть вы получите», - сообщил судья адвокатам, добавив, что на работающих поочередно секретарей выпала очень большая нагрузка.

В пятницу заседание начнется в 10.30.