Сегодняшний день защита начала с заявления ходатайств, отклоненных на стадии предварительных слушаний.

Так как следствие утверждает, что руководимая Ходорковским и Лебедевым «организованная преступная группа» образовала подконтрольные управляющие компании и вовлекла в преступную деятельность весь персонал этих компаний, защита попросила суд истребовать документы, из которых стало бы понятно, кто и когда работал в структурах ЮКОСа.
«Следствие обязано конкретно указывать лиц-членов преступной группы, - подчеркнула адвокат Наталья Терехова. – Поскольку они не названы, защита и просит предоставить требуемые документы».

Михаил Ходорковский пояснил, что следствие, упоминая, например, административный состав ЮКОСа в криминальном контексте, не дает себе труда уточнить, о ком именно ведется речь. «В итоге я не могу защищаться, потому что надо установить, были ли эти лица якобы членами «ОПГ». Фамилии 10-15 тыс сотрудников я не знаю, поэтому и прошу запросить в суд эти документы».

Платон Лебедев обратил внимание суда на то, что одна из так называемых подставных фирм – ООО «ЮКОС-Москва» даже не была учреждена в указанный следствием год (1997 г.) «и там, соответственно, никто не работал». Поддерживая ходатайство, Платон Лебедев заявил: «Я заставлю прокуроров отвечать за каждую букву и каждую цифру в деле».

Впрочем, прокуроры, к которым плыл в руки полный список ОПГ, заявили о преждевременном характере ходатайства.

После речи гособвинителя адвокат Вадим Клювгант отметил, что прокуроры забывают о презумпции невиновности, говоря о людях, в отношении которых не вынесен приговор, как о «членах ОПГ».

И тут выступил Валерий Лахтин: «А я и не говорил, что Ходорковский и Лебедев виновны. Я, как и следователь, констатирую лишь, что они совершили преступление. И по закону я могу говорить об этом. Они не виновны - они совершили преступление». Прокурорскую казуистику обвиняемые, адвокаты и зал встретили смехом. В ходатайстве было отказано.

Следующее ходатайство защиты было направлено против утверждения следствия о том, что Ходорковский и Лебедев с помощью подконтрольных лиц вводили в заблуждение акционеров дочерних компаний на их общих собраниях. Защита затребовала списки акционеров, присутствующих на собраниях (эти материалы находятся – или, как говорят адвокаты, прячутся - в так называемом «материнском» деле ЮКОСа).

Михаил Ходорковский отметил, что раз люди упомянуты в деле, их надо вызвать в суд: «Как эти люди голосовали и почему, и какова причинно-следственная связь между решениями собраний и теми возможно обманутыми или необманутыми людьми, не знаю. Надо допросить этих людей, выслушать их мнение».

Не стал молчать и Платон Лебедев. «Что это за лица, «подконтрольные Лебедеву»? Кто это? Бывает подчиненность, а не подконтрольность между физическими лицами. Кем меня считает преступная группа в синих погонах? И что это за подконтрольные лица? В связи с чем они мне подконтрольны? Пароли, явки, имена! Что здесь понаписали эти деятели! - с трудом сдерживая смех, продолжал Лебедев. - Кто кого обманул на собраниях? Эти какие-то подконтрольные лица обманули акционеров? Так и меня, что ли, тоже? Следствие пишет, что в итоге решений собраний произошла безвозмездная незаконная передача нефти в чужую пользу. Сами себя обманули, что ли?»

Но и для удовлетворения этого ходатайства суд законных оснований не нашел.

Далее защита заявила ходатайство об истребовании договоров на поставку нефтепродуктов. Михаил Ходорковский пояснил, что следствие трактует продажу нефти федеральным потребителям как легализацию. Тем самым следствие записало в соучастники Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву, например, Министерство обороны, которое ездило на топливе ЮКОСа.

Прокуроры выступили в том смысле, что с хищением нефти все ясно и без дополнительных документов. Пресыщенности гособвинения не понял Платон Лебедев: «Если мы так легко будем освобождаться от доказательств, что мы будем делать во время судебного следствия? Не хочется, чтобы тут опять повторились приемчики мещанского кривосудия!»

Суд в ходатайстве отказал.

Перед перерывом адвокаты успели заявить ходатайство об истребовании из Басманного суда копии протоколов по делу Переверзина и Малаховского.

После обеда (может, все дело в этом) прокурор Лахтин заявил, что он не против истребования запрашиваемых документов. Суд удовлетворил ходатайство – из Басманного суда прибудут все восемь томов протоколов.

Затем ходатайство об исключении из дела недопустимых доказательств заявил Платон Лебедев. «Бредом в квадрате и шизофренией» назвал он англо-русские «промахи» переводчицы Зуевой. В частности, госпожа Зуева допереводилась до 38 декабря и умудрилась перевести одну английскую фразу на трех листах. В другом месте г-жа переводчица конвертировала (перевела) 368 млн рублей в 368 млн долларов. Платон Лебедев отметил, что переводчица Зуева допускала не только анекдотичные, но и скрытые искажения. «Эти некомпетентные переводы используются следствием как доказательства, - говорил Платон Лебедев. - Перевод вводит в заблуждение. В отводе переводчику, который подавала защита, следствие отказывало. А ведь надзирающий прокурор должен проверить все материалы дела (надзирающего прокурора по стечению обстоятельств звали Валерий Лахтин - ПЦ). С 38 декабря вас, прокурор Лахтин! Эти переведенные документы должны быть признаны недопустимыми доказательствами».

Судья Виктор Данилкин решил сегодня больше не тратить время на изучение этого ходатайства. Сначала он и вовсе предположил, что на обдумывание ходатайства и сопутствующих документов обвинению «потребуется не один день» (на размышления о 38 декабря кому-то, пожалуй, не хватит и вечности), но в итоге назначил следующие слушания на понедельник. Начало в 11.30.

В оформлении использована фотография (фрагмент) с сайта Радио "Свобода".