Хищения 350 млн тонн нефти быть не могло. Геологоразведочные работы финансировала сама компания ЮКОС. Запасы нефти увеличивались. ЮКОС инвестировал средства в освоение крупных месторождений. Управляющая компания «ЮКОС-ЭП» привнесла в работу нефтедобывающих предприятий «более прозрачное управление, контролируемость финансовых потоков, жесткую систему по регламентам». 

Если бы Валерий Лахтин не пропустил первую часть сегодняшнего заседания, то о допросе свидетеля Афанасенкова ему пришлось бы телеграфировать в Интернет подобные отчеты.  

Геологоразведка обвинения

Начали с получасовой задержкой. Зато явился свидетель. На трибуну ступил мужчина с небольшой бородкой в костюме в полоску. Это был Афанасенков Александр Петрович.

 «Заместитель гендиректора по научной работе Всероссийского научно-исследовательского геологоразведочного нефтяного института», - сообщил о своей сегодняшней работе свидетель. 

 Допрос начал адвокат Мирошниченко. «Вы работали в компании ЮКОС?» - «Да, с 1995 до 2007 года». – «В каких должностях вы работали?» - «Начинал в 1995 году как директор по геологии и разработке нефтяных и газовых месторождений, потом работал вице-президентом по разведке и добыче углеводородов в 1997 году, потом начальником управления по геологии, потом был исполнительным вице-президентом по геологии, потом был старшим вице-президентом по геологии и лицензированию недропользования, был исполнительным вице-президентом, потом был первым вице-президентом по разведке и добыче и по совместительству президентом «ЮКОС-ЭП»» - «Круг ваших основных обязанностей?» - «Курирование геологоразведочных работ ЮКОСа и "дочек"» - «Вы состояли в совете директоров «ЮКОС-ЭП?»» - «Не состоял». – «В чем заключался основной смысл реструктуризации ЮКОСа, когда компания перешла под контроль Ходорковского?» - «Оптимизация управления» - «У вас не возникало сомнения в целесообразности компании «ЮКОС-ЭП»? - «Не возникало». – «Вам известно, что ЮКОС был ВИНК?» - «Да». 

Затем свидетель рассказал о своих непосредственных начальниках. Звучали фамилии Муравленко, Ефремов, Казаков, Ходорковский, Бейлин (применительно к ЮКОС-ЭП). – «Существовали ли в ЮКОСе регламенты, процедуры?» - «Существовали регламенты, соблюдались они очень строго» - «Как решения согласовывались?» - «Был перечень людей, которые согласовывали до принятия решения. Решения согласовывались в электронном виде. Без процедуры согласования важных решений не принималось» - «Что вы можете рассказать о капитальных вложений в разведку и разработку месторождений? Порядок, источники» - «Я отвечал только за геологоразведку, что входило в бурение поисковых и разведочных скважин и геофизика. Только эта область была в моей компетенции была. Первоначально были ставки ВМСБ (налог на воспроизводство минирально-сырьевой базы. -ПЦ), начислявшиеся в зависимости от стоимости нефти. Эти отчисления рассматривались на межведомственных комиссиях Минтопэнерго, Минприроды и Минэкономики. Согласовывались объемы финансирования для ЮКОСа. Ставки ВМСБ рассчитывались конкретно для каждой компании ("дочек" ЮКОСа)». - «Вам известно, куда добывающие компании ЮКОСа сдавали нефть?» – «Я представляю механизм, как это все происходит. Добывается часто не сама нефть, а скважинная жидкость. Обводненность может достигать 90 процентов. Чистая нефть может быть только на самом начальном этапе и то не всегда. Затем нефть поступает на пункты подготовки нефти, где удаляется вода и соли. Затем нефть поступает в систему «Транснефть», где происходит конкретный учет проходящей нефти, в трубе «Транснефти» нефть смешивается с нефтью других компаний» - «Будучи членом совета директоров добывающих компаний, на заседаниях советов директоров никогда не ставился вопрос о том, чтобы всю добытую нефть поставлять на экспорт самостоятельно?» - «На совете директоров такой вопрос никогда не ставился. Не помню такого». - начинал удивляться вопросам свидетель. - «А можно ли всю добытую нефть, в частности ЮКОСа, поставлять на экспорт?» - «Были квоты «Транснефти». Поэтому это согласовывалось с «Транснефтью»» - «Возможно ли продавать нефть в регионах добычи по тем же ценам, что она продается в Западной Европе?» – «Конечно, нет. Есть свои издержки, свои затраты. Цена в регионах всегда будет ниже, чем экспортная цена. Иначе рентабельности не будет. Зачем тогда добывать нефть?» – «А вам что-нибудь известно о хищении всей нефти, которые "дочки" ЮКОСа добыли в период с 98 по 2003 год?» – «Конечно, нет. Этого не может быть просто. Есть система учета. Приведу свой пример. Мне ставки ВМСБ начислялись от стоимости нефти, которая реализовывалась компанией. Это федеральные органы, которые утверждали объемы, которые я мог тратить на геологоразведочные работы. Они считались из объема добытой нефти, которая фиксировалась, проходила через «Транснефть», на всем учете она была зафиксирована». - «Приходилось ли вам во время работы в ЮКОСе исполнять просьбы, приказы, указания, распоряжения, которые вы расценивали бы как незаконные?» - «Нет». – «А приходилось ли вам принимать решения в результате принуждения, уговоров?» - «Ничего этого не было». – «А существовала ли в ЮКОСе параллельная, неформальная структура управления?» - «Не могу такого себе представить». – «Покрывались ли затраты  добывающих обществ ЮКОСа на добычу ценой, по которой они продавали нефть?» - «Вероятно, покрывались. Иначе как они могли работать себе в убыток?».

Свидетель: «Запасы компании увеличивались»

На этом адвокат Мирошниченко закончил задавать вопросы, а Михаил Ходорковский попросил 147 том. Обратились к так называемой форме F-1 (документ готовился в ЮКОСе для выпуска АДР третьего уровня. - ПЦ) «Я бы хотел, чтобы свидетель сообщил суду, насколько те сведения, которые находятся в этом документе, соотносятся с тем, что он помнит из своей работы», - сказал Михаил Ходорковский.

В документе посмотрели сводные данные по запасам нефти, газа и текущим операциям. «Что происходило с запасами компании в период с 2000 по 2002 год?» - «Запасы компании увеличивались. Я за это отвечал. Я знаю». Ходорковский попросил свидетеля изучить следующие страницы документа. «Рост добычи был, деньги в освоение месторождений вкладывались очень большие», - заявил свидетель, закончив чтение. – «Что происходило с коэффициентом извлечения нефти в целом по компании?» - «Коэффициент извлечения нефти (КИН) увеличился очень сильно». По просьбе Ходорковского свидетель стал пояснять суду, что такое КИН. Виктор Данилкин старался записывать геологическую информацию, когда же специфика произносимых сведений одолела председательствующего и он отложил ручку, Михаил Ходорковский попросил господина Афанасенкова объяснить уже совсем простую вещь: «Когда КИН растет, для компании, для страны это хорошо?» - «Когда КИН растет, это значит, что увеличивается количество извлекаемых запасов. Соответственно, эти запасы могут быть извлечены на поверхность, и будет получена другая выручка и т.д.» - «За счет каких фондов компания приобретала запасы?» - «За счет собственных средств компании». – «Что такое конкурсы на новые участки? На что компания тратила деньги?» - «Я участвовал во всех аукционах и конкурсах. Объявлялась тендерная цена и в дальнейшем мы рассчитывали рентабельность месторождения. За какую цену следовало покупать или выставлять в пакетах, вкладывать деньги, делать предложения, за которые рентабельно покупать эти месторождения. Если на аукционах, то мы поднимались до той цены, которая была рентабельна для работы ЮКОСа. Иногда превышение составляло 10-15 раз. Средства на приобретение права недропользования тратила компания ЮКОС» - «У кого приобретались эти запасы?» - «У государства». – «Кому компания передавала приобретенный лицензионный участок?» - «Дочерние компании ЮКОСа разрабатывали». - «Что вы знаете об освоении месторождений? Какая часть капитальных вложений финансировалась за счет дочерних компаний, а какая часть за счет головной компании?» - «Если это были лицензии ЮКОСа, то финансировал ЮКОС, если это были лицензии дочерних предприятий, то финансирование проходило за счет них самих». - «А что касается крупных месторождений…Приобское, Приразломное, например?» - «Инвестиции ЮКОСа вкладывались. Там огромные капитальные вложения нужны были» - «Какие еще?» – «Крапивинское месторождения – огромные вложения. Двуреченское месторождение много вложений потребовало, был построен мощный нефтепровод. В Томской области много было сделано очень. Юрубченское месторождение, Красноярский рай. Там у ВСНК (Восточно-сибирская нефтегазовая компания - ПЦ) не было добычи, она физически не могла освоить, поэтому шли инвестиции из ЮКОСа». – «Какая у нас была средняя обводненность по компании ЮКОС?» - «Наибольшая обводненность в Самарской области, там старые месторождения, поэтому до 80-90 процентов. По Юганску – 30-40%. Мамонтовское, старое гигантское месторождение - порядка 70-80%. По Томской области – от 30-50 до 70%. Каждое месторождение по-разному, в зависимости от его выработанности». У Михаила Ходорковского больше вопросов не было.

Свидетеля ни во что преступное не вовлекали

К микрофону подошел Платон Лебедев. «Вы в ЮКОСе десять лет проработали?» - «Я пришел в ЮКОС в 1995 году, потом в 2005 году ушел к Дерипаске, а в 2007 году вернулся в ЮКОС» - «Известен ли вам Ходорковский? Он кто?» – «Председатель правления НК ЮКОС», - не сдерживая улыбки, отвечал свидетель. - «А почему вы считали его руководителем ЮКОСа? Прокуроры утверждают, что он это скрывал» - «Я сам был членом правления одно время, поэтому знаю. Я встречался с Ходорковским на расширенном правлении, очень много совещаний проводилось». – «А меня вы в ЮКОСе помните?» - «Конечно, помню, - рассмеялся свидетель. - В ЮКОСе, когда МЕНАТЕП взял контрольный пакет, Платон Леонидович отвечал за финансовые вопросы и за блок по переработке. Это где-то в период 96-98 годов происходило» - «Помните ли вы меня в ЮКОСе в 99-2003 годах» - «Точно не помню. Вы ушли уже в МЕНАТЕП тогда» - «Участвовал ли я в каких-либо совещаниях?» - «Участвовали, но в каких не помню».

«Теперь более серьезные вопросы. Вы отвечали за блок геологии. Какой штат сотрудников у вас был?» - «До кризиса 98 года в Москве было около 50 человек, после кризиса около 40-50 человек». – «За какие показатели деятельности компании вы отвечали?» - «Прирост запасов. Чтобы уровень прироста запасов был не ниже уровня добычи, а добыча у нас росла постоянно. Я отвечал и за аудит запасов по международным стандартам». – «Перед российскими органами по запасам вы как отчитывались?» - «Лицензедержатели отчитывались перед государством по форме 6ГР, по которой составляется баланс запасов по России каждый год». - «Международный аудит запасов делался консолидировано или по каждой добывающей компании отдельно?» - «Отдельно по каждому предприятию, у кого имелась лицензия, а потом составлялся сводный том из аудитов по каждому недропользователю». – «Кто осуществлял аудит запасов?» - «Первоначально у нас была компания «Миллер энд Лентс» до 2000 или 2001 года, потом «Деголер энд Макнотон» - «Что из себя представляет аудит запасов?» – «Там доказанные запасы, возможные и вероятные. И еще две классификации. Мы считали по двум классификациям». - «В этой отчетности приводились показатели ежегодной добычи нефти?» - «Обязательно. От цены нефти на конец года сильно менялись доказанные запасы».

Свидетель попросил стакан воды. Секретарь принесла. 

«Откуда вы брали данные по добыче нефти?» - «Создавалась группа, которая выезжала на добывающие предприятия и брала у них всю отчетность, которая касалась производственных показателей. Прикладывалась и бухгалтерская отчетность» - «Как в ЮКОСе была построена работа с комитетами по геологии?» - «Информация всегда предоставлялась в геологический комитет. Это неотъемлемое правило. С геолкомами работали директора дочерних предприятий. Они информировали геолкомы о добыче» - «Встречи с геолкомами у вас лично были?» - «Да, постоянно Мы проводили обязательное рассмотрение планов геологоразведочных работ». – «Что произошло с источниками финансирования геологоразведочных работ после того, как налоги на восстановление минерально-сырьевой базы были отменены?» - «Компания стала финансировать полностью за счет собственных средств» - «Служба геологов согласовывала свои источники уже в рамках единого бюджета компании?» - «Да». - «Вы отчитывались об исполнении бюджета по вашему направлению?» - «Конечно. У меня был сводный бюджет по всей компании, состоящий из отдельных бюджетов добывающих компаний». – «Вам в геолкомах случайно никто не говорил, что вся добытая ЮКОСом нефть похищалась?» - «Конечно, такого никогда не было. Даже мысли такой не возникало. Никто мне таких вопросов не задавал» - улыбнулся свидетель. «Геолкомы проверяли деятельность дочерних компаний с выездом на места?» - «Да, обязательно. Были регулярные проверки с выездом на места. В геолкомах очень хорошие специалисты». 

 «Вот какой вопрос. Самому любопытно. По 2003 год включительно какие-либо лицензии у ЮКОСа отнимались?» - «Ни одной лицензии у ЮКОСа отнято не было» - «Я вас вовлекал в преступную деятельность?» - «Нет. Этого не было», - вновь улыбнулся господин Афанасенков с видом человека, которого спрашивают о чем-то в высшей степени странном. - «А от моего имени?» - «Как говорил мне Михаил Ходорковский «если кто-то скажет это от моего имени – не обращай внимания, вот если я сам скажу - слушай»» - заметил свидетель. - «Так, может, он сам говорил, напрямую?» - уточнил Лебедев. Свидетель, улыбаясь, отвечал отрицательно. Виктор Данилкин старался не смеяться.  

«ЮКОС-ЭП» был нужен

У прокурора Смирнова была пара уточняющих вопросов. 

«Вы заявили, что работали в совете директоров «Самаранефтегаз» и «Томскнефть». Это так?» - «Да. До перехода этих компаний на единую акцию». – «Вы работали в ЮКОСе до того как ее возглавил Ходорковский?» - «Да» – «Вот до того, как она стала ВИНК, какие предприятия в нее входили?» - «Она уже была вертикально-интегрированной: туда входили заводы и сбыты. Когда я пришел, туда входил один «Юганскнефтегаз», позже вошла компания «Самаранефтегаз». - «В чем заключалась улучшение эффективности работы компании в связи с созданием управляющего органа «ЮКОС-ЭП»?» - «До этого каждая компания работала сама по себе. А когда создали «ЮКОС-ЭП», была централизована общая идеология работы, общий выбор подрядчиков, общее ценообразование, управление стало более прозрачным, все финансовые потоки были контролируемы. Качество работ можно было контролировать. Это была более жесткая система по регламентам». – «До прихода Ходорковского «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» занимались продажей нефти и нефтепродуктов за границу непосредственно?» - «Не помню» - «На заседании совета директоров «Самаранефтегаз» и «Томскнефти» поднимался вопрос о выплате дивидендов?» - «Да» - «Решения о выплате дивидендов принималось?» - «Такого не помню. Все уходило на производство, чтобы его поднять. Не хватало на развитие. Это были очень сложные времена 97-98 годы. Цена на нефть упала».

«Вы пояснили, что добываемая нефть поступала в «Транснефть», фиксировалась на узлах учета…можете более подробно пояснить?» Свидетель еще раз рассказал о скважинной жидкости, пунктах подготовки, узлах учета, о смешении нефти в трубе «Транснефти».

У прокурора Смирнова был и еще один вопрос. «Вы сказали, что вы принимали участие в конкурсах на приобретение месторождений. Там реально принимали участие несколько компаний?» - «А если один участник, то аукцион признается несостоявшимся».

И снова спрашивал Лебедев: «Я в мае 1997 года пришел в ЮКОС и увидел накопленных убытков (долгов) по «Юганскнефтегазу» почти на 1,5 млрд долларов. Что это за ситуация?» - «Когда я пришел в ЮКОС в 1995 году, долгов у «Юганскнефтегаза» было очень много. Огромные долги! С приходом Группы МЕНАТЕП началась работа с долгами, реструктуризация. Постепенно долги были закрыты, и «Юганснефтегаз» рассчитался с долгами».

Свидетеля отпустили. «Других свидетелей у нас на сегодня не будет, - адресовался к адвокатам Виктор Данилкин. – Вы готовы представлять письменные доказательства?» - «Может быть, сначала с ходатайствами вчерашними решим…» - предложил альтернативный вариант развития событий адвокат Ривкин. Судья обвел взглядом полупустые прокурорские столы, за которыми сидели только прокуроры Шохин и Смирнов.

Организованная группа - плавающая величина

«Коллегу потеряли. Должен подъехать», - привстав, коротко отчитался о судьбе Валерия Лахтина прокурор Смирнов. Без Валерия Лахтина возражать на ходатайства адвокатов, разумеется, было невозможно. Прервались на тридцать минут.

«Зря вы цветы поставили на стол. Они мешают мне работать. Я вчера уж не стал… в честь даты. Но сейчас уберите, я ту часть стола вообще не вижу» - продолжил заседание после перерыва Виктор Данилкин. Адвокаты убрали многочисленные букеты со своих столов.

Адвокаты продолжили представлять письменные доказательства. Из первого тома защиту заинтересовало постановлении о возбуждение уголовного дела от 6 января 2000 года. Адвокат Краснов начал читать относящийся к компании ВНК документ, однако, текст был нечеток, и защитник предложил даже просто обозреть документ. Но судья предложение не принял, пришлось все-таки читать.

Пришла прокурор Ковалихина. Владимир Краснов продолжил читать процессуальные документы следствия из различных томов. Здесь были, например, постановления о выделения уголовного дела и постановления о производстве выемки. Документы относились к договорам мены между кипрскими компаниями и ВНК (менялись акции дочерних компаний ВНК на акции ЮКОСа. Следствие же считает, что акции «дочек» ВНК не менялись, а похищались). Всякий раз адвокат отмечал, что различные следователи нигде не упоминали фамилий Ходорковского и Лебедева, зато в большинстве своем они писали, что вмененные преступления совершались господином Бургановым единолично, без всякой организованной группы. Иногда, впрочем, в материалах следствия мелькала и некоторая организованная группа, а также группа лиц. При этом следователь Шумилов время от времени еще и примеривал к господину Бурганову статьи УК, которые вовсе не упоминались в постановлении о возбуждении в отношении него уголовного дела. В ряде документов следователи вспоминали о некой причастности к расследуемому делу господина Голубовича.

Про многие документы защитник говорил, что ранее они оглашались частично. «Сторону интересуют разные аспекты одного и того же документа», - улыбнулся казусу защитник Краснов. Прокуроры фиксировали зачитанные документы.

Адвокат обменял у судьи одну пачку томов на другую. Здесь тоже находились документы по мене акций, подписанные следователем Каримовым. Организованная группа продолжала видоизменяться: в одной версии, в эту группу входили Ходорковский и Бурганов, в другой версии, в нее вливался Невзлин. Платон Лебедев по-прежнему нигде не фигурировал.

В документах следствия от 2005 года появилась фамилия Бахминой и Гололобова, но исчезло упоминание об организованной группы.

В 13.35 в зал номер № 7 с ноутбуком, лупой и книгой «Правовые основы деятельности акционерных обществ» вошел Валерий Лахтин. Книгу прокурор еще на ходу положил перед коллегой Смирновым. Как только вновь пришедший гособвинитель разобрался с клубком проводов от своей многочисленной техники, судья объявил перерыв на обед.

Возражения прокуроров заставляют себя ждать

После перерыва Виктор Данилкин предоставил слово прокурорам для возражений на ходатайства защиты. Вполне предсказуемо поднялся Валерий Лахтин, который стал объяснять, почему никаких возражений сегодня не будет. Прокурор заявил, что для ответа на ходатайства защиты о вызове в суд экспертов стороне обвинения надо отыскать договоры, на которые ссылались эксперты. «Чтобы нам компетентно ответить на ходатайства, нам необходимо время, по крайней мере, до завтрашнего утра», - подытожил себя гособвинитель. Недостающие ему документы Валерий Лахтин попытался было испросить у защиты. Но столкнулся с непониманием.

«Подобного рода «аргументация» не может быть признана удовлетворительной. Ну, сказали бы просто, что не успели. Это бывает. Да и договоры – это вторично. Мы во втором процессе подряд заочное знакомство с экспертами Елояном и Куприяновым хотим перевести в очное общение», - заявил Владимир Краснов. Лебедев же заметил, что именно оказавшись в суде, эксперты должны будут раскрыть свои источники и предоставить все договоры, на которые они ссылались.

«Так что завтра утром, Валерий Алексеевич, вам придется давать заключения по тем материалам, которые имеются, ничего дополнительного не будет. Завтра начинаем нашу работу с разрешения ходатайства», - взбодрил прокурора судья.

Владимир Краснов продолжил оглашать документы, относящиеся к мене-«хищению» акций дочерних компаний ВНК. В какой-то момент Валерий Лахтин стал тихо возмущаться в защиту общественности, которую, по мнению прокурора, защитник Краснов вводит в заблуждение. Адвокат попросил Лахтина обозначить свои претензии громче, «а то общественности не слышно». Прокурор решил молчать.

Шли документы, относящиеся к юристу Гололобову (в какой-то момент следствие стало называть его разработчиком схемы по якобы хищению акций). Тут было решение Симоновского суда о наличии в действиях адвоката Гололобова признаков состава преступления, а также постановление о привлечении Гололобова в качестве обвиняемого. По поводу последнего документа адвокат заметил, что фамилии Ходорковского и Лебедева в нем не упоминаются. «То ли акции хитились в двух организациях («Томскнефть» и Ачинский НПЗ), то ли в шести. В разных документах разные сведения», - заметил Владимир Краснов. Далее шли постановления о розыске Гололобова и судебное постановление о заключении Гололобова под стражу. «Здесь про организованную группу и о наших подзащитных нет ни слова», - прокомментировал судебный акт адвокат.

На ту же тему прозвучали документы, в которых фигурировал уже Василий Алексанян. На одном из постановлений следствия Алексанян расписался лично. Владимир Краснов обратил на этот факт особое внимание. «Это очень важно. Потому что в другом месте следствие утверждает, что Алексанян скрывался» - «Скрывался!», - тихо, но слышно высказался Валерий Лахтин.

Вскоре Владимир Краснов попросил о семиминутном перерыве. Виктор Данилкин обобщил просьбу до десяти минут.

Защита и Лебедев огласили 5 ходатайств

После перерыва адвокат зачитал несколько постановлений о назначении экспертиз. Затем перешли к ходатайству Платона Лебедева. «Сторона обвинения в лице прокурора Смирнова В.Н., пытаясь воспрепятствовать стороне защиты в предоставлении суду письменных доказательств, полученных адвокатами, вводила в заблуждение участников судебного разбирательства, навязывая им свои ложные представления о понятии “апостиль”, а также о содержании регламентирующей порядок его применения Гаагской конвенции, принятой 5 октября 1961 года», - заявил Лебедев, приводя далее примеры того, как сильно прокурор Смирнов «ошибался» с апостилем.

Прокурор Смирнов слушал Лебедев очень внимательно, его левая нога подергивалась в строгом соответствии с текстом ходатайства. На словах «продолжая свою порочную практику…» и «он не только не понимает смысла Гаагской конвенции, но еще и не знает материалов уголовного дела» прокурорская нога выказывала особое беспокойство.

В итоге Лебедев попросил о двух вещах. Первое: «Во всех случаях, когда государственные обвинители будут ссылаться на международные акты или законодательство иностранных государств, проверять их ссылки на предмет соответствия действительности, и в случаях обмана ставить об этом в известность участников судебного разбирательства, вынося в адрес фальсификаторов частные постановления». Второе: «Приобщить к материалам уголовного дела текст Гаагской конвенции от 5 октября 1961 года, отменяющей требование легализации иностранных официальных документов».

Следующие два ходатайства представил Алексей Мирошниченко. В первом случае адвокат просил приобщить к делу полученную защитой копию приговора Лесного городского суда Свердловской области в отношении Сергея Карфидова. «Карфидов в инкриминируемый нашим подзащитным период времени, возглавлял подразделение налоговой службы в г.Лесной, где были зарегистрированы торговые компании (трейдеры), покупавшие и продававшие нефть, которую сторона обвинения считает похищенной. Заключение же договоров купли-продажи данной нефти обвинение расценивает как способ хищения. Действия, за совершение которых осуждён Карфидов С.Г., непосредственно связаны именно с функционированием этих компаний», - говорилось в ходатайстве.

Получить же в Трехгорном городском суде Челябинской области копию приговора в отношении Михайлова М.М., возглавлявшего подразделение налоговой службы в городе Трехгорный, защите не удалось. Поэтому адвокаты просили Хамовнический суд об истребовании копии указанного приговора. «Обстоятельства, установленные данным приговором, имеют преюдициальное значение, поскольку в нём приведены причины, по которым в г.Трёхгорный были зарегистрированы и осуществляли свою деятельность подконтрольные НК «ЮКОС» вышеуказанные компании-трейдеры», - отмечал Алексей Мирошниченко.

Поднялся адвокат Денис Дятлев. В первом зачитанном им ходатайстве содержалась просьба к суду об истребовании у компании «Томскнефть» ВНК справку, содержащую сведения о проведении ОАО «Томскнефть» ВНК в период с 1998 по 2008 годы инвентаризаций имущества и обязательств, а также копии всех Инвентаризационных описей, Сличительных ведомостей и Ведомостей результатов, выявленных инвентаризацией, составленных по результатам проведенных ОАО «Томскнефть» ВНК инвентаризаций в указанный выше период.

Отвлекшись от текста ходатайства, адвокат пояснил, по каким основаниям защита его заявляет: «В удовлетворении предшествующего ходатайства (от 17 июня 2010 года) по «Томскнефть» ВНК вы, Ваша честь, отказали, не найдя законных оснований. И сделали это после выступления прокуроров, которые в своем выступлении указали, что «в отчетности объем нефти отражался как отгруженная продукция, таким образом, ущерб не может быть установлен документами инвентаризации материальных ценностей». И далее. Тот же государственный обвинитель Смирнов указывает: «Мы не увидим недостачи природных ресурсов». Ваша честь, инвентаризация охватывает имущественное состояние организации в целом. И в первоначально заявленном ходатайстве мы обращались к суду с просьбой истребовать у «Томскнефть» ВНК справки о выявленной недостаче нефти. Теперь же мы просим об истребовании всех документов по проведенным инвентаризациям».

Адвокат вновь стал читать: «Поскольку в ходе инвентаризации устанавливается наличие и состояние не только имущества, но и обязательств, предоставление суду указанных выше сведений позволит ему установить не только отсутствие недостач нефти, в хищении которой обвиняются наши подзащитные (стр. 93 обвинительного заключения), но и полноту поступления в ОАО «Томскнефть» ВНК выручки от ее реализации».

Последнее ходатайство сегодняшнего дня касалось компании «Самаранефтегаз». Защита отмечала, что следователь Каримов признал нефтедобывающую компанию потерпевшим и гражданским истцом вовсе не по делу Ходорковского-Лебедева, а по так называемому «материнскому» делу № 18/41-03. Кроме того, «Самаранефтегаз» и не может являться потерпевшим и гражданским истцом по делу, рассматриваемому в Хамовническом суде, поскольку «в материалах дела отсутствуют какие-либо сведения о причинении ОАО «Самаранефтегаз» реального имущественного ущерба вследствие противоправного изъятия принадлежащей ему нефти, инкриминируемого Ходорковскому и Лебедеву, - напротив, само исковое заявление является доказательством обратного». Чтобы выяснить, как указанное исковое заявление оказалось приобщенным к материалам дела Ходорковского-Лебедева (а также массу иных вопросов), адвокаты сегодня в очередной раз ходатайствовали о вызове в суд ряда сотрудников прокуратуры: Каримова, Кузьменко, Алышева, Гриня, Акимова. Кроме того, защита просила истребовать от «Самаранефтегаз» бухгалтерскую справку об отражении в бухгалтерском учете ОАО «Самаранефтегаз» недостач продукции основного производства (нефти) сверх норм естественной убыли в период с 01 января 1998 года по настоящее время, если таковые выявлены, а также надлежаще заверенные копии документов бухгалтерского учета, подтверждающих содержащиеся в вышеуказанной справке сведения.

На этом Виктор Данилкин закрыл заседание, еще раз напомнив прокурорам, что завтрашний день начнется с их выступлений по ходатайствам защиты. Заседание назначено на 10.30 утра.