Сегодня в Хамовническом суде в качестве свидетеля выступил бывший гендиректор Ачинского НПЗ Александр Санников. Он, в частности, подтвердил, что нефть, отгруженная в адрес Ачинского НПЗ, всегда доходила до завода, и что предприятие работало с прибылью, которую вместе с внутрикорпоративными займами завод тратил на проекты развития и модернизацию производства. По словам господина Санникова, ни одной тонны нефти без договора на заводе переработано быть не могло. О хищении всей нефти у нефтедобывающих «дочек» ЮКОСа свидетелю ничего известно не было, не знал он и о существовании в ЮКОСе ОПГ.

Зал № 7 утонул в цветах

Сегодня очень многие посетители Хамовнического суда принесли с собой цветы. Всем букетам с трудом нашлось место на длинном адвокатском столе, у подножия стола тоже стояли букеты. Михаила Ходорковского на лестнице встретили приветствиями: «Михаил Борисович, с днем рождения! Поздравляем!». В зале актеры Наталья Фатеева и Сергей Юрский.

Пригласили свидетеля. Мужчина в строгом деловом костюме занял место на трибуне. «Санников Александр Леонидович», - представился мужчина и сообщил, что с июля 2007 года по настоящее время он работает начальником департамента нефтепереработки «Газпромнефти».

Допрос начал адвокат Борис Грузд, спросивший у свидетеля, работал ли он в ОАО «Ачинский НПЗ». Свидетель сообщил, что в период с 1993 по 2006 год на Ачинском НПЗ он прошел путь от инженера до гендиректора, в разные годы свидетель занимал также должности заместителя гендиректора по коммерции и заместителя гендиректора по производству.

«Что являлось основным видом деятельности НПЗ?» – «Переработка нефти, выработка бензина, мазута, битума, дизельное топливо». – «Кто являлся акционером Ачинского НПЗ с 1998 по 2003 год?» – «Мне казалось, что это была компания ЮКОС». – «Помните ли вы период, когда кроме ЮКОСа были и другие акционеры?» - «ВНК была основным акционером». – «Было ли вам известно, что с момента акционирования Ачинский НПЗ входил в состав ВИНК?» - «Ачинский НПЗ входил в состав ВИНК ВНК. Далее пакет акций ВНК был приобретен ЮКОСом». «Кто являлся исполнительным органом в 1998 – 2003 гг. у Ачинского НПЗ?» - «Функции управляющей компании были переданы ЗАО «ЮКОС РМ»» - «Когда Ачинский НПЗ входил в состав ВНК, кто тогда был исполнительным органом?» - «Наверное, совет директоров. Точно не помню». – «Когда вы работали гендиректором Ачинского НПЗ, состояли ли вы в штате «ЮКОС-РМ»?» - «В 2002 или в 2003 году было именно так. Точнее не помню». – «Кто в 98-2003 годах был председателем совета директоров Ачинского НПЗ?» - «Мне кажется, что в этот период, председателем являлся Демьяненко Егор Александрович».

«В 97 году это в основном были договоры на реализацию нефтепродуктов сторонним потребителям», - рассказывал свидетель о своих должностных обязанностях. – «Что входило в ваши служебные обязанности как заместителя гендиректора по производству?» - «Организация производства нефтепродуктов в соответствии с утвержденным материальным балансом в соответствии с технологической схемой работы завода». – «Что входило в ваши обязанности на посту генерального директора Ачинского НПЗ?» - «Основная обязанность – организация работы предприятия в соответствии с нормативно-техническими и законодательными нормативными документами» - «Существовали ли в компании ЮКОС локальные нормативные акты, которыми регламентировались ваши служебные обязанности?» - «Должностная инструкция» - «А не основные документы были?» - «Был документ о передаче управляющих функций НК ЮКОС, были документы, которые регламентировали организацию производства нефтепродуктов…».

«В период вашей работы на Ачинском НПЗ, знакомили ли вас с документом «Положение о взаимодействии по месячному планированию производства и распределением нефтепродуктов с использованием средств оптимизации»?» - «Это то, что работало и работает по всем заводам». – «Знакомили ли вас с документом «Правила проведения инвентаризации остатков нефти и нефтепродуктов на нефтебазах, терминалах, НПЗ компании ЮКОС»?» - «Стандартная процедура. В начале месяца всегда проводится инвентаризация». Борис Грузд продолжал перечислять названия различных документов, но свидетель не мог точно сказать, помнит он тот или иной документ, однако всегда давал пояснения: «Я не припомню этот документ, но все что касалось капитальных вложений, учет проводился в соответствии с порядком бухгалтерского учета».

«Защита располагает документами, которая она хотела бы предъявить свидетелю. Это локальные нормативные акты ЮКОСа с тем, чтобы потом задать по ним вопросы», - заявил Грузд суду и зачитал ходатайство защиты о приобщении и исследовании дополнительных доказательств: «По версии следствия, на протяжении продолжительного времени в компании «ЮКОС» действовала организованная группа, которая «противоправно, безвозмездно изымала и завладевала» вверенной им нефтью (ОЗ, т. 175, стр. 92, 1-й абзац снизу).

Между тем, работники группы компаний «ЮКОС» действовали в пределах своих полномочий, руководствуясь не указаниями руководителей и членов организованной группы, а обязательными для всех сотрудников локальными нормативными актами, приказами и распоряжениями руководства коммерческой организации»

В итоге адвокаты просили приобщить и исследовать Стандарт Компании «Основные положения по организации переработки нефти и газа», утвержден распоряжением ЗАО «ЮКОС РМ»; Стандарт Компании «Положение о взаимодействии по организации производства» (версия 2.0), утвержден распоряжением ЗАО «ЮКОС РМ».

Виктор Данилкин в очередной раз не нашел законных оснований

Выслушав Грузда, прокуроры запросили десять минут времени на подготовку. Судья печально посмотрел на них и дал двадцать минут. Валерий Лахтин решительно склонился над ходатайством, но исчез из зала через несколько минут, оставив коллегу Смирнова в одиночестве разбираться с документами защиты.

После перерыва прокурор Смирнов заявил, что представленные документы никем не заверены и не могут считаться документами, а также они не относятся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по делу.

«Суд отказывает к приобщению к делу Стандартов компании, поскольку не находит для этого законных оснований, документы представлены в форме распечаток». Судья повторил следом за прокурором Смирновым, что рассматриваемое дело касается хищения сырой нефти, а не нефтепродуктов.

Адвокат Грузд попросил предъявить свидетелю том 20, где располагался документ «Сведения «ОАО ВНК»». Из обширного документа защитник огласил некоторые листы, относящиеся к Ачинскому НПЗ. В документе, в частности, говорилось, что Ачинский НПЗ самое молодое нефтеперерабатывающее предприятие в России и что основным поставщиком нефти на НПЗ была компания «Томскнефть».

Адвокат Грузд отнес том на трибуну и показал свидетелю листы, требующие его ознакомления. Свидетель подтвердил, что ВНК был холдинговой структурой – добыча, переработка, сбыт. «После ознакомления с документами, вы можете сказать, кто был управляющей компанией Ачинского НПЗ до «ЮКОС-РМ»?» - «Не могу вспомнить». – «С какого момента «ЮКОС-РМ» стал управляющей компанией Ачинского НПЗ?» - «С момента приобретения. С 1998 года» - «Вы что-то знаете о системе электронного документооборота в ЮКОСе?» - «Да, такая система была. С целью фиксирования того или иного документа, входящего и исходящего из общества, а также для сокращения бумажного документооборота. Была единая система электронной почты».

«У вас были как у гендиректора вышестоящие руководители?» - «Начальник дирекции по переработке ЗАО «ЮКОС-РМ» - это был непосредственный начальник» - «Существовал ли в Ачинском НПЗ план производства?» - «Такой план ежемесячно утверждался дирекцией по переработке». – ««План поставки нефти на НПЗ» - был вам известен?» – «Это исходный документ для месячного планирования. Его до нас доводила дирекция по переработке» - ««Сводная заявка на нефтепродукты» - кто ее утверждал и доводил до вашего сведения?» - «Я не припомню такого документа». – «На каких условиях Ачинский НПЗ осуществлял переработку нефти?» - «На условиях процессинга».

Адвокат спросил, известна ли свидетелю «Инструкция по планированию, учету и калькулированию себестоимости продукции на нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятиях». Господин Санников подтвердил, что это была одна из ключевых инструкций.

«Защита располагает этим документом», - поднялся защитник Грузд и стал оглашать новое ходатайство об исследовании и приобщении дополнительных доказательств.

«Вы всю инструкцию собираетесь читать?», - поинтересовался судья. - «Вся инструкция - 98 страниц, я оглашаю лишь небольшую часть, чтобы показать ее относимость к делу», - ответил Борис Грузд и продолжил чтение. «Органы следствия представили в настоящее уголовное дело все материалы, которые сочли нужными. Однако в приобщении доказательств защиты следствием, при одобрении прокуратуры, под надуманными предлогами, типа: «сторона защиты не вправе собирать доказательства», «вина Ходорковского М.Б. в инкриминируемых преступлениях полностью доказана», «следствием собранные по делу доказательства… признаны достаточными для разрешения уголовного дела», было отказано.

В ходе судебного разбирательства сторона обвинения продолжает предпринимать всё мыслимое и немыслимое для того, чтобы оправдывающие доказательства не были приобщены к уголовному делу. Объективный и независимый суд обязан обеспечить реальную состязательность и равноправие сторон», - говорилось в ходатайстве.

Адвокаты попросили приобщить и исследовать «Инструкцию по планированию, учету и калькулированию себестоимости продукции на нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятиях», а также приказ Минтопэнерго эту инструкцию утверждающий.

Горячий борщ для стороны обвинения

«Поскольку процесс построен таким образом, что защита лишена возможности высказаться с репликами после высказываний прокуроров по заявленному ходатайству и зная наперед все аргументы, - продолжал говорить Грузд, - я хотел бы обратить внимание, что нарушается принцип равноправия сторон при рассмотрении и разрешении ходатайств. Уважаемая сторона обвинения знает, что с 1998 года в ЮКОСе существует электронный документооборот, именно поэтому в материалах дела имеется много документов никем не подписанных, которые были распечатаны с электронных носителей.

Второе. Заявление подобных ходатайств вовсе не вызвано желанием стороны защиты затянуть рассмотрение дела, потому что наши подзащитные ежедневно возвращаются в СИЗО, а сторона обвинения возвращается домой, к семьям, к горячему борщу. Обвинение в затягивании процесса является предосудительным и незаконным и может ли быть лишь подтверждено предоставлением записи разговоров между стороной защиты или между стороной защиты и подсудимыми. Если таких доказательств сторона обвинения не предоставляет, я прошу уважаемый суд, чтобы вы останавливали и требовали предоставить соответствующие доказательства. В противном случае, я предлагаю рассматривать такие аргументы как оскорбление участников процесса». «Молодец!», - понеслась по залу оценка адвоката Грузда.

«Нужно время, государственные обвинители?» - поинтересовался судья. Прокурор Смирнов молча забрал документы у судьи и отнес их на свое место. «Нужно время?» - переспросил игнорируемый прокурорами председательствующий. Во времени прокурор Смирнов не нуждался: «Возвращаемся к ситуации о том, что защита предоставляет неудостоверенные никем документы. Приобщение и исследование этих так называемых документов было бы незаконно. Мы просим отказать в удовлетворении ходатайства».

И тут случилась редкая редкость. Поднялся обычно всегда молчащий прокурор Шохин. В руках пламенный оратор держал ноутбук, с экрана которого и зачитывал свое заявление. «Ваша честь, позволю себе задаться вопросом: Что Михаилу Борисовичу нужны вот эти дешевые провокации адвоката Грузда?! Не думаю, что такое поведение допустимо и что оно будет способствовать тем целям, ради которых и проводится разбирательство настоящего уголовного дела. Вранье вряд ли красит сторону защиты. Хотя, возможно, адвокат Грузд имеет по этому поводу другую точку зрения. Если же адвокат Грузд действительно искренне считает, что моя позиция заключалась в некоем постулате, исходя из которого, государственные обвинители не откажутся ни от одного слова, изложенного в обвинительном заключении, то это свидетельствует как минимум о непрофессионализме адвоката, – кажется, готов был отказаться уже от чего угодно в обвинительном заключении гособвинитель Шохин. - Заявление адвоката Грузда в любом случае не может восприниматься иначе, как некая попытка увести судебное разбирательство от предмета доказывания к различного рода дрязгам, разглагольствованиям о горячих борщах. Ваша честь, вот то поведение, которое мы имеем возможность лицезреть, вот эти ухмылки адвоката Грузда – это яркое свидетельство того, что заявление этих вот ходатайств направлено к тому, чтобы судебное разбирательство шло вовсе не туда, куда предписано законом».

«Дмитрий Эдуардович, обращаюсь к вам, - заметил председательствующий, - вы помягче с формулировками». Затем Виктор Данилкин объявил пятиминутный перерыв и удалился к себе.

Похищенных нефтепродуктов больше нет даже для гособвинения

Вернувшись, судья отказал в удовлетворении ходатайства. Основания были прежними – для данного суда интересна нефть, а не нефтепродукты.

«У меня возражения на ваши действия, - постучал по микрофону в «аквариуме» Платон Лебедев. - В заведомо ложном обвинении на многих листах содержится обвинение нас в реализации похищенных нефтепродуктов, - на стене показался 143 лист из обвинения Платона Лебедева, где слово «нефтепродукты» было выделено желтым маркером. - Таким образом, вы, Ваша честь, заведомо знаете о существе обвинения. При этом все основания, которые вы привели для отказа, не основаны на существе предъявленного нам обвинения».

Свидетелю предъявили договор о переработке нефти между «Фаргойлом» и «Ратибором» от 30 мая 2001 года. Документ подписали господа Санников и Антонио Вальдес-Гарсиа. «Ваши ли подписи стоят под каждым из документов?» - «Подписи похожи на мою» - «Помните ли вы эти договоры с Фаргойлом?» - Да, такая компания работала с заводам. Договоры приходили по почте, они прорабатывались моими заместителями и потом подписывались мной». – «Что означает по договору «приемка третьими лицами»? Можете прокомментировать?» - «Обязанность завода была обеспечить переработку нефти в соответствии с утвержденным балансом и далее передать заказчику в резервуарах завода. Заказчик мог поручить третьим лицам, о чем уведомлял завод, <провести> реализацию этих продуктов. Отгрузка могла проходить по поручениям заказчика» - «Вам был известен контрагент, это третье лицо?» - «У нас было уведомление, что отгрузка будет производиться в адрес этих лиц» - «А акциз?» - «Акциз указывался отдельно. Его уплачивал завод». – «Каким видом транспорта доставлялась сырая нефть на завод?» - «По системе «Транснефть». Передавалась заводу на узле учета. Передавали сотрудники «Транснефти», принимали нефть сотрудники завода, непосредственно работающие в товарно-сырьевых парках. Эти сотрудники были материально ответственными лицами». – «В каком месте и каким образом осуществлялся количественный учет поступающей нефти?» – «Коммерческий узел учета «Транснефти». Он находится непосредственно вблизи от завода. Контроль осуществляли сотрудники завода». – «Какие документы составляются, подписываются при приемке сырой нефти?» - «Акт приема-передачи». – «Какая точность массы объема нефти?» – «Полпроцента на количество учитываемой продукции». – «Было ли вам известно, что отгруженная в адрес Ачинского НПЗ сырая нефть не была бы получена заводом?» - «Такие факты мне неизвестны» - «Работал ли Ачинский НПЗ с прибылью?» - «Да, завод работал с прибылью, с нее регулярно уплачивались налоги». – «Договоры, которые вы смотрели, между Ачинским НПЗ и «Фаргойл» - исполнялись?» – «Обязательства выполнялись как с той, так и с другой стороны». – «Перерабатывал ли НПЗ нефть без заключения договоров?» – «Без договора ни одной тонны нефти невозможно переработать». – «Получал ли НПЗ от ЮКОСа или аффилированных с ним структур кредиты, займы или средства под целевое финансирование?» - «За время моей работы какие-то займы привлекались. В основном это касалось проектов развития». – «В 98- 2003 гг осуществлялись ли мероприятия по модернизации Ачинского НПЗ?» - «Производились работы по строительству новых объектов отгрузки, были построены эстакады герметичного налива в автомобильный и железнодорожный транспорт. Проводились программы модернизации по технологическим установкам. Объекты энергохозяйства модернизировались. Велись работы по строительству новых установок. Была программа утверждена по развитию завода». – «Какой порядок цифр, когда говорим о реконструкции и модернизации?» - «Я думаю, это измерялось сотнями миллионов рублей».

Незаконных распоряжений не было

«Приходилось ли вам при работе в ЮКОСе исполнять приказы, распоряжения, которые выходили бы за пределы ваших служебных обязанностей?» - «Нет». – «Приходилось ли вам исполнять распоряжения Ходорковского, Лебедева или других лиц от их имени, которые вы расценивали как незаконные?» - «Нет». – «Приходилось ли вам подписывать документы в результате психического или физического принуждения?» - «Нет». - «Какой в ЮКОСе был порядок согласования и утверждения документов?» - «Был выстроен четкий порядок по прохождению документов в нефтекомпании. Заводы работали с дирекцией по нефтепереработке, все вопросы решались непосредственно с ней». – «Известно ли вам лично что-либо о неформальной, параллельной структуре управления в ЮКОСе, помимо официальной?» - «Нет». – «Известно ли вам что-либо о действовавшей в ЮКОСе ОПГ?» - «Нет». – «Известно ли вам лично что-либо о хищении в ЮКОСе всей нефти за период 1998-2003 годов». – «Нет».

Кулуары расширенного правления не знали о хищении нефти

После небольшого перерыва вопросы свидетелю стал задавать Лебедев. «Сообщите, пожалуйста, суду встречались ли мы с вами когда-либо?» - «Если и встречались, то один раз на корпоративном мероприятии компании ЮКОС». – «О чем мы с вами там беседовали?» - «Это была какая-то мимолетная встреча. Это было в перерыве между заседаниями. По-моему, это было расширенное правление компании ЮКОС». – «В каком году это было?» - «Либо 2000, либо 2001 год» - «А место проведения помните?» - «Либо это был подмосковный санаторий «Бор», либо Кремлевский дворец». – «Как часто вам приходилось участвовать в расширенном правлении ЮКОСа?» – «Расширенное правление было два раза в год. С 2001 по 2004 год я принимал в них участие». – «На заседании вы в каком качестве участвовали?» - «В качестве директора завода». – «Вам приблизительно общий объем добычи ЮКОСа в год известен?» - «В общем. Это порядка 50-70 млн тонн». – «Какая мощность Ачинского завода по переработке нефти?» - «6 млн тонн в год» - «А общий объем переработки ЮКОСа припомнить можете?».

«Мы специалиста допрашиваем?! Я прошу снимать такие предположительные вопросы», - решил наконец принять участие в сегодняшнем заседании Валерий Лахтин. «Суммарная переработка заводов была 35-40 млн тонн нефти в год», - ответил свидетель.

«Расскажите, какие вопросы обсуждались на расширенном заседании правления ЮКОСа. Обсуждались ли на расширенном правлении вопросы, связанные с закупкой нефти у сторонних продавцов?» - «Был общий доклад блока разведки и добычи. Затем были круглые столы (у каждого блока – свои столы, разведка и добыча - отдельно, переработка и сбыт - отдельно), где обсуждались вопросы производственной деятельности, качество продуктов, мероприятия развития. О закупках со стороны нефти у меня таких данных нет». – «Что происходило с объемом добываемой нефти?» - «Добыча стабильно росла. Добыча ЮКОСа была в первой тройке» - «Кто делал такой доклад?» - «Руководитель блока разведки и добычи» - «По down stream были доклады?» - «Были, докладывали вице-президенты по down stream, Тархов был и др.». – «Какое участие вы принимали при подготовке доклада по блоку «ЮКОС-РМ»?» - «Я докладывал на круглом столе down stream о работе Ачинского завода» - «Для заседания расширенного правления, что у вас просили?» - «Для расширенного правления я информацию не предоставлял» - «Обсуждались ли на расширенном правлении вопросы, связанные с тем, что вся добытая нефть похищалась» - «Нет» - «А в кулуарах такое не обсуждалось?» - «Такой информации я не слышал. Ни от кого!» – «Что вам известно о похищенных нефтепродуктах на Ачинском НПЗ в тот период, когда вы там работали?»

«Ходорковский и Лебедев обвиняются в хищении НЕФТИ, - отреагировал Лахтин. - Не нефтепродуктов! Прошу вас каким-то образом настроить Лебедева, чтобы он задавал вопросы по обвинению. В обвинительном заключении про нефтепродукты не указано. Пусть он таким образом не дезориентирует ни свидетеля, ни присутствующих в зале».

Лахтин: «Обвинения в хищении денежных средств Ходорковскому и Лебедеву не предъявлялись»

«Данных о хищении нефтепродуктов мне неизвестно», - сообщил свидетель. – «Вы с другими директорами НПЗ встречались, общались?» - «Это были обычные рабочие звонки. Это практика общения» - «Вам кто-нибудь из директоров рассказывал, что у них похищались нефтепродукты?» - «Нет». – «Что вы можете сообщить суду, как я вас вовлекал в преступную деятельность?» - «Таких попыток не было. У нас не было с вами контактов в силу специфики моей работы». – «Кто был руководителем «ЮКОС-РМ»?» - «Николай Бычков» - «А он-то делал какие-то намеки?» - «Таких фактов не было» - «А кто-то со ссылкой на меня?» - «Не было». – «А со ссылкой на Ходорковского?» - «Не было» - «Как происходила приемка нефти на коммерческом узле учета? Откуда вы узнавали – чья нефть и когда, кому потом?» - «Формирование планов поставки нефти шло до определенного числа каждого месяца, исходя из потребностей сбытовых подразделений «ЮКОС-РМ». Исходя из этого формировался баланс потребностей в нефтепродуктах. Исходя из этого планировался объем переработки нефти. Было маршрутное поручение «Транснефти» на поставку из ресурсов нефтедобывающей организации. Как правило, это было за месяц до начала периода по переработке нефти. Это маршрутное поручение поступало на завод. В маршрутном поручении приводился объем, качество нефти, содержание серы, плотность нефти». – «Кто проверял на коммерческом узле учета качество нефти?» - «Ежесуточно проводился отбор нефти, которая анализировалась в лабораториях «Транснефти» и завода на содержание солей и воды» - «Были ли случаи забраковки нефти по качеству?» - «Нет, нефть шла стабильного качества. Отклонений от ГОСТа не было». – «В маршрутном поручении указывался владелец нефти и будущий владелец нефтепродуктов?» - «Там был указан производитель нефти». – «Кто кроме «Томскнефти» проставлял нефть на Ачинский НПЗ?» - «В основном это была «Томскнефть», но были и небольшие объемы «Юганскнефтегаза»». – «Вам такое наименование «баланс нефти» известен?» - «Такой документ не припомню» - «А «баланс нефтепродуктов»?» - «Да, его готовил планово-экономический отдел завода, далее этот месячный баланс согласовывался с давальцем». - «От кого шли предложения по загрузке завода?» - «Из ЗАО «ЮКОС-РМ» - «Баланс производственных мощностей кто готовил?» - «Установленные мощности завода были утверждены Минпромэнерго» - «Кто согласовывал в министерстве эти документы?» - «Я затрудняюсь». – «В каком виде вы принимали участие в подготовке консолидированного бюджета компании?» - «НПЗ готовил свой бюджет, который направлялся в «ЮКОС-РМ». В дирекцию по нефтепереработке». – «Как согласовывался порядок цен на услуги по переработке?» - «Исходя из затрат на переработку одной тонны нефти». – «На какой срок согласовывалась цена?» - «Это было ежемесячно». – «Конфликтные ситуации были?» - «Не припомню» - «Капитальные вложения входили в цену?» - «Если не хватало стоимости процессинга для выполнения планов капитальных вложений, то у компании были определенные займы у компании «ЮКОС-РМ»» - «Извините за вопрос. А почему вы это в цену не закладывали?» - «Существовало определенное формирование рыночных цен на услуги по переработке». - «Почему вы не закладывали прибыли тысячу процентов?» - «Это невозможно. Существует рыночная цена нефтепродуктов». – «Какую долю нефти, Ачинский НПЗ терял в процессе переработки?» - «Безвозвратные технологические потери завода - 0,85-0,9 процента». – «Сколько из одной тонны нефти извлекалось нефтепродуктов?» - «Порядка 930 кг на одну тонну нефти». – «У ваших коллег с других заводов примерно такой был порядок цифр?» - «Баланс был примерно одинаковый. Но Ачинский НПЗ был самый молодой в отрасли, самый компактный, самый современный» - «Как завод получал оплату за услуги?» - «На расчетный счет получал от заказчика. Проблем с оплатой услуг я не припомню».

«Ходорковский выступал на заседаниях расширенного правления ЮКОСа?» - «Начинал. В качестве руководителя ЮКОСа». – «Из участников заседаний никто с вами сведениями не делился, что не он руководитель?» - «Нет», - улыбнулся свидетель. – «Вам кто-нибудь предлагал перерабатывать «левую» нефть?»

«Пусть корректно спрашивает. Нам непонятно, что такое «левая нефть»», - сказал Лахтин. «Первый раз слышите?» - спросил адвокат Шмидт прокурора. «Первый раз», - парировал Валерий Лахтин. «Таких предложений не было», - отвечал господин Санников.

«Вы когда-нибудь были в «Томскнефти»?» - «В добывающей компании не был». – «А «Томскнефть» оплачивала услуги по переработке нефти, по хранению?» - «Нет». – «Предъявляла «Томскнефть» Ачинскому НПЗ какие-либо иски за 2001-2004 годы?» - «Такие факты мне неизвестны» - «Сколько человек участвовало в расширенном правлении?» - «Порядка 300-400 человек». – «А представители региональных властей в заседании расширенного правления принимали участие?» - «Иногда они участвовали» - «А они что-либо заявляли о хищении всей нефти?» - «Таких фактов не было».

«На заседании расширенного правления кто-либо докладывал об объемах похищенных денежных средств?» - «Таких докладов не было».

Валерий Лахтин решил действовать: «Обвинения в хищении денежных средств Ходорковскому и Лебедеву не предъявлялись». – «Вы это официально заявляете?» - уточнил с места Ходорковский. Судья усадил гособвинителя.

Свидетелю предъявили реестр маршрутных поручений «Транснефти» из 92 тома. На стене появились колонки цифр. «Как давно вы не видели маршрутных поручений? Видите графы «грузоотправитель», «получатель», «объем»?». Свидетель подтвердил, что приведенные в документе графы присутствовали в маршрутных поручениях, которые он видел во время работы на Ачинском НПЗ. «Потери при транспортировке на чей счет относились?» - «На счет «Транснефти»» - Вот эти показатели «принято в начале маршрута», «сдано в конце маршрута» они присутствовали?» - «Кажется, да». – «На основании чего завод принимал нефть?» - «На основании маршрутной телеграммы». – «Кому на Ачинском заводе было известно, чью нефть получает завод?» - «Заместителю гендиректора». – «Какая мощность резервуарного парка Ачинского НПЗ?» – «150 тысяч кубов. Это 125 тысяч тонн» - «Были ли у вас случаи отказа в приемки нефти у «Транснефти» - «Таких фактов я не помню».

«Компания «Ратибор» вам известна? «Энерготрейд»?» – «Не припомню». «Торговый дом ЮКОС-М?» – «Может быть, он работал с заводом в части получения нефтепродуктов как третье лицо». – «С какой периодичностью завод отчитывался о результатах своей деятельности?» - «Ежесуточно уходила сводка о переработке. Был отчет о месячной переработке нефти» - «Сколько стоила цена и себестоимость переработки одной тонны нефти?» - «Не помню».

Виктор Данилкин объявил обеденный перерыв.

Свидетель: «Инвентаризация нарушений не выявила»

После обеда Платон Лебедев зачитал договор между «ЮКОС-РМ» и «Ачинским НПЗ» о передаче управляющей компании функций исполнительных органов завода от 17 сентября 1998 года.

После того как Лебедев огласил документ, свидетель занял свое место на трибуне. Александр Санников подтвердил, что видел зачитанный документ в 2001 году во время передачи дел (когда свидетель заступал на должность гендиректора Ачинского НПЗ. – ПЦ) – «Как проходило ваше назначении? По какой процедуре? Кто вас рекомендовал?»

«Для нашего дела это какое имеет значение?» - поинтересовался у Лебедева судья. Тот объяснил: «Это имеет отношение к хищению нефтепродуктов. Плюс будут вопросы по инвентаризации. Тем более свидетель подтвердил, что в 2001 году он осуществлял прием дел у предыдущего гендиректора».

Валерий Лахтин снова высказался о ненужности всех разговоров о хищении нефтепродуктов и заявил, что и инвентаризация никак не относятся к рассматриваемому делу. Свидетель рассказал, что информацию о своем возможном назначении на пост гендиректора он впервые услышал от прошлого директора завода, Егора Демьяненко, который собирался уходить на пенсию. Перед назначением с ним проводился ряд собеседований. «Кто был инициатором моего назначения, мне доподлинно неизвестно», - пояснил Александр Санников. «Ваша честь, я тогда не буду задавать вопрос по поводу похищенных нефтепродуктов, если в публичном заседаний Лахтин от заведомо ложных утверждений отказывается», - произнес Лебедев. Валерий Лахтин втянул голову поглубже в плечи. «Вы советуетесь со мной или с Лахтиным?» - среагировал судья. «Со мной советуется Ваша честь, что недопустимо», - принял все на свой счет гособвинитель.

Допрос пошел дальше. «Участвовали ли вы в заседании совета директоров Ачинского НПЗ в период с 2001 по 2004 год?» - «Да. Я был членом совета директоров в этот период». – «Участвовали ли вы в собрании акционеров Ачинского НПЗ с 1998 по 2004 год? И были ли вы акционером завода?» - «Да, я был акционером в 96-97 годах. У меня был пакет, который я впоследствии реализовал». – «А кто с 98 по 2004 отчитывался перед собранием акционеров?» - «Не припомню» - «А вас совет директоров просил подготовить какие-либо документы?» - «Да, для совета директоров документы готовились». - «Когда вы принимали дела у Демьяненко, проходила ли инвентаризация?» - «Да, в обязательном порядке» - «Выявила ли инвентаризация существенные объемы похищенных нефтепродуктов?» - «Нет, инвентаризация нарушений не выявила».

«Теперь вопрос по ВНК. Что вам известно об этой компании в 2003-2004 году? Что с ней произошло?» - «Я знаю, что акции ВНК были куплены на аукционе ЮКОСом, но это было раньше, в 1998 году. Чуть позже был еще один аукцион по продаже еще одного пакета». – «Известно ли вам, что ВНК была ликвидирована в порядке присоединения к ЮКОСу?» - «Да, мне это было известно, но конкретную дату я затрудняюсь вспомнить».

«И последний блок вопросов. Было ли вам как директору Ачинского НПЗ понятно, что исполнительным органом завода является компания «ЮКОС-РМ»?» - «Да». – «Кроме «ЮКОС-РМ» были ли какие-либо еще формы влияния на органы управления завода?» - «Нет, мне об этом ничего не известно». – «С 2001 по 2006 год (период гендиректорства господина Санникова. - ПЦ) возникали какие-либо вопросы по управлению Ачинским ГПЗ у совета директоров и акционеров?» - «Нет, вопросов не возникало».

Больше вопросов у защиты и подсудимых не было. Валерий Лахтин попросил пять минут, и, видимо, чтобы с максимальной эффективностью использовать отпущенное время, поспешил вон из зала.

Валерий Лахтин настаивает на Саранске

«Вы что-нибудь можете добавить к показаниям, относящимся к вашему назначению на должность гендиректора Ачинского НПЗ?» - спросил воодушевленный перерывом Валерий Лахтин.

«Проходило собеседование с непосредственным руководителем ЗАО «ЮКОС-РМ», отвечающим за переработку Виктором Тарховым и с руководством службы безопасности компании «ЮКОС-РМ»» - «А содержание собеседования вы помните?» - «Вопрос шел прежде всего о профессиональных качествах». – «А форма оплаты обсуждалась? Дополнительная форма оплаты?», - не интереса к чужому достатку Валерий Лахтин. «Форма оплаты была уже в контракте записана. Предварительно я такие вопросы не задавал», - отвечал свидетель.

Прокурор отнес на трибуну 92 том, где располагался договор об оказании услуг по переработке нефти между Ачинским НПЗ и «Фаргойлом». Свидетель этот договор сегодня уже видел. Валерий Лахтина интересовало, как подписывался договор. Господин Санников рассказал, что договор прорабатывался различными службами завода, юристами, а затем попадал на подпись к гендиректору - «Контроль за исполнением договора вы как осуществляли?» - «Через своих функциональных подчиненных. Технический директор отвечал за переработку. Финансисты отвечали за своевременность взаимных расчетов по выполненным работам». – «В течении какого времени этот контроль осуществлялся?» - «Это была текущая работа: как идет план поставки, как идет план переработки, какая задолженность. Это еженедельные отчеты на совещаниях руководства завода. Это еженедельная директорская планерка». - «А когда вы выезжали в Саранск, где вы и подписали этот договор, вы где встречались с генеральным директором «Фаргойла» Вальдес-Гарсиа?» - не сомневался в командировке господина Санникова в Саранск прокурор Лахтин. - «Я не выезжал в Саранск для подписания договора. Я подписывал договор на заводе». – «Указано, что данный договор составлен, и, я полагаю, подписан в городе Саранске…» - снизил степень своей категоричности относительно поездки в Саранск гособвинитель.

«Свидетель уже ответил, следующий вопрос!» - разобрался с местом подписания договора судья. «Ваша честь, мне же непонятно, там написано город Саранск…» - тянул слова и время Валерий Лахтин. Свидетель был вынужден еще раз повторить, что договор им подписывался на заводе.

«А с Антонио Вальдес-Гарсиа вы где встречались?» - не сомневался в самом факте встречи прокурор Лахтин. Но свидетель прокурорские выкладки не подтвердил: «Я с ним не встречался. Я его не знаю». - «То есть вы подписывали договор не зная, есть ли у этого лица полномочия» - «Юридическая служба завода проводила всю необходимую проверку договора». – «Почему вы, не зная, кем является Вальдес-Гарсиа, не удостоверившись в его полномочиях и доверившись своим подчиненным, были уверены, что «Фаргойл» поставит нефть на переработку?» С этого момента Лебедев начал громко смеяться практически над каждым вопросом Валерия Лахтина.

«У меня были юристы, которые проводили всю проверку. Я не юрист по образованию – я не могу проверить, кто такой Вальдес-Гарсиа», – отвечал Александр Санников. «А вы интересовали, что это за компания «Фаргойл»? Обладала ли она таким объемом нефти? Существовала ли вообще такая компания?» - «Мы получали маршрутные поручения, формировались планы за месяц до начала поставки нефти. Когда мы видели эти документы, все было понятно. Нас финансовые возможности этой компании интересовали в меньшей степени». – «А почему вы не заключили договор о переработке нефти непосредственно с добывающими компаниями. Например, с «Томскнефтью». Это ведущая компания в стране, поставки нефти от нее были бы гарантированы…».

«Он показания дает?» - смеялся Лебедев. Свидетель попросил пояснить вопрос. В улучшенном виде вопрос выглядел уже так: «Почему он без надлежащей проверки заключил договор с «Фаргойлом», даже не зная Вальдеса-Гарсиа?» Зал смеялся.
«С какой целью было создан Ачинский НПЗ?» - «Решение о строительстве Ачинского НПЗ принималось в 1969 году Советом министров СССР» - окончательно обессмыслил вопрос своим ответом свидетель. Но Валерий Лахтин бодрого настроения не терял: «С какой целью существовала эта коммерческая организация?» Александр Санников правды скрывать не стал: «Завод существовал для обеспечения переработки нефти, для удовлетворения потребностей региона в нефтепродуктах». – «Как это должно было отражаться на соответствующих доходах акционеров данного предприятия после акционирования? Могли они получать дивиденды?» - Да, было такое. Дивиденды получались, но когда и сколько сказать сейчас не могу» - «Ваша деятельность должна была способствовать тому, что какие-то дивиденды акционеры должны были получать?» - спросил, но остался непонятым Валерий Лахтин. Свидетель лишь уточнил, что главным акционером был ЮКОС.

У прокурора есть варианты лучшего устройства нефтяной отрасли

«Вы должны были способствовать нормальной финансово-хозяйственной деятельности завода и соблюдению прав и законных интересов акционеров?» - «Ачинский НПЗ регулярно работало с получением прибыли, а решение о выплате из прибыли дивидендов принимала управляющая компания «ЮКОС-РМ»» - Что было выгодно, заключать договор о переработке нефти с такими организациями, как «Фаргойл», либо непосредственно с нефтедобывающими предприятиями? - все-таки воскресил свой недавний вопрос Валерий Лахтин. – Вот ответьте как человек, который искушен в финансово-хозяйственной деятельности нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих предприятий». - «Были определенные проблемы по обеспечению всех НПЗ нефтью. Эти проблемы завод довольно часто испытывал до 1998 года» - «Выплачивались ли когда-либо дивиденды Ачинским НПЗ?» - работал Валерий Лахтин на репутацию человека, которого интересуют только вопросы, но не ответы. «Дивиденды выплачивались, но по годам я не помню». – «То есть финансово-хозяйственное состояния Ачинского НПЗ позволяло принять решение о выплате дивидендов?» - «Да».

«С чем было связано, что Ачинский НПЗ приобретал нефть только на давальческой основе?» - прочел вопрос с чужого плеча Валерий Лахтин.

Платон Лебедев решил вмешаться: «Ваша честь, прошу вопрос снять, поскольку в самом вопросе содержится абсурд: «приобретал на давальческой основе». Он не понял, о чем спросил».

«Получал ли Ачинский НПЗ больше прибыли, если бы заключал контракты на переработку нефти с добывающими компаниями?» - произвел на свет уже третью версию одного и того же по сути вопроса Валерий Лахтин. «Свидетель должен предполагать?» - увидел в вопросе червоточину Виктор Данилкин. «В чем суть вопроса? – недоумевал свидетель. – Есть рынок, есть поставщик нефти. Я не понимаю, как может быть иным финансовое состояние от переработки нефти. Стоимость процессинга она была рыночной для всех заводов».

«Объясняю! - пригрозил присутствующим Валерий Лахтин. – От переработки нефти НПЗ получает определенный процент всего лишь. Это минимизирует прибыль (смех). А если НПЗ является собственником нефти, то есть покупает нефть у добывающих компаний, то имеет право по собственному усмотрению распоряжаться уже нефтепродуктами и получать больше прибыли». Этот пассаж, полностью перелицовывающий всю финансово-хозяйственную практику ВИНК, зал встретил смехом. Виктору Данилкину свой смех приходилось прятать. Свидетель отказался строить предположения. «Но вы были искушены в финансово-хозяйственной деятельности…» - продолжал испытывать терпение невозмутимого свидетеля прокурор.

Обвинению интересны ученые степени и бонусы

Валерий Лахтин сменил тему. «Какие-либо ученые степени вы имеете?» - «Кандидат технических наук» - «В какой области вы защищали кандидатскую диссертацию?» - «Нефтепереработка» - «А какую-нибудь научную деятельность вы проводили, будучи гендиректором Ачинского НПЗ?» (смех) – «Научную нет, исследовательскую – да. Она выражалась в разработке современных катализаторов для нефтепереработки». – «Каким-то образом вы реализовывали свои познания в этих разработках?» - ушел в свободный мыслительный полет прокурор Лахтин. «В области повышения эффективности управления производством», - отвечал свидетель. «Консультировали ли вы кого-либо в области ваших разработок?» - продолжил было свой безразмерный разговор гособвинитель. Но тут у адвоката Юрия Шмидта кончилось терпение. Надо сказать, что защитника от реплики пытался удержать Платон Лебедев, которого все произносимое Лахтиным неимоверно веселило, но защитники все-таки высказался: «Это надоело слышать! Вы все время говорите нам, чтобы мы задавали вопросы, имеющие отношения к предъявленному обвинению! А вот вы можете объяснить, какое отношение ученая степень свидетеля имеет к предъявленному обвинению?! Вы просто встаньте и объясните суду! Тогда мы не будем заявлять возражения!» «Следите за логической формой моих вопросов!» - отбивался прокурор.

Но судья все же попросил прокурора пояснить его интерес к ученым степеням. «Меня интересует, каким образом происходила оплата труда свидетеля. По нашим сведениям, она не ограничивалась только его окладом как генерального директора». Председательствующий требовал от Лахтина конкретных вопросов.

Они последовали. «Каким образом осуществлялась оплата вашего труда?» - «Не могу ничего больше добавить». - «Каким образом вы получали денежный эквивалент вашей оплаты?» - усложнял Валерий Лахтин жизнь тем, кто все-таки следил за логической формой его вопросов. «Существовал контракт, в соответствии с которым я получал заработную плату». – «В виде денег? – вновь проявил себя прокурор. – На счет?» - «А каким образом можно еще получать заработную плату?!» - расставался со своим олимпийским спокойствием свидетель Санников. - «Помимо данного расчетного счета, какая-либо оплата ваших услуг проводилась?» - «Нет». – «По итогам года, например… В виде бонусов… Это общепринятая практика, нормальная во всех крупных компаниях. Скажите, где вы получали такие бонусы, и я закончу вопросы на эту тему». - «Все это было записано в контракте. И достижения по объемам переработки нефти, по качеству соответствующим образом оценивались». – «Они справедливо оценивались?» - кажется, пытался расположить к себе свидетеля участливый прокурор. Судья снял вопрос. «Но бонусы предусматривались?» - не слезал с темы прокурор. «Предусматривались, но скажу, что мало», - ответил свидетель. – «А размер бонуса вы можете определить?» - «Нет». – «А бонусы…»

«Ваша честь, могу я не отвечать на эти вопросы?» - перебил прокурора обращением к судье Александр Санников. «Нет, вы не можете не отвечать» - обнаружил в себе какую-то «Вашу честь» прокурор Лахтин. «Свидетель может не свидетельствовать против себя, своих близких, это ему было разъяснено», - не остался в стороне судья.

К микрофону в «аквариуме» подошел Михаил Ходорковский: «Ваша честь, я прошу снимать эти вопросы, потому что данное обвинение мне не предъявлено. А если в данном случае уважаемый прокурор таким образом оказывает давление на свидетеля, намекая ему на возможность, какого-либо преследования, то это глупо, потому что срок давности уже прошел даже если чего-то было. Ваша честь, ну объясните вы как-нибудь прокурору, что я в частной компании мог платить секретарше уважаемого свидетеля…» - «Вы уже об этом говорили», - перебил выступающего судья, который помнил о «произволе» Ходорковского назначать и платить своим сотрудникам любую зарплату.

«Вы подтверждаете, что Ходорковский платил вам в виде бонусов меньше всех?!» - уже сам смеялся над своими вопросами Валерий Лахтин. Судья снял вопрос. «Сам сейчас же подтвердил, что секретарше мог платить сколько угодно, а оплата вашего труда составляла минимальный размер», - продолжал разоблачительные речи прокурор.

«Просто издевается над судом», - реагировали на Валерия Лахтина в зале.

Звездочет Валерий Лахтин

«На каких условиях поступали займы от «ЮКОС-РМ»?» - «Займы были под конкретные программы развития, под модернизацию завода» - «Все ли займы были возвращены?» - «Когда я был гендиректором НПЗ, проблем с возвратом займов не возникало». – «Фаргойл», «Ратибор», «Энерготрейд», «ЮКОС-М» входили в периметр консолидации ЮКОСа?» - «Я не знаю, входили ли они в периметр ЮКОСа». – «Вы понимаете термин периметр консолидации?» - «Это больше специалисты финансового и правового направления должны понимать, как это формируется». – «В вашем понимании это были самостоятельные компании?» - «Наверно, это были зарегистрированные юридические лица. Наши юридические службы истребовали <у контрагентов> все необходимые документы». – «Где располагается Ачинский НПЗ? В каком населенном пункте?» - «В 20 километрах от города Ачинска» - «Для бюджета города Ачинский НПЗ имел существенное значение?» - «Да. Пока не был перерегистрирован в районе, где фактически находился». - «В какой период времени перерегистрация произошла?» - «В четвертые-пятые года. В соответствии с законодательством». – «То есть проблем с администрацией города Ачинска у вас не было?» - «Не было».

«Что-нибудь можете добавить к вопросу о заключении договоров на переработку нефти с компаниями типа «Фаргойл», а не с нефтедобывающими предприятиями?» - все еще хотел поговорить об этом Валерий Лахтин. - «Нет, я все сказал», - говорил свидетель. «Вы считаете, что ваша деятельность как генерального директора и деятельность компании Ачинский НПЗ была эффективной? Вследствие того, что договоры заключались не с нефтедобывающими предприятиями», - продолжал лоббировать любимую тему гособвинитель. – «Считаю, что да. Завод был устойчив. И по всем финансовым показателям, которые мониторились, оценка эффективности и рентабельности была высокой».

И тут Валерий Лахтин изменил одной своей постоянной теме с другой: «Где же вы договор-то подписывали <с «Фаргойлом»>?» - «На заводе. Непосредственно в кабинете генерального директора», – в третий, кажется, раз объяснял свидетель. «Несмотря на то, что местом заключения договора указан город Саранск…» - протянул прокурор.

И вновь чаша терпения Юрия Шмидта была переполнена: «Это место составления договора. Надо бы знать юристу с тремя звездами!» – «У меня больше звезд!» – обсчитался полковник Лахтин под смех зала, «аквариума», всех. «Я подозреваю, что парочку снимут после процесса!» - обнадежил прокурора защитник Шмидт. «Юрий Маркович!» - укоризненно произнес судья. «Извините, Ваша честь! Вы правы!», - отвечал адвокат.

«То есть вы достаточно формально отнеслись к договору, доверившись представителям своих структурных подразделений?» - «Валерий Алексеевич, это уже оценка», - напомнил прокурору судья. – Я правильно понимаю, что условия договора диктовались из «ЮКОС-РМ»?» - «Условия договора прорабатывались на заводе, - не согласился с прокурором свидетель. – Его смотрели финансовая, юридическая, производственная службы. Где было несогласие, выдвигались предложения по корректировке документа». -«Условия этого договора, кто из ваших сотрудников с представителями «Фаргойла» обсуждал?» - «Я думаю, это в режиме переписки решалось. Готовился протокол замечаний к договору, и в рабочем порядке шла деловая переписка». – «Об организации «Фаргойл» вы когда впервые узнали? Кем эта организация была рекомендована вашему заводу? – «Она была рекомендована кем-то из руководства «ЮКОС-РМ». Вероятнее всего, директором дирекции по нефтепереработке». – «Я правильно понимаю, что, как правило, инициатива и предложения исходили из соответствующих подразделений «ЮКОС-РМ»?» - «Да». – «Вы какую-нибудь проверку финансово-хозяйственной деятельности предлагаемых вам предприятий проводили?» - «В то время для любого НПЗ было важно обеспечение гарантированной поставки нефти. Если компания обеспечивала поставку нефти и реализацию нефтепродуктов – с ней заключался договор». – «Я правильно понимаю, что оснований для недоверия к представителям «ЮКОС-РМ» у вас не было?» - «Не было». – «А были ли обсуждения <с представителями «ЮКОС-РМ»> такого плана, что неплохо бы Ачинскому НПЗ заключить контракты напрямую с добывающими предприятиями, покупать у них нефть, перерабатывать ее и уже по собственной инициативе реализовывать ее. Что было бы выгоднее для Ачинского НПЗ?». Лебедев хохотал. «Мы, кажется, это уже обсуждали. Я не могу посчитать, было бы эффективнее приобретать нефть непосредственно у производителя или нет», - отвечал Александр Санников.

Лебедев о Лахтине: «Он не понимает, что такое «ЮКОС-РМ»!»

Валерий Лахтин вновь сбился на тему бонусов. Свидетель терпеливо отвечал на новые старые вопросы. «В связи с чем ваши вопросы?» - очень выдержанно терял терпение судья. «Я выскажусь по поводу его ответов в прениях, пользуясь принципом состязательности сторон», - закрылся от расспросов Валерий Лахтин. «То есть нам тоже можно любые вопросы задавать, руководствуясь принципом состязательности?! Хорошо, мы услышали!» - заметил адвокат Вадим Клювгант. Валерий Лахтин снова и снова спрашивал, почему Ачинский НПЗ не покупал нефть напрямую у нефтедобывающих предприятий. Платон Лебедев, смеясь, вел счет этим однотипным вопросам. Затем прокурор Лахтин порассуждал какое-то время о правах акционеров Ачинского НПЗ. Свидетель хотел было, что заметить на этот счет, но его перебил судья: «Не надо ничего отвечать! Вопроса не было! Это рассуждения вслух!»

Председательствующий требовал от Лахтина конкретных вопросов. Тому на помощь пришел коллега Вячеслав Смирнов: «Вы в своем ответе дали оценку, что на Ачинском НПЗ нефть перерабатывалась по рыночным ценам, откуда такие данные?» - «Мы пользовались данными анализа ЦДУ ТЭК, которая мониторила и мониторит стоимость переработки нефти на российских заводах».

Передышка, данная Валерию Лахтину, обернулась новыми вопросами: «Вы руководствовались только интересами вашего завода или интересами каких-либо иных структур?» - «В первую очередь интересами завода». – «Основную часть прибыли от реализации переработки нефти кто получал?» - «Прибыль формировалась как прибыль Ачинского НПЗ, которая по решению совета директоров направлялась на те или иные утвержденные программы развития. Это был источник для капитальных вложений». – «После переработки нефти нефтепродукты куда направлялись?» - «Этим занимался блок логистики…» - «Фактически нефтетрейдеры этим занимались, не относящиеся к структурным подразделениям вашего завода, - услышал свое Валерий Лахтин. – Почему этим нефтетрейдеры занимались?!»

«Подождите, вы фактически ответили за свидетеля. Свидетель говорит о структурах логистики, которые, как я понял, были при заводе», - заметил судья. Александр Санников пояснил, что блок логистики был структурным подразделением «ЮКОС-РМ» - «Вот видите, Ваша честь не завода, а «ЮКОС-РМ»», - победительно-искательно обратился к судье Валерий Лахтин. «Вот вы здесь для того, чтобы уточнять», - превратил попытку прокурорского праздника в будни Виктор Данилкин. «Он не понимает, что такое «ЮКОС-РМ»!» - был вынужден опять смеяться Платон Лебедев.

«А что мешало заводу самому реализовать нефтепродукты?» - спросил в следующую минуту Валерий Лахтин. «И самому же потреблять», - развил прокурорскую мысль Юрий Шмидт.

«Юрий Маркович!» - оценил шутку адвоката судья.

«Основная функция завода – это организация переработки нефти. Заниматься коммерческой деятельностью по торговле нефтепродуктами…На заводе не было ни структурных подразделений, ни такой функции» - «В советские времена тоже не было такой функции?» - «В советские времена был Госкомнефтепродукт, который занимался реализацией нефтепродуктов со всех заводов» - «Тогда и вся прибыль оставалась в руках государства», - продолжал горевать в процессе по СССР Валерий Лахтин. – «Наверное, да», - не видел смысла не согласиться с прокурором свидетель. «Вам навязывали структурные подразделения логистики?» - вновь рассмешил Лебедева Лахтин. «Это была функция логистики: взаимоотношения с железной дорой, взаимоотношения с потребителями и т.д.»

Валерий Лахтин спрашивал дальше. «Какая-то часть прибыли оставалась у завода. Кто эту часть прибыли определял? Завод участвовал в формировании прибыли?» - «Я прошу уточнить в чем вопрос, по формированию какой прибыли. На заводе прибыль складывалась в соответствии с договором процессинга, исходя из объемов переработки нефти, получения процессинга, расходов на операционную деятельность». – ««ЮКОС-РМ» какое-то отношение к этому имел?» - «Нет» - «А кто имел к этому отношение?» - «Завод перерабатывал нефть, завод получал за переработку нефти процессинг, в результате этой финансово-хозяйственной деятельности на заводе формировалась прибыль в бухгалтерском балансе».

«А он не понимает, что он спрашивает», - ставил диагноз Ходорковский. «Ваша честь, пока нет вопросов» - заявил прокурор.

Чтобы прокурор собрался с мыслями, Виктор Данилкин объявил пятиминутный перерыв, но уже на полпути к своей комнате председательствующий выяснил, что «пока нет вопросов» означает все-таки, что вопросов нет вовсе. Заседание продолжили без перерыва.

Лебедев пристроил Лахтина поближе к бонусам

Платон Лебедев попросил 92 том. «Вы сообщили, что Ачинский НПЗ был самостоятельным юридическим лицом. Также вы подтвердили, что исполнительным органом завода был ЗАО «ЮКОС-РМ». Был ли у завода иной исполнительный орган, кроме «ЮКОС-РМ»?» – «Мне об этом неизвестно». – «Известно ли вам случаи, что кроме «ЮКОС-РМ» кто-то еще определял политику финансово-хозяйственной деятельности Ачинского НПЗ?» – «Мне об этом неизвестно».

Открыли договор об оказании услуг между «Фаргойлом» и «ЮКОС-РМ» от 1 июня 2001 года. Лебедев стал спрашивать. «Было ли вам известно, что ЗАО «ЮКОС-РМ» оказывает услуги в части покупки, переработки нефти «Фаргойлу» и аналогичным обществам?» - «Я не припомню, чтобы я видел договоры ЗАО «ЮКОС-РМ» с кем-то. Я видел только договор «ЮКОС-РМ» с Ачинским НПЗ». – «Ставил ли кто-либо когда-либо вопрос о том, что выданная вам «ЮКОС-РМ» доверенность недействительна, оспаривал ли кто-либо ваши полномочия по этой доверенности?» - «Не было таких данных». – «Оспаривал кто-либо полномочия исполнительного органа Ачинского НПЗ за время пока вы были директором завода?» - «Таких фактов мне неизвестно». - «Известны ли вам случаи управления Ачинским НПЗ, когда завод управлялся не исполнительным органом?»- «Мне это неизвестно». – «Из числа бонусантов Ачинского НПЗ, получавших тринадцатую премию, случайно никто не вычеркивал фамилию прокурора Лахтина?». Виктор Данилкин снял вопрос.

«Вы сообщили суду о том, что Ачинский НПЗ платил налоги со своей деятельности. Представители Ачинского НПЗ обсуждали когда-либо с руководством Генпрокуратуры вопрос о том, в какой части из бюджета, куда поступили налоги, необходимо выплачивать бонус прокурору Лахтину…» - «Прошу снять вопрос. И сделать замечание», - перебил Лебедева вступившийся за коллегу прокурор Смирнов.

«Меня интересует, как Генпрокуратура стимулировала деятельность прокурора Лахтина в период с 1998 по 2004 год в связи с деятельностью Ачинского НПЗ», - пояснял Лебедев судье и подсмеивающемуся залу. Судья вопрос снял. «Я правильно понимаю, что до сегодняшнего дня прокурор Лахтин никаких претензий по поводу своего бонуса за период 1998-2004 года к Ачинскому заводу не предъявлял?» - задал Лебедев последний вопрос.

«Подсудимый заговаривается, Ваша честь», - опять реагировал Смирнов. «Это вы прокурор забываетесь», - ассиметрично отвечал Лебедев.

Валерий Лахтин заподозрил займы как таковые

Виктор Данилкин отпустил свидетеля, но Валерий Лахтин считал с монитора своего компьютера «еще один вопросик». И свидетеля оставили.

«ЮКОС-РМ» способствовала получению максимальной прибыли Ачинским НПЗ?» - спросил прокурор. «Максимальной? А что это такое? - вмешался Лебедев. – Прошу вопрос снять, никаким законом получение максимальной прибыли в РФ для зарегистрированных юридических лиц закон не предусматривает». Но судья оставил вопрос в силе.

«ЮКОС-РМ обеспечивала стабильную работу предприятия, его развитие» - отвечал Санников. «А в распределении прибыли «ЮКОС-РМ» какое участие принимало?» - «Рассматривались предложения на совете директоров, инициировались те или иные возможные пути использования прибыли, соответственно, с управляющей компанией это все прорабатывалось». - «Но существовал центр прибыли. Каким образом «ЮКОС-РМ» принимал участие в распределение прибыли, полученной от компаний, входящих в ВИНК? В том числе от деятельности Ачинского НПЗ?» Свидетелю нечего было добавить к сказанному ранее.

Валерий Лахтин взял паузу и погрузился в компьютер. Судья его торопил. «Каримов подводит!» - смеялся Лебедев. Наконец прокурор собрался предъявить свидетелю 132 том. Прервались на пять минут.

«Какие работы по модернизации предприятия осуществлял Ачинский НПЗ за счет собственной прибыли? И привлекались ли для работ по модернизации предприятия средства сторонних организаций? - читал после небольшого перерыва Валерий Лахтин новый вопрос из своей аськи. – «Я могу перечислить технические объекты, которые в то время модернизировались и строились. Мне сложно сейчас вспомнить, за счет каких источников это финансировалось. Это была и прибыль предприятия. Это были и заемные средства. Небольшие объекты шли из прибыли. Если это были крупные объекты, новое строительство, тогда привлекались займы» - «От каких предприятий привлекались займы, кроме «ЮКОС-РМ»?» - «Мне это неизвестно». – «Вы сказали, что вы с «ЮКОС-РМ» согласовывали цены…» - «Я такого не говорил», - не согласился с прокурором свидетель.

«Он работал в ЗАО «ЮКОС-РМ», ну о чем он спрашивает?» - вздохнул Лебедев. «Говорил, свидетель, что он состоял в штате «ЮКОС-РМ»», - возвращал действительности правильный очертания и Виктор Данилкин.

«В связи с чем займы получались у «ЮКОС-РМ», что собственных средств не хватало у предприятия? Такая вот была эффективная финансово-хозяйственная деятельность руководимого вами НПЗ, что вы были вынуждены получать этот займ?» - вложил в вопрос желчность и свое представление об экономике Валерий Лахтин. - «Никто сегодня в мире не строит и не модернизирует предприятия на собственные средства. Все привлекают займы, кредиты, - просветил прокурора свидетель. - Я точно знаю, что привлекали займ для строительства эстакады герметичного налива. Это был достаточно мощный объект».

Наконец прокурор дошел до предъявления свидетелю тома 132, где находился документ «Управление предприятиями «Роспрома»: материнские и управляющие компании» (защита и подсудимые неоднократно называли эту бумагу фальшивкой. – ПЦ). «Впоследствии в той или иной мере положения этого документа были реализованы» - заметил Валерий Лахтин, относя том к свидетельской трибуне. Гособвинитель задал вопрос.

У микрофона стоял Ходорковский: «Ваша честь, я просил бы попросить уважаемого государственного гособвинителя скорректировать вопрос в той части, в которой он допустил ложное утверждение о том, что данный документ исполнялся при руководстве компанией ЮКОС».

«Знакомы ли вы с этим документом?» - спросил прокурор у свидетеля. - «Нет, впервые вижу» - «Была ли описанная в п.4 структура внедрена на Ачинском НПЗ?» - «Нет. Данное положение на Ачинском заводе не работало».

Том забрали. У обвинения больше не было вопросов, свидетеля Санникова отпустили. 

Затем Виктор Данилкин сообщил, что в сегодняшнее заседание вызывались свидетели Перегняк, Яковлев и Троян, но они по неизвестным для суда причинам не явились.

Три ходатайства о защиты

После перерыва защита заявила три ходатайства. Первое касалось исследования путем оглашения в судебном заседании протокола адвокатского опроса Юджина Майкла Хантера. О человеке, опрос которого 7 января 2009 года произвел адвокат Ривкин, подсудимые уже вспоминали в ходе судебного процесса. Вот что говорил Ходорковский: «Майкл Хантер, это тот человек, с которым мы на протяжении ряда лет отчаянно сражались, потому что имели противоположные бизнес интересы. Он и сейчас, я думаю, про меня много чего критического скажет, но, насколько я понимаю, обвинение, которое на него, к слову, ссылается в материалах дела, даже его поразило. А ситуацию он тоже знает доподлинно, потому что, находясь с нами в бизнес противостоянии, он изучал все сведения, которые будут обсуждаться в суде. Откуда он получал информацию, каким образом он ее получал, он может рассказать, конечно, лучше. Но это непосредственная информация, связанная с движением нефти компании, с движением акций, принадлежащих компании, ну, в общем, все то, что является предметом рассмотрения в данном судебном заседании».

А вот комментарий к адвокатскому опросу Платона Лебедева: «Там получены показания Майкла Хантера. Это, если кто помнит историю, один из американских граждан, который работал на компании господина Дарта до 1999 года. Причем эти показания, как раз, опровергают полностью всю ту фальшивку, которую придумал господин Каримов,… Но с другой стороны, Ваша честь, Вы когда это просмотрите, убедитесь, что написано в сфабрикованном обвинении этой преступной группы, и какие показания дает очевидец событий».

Попал в ходатайство и фрагмент из опроса Майкла Хантера: «Будучи человеком, участвующим в некоторых событиях, описанных в обвинении, я удивлен тем, как в настоящее время эти события искажаются обвинением, в частности тем, что они неправомерно характеризуются, как преступные деяния, хищение со стороны Ходорковского и Лебедева», - заявил господин Хантер. Пока Константин Ривкин читал это ходатайство, Виктор Данилкин томился и скучал.

Следующие два ходатайства касались вызова в суд и допроса экспертов. Защита хотела видеть в зале №7 господ Елояна и Куприянова, так как в материалах дела содержится пять выполненных ими заключений, а у защиты «имеются достаточные основания поставить под сомнение правильность выводов экспертов». Кроме того, экспертные исследования были назначены и проведены за рамками уголовного дела в отношении Ходорковского и Лебедева. Необходимость вызова в Хамовнический суд экспертов Черникова и Мигаля адвокаты объяснили такими же основаниями. У этих господ «исследованию подверглись рыночная стоимость нефти, добытая дочерними предприятиями ЮКОСа, а также ее движение через заинтересовавшие следствие компании».
Чтобы определиться со своей позицией по адвокатским ходатайствам, прокуроры попросили время до вторника. На том и закончили.

Многие дождались вывода подсудимых из зала. И снова лестница Хамовнического суда огласилась поздравлениями с днем рождения: «Михаил Борисович, желаем свободы! Настаиваем на свободе!»

Завтра заседание начнется в 10.00.