Сегодня со свидетелем Алексеем Зубковым разговаривали Лебедев и Ходорковский. Прокуроры не вмешивались в ход допроса. Заслушавшись, они даже «забыли» высказаться по ходатайствам защиты, хотя обещали сделать это именно в четверг (ходатайство об истребовании из Басманного суда доказательств адвокаты заявили в минувший вторник, ходатайство о прослушивании кассеты с неизвестным допросом Анилиониса ждет разрешения с 27 февраля).      

Аншлаг. Кроме того, утром в зал Хамовнического суда пропустили операторов нескольких телекомпаний и фотографов, которым разрешили снимать до момента появления председательствующего и прокуроров. Михаил Ходорковский и Платон Лебедев, не глядя в объективы, работали с документами, один из милиционеров позировал исключительно спиной: он упорно стоял лицом к «аквариуму», словно специально загораживая подсудимых от журналистов.

Прокуроры не спешили. Они появились только в 11 утра. Валерия Лахтина среди пришедших гособвинителей опять не было.

Допрос начал Платон Лебедев. «Добрый день, Алексей Алексеевич!» - «Здравствуйте, Платон Леонидович!» - поздоровались подсудимый и свидетель. На вопрос Лебедева, встречались ли они ранее, Зубков напомнил о большой общей встрече 2002 года в Москве, где обсуждались вопросы, связанные с формой F-1. Этот документ подается в Комиссию по ценным бумагам и биржам США для размещения ценных бумаг компании на американском рынке, уточнял свидетель.

Взяли том 36. На листах 11-16 находились два документа: пресс-релиз от июня 2002 года «Group MENATEP, основной акционер ЮКОСа, раскрывает детали о своих основных владельцах», а также «Информация Group MENATEP Limited для руководства ЮКОСа». Чтобы текст было лучше видно на стене зала, выключили свет, а зрители помогли задернуть жалюзи. «Спасибо», - поблагодарили подсудимые.

«Было ли вам известно, что «Ю Би Эс Варбург» принимал участие в проекте «Вояж»? <подготовка к листингу акций ЮКОСа на Нью-Йоркской фондовой бирже - ПЦ >» - «Не помню». - «А кто по этому проекту должен быть андеррайтером и букраннером?» - «Не помню». - «Фирма — юридический советник ЮКОСа «Клиффорд Чанс» вам знакома?». Такое название свидетель помнил. - «Раздел «владение акциями ЮКОСа», - адресовал Лебедев свидетеля к материалам дела. - Известны ли вам какие-либо сведения, опровергающие факты из этого документа?» - «Неизвестны». Подобные же вопросы Лебедев задал и по другим разделам документа, свидетель отвечал аналогичным образом. Зубков подтвердил также, что указанные в документе данные «становились известны в ходе аудита».

Перешли к пресс-релизу. «Вы об этой публичной информации говорили, что она стала вам известна?» - уточнил Лебедев. - «Да, об этой», - отвечал Зубков. В частности, в пресс-релизе говорилось, что «директор Group MENATEP Платон Лебедев имеет право решаюшего голоса в отношении решения Group MENATEP по вопросу голосования пакетом акций ЮКОСа, которым владеет «ЮКОС Юниверсал Лимитед»». «Вы по аудиту ЮКОСа когда начали работать?» - спрашивал Лебедев. - «С 2000 года». - «По каким правилам проводился аудит финансовой отчетности ЮКОСа? И сколько форм отчетности аудировала компания «ПрайсвотерхаусКуперс»? По каким стандартам аудита проводится проверка отчетности публичных обществ?» - вел допрос дальше Лебедев. - «В части обязательной отчетности по российским стандартам бухгалтерского учета аудит проводился в соответствии с российскими стандартами аудита. Консолидированная отчетность составлялась по US GAAP».

Лебедев интересовался «рейтингом» свидетеля — где он получал образование. «Я сдавал экзамен на диплом сертифицированного присяжного бухгалтера по стандартам США в 98 году», - пояснял Зубков. - «А где вы изучали стандарты аудита США?» - «Был отдельный курс, изучал при подготовке к экзаменам». - «Вы международные стандарты аудита знаете?» - «Только теоретически, на практике я с ними ограниченно сталкивался». Свидетель напомнил, что 12 лет назад это еще не было так распространено. Так же господин Зубков рассказал, что, периодически проходя различные курсы, он повышал свою квалификацию. «Итак, вы можете подтвердить, что «Прайсвотерхаус» вела два аудита ЮКОСа - аудит российской финансовой отчетности по российским стандартам и консолидированной отчетности ЮКОСа по стандартам США?» - «Да».

Свидетель подтверждал, что «ПрайсвотерхаусКуперс» был официальным аудитором «Юганскнефтегаза», правда, не вспомнил, во все ли годы именно «ПрайсвотерхаусКуперс» делал аудит «Юганскнефтегаза». Не вспомнил свидетель и того, кто подписывал аудиторское заключение по «Юганскнефтегазу».

«Что аудиторы «ПрайсвотерхаусКуперс» составляют после аудита для своего внутреннего пользования? Какие-то вопросы? Проблемы? - спросил Лебедев. - Я поясню вопрос. Вот ЮКОС, «Юганскнефтегаз» вы провели аудит, выявили для себя какие-то вопросы — какие системные записи аудиторы составляют для себя для проведения аудита уже на следующий год, учитываются ли как-то эти системные записи?». - «По результам аудита составляется аудиторское досье». Зубков пояснил, что члены рабочей группы, которая работала над аудитом по ЮКОСу, имели доступ к системным записям по результатам аудита.

Лебедев далее спрашивал, что конкретно проверяют, как аудируется финансовая отчетность ЮКОСа и его дочерних предприятий. «Это очень объемный вопрос, мне сложно дать на него какой-то конкретный ответ...аудитор должен выразить мнение о достоверности финансовой отчетности. Под достоверностью понимается ее соответствие заявленным стандартам составления. Чтобы сформировать свое мнение о достоверности, аудитор проводит аудиторские процедуры» - пытался ответить Зубков. - «Как специалисты «ПрайсвотерхаусКуперс» проверяли соответствие применяемых «Юганскнефтегазом» цен при продаже нефти ЮКОСу или его нефтетрейдерам? То есть внутригрупповые цены? Речь идет о соответствии их уровню рыночных цен в регионах добычи. Проверялось ли это, участвовали ли в этом налоговые специалисты «ПрайсвотерхаусКуперс»? И так далее», - пояснил свой вопрос Лебедев. - «Лично я с 2000 по 2004 год не работал в группе по «Юганскнефтегазу». Я могу лишь подтвердить, что в состав рабочей группы, как правило, входят налоговые специалисты и предполагается, что они рассматривают и эти вопросы. Я занимался сбором и анализом информации по судебным искам, в которых участвовал ЮКОС или его дочерние общества, и я помню, что в течение нескольких лет проходили разбирательства в арбитражных судах по вопросу применения трансфертных цен «Юганскнефтегазом»», - отвечал Зубков. - «А результаты вам известны?» - «Я бы сказал, что разбирательства шли с переменным успехом для компании...на моей памяти доначислений не было сделано по этим претензиям», - вспоминал свидетель. - «Когда вы знакомились с бумагами по дочерним компаниям ЮКОСа, были ли там какие-то риски, иные моменты, на что вы обращали особое внимание?». Свидетель пояснял, что это рутина, к этому привлекались и другие специалисты. «Выдавал ли «Прайсвотерхаус» аудиторское заключение по финансовой отчетности «Юганскнефтегаза» и других «дочек», в которой констатировалось, что продажа продукции предприятиям группы ЮКОС осуществляется на обычных коммерческих условиях по рыночным ценам?» - «Я не помню такой формулировки». - «А была ли прибыль за тот период у «Юганскнефтегаза»?» - «В какие-то периоды, наверное, да». Но показателей свидетель не помнил. - «А «Юганскнефтегаз» налоги-то какие-то платил?» - «Могу предположить, что какие-то платил». - «Вы вспомнили судебные разбирательства налоговиков с «Юганскнефтегазом» — а по каким налогам были разбираельства?»- «Кажется, по налогу на прибыль и по ресурсным налогам...» - «А известно ли вам, что «Юганскнефтегаз» является в нашем деле потерпевшим именно за тот период, о котором мы сейчас с вами разговариваем?» - «Нет». - «Было ли во время проведения аудита известно, что при выявлении фактов хищения нефти является обязательной инвентаризация?» - «Я не был членом рабочей группы по «Юганскнефтегазу»...про коллег могу предположить, что да...» - «А показатели «Юганскнефтегаза» включались в консолидированную отчетность?» - «Да». - «Какой объем недостачи из-за хищения нефти у «Юганскнефтегаза» был отражен в консолидированной финансовой отчетности ЮКОСа?» - «Мне не было известно об отражении в финансовой отчетности таких событий хозяйственной деятельности». - «Позволяли ли стандарты и правила аудита, применяемые при аудите «Юганскнефтегаза», выявить факты хищения у него, у «Юганскнефтегаза», всей добываемой нефти в течение 98-2003 годов в объеме более 210 млн тонн?» - «Задачей аудиторов не является обнаружение фактов мошенничества или хищения. Если аудитору становится известно о таких фактах, это требует определенного набора действий. Мне лично о таких фактах известно не было в ходе проведения аудита». - «А вашими коллегами где-либо, в системных записях, в докладах руководству говорилось ли о хищении всей добываемой нефти?» - «Нет». - «Какая была процедура аудита выручки? Что проверялось?» - «Выручка от продажи нефти, которая отражена в консолидированной отчетности, тестировалась не московским офисом «Прайсвотерхаус». Выручка от реализации нефти на экспорт, которая показана в консолидированной отчетности, аудировалась в швейцарском подразделении «Прайсвотерхаус» в Женеве». - «Под экспортом вы что понимаете?» - «Я понимаю позицию «экспорт сырой нефти», как это было отражено в отчетности. Я понимаю, что могут быть нюансы в понимании, что такое экспорт». - «Если вы проверяли порядок признания выручки ЮКОСа, то вы должны были проверять и порядок признания расходов. Вы их проверяли? И что это за расходы?». Свидетель заметил, что это очень общий вопрос, однако, пояснил, что расходы проверялись. «А что такое основные расходы при реализации нефти? Кому платил «Петроваль» и за что?» - «Он не был собственником нефти, он получал комиссионные от «Руттенхолд» за заключение договоров с покупателями на рынке. Его доход — это комиссионные». - «От кого «Руттенхолд» получал выручку?» - «Поскольку «Руттенхолд» не вступал в контрактные отношения с покупателями, выручку получал «Петроваль». Он удерживал свои комиссионные и перечислял деньги «Руттенхолду»». - «А «Руттенхолд» на что тратил деньги?» - «На покупку нефти, «Руттенхолд» покупал ее у торговых компаний ЮКОСа, которые входили в периметр консолидации». - «У ЮКОСа и его нефтетрейдеров возникали проблемы с неполучением выручки от «Руттенхолда»?» - «Теоретически такой риск всегда есть. На практике я и мои коллеги не оценивали риски». Свидетель пояснял, что расчеты не обязательно велись напрямую, скажем, «Руттенхолд» мог рассчитываться за нефть не с нефтетрейдерами, а непосредственно с НК ЮКОС. «Аудиторы при аудитоте финансовой отчетности проверяли ли всю цепочку реализации нефти - от добычи до международного рынка?» - спросил Лебедев. «Они получали понимание того, как осуществляется торговля внутри группы», - отвечал свидетель. 

После небольшого перерыва обратились к 131 тому, где находились аудиторские заключения «ПрайсвотерхаусКуперс» за 2001 и 2002 года. Свидетелю показали именно англоязычный текст, а не «переводы, которые делали разные люди».

«Являются ли эти заключения так называемыми чистыми аудиторскими заключениями и что из них могут понять акционеры ЮКОСа?» - спросил Лебедев. - «Если использовать сленг, то действительно это пример чистого аудиторского заключения. Оно адресовано совету директоров и акционерам НК ЮКОС. В обоих случаях  в заключениях речь идет о том, что, по мнению «ПрайсвотерхаусКуперс», консолидированная финансовая отчетность ЮКОСа, приложенная к заключению аудиторов, представляет достоверно финансовое положение, результаты деятельности и потоки денежных средств НК ЮКОС и ее дочерних компаний», - пояснил Зубков. Судья Данилкин тщательно записывал. Сами заключения в принципе идентичны, пояснял свидетель, уточняя, что сферой ответственности аудитора является выражение его мнения на основании проведенного аудита.

Лебедев продолжал. «Принято ли было, что все акционеры компании ориентируются на подобное аудиторское заключение, в той части, что основные показатели являются достоверными?» - «В заключении говорится, что отчетность достоверна, в общем, стандарт US GAAP запрещает аудиторам выражать мнение о каких-то отдельных частях заключения». В заключениях «ничего не сказано» о том, что была «украдена вся нефть», ответил Зубков на вопрос Лебедева. «А в самой-то финансовой отчетности о хищении всей нефти речь идет?» - «Нет, об этом там не упоминается».

Отсутствие Валерия Лахтина ощущалось во всем: судья явно отдыхал от выпадов доблестного прокурора, у подсудимого и свидетеля получалось вести «сплошной» разговор без всякого вмешательства извне.

«Правильно ли я понимаю, что под консолидированной финансовой отчетностью ЮКОСа вы понимали финансовую отчетность группы взаимосвязанных между собой предприятий, составленную как отчетность единой компании?» - спросил Лебедев. - «Да, воспринимали как отчетность единой компании». Заговорили о том, как свидетель понимает термин «связанные стороны». «Сторона может быть аффилированной с материнской или дочерней компанией из Группы, но сама не быть материнской или дочерней компанией. То есть она может быть связанной для консолидированной отчетности и не входить в состав консолидированной отчетности», - отвечал Зубков. Он пояснял, что для него термины «аффилированный» и «связанный» имеют один смысл. - «Вчера вы с термином «аффилированный» использовали слово «контроль»...Вы говорили о том, что чтобы компания была признана дочерней, материнская компания должна иметь в ней контроль, по стандартам US GAAP. Является ли обязательным наличие признака контроля для включения дочерней компании в консолидированную отчетность материнской компании?» - «Это был дословный перевод с английского - «контрольный финансовый интерес»...что касается вопроса...я боюсь, ошибиться, всегда есть нюансы, но, как правило, - да», - пояснял Зубков. Дальше подсудимый и свидетель какое-то время выясняли нюансы всех этих терминов. Выяснили, что в консолидированной отчетности отражались результаты деятельности и тех предприятий, где у ЮКОСа не было контроля, но было «существенное влияние»

«А почему ЮКОС не консолидировал «Газпром»?» - для примера спросил Лебедев. - «У ЮКОСа на балансе было около 1 процента акций «Газпрома»...» - «Ну они же были на балансе. Почему же «Газпром» не отражался в консолидированной отчетности ЮКОСа?» - «Видимо, не было такого определяющего влияния». - «Я почему так долго мучаю Алексея Алексеевича — наши оппоненты все время путают все эти понятия», - пояснил суду свои вопросы Платон Лебедев.

«Чтобы закончить со связанными сторонами»,  перешли к 118 тому. На странице 16 была диаграмма со списком покупатеелей нефти, им ЮКОС экспортировал нефть в 98-99 годах — «Белес Петролеум» (более 16 млн тонн получает от ЮКОСа), «Тоталь Интернешнл» (5,6 млн тонн). Вопрос был в том, является ли объем поставок критерием связанности сторон. Свидетель отвечал, что не является. - «А вы знаете, что весь газ дочерними предприятиями ЮКОСа  продавался структурам «Газпрома»?» - уточнил Лебедев. Зубков не помнил. «Было ли вам известно, что дочерние компании ЮКОСа всю свою нефть транспортировали через «Транснефть»?» - «Да, других транспортных организаций не было». Свидетель признал, что и «Транснефть» не попадает под определение связанной стороны. 

На следующий вопрос Лебедева о том, знал ли свидетель Зайцева, который работал по аудиту ЮКОСа, Зубков пояснил, что знал. Свидетель рассказал, что Зайцев рассказывал ему о поездке на остров Мэн. «А он рассказывал, чем он там занимался?». Свидетель пояснил, что Зайцев выполнял проект, который как-то был связан с ЮКОСом. «А ездил он туда не в связи с деятельностью «Саус Петролеум Лимитед»?» - «Возможно, - кивнул Зубков. - Но я точно не помню».

Объявили перерыв на обед.

После обеда к бутылке с водой свидетель приплюсовал еще и банку с «Кока-колой». «Живы, Алексей Алексеевич?» - улыбнулся Платон Лебедев, тоже отпив воды из бутылки. Зубков, улыбнувшись в ответ, кивнул. С этого началась послеобеденная часть допроса.

«Позволяли ли процедуры, используемые «Прайсвотерхаус» во время аудита финансовой отчетности ЮКОСа и его «дочек», выявить хищения всей нефти за период 98-2003 год в объеме 350 млн тонн нефти?» - «Поскольку вопрос носит гипотетический характер, я не могу на него ответить», - обратил внимание на «гипотетический характер» «хищения всей нефти» свидетель Зубков.

«Теперь блок вопросов по выкупу прав требований к банку МЕНАТЕП ЮКОСом и их последующей продажи», - перешел Лебедев к следующей теме. «Какую экономическую выгоду получил ЮКОС от этой операции — выкупа прав требований и их продажи? И проверялось ли это аудиторами «Прайсвотерхаус»?» - «Оценкой выгоды или экономического эффекта от этого я не занимался и мне неизвестно, занимался ли этим кто-то из моих коллег. В ходе аудита проводилась проверка операций по выкупу прав требований к банку МЕНАТЕП. Операции были многочисленные, Так был не только выкуп прав требований, но и их продажа». - «Можете ли вы приблизительно сообщить суду, какой объем выкупленных прав требований ЮКОСом был использован для зачета встречных требований, а какой объем был реализован?» - «Назвать цифры я не смогу, не помню. Это по поводу проданной части. А то, что было использовано для зачета встречных требований...» - «Это встречные требования — банка к ЮКОСу», - уточнил Лебедев. - «Нет, таких деталей я не помню». - «А кому реализовывал ЮКОС выкупленные права требования к банку МЕНАТЕП?» - «Могу вспомнить двух контрагентов - ДиБ и компания МЕНАТЕП Лимитед». 

Лебедев попросил том 36. Там открыли резолюцию директоров компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед». Документ показывался на стене зала, Зубков смотрел текст в томе. «Вы получали этот документ, когда начался проект по аудиту «ЮКОС Юниверсал Лимитед»?» - «Да, кажется, этот документ я видел». Тогда взяли том 119 и обратили внимание на несколько документов. «Это соглашения между МЕНАТЕП Лимитед и «ЮКОС Юниверсал Лимитед», которые как раз и определили в 2000 году судьбу прав требований к банку МЕНАТЕП», - пояснил Лебедев. Свидетель просмотрел бумаги. «Эти документы о том, что компания МЕНАТЕП Лимитед, которая выкупила с рынка все права требования к банку МЕНАТЕП, в том числе и у ЮКОСа, обменяла на акции ЮКОСа, которые принадлежали компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед». Компания «ЮКОС Юниверсал Лимитед» получила прав требований к банку МЕНАТЕП номинальной стоимостью 18 млрд 278 млн рублей и списала эти издержки. Вам эти документы передавались, когда вы готовились по проекту аудита компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед» по стандартам US GAAP?» - «Сейчас я вспоминаю этот реестр прав требований». 

«Вот несколько лет группа аудиторов занималась аудитом ЮКОСа и его «дочек». Помимо той информации, которую давала компаний, вы собирали параллельно еще какие-либо данные из иных источников? Чтобы проверять в том числе, я мягко выражусь, не вводит ли вас в заблуждение менеджмент ЮКОСа?» - «Источником для аудита являлась информация, предоставляемая самой компанией. Из других источников - да в ходе аудита, может, например, использоваться информация из СМИ, но она носит второстепенный характер». Зубков пояснял, что степень риска по каждому существенному эпизоду компания определяла сама, а аудиторы исследовали материалы и соглашались или не соглашались. «Как в итоге аудиторы «Прайсвотерхауса» приходили к результатам? Вы сказали, что сотрудники компании сообщали вам свою позицию по какому-то риску, а дальше? Выражали ли аудиторы согласие или несогласие?» - спрашивал Лебедев. - «Наверняка были случаи, когда «ПрайсвотерхаусКуперс» мог выражать несогласие с какими-то позициями». - «Сторона обвинения утверждает, что Кеннет Дарт в 2001 году предъявил мне и Ходорковскому публичные претензии через СМИ и через суды с обвинениями в хищении нефти. В 2001 году вы точно работали в «ПрайсвотерхаусКуперс», скажите, что вам об этом было известно?» - «Я ничего не припоминаю по этому поводу. Но фамилию Дарт я слышал в связи с ЮКОСом, я думаю это был более ранний период, чем 2001 год... в конце 90-х...» - вспоминал Зубков. - «А вы бы задали вопрос менеджменту, в связи с чем эти публикации?» - «Думаю, что мои коллеги задавали бы этот вопрос». Свидетель пояснил, что когда аудиторам становятся известны случаи незаконных действий, он должен предпринять ряд предписанных шагов, но ему ничего подобного известно не было.

«В материалах дела я вижу, что в компании ЮКОС при совете директоров был создан комитет по аудиту во главе с Костюшко, он проводил регулярные встречи с аудиторами. Вы в них участвовали?» - «Никогда». - «А кто из ваших коллег принимал в них участие, кто готовил отчеты?» - «Я слышал от своего руководства, в частности, от Дага Миллера, по крайней мере, об общении с комитетом по аудиту», - «Они вам или вашим коллегам по результатам этих встреч давали задания?» - «Они давали задания каждый день и много, я не могу конкретно привязать его к работе с этим советом».

«Я перед тем как передать слово Михаилу Борисовичу, хочу уточнить... я вчера услышал термин, который был в вопросе Валентины Михайловны. А зачем «ПрайсвотерхаусКуперс» должен был определять приватизационную стоимость акций ЮКОСа, когда ее и так определяло само государство как владелец? Что вы там могли определять или что я должен был вам дать? На что вы отвечали вчера по вопросам о приватизационной стоимости акций ЮКОСа?» - «Я думаю, стоит уточнить, речь шла не об определении стоимости акций, а о документальном подтверждении этой стоимости», - пояснял Зубков. - «А известно ли вам, что РФФИ каждый раз по результатам продажи приватизационного имущества публикует все в открытой печати?» - напомнил Лебедев. - «Передо мной ставилась задача. Увидеть договоры купли-продажи акций, участниками которых были «Лагуна», кажется, и еще пара фирм, которые участвовали в конкурсах и аукционах. Далее речь шла о том, как эти акции, контрольный пакет акций НК ЮКОС, оказались у «ЮКОС Юниверсал»». - «То есть речь шла не о выборе концепции оценки, а просто о получении максимального объема документации?» - «Речь не шла о выборе оценки этих акций, этот выбор за нас и за вас был сделан US GAAP». Лебедев попытался прокомментировать отношение обвинения к методам оценки акций, но председательствующий посоветовал: «Давайте без оценки и навязывания своего мнения, это ваше понимание».

У Лебедева оставались последние вопросы. «Известно ли вам, что «ЮКОС Юниверсал» в 2003 года перестал быть контролирующим акционером для НК ЮКОС и с чем это связано? Известно ли вам что-то о сделке ЮКОСа с «Сибнефтью», в результате чего был утрачен контрольный пакет?» - «Я ничего не могу сказать по вопросу контроля, а о сделке мне известно». - «То есть вам не было известно, что «Сибнефть» стала владеть более 26 процентов ЮКОСа, а у «ЮКОС Юниверсал» осталось 44 процента?». Но свидетель раньше всего вспомнил о том, что ЮКОС владел акциями «Сибнефти».

Больше вопросов у Лебедева не было. К микрофону готовился подойти Михаил Ходорковский.

После краткого перерыва допрос начал Михаил Ходорковский. Смотрели том 131. Ходорковский просил свидетеля пояснить, та ли здесь в деле консолидированная отчетность за 2001-2002 годы, которую он раньше видел и с которой работал. Зубков подтверждал, что это она. Относительно отчетности за 1999 год свидетель не был уверен, что это именно «финальная версия».

«Что вам известно, как фактически использовалась ЮКОСом та консолидированная отчетность и те заключения по этой отчетности аудиторов? Представлялась ли она на совете директоров, в СМИ, кому-то еще?». Зубков вспоминал, что информация публиковалась: «С конца 2000 года после каждого завершения квартального отчета он публиковался на интернет-сайте и проводились телефонные конференции с журналистами и инвестиционными банками, их проводил Брюс Мизамор, финансовый директор компании».

«Вы вчера достаточно подробно описали, что вы понимаете под термином «Группа ЮКОС» и «периметр консолидации»», - напоминал Ходорковский и цитировал слова Зубкова на предыдущем судебном заседании, где тот говорил о «контрольном финансовом интересе». Зубков подтвердил точность своих слов. «Поскольку нас обвиняют в хищении всей нефти, произведенной ЮКОСом с 98 по 2003 год, прошу вас уточнить. Что вам известно, реализовывала ли группа компаний ЮКОС нефть и нефтепродукты третьим лицам по отношению к Группе компаний ЮКОСа?»- спросил Ходорковский. - «Насколько мне известно, да, и выручка от этой реализации отражалась в консолидированной отчетности».

Снова заглянули в том с консолидированной отчетностью. «Выручка здесь в блоке «доходы»», - пояснял Зубков. Ходорковский спросил, как, на взгляд свидетеля, соответствуют ли цифры в таблице отчетности его воспоминаниям о них. «Порядок цифр соответствует моим воспоминаниям о том, как выглядела отчетность. Я хочу пояснить суду, что источником моей осведомленности в цифрах является отчетность же», - отвечал Зубков.

«Проверял ли как-то «ПрайсвотерхаусКуперс», соответствует ли выручка или доход нормальному отраслевому доходу на тонну добытой или реализованной нефти, не является ли выручка, демонстрируемая ЮКОСом в отчетности, необычным образом большой или необычным образом малой по сравнению с отраслевыми показателями, существующими в России?» - спросил Ходорковский. - «Одной из аудиторских процедур является аналитический обзор. Это обязательная комплексная процедура, она подразумевает анализ баланса, анализ выручки экспортной. Для этого использовался метод сравнения среднемесячных реализованных цен с данными о динамике рыночных цен. Результаты такого анализа отражаются в аудите. Несколько раз такой аналитический обзор предоставлялся нами отделу консолидации НК ЮКОС». Зубков пояснял, что все продажи нефти на внутреннем рынке были внутригрупповыми и они не отражались в консолидированной отчетности. «Это были перемещения внутри периметра, что для консолидированной финансовой отчетности не являлось событием, которое нужно было отражать», - уточнял по просьбе Ходорковского для суда Алексей Зубков. Свидетель пояснял, что информацию о ценах на нефтепродукты на внутреннем рынке собрать было сложно, торговля шла в разных регионах, но попытки такие были. «В рамках этой аналитической работы, связанной, во-первых, с ценами поставок нефти группой компаний ЮКОС на экспорт и, во-вторых, с отдельными случаями попыток проанализировать поставки нефтепродуктов на внутреннем рынке, выявлялись ли аудиторами «ПрайсвотерхаусКуперс» какие-то факты, которые бы аудиторы считали существенным обстоятельством в плане мошенничества или хищения, о котором «ПрайсвотерхаусКуперс» считало необходимым информировать руководство, совет директоров и т.д.?» - «Я думаю, что сейчас я не смогу вспомнить какого-то конкретного случая», - отвечал свидетель, подчеркнув что «информации о глобальных нарушениях не было».

«Производила ли группа компаний ЮКОС расходы с полученной выручки на компенсацию затрат на производство, транспортировку, уплату налогов, и отражались ли эти затраты в консолидированной отчетности?» - спросил Ходорковский. И снова свидетель листал отчет. «Извините, Алексей Алексеевич, за элементарные вопросы, но для этого суда именно это важно», - заметил Михаил Ходорковский. Свидетель понимающе кивал и тщательно изучал том. В отчетности нашли список «Производственные затраты». На вопрос, соответствует ли соотношение выручки и затрат в этом документе тому, с чем он работал при аудите ЮКОСа, свидетель пояснил, что работал с долларами, тогда взяли таблицу в долларовом эквиваленте на 264 листе, кроме того, Ходорковский посоветовал посмотреть английский вариант документа. Свидетель подтвердил соответствие, увидев различие лишь в появлении такой графы расходов, как «закупка сырой нефти и нефтепродуктов».

Далее свидетель пояснял, как получается консолидированная отчетность: сначала все показатели из разных компаний складываются, потом корректируются и на выходе получаются итоговые данные. «Вот мы отражаем в консолидированной отчетности свои затраты на налоги. Как вы проверяли, правильно ли мы вели консолидированную отчетность? Как далеко вы углублялись?». - «Определялось, из каких юридических лиц приходят показатели, определялись существенные показатели, определяли, по каким юридическим лицам будет проводиться тот или иной уровень проверки». На вопрос, какие документы при этом для аудиторов были первичны, точно Зубков ответить не мог, но подтвердил, что налоговые декларации точно изучались.

Михаил Ходорковский спрашивал о том, что помнит свидетель (например, об отражении в консолидированной отчетности информации о прибыли). Слова о «воспоминаниях» наконец раздражили судью. «Михаил Борисович, давайте уже закончим с воспоминаниями. Что такое воспоминания?», - предложил Виктор Данилкин. - «Помнит человек или нет, - объяснил подсудимый. - Ну что же я могу сделать! Хорошо, я поменяю термин», - смеялся Михаил Ходорковский. - «А то я уже все смотрю на Валентину Михайловну (Ковалихину), она пока молчит, но...» - кивал на прокурора Ковалихину судья. - «Да, я пока держусь», - согласилась госпожа Ковалихина. - «Как я в приговоре буду писать о «воспоминаниях», ну скажите, уважаемые адвокаты?» - поинтересовался судья. - « «Свидетель помнит, что...» - не видели ничего особенного в такой редакции приговора защитники. - А как насчет «предположений», о которых постоянно спрашивает та сторона?» - «Я такого не спрашивала», - открестилась от «предположений» Валентина Ковалихина. - «А мы не о вас говорим», - помнили адвокаты отсутствующего автора «гипотетических вопросов». Прокуроры засмеялись.

Пошли дальше. «Как между собой соотносились трансфертные цены, применяемые компанией для приобретения нефти у своих дочерних добывающих предприятий, с производственными затратами добывающих предприятий?» - «Трансфертные цены можно было увидеть в договорах поставки нефти, заключаемых между добывающими компаниями и торговыми компаниями, входящими в периметр консолидации. Информация о затратах - чтобы сравнить - она тоже должна быть на тонну...Такую информацию в компании готовили на основании данных управленческого учета, который во многих аспектах мог отличаться от бухгалтерского учета. По указанной причине я такое сравнение не проводил».

Продолжили. «Скажите, пожалуйста, вот показывалась ли в отчетности компании прибыль с нарастающим итогом? То есть накопленная прибыль? Мог ли «ПрайсвотерхаусКуперс» по тем документам, которые ему предъявляли, определить такую ситуацию, если бы она была, когда в отчете предыдущего периода мы указали прибыль, а в отчет следующего периода она не перешла, а исчезла? Например, за счет того, что дочерняя торговая компания с накопленной на ней прибылью была бы исключена из консолидированной отчетности. Сталкивался ли «ПрайсвотерхаусКуперс с таким исчезновением прибыли?» - спрашивал Ходорковский.

«Михаил Борисович, Вы столько вопросов задали...давайте по частям. Давайте по поводу накопленной прибыли сначала», - предлагал судья.

Смотря в том с отчетностью, Зубков показывал графы с накопленной (нераспределенной) прибылью. На вопрос об исчезнувшей прибыли Зубков пояснил, что не может вспомнить случаев, «когда обнаруживались бы какие-то существенные нестыковки». - «Что вы помните по поводу расходования прибыли?» - спросил Ходорковский. Взяли было том 147, но тут прокурор Ибрагимова обратилась к судье, сообщив, что свидетель, кажется, устал, но стесняется сказать. Судья спросил у Алексея Зубкова, готов ли он продолжать. «Вообще-то у нас рабочий день до 22-х по УПК. Но боюсь, что вы с непривычки не выдержите», - сообщил свидетелю судья Данилкин. Зубков вскинул брови. Он сказал, что тоже привык работать много, но сегодня хотел бы закончить пораньше. Спорить не стали.

«На этом предлагаю закончить, поздравить женщин с наступающим праздником, а следующее заседание назначить на 9 марта на 11.30 утра», - объявил Виктор Данилкин.