В среду прокуроры вызвали в Хамовнический суд бывшего исполнительного директора СП РТТ и гендиректора ООО "Лион XXI" Гитаса Анилиониса. Фамилия Анилиониса в зале № 7 уже часто произносилась. Свидетели Гулин В.Б., Горбунов Е.Е., Бородина С.В., Захаров А.В., Коваль А.В., Хвостиков О.И., Крайнов А.В. и др. ссылались на господина Анилиониса как на человека, чьи указания они выполняли.

Для похода в суд господин Анилионис (мужчина в очках и с усами) выбрал черную водолазку и серый костюм. Свидетель рассказал, что с Лебедевым его связывали «деловые отношения». С ним господин Анилионис работал еще в «Зарубежгеологии» с 86 по 90 год, затем он был помощником Лебедева в МЕНАТЕПе, потом, попросив о самостоятельной работе, возглавил СП РТТ. Этой работой он занимался до 98 года.

«Каким видом деятельности занималась организация?» - спрашивал прокурор Валерий Лахтин. - «Она была учреждена то ли в 89, то ли в 90 году, кажется, швейцарской компанией и банком МЕНАТЕП, СП РТТ оказывала разные услуги — бухгалтерские, финансовые, консультационные, занималась регистрацией компаний, сдачей отчетов», - неспешно отвечал Гитас Анилионис. - «Директорами компаний кто был?» - «Мы их регистрировали не для себя, а по просьбе Группы, банка МЕНАТЕП, директорами обычно являлись сотрудники СП РТТ». - «Кто был основным клиентом СП РТТ?» - «Большинство компаний были зарегистрировали по просьбе Группы МЕНАТЕП, банка МЕНАТЕП». - «Персонально, руководителей можете назвать?» - «Ну это Ходорковский, Лебедев, Брудно, Невзлин, Шахновский...» -«Фамилии Кристиан Мишель, Питер Бонд вам что-то говорят?» - «В начале, когда регистрировали компании за рубежом, мы их начали регистрировать через компанию в Женеве, которую возглавлял Кристиан Мишель, потом он нас познакомил с Питером Бондом». На острове Мэн, рассказывал Анилионис, было зарегистрировано около 200 компаний.

Валерий Лахтин взял тома 4 и 42. В 4 томе на листе 90-91 находились «документы, касающиеся свидетельства о госрегистрации ЗАО «Роспрома» и МЕНАТЕПа», прокомментировал Лахтин. Это было письмо в государственный антимонопольный комитет от заместителя управляющего делами «Роспрома» Усачевой, свидетельство о регистрации «Роспрома» и МФО МЕНАТЕП. «Вам известно, по чьей инициативе было МФО МЕНАТЕП учреждено?» - спросил прокурор. «Где-то до 94-95 года эти компании, на которых шла приватизация, управлялись МФО МЕНАТЕПом, а потом эта работа была передана на СП РТТ, - пояснял Анилионис. - А «Роспром» был зарегистрирован через нас, в Мосальске».

«В томе 42 на листе 234 вам предъявляется фрагмент ежедневника Крайнова...» - спешил Лахтин. - «А этот том вам отдать?» - интересовался свидетель. «Да», - спохватывался прокурор и забирал ненужный больше четвертый том. Судья сообщил, что этот лист в 42 томе не оглашался.

«Смысл исследования ежедневников Крайнова имеет лишь в том случае, если он сам там что-то записывал. В противном случае свидетель будет комментировать то, что он не видел и не знает. А Крайнов тут уже был, можно было его спросить», - заявил Лебедев.

Однако по ходатайству прокурора документ огласили. «Здесь имеются многочисленные записи Крайнова...который подтвердил в суде, что это его записи... в том числе указано на листе от 12 марта ряд фамилий — Анилионис, Гулин, названия БРЦ, БМ...обозначена схема «Группа М» и далее идут названия...» - пытался «оглашать» страничку из ежедневника прокурор Лахтин. Когда том передали на обозрение адвокатам и защите, Лебедев, посмотрев документ, отметил, что сокращения «группа М» в документе вообще нет, это очередная выдумка прокурора. - «Валерий Алексеевич, Крайнову этот ежедневник вообще не предъявляли! - между тем полистал свои записи судья Данилкин. - И вообще этот том не предъявляли!». «Мы хотели об этом сказать! - согласился адвокат Краснов. - Утверждение прокурора о том, что ранее Крайнов эти записи идентифицировал как свои, ни на чем не основано». - «А это из материалов дела... 18/41-03...» - забрав том из рук адвокатов, шел к своему столу и рассуждал прокурор Лахтин. «Это вы кому, нам отвечаете?» - уточнил адвокат. - «Нет, суду!» - заявил Лахтин. «Вот так походя говорить - это вообще-то неуважение!» - заметил судья Данилкин. «Это меня защитники настраивают!» - искал и находил провокаторов прокурор.

Валерий Лахтин спросил свидетеля, что это за схема была в ежедневнике Крайнова. «Вопрос наводящий и провокационный, это ежедневники Крайнова, как он там делал свои записи — мы не знаем. И никакой структуры здесь нет!» - протестовал против вопроса Лебедев. По его просьбе схему вывели на экран. «В таком беспорядочном рисунке увидеть схему нельзя! Ее здесь нет!» - резюмировал подсудимый.

«А можете вы как-то расшифровать эти сокращения?» - интересовался прокурор. «Какие сокращения?! Для вас вообще этот вопрос принципиальный, или вы его задаете только ради того, чтобы задать?!» - был рассержен судья. Свидетель попытался ответить, но быстро понял, что с дешифровкой чужих записей ему не справиться: «Я же могу что-то сказать, а может это не так расшифровывается...». «Понятно! Следующий вопрос!» - обратился судья к прокурору.

«И все-таки. Прошу ограничиваться предметом судебного разбирательства. О чем мы тут рассуждаем?! Даже страница ежедневника Крайнова открыта на МАРТЕ 1997 года! Ну чем мы тут занимаемся?!» - вновь встал Платон Лебедев.

«Мы занимаемся обоснованием обвинительного заключения! Я могу минут 20 зачитывать этот текст! Как я уже ранее делал!» - небезуспешно пугал присутствующих прокурор.

Валерий Лахтин попросил том 29. «Листы дела огласите», - попросил судья. «Предъявляется свидетелю таблица расходов на содержание холдинговой компании, на листах 125 по 2000 год...» - формулировал постпраздничный прокурор. «Валерий Алексеевич! Я вас про листы дела спрашиваю, а вы мне отвечаете «на листах 125 по 2000 год»!» - выдвигал новые претензии к прокурору председательствующий. «Листы 125-200... а тут так написано «таблица за 2000 год»!» - просеивал цифры гособвинитель.

Том передали Анилионису на трибуну. Жестикулируя, свидетель объяснял прокурору суть документа. «Я прошу задать свидетелю вопрос, его касающийся, а не просить комментировать весь документ!» - настаивал судья. «Там написано - «АДМИНИСТРАТИВНЫЕ РАСХОДЫ»! Никакого иного понимания тут нет! О каких секретарских услугах спрашивает Лахтин, я не понимаю!» - протестовал Лебедев.

«Перечислите компании...» - просил прокурор. «КАКИЕ КОМПАНИИ! - повысил голос судья. - Да компании уже перечислены в документе! Задавайте вопрос, касающийся непосредственно свидетеля, а не просите его, как статиста, оглашать текст документа!».

Адвокаты попросили технический перерыв на пять минут.

«Вам известно что-то о регистрации компаний «ЮКОС-Москва», «ЮКОС РМ» и «ЮКОС ЭП»?» - спрашивал Валерий Лахтин после перерыва, с которого гособвинители так и не смогли вернуться вовремя. Свидетель пояснял, что частично в их регистрации участвовал и СП РТТ, заказ поступил от ЮКОСа, «от кого непосредственно», Анилионис пояснить не мог. Прокурор продолжил новыми вопросами. «Каковы были функции этих компаний?» - «Я там не работал...Я понимал, что это были управляющие компании...по каким-то направлениям». – «А в разработке и обслуживании структур этих компаний вы принимали участие?» - «Нет».

Валерий Лахтин взял том 69. здесь на листах 225-234, 238-241 прокурор нашел «два протокола». Судья отметил, что эти документы не оглашались. Прокурор просил об оглашении. «Это протокол <общего собрания участников> ООО «Акра» о создании ООО «Террен», и протокол собрания ООО «Акра» о продажи доли в капитале «Террена». С участием Анилиониса», - сообщил Лахтин. – «Тут документов больше чем два!» - заметил адвокат Владимир Краснов. «А, да! тут еще протокол собрания, и вот еще договор купли-продажи доли в уставном капитале...» - быстро нашел остальные документы прокурор.

«Возражений нет, но еще раз напоминаю, что сторона обвинения еще в прошлом году сказала, что она закончила оглашать материалы дела...» - высказался Платон Лебедев. «Платон Леонидович, еще будет и стадия дополнений...там тоже могут быть предъявлены дополнительные доказательства», - напомнил судья.

Валерий Лахтин начал чтение. Анилионис остался на трибуне. «Присядье, а! - предложил судья. - Тут это дело не на одну минуту...» Гитас Анилионис сел на стул за трибуной. После того, как Валерий Лахтин прочитал протоколы из города Талдома, в изучение тома погрузился свидетель.

«Вам эти документы знакомы?» - спросил прокурор. – «Протокол вроде видел. Вот на листе 225». – «При каких обстоятельствах видели? В собраниях участвовали?» - «То что мы с Крайновым были участники «Акры» - это так. Дальше...» - «Тут написано «на собрании присутствовали»...» - «Это формально, для регистрации документов. Просто показывается обычно протокол и все. Я не помню, чтобы специально мы с Крайновым собирались и что-то решали». – «То есть эти процедурные вопросы вас мало интересовали?» - как-то совсем уж утвердительно спросил прокурор. «Да», - согласился свидетель.

«Валерий Алексеевич! У меня на будущее к вам просьба - воздержитесь от наводящих вопросов! Вы понимаете, о чем я, да?» - «Я понимаю, да», - был в курсе происходящего в зале Валерий Лахтин.

«Что вам известно о приобретении акций ЮКОСа в 95 году?» - спросил гособвинитель. «В каком году?» - переспросили адвокаты и судья. «В 95! – не отступился Валерий Лахтин. - Мы проверяем доказательства...» - и прокурор снова пустился в чтение обвинительного заключения.

«У нас подсудимым вменяется с 98 по 2003 год!» - не согласился судья. – «Ну мне надо проверить, помочь суду проверить сведения...» - взваливал на себя бремя дополнительной работы Валерий Лахтин. «Ну проверяйте!» - разрешил свидетелю ответить судья. Анилионис рассказал в двух словах о продаже-покупке акций при участии компании «Лагуна». Следующий вопрос прокурора тоже уверенно выбивался из периода 1998-2003 годов. Адвокаты запротестовали.

«От вопроса о приобретении акций в 95 году мы пошли дальше? Куда нас поведут дальше - одному Лахтину известно!» - высказался адвокат Краснов. «Перед непосредственным совершением преступлений была череда событий, которые предопределили совершение этих преступлений! Я как прокурор задаю вопросы по закону!» - прокомментировал свои действия историк-прокурор. «Я последний раз проявлю такую интеллигентность - меня перебивают, я промолчу, но последний раз, - вернул себя возможность говорить Владимир Краснов. - Что бы не рассказывал тут прокурор, он, если бы он был прокурором, должен соблюдать законность расследования. Между прочим, событий до 98 года была масса. Например, Лебедев служил в армии, Ходорковский работал в комсомоле. Там, наверное, и складывался преступный замысел! Ну куда мы дальше зайдем?!» «Работал бы он там и дальше!» - не имел претензий к комсомольскому прошлому Ходорковского Валерий Лахтин.

Судья Данилкин, подняв прокурора, обратил к нему свое замечание: «Я предупреждаю вас о вашей торопливости! Прошу вас не прерывать оппонентов!».

После всех случившихся в зале №7 разговоров Валерий Лахтин вернулся к событиям 95 года. «Валерий Алексеевич! Долго вы будете еще про это спрашивать?!» - вновь интересовался судья. «Я должен, я поступаю законно... Мне просто не на что больше ориентироваться! Почему мне в этом мешают?!» - видимо, хотел быть понятым прокурор. «Вам не мешают, я прошу лишь ориентироваться на период, который вменяется в вину подсудимым!» - пояснил судья.

«Кто реально владел большинством акций НК ЮКОС?» - спросил прокурор дальше. «А какой период?» - уточнили адвокаты. «Период тот же», - решил избежать упоминания далеких дат прокурор. «Какой «тот же»?» - настаивали защитники. «Ну, 95-96 год. Последний вопрос и закрываем тему», - смешил зал прокурор. Свидетелю дали ответить, тот пояснил, что в том числе акциями владел и он, Анилионис, и Крайнов...

«Кто был основным акционером банка МЕНАТЕП?» - спросил прокурор. «В какой период?» - уточнял уже и судья. «В течение всего периода, какой вы помните», - вышел из окружения Валерий Лахтин. Зал смеялся. Свидетель пояснил, что «по сути» ему было понятно, кем контролируется банк МЕНАТЕП – «Ходорковским и другими лицами».

«Компания «ЮКОС Юниверсал» вам знакома?» - «Знакома». – «Я правильно ее назвал? Юниверсал? УниверсАл?» - видел себя перфекционистом Валерий Лахтин. Свидетель Анилионис подтвердил, что правильно. Но зачем она была создана, он точно не знал. «Через нее, кажется, проходили пакеты акций, потом они уходили за рубеж», - вспоминал Анилионис.

В томе 8 прокурор Лахтин открыл анкету зарегистрированного лица компании «Эм Кью Ди Интернэшнл Лимитед». Анилионис пояснил, что Гулин был «то ли директором ее, то ли по доверенности». «Это зарубежная компания, она, кажется, участвовала в текучке пакетов акций», - пояснял Анилионис. Компания находилась на обслуживании СП РТТ. «Именно для ЭТИХ целей компания создавалась?» - уточнял прокурор. «Я не знаю, именно ли для этих целей, но в том числе использовалась для этих». На вопрос прокурора свидетель пояснил, что компания работала в том числе в интересах основных акционеров ЮКОСа.

«Что вам известно о структуре владения акциями НК ЮКОС?» - интересовался прокурор. «Подписывались договора купли-продажи... пакеты акций уходили на «Халлей», а потом на Джи Эм Эл...» - отвечал свидетель. «Оплата как производилась?» - вбрасывал вопросы Лахтин. «Оплата чего?» - не поняли и судья, и свидетель. «В ходе этих мероприятий», - оставил всех в тумане Валерий Лахтин. «Каких мероприятий? Оплата чего?» - видел необходимость в противотуманках председательствующий. «Оплата мероприятий», - пошутили защитники. «Ну, оплата как производилась? Золотом, бриллиантами, векселями, деньгами?! Я уже не знаю, как вопрос задавать!» - переживал прокурор о какой-то ближайшей сокровищнице. «Кажется, векселями частично», - говорил свидетель.

Взяли 39 том. «Проект решения стратегического комитета по обмену акций ЮКОСа на акции дочерних предприятий» - назвал документ прокурор и отнес том на трибуну. - «В чем суть решения, в частности пункт 4?» - «Я так понимаю, тут «Самаранефтегаз», «Томскнефть», «Юганскнефтегаз»...занимался этим Голубович, а наша задача была передать на компанию Голубовича те акции ЮКОСа, которые участвовали в обмене», - пояснял Анилионис.

Прокурор взял том 103. На листах 75-78 находились электронные сообщения. Во вложениях была схема движения акций ВНК с перечислением целого ряда фирм. «Нас в хищении акций ВНК не обвиняют!» - напомнил адвокат Владимир Краснов. Вопросы по этому документу получились у Валерия Лахтина скомканными. В итоге прокурор поменял том. Смотрели некую таблицу, «в ней отражено, что акциями ВНК владели перечисленные российские и зарубежные компании», комментировал прокурор. «Вам известна эта таблица, содержание ее?» - спрашивал Лахтин, неся том к трибуне. - «А свидетель-то вообще отношение к таблице имеет?» - задавал вопрос из «аквариума» Лебедев. - «Таблица мне неизвестна, компании известны, но как было распределено владение акциями ВНК — я не знаю», - отвечал Анилионис. Прокурор спросил о кредитах, выданных этим компаниям банком МЕНАТЕП. «Уууууу....» - реагировал Анилионис. Свидетель пояснил, что уж этой темой вообще не владеет. «Ваша честь! Ну такие уж вопросы-то надо снимать!» - высказался Лебедев. Лахтин начал было спрашивать что-то еще. «А что с предыдущим вопросом?» - интересовался судья. «Снимается вопрос...раз свидетель не может ответить», - забраковал то ли вопрос, то ли свидетеля прокурор Лахтин.

В томе 5 нашли письмо председателю совета директоров ВНК Филимонову от гендиректора ЗАО «Сезам» Кобзаря. «К нам поступило из правового управления ЮКОСа просьба, чтобы пять человек из СП РТТ побыли в совете директоров ВНК какое-то время», - пояснял переписку Анилионис.

Валерий Лахтин погрузился в том, а зал в молчание. «Вам надо время?» - наконец спросил судья. «Три минуты», - констатировал Лахтин. «Пять с половиной», - иронизировал над прокурорской точностью адвокат Краснов. Подождали. «Вот тут письмо Захарова...» - наконец выудил что-то из тома Лахтин и отнес его свидетелю. «Одну минуту!» - просил судья, но Анилионис уже успел заглянуть в том. «Лист 225-226? Оглашался», - быстро нашел запись судья Данилкин. - «Какая разница...- саркастически замечали с места адвокаты. - Свидетель же уже увидел документ...». Свидетель в двух словах прокомментировал текст (это было письмо Филимонову от гендиректора ЗАО «Наяда» Захарова).

На листе 170 того же тома прокурор открыл протокол внеочередного общего собрания акционеров ВНК от 12 марта 1998 года. В документе, в частности, говорилось об избрании Анилиониса в совет директоров ВНК. Присутствовал ли он на собраниях, свидетель не помнил, он пояснил, что иногда голосовали и заочно. «А какие-то сообщения вы получали, что будет совет директоров? Как это обычно бывает?» - хотел знать прокурор. «Обычно в СП РТТ приходил пакет документов с перечнем вопросов, которые будут рассматриваться на собрании. А потом уже решалось, будем мы там присутствовать или нет. Это решали не мы, а Гололобов», - пояснял Анилионис. - «Где вы обычно собирались, где проходили собрания?» - переписывал явки прокурор. «На Колпачном переулке. Мы называли это «замком»», - пояснил свидетель. «А хозяином замка кто был?» - остался в сказке Валерий Лахтин. «Ну, я документов не видел...» - отвечал свидетель. «Кто там дислоцировался?» - смешил зал смешением сказочного и уставного прокурор Лахтин. «Ну, например, Лебедев, и другие тоже...» - говорил Анилионис.

Следующим заинтересовавшим Валерия Лахтина документом стал протокол внеочередного собрания акционеров ВНК от 26 августа 1998 года. Нужные листы Валерию Лахтину пришлось оглашать как ранее не оглашенные. Тут в том числе находился текст с письменным мнением Анилиониса о сути вопроса. Зачитав документ, прокурор понес было том к трибуне. «Лахтин, не торопитесь! - остановил его Платон Лебедев. - Передайте нам том!». Прокурор молча отнес том адвокатам. «Лахтин четыре раза исказил термины, которые тут приведены. Во-вторых, он даже не огласил, какое количество голосов было подано за решения. Письменного мнения Анилиониса по каждому из пунктов не оглашено, за что же на самом деле голосовал Анилионис!», - высказался, посмотрев том, Лебедев.

Получив том обратно, Валерий Лахтин снова устремился к трибуне, но теперь его остановил председательствующий. «А для суда?» - попросил том себе Виктор Данилкин. Прокурор в очередной раз расстался материалами дела. Занять себя Валерий Лахтин решил спором с судьей. «Я же огласил повестку...» - «Ну я же посмотреть должен». - «Я вопросы задаю, которые ДЛЯ МЕНЯ имеют значение!» - «Вы для кого вопросы тут задаете?!» - спросил Данилкин. «Для суда», - выучил этот урок Валерий Лахтин. «Вот я о чем и говорю!» - подвел итог разговору судья.

Посмотрев том, Виктор Данилкин вернул его прокурору, тот вернулся к себе и зачитал следующий документ.

Свидетель пояснил, что на общем собрании акционеров не присутствовал, а бывал только на совете директоров. Его же письменное мнение приложено тут потому, что на том совете директоров он отсутствовал.

В том же томе находился очередной протокол совета директоров ВНК от мая 99 года. «Хвостиков, Захаров...» - читал Анилионис в тексте фамилии участников. По пункту 10 совета директоров («О сделках с акциями «Томскнефти ВНК») свидетель толком ничего сказать не мог: «Я слышал только, что был обмен...я в нем не участвовал...» «О целесообразности обмена! Можете сказать?» - упорствовал Лахтин. «Нет, не могу. Я слышал, что там спорили...» - объяснял свидетель. «СПОРИЛИ! - радовался Лахтин, - то есть спор все-таки был по вопросу!».

Перешли к протоколам заседаний совета директоров ВНК от 22 апреля и 21 мая 1999 года. «Обратите внимание на вопросы по одобрению сделок по обмену акций... «Сагиман», «Монтекита Холдинг Лимитед»...» - советовал свидетелю прокурор. Анилионис смотрел в том и пояснял, что ранее этого протокола не видел. А за обмен акций «голосовал, как и обычно».

«Как объяснить, почему ваши сотрудники СП РТТ подписали эти договоры обмена акций от офшорных компаний?» - спрашивал Лахтин. «А где он голосовал-то?» - требовал уточнений Платон Лебедев (свидетелю передали два документа). Анилионис полистал бумаги и действительно подтвердил, что в этом собрании не участвовал, а во втором протоколе приложено его письменное мнение, поскольку он там не присутствовал. Прокурор снова потребовал от свидетеля пояснить, как тот в своем уже письменном мнении голосовал о мене акций. «В мае по одобрению мены акций НЕ БЫЛО! Какого подтверждения он требует?! Он вводит свидетеля в заблуждение!» - постучал по микрофону Лебедев. Однако Валерий Лахтин продолжал пытать Анилиониса. Судья снял вопрос.

Но прокурор продолжил обсуждать со свидетелем показанные ему бумаги. Тот еще раз пояснил, что, по-видимому, вопросы по сделкам с акциями он одобрил. «По собственной инициативе?» - уточнил прокурор. «Я уже говорил, как голосовать, нам всегда говорили», - отвечал Анилионис, упомянув Гололобова.

Прокурор взял у судьи том 4. «А кстати! - вновь вернулся прокурор Лахтин к предыдущему документу. - А вы знали, какие там вопросы рассматривались? На том собрании?». - «Ну ведь сказал уже свидетель, что НЕ присутствовал на собрании! Сколько же можно!» - напомнил Платон Лебедев. «Ну вы знали, какие там вопросы обсуждаются?» - продолжал прокурор. Свидетель пояснил, что ни с кем не обсуждал вопросов, обсуждавшихся на собрании, где он не был.

«Вопросы имеют, Ваша честь, непосредственное отношение к предъявленному обвинению», - помолчав, произнес Лахтин. «Вы это к чему?!» - решил уточнить судья. Зал громко захохотал. Гособвинитель сослался на оппонентов.

В томе 4 прокурор показал свидетелю таблицу, где перечислялись ответственные посты в других компаниях членов совета директоров ВНК. Господин Анилионис перечислил по таблице те компании, где он был акционером и к которым вообще имел отношение. У прокурора же накопилось. «А кто-то к вам обращался, может быть, Гололобов, для регистрации офшорных компаний для реализации нефти?» - «Не обращался». - «А вот «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум» — какое отношение вы к ним имеете?» - «В 97 году, кажется, СП РТТ попросили купить компании, попросили, кажется, из приемной Лебедева,...» - «Инициатива откуда исходила?» - «Всегда с самого верха. Ходорковский, Лебедев, Брудно, Невзлин...». «Через них была реализация нефти», - пояснял свидетель «цель регистрации» этих компаний. - «А как потом эта цель была реализована? Реально или нереально?» - спрашивал Лахтин. - «Через эти фирмы проходили объемы нефтепродуктов!» - подтвердил Анилионис реальную трудоспособность компаний «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум» и «Бейлис Петролеум».

Раздосадованный прокурор сразу засыпал свидетеля вопросами, интересуясь, были ли разногласия и споры по этой теме. «Валерий Алексеевич, нельзя ли помедленнее!» - просил судья. «Да», - подтвердил свидетель. Анилионис сказал, что споров не было. «Что вы знаете о компании ЮКОС Си Эй? Лебедев еще любит называть ее Эс А», - формулировал следующий вопрос Лахтин.

«Ваша честь, я уж извиняюсь, но все таки — Си Эй и Эс А — это две разные вещи. Си Эй - это все-таки из другой оперы!» - вступил в разговор Михаил Ходорковский. Его поддержал и Платон Лебедев, предложивший судье, поинтересоваться у Валерия Лахтина где зарегистрирована и чем занимается компания «ЮКОС Си Эй».Судья же Виктор Данилкин предпочел и вовсе прерваться на обед.

После перерыва прокурор Лахтин продолжил допрашивать свидетеля Анилиониса. Прокурор попросил 42 том, где и нашел очередную страничку (а на ней схему) из еженедельника Крайнова. «В чем заключалась эта схема?» - спрашивал Лахтин. - «ЮКОС продавал нефть через швейцарскую компанию «Саус», дальше на «Бейлис»...». - «Где был офис у «Бейлис»?» - «В Женеве». - «Ага, в Швейцарии! А кто там был в руководстве? Кто там работал? Из каких жителей? Из жителей Швейцарии, других стран? Каких стран, может быть экзотических?» - пустился прокурор в этнографические вопросы.

Анилионис перечислил работающих в офисе «Бейлис» людей, припомнил, что были там и сотрудники из арабских стран, Ливана. «Арабские страны — это экзотические страны?» - поинтересовался у прокурора судья Данилкин. Тот промолчал. Гусаров, пояснял Анилионис, сидел в офисе в Женеве. Прокурор спрашивал и о деятельности Левоновича и о том, был ли тот «самостоятелен в своей работе». Анилионис точно ответить не мог, говорил предположениями. «Где окончательно цена образовывалась? Левановичем или в каком-нибудь другом месте?» - спрашивал Лахтин. «В каком «месте»!» - смеялся Платон Лебедев. Анилионис еще раз пояснил, что сделки шли по цепочке.

«В чем смысл структуры торговли нефти?» - задавал Валерий Лахтин следующий обширный вопрос. Анилионис пояснял, что смысл в дельте между ценами. - «Можно ли сказать, что через эти структуры ЮКОС как-то дистанцировался от компаний «Бейлис», «Балтик» и так далее? Ну почему ЮКОС непосредственно не продавал нефть?», - объяснял свой интерес Лахтин. «ЮКОС же «Бейлис» напрямую продавал!» - не согласился из «аквариума» Платон Лебедев. «А Ходорковский и Лебедев какое участие принимали в этой схеме? То есть политику стратегии и тактик, надо полагать, в этой структуре разрабатывали Ходорковский и Лебедев?» - формулировал Лахтин. «Вопрос-ответ» возмутил присутствующих.

«Прошу избегать уточняющих вопросов!» - потребовал Виктор Данилкин. «Сложное дело, трудно задать правильно вопрос, я формирую вопрос так, как я понимаю!» - Валерию Лахтину оставалось добавить: «формулирую вопрос так, как я понимаю ОТВЕТ». «Воздерживайтесь от наводящих вопросов!» - повторил судья свою просьбу. «Вам понятен вопрос?» - кажется, забыв свое общение с председательствующим, обратился прокурор к Анилионису. Тот пояснил, что указания воспринимались «в целом» от руководства.

Попросили том 44. Трижды Валерий Лахтин объявлял листы, с которыми предстоит разбираться, и трижды он дезавуировал свои запросы. После пяти минут перерыва, собравшийся с мыслями и закладками прокурор, захотел заниматься дополнением к контракту по поставке нефти между «Бейлис Петролеум» (продавец) и «Саус Петролеум» (покупатель). Также Валерия Лахтина интересовали документы, оформлявшие дальнейшую продажу нефти компанией «Саус Петролеум». Прокурор понес том на трибуну. «Можно посмотреть?» - попросил адвокат Владимир Краснов. «Так вы уже смотрели!» - не хотел расставаться с томом прокурор. «Когда?» - не понял адвокат. «Это ноу-хау такое!» - комментировал прокурор желание защиты обозреть документ до того, как его увидит свидетель. «Они имеют право!» - подсказывала Валентина Ковалихина коллеге Лахтину. «В дополнениях цена не указана. Это существенно — ведь нет цены — нет контракта!» - прокомментировал документы адвокат Краснов. Том передали свидетелю.

Анилионис, просмотрев документы, сообщил, что эти дополнения ему неизвестны. «Эти документы могут иллюстрировать ваши показания, которые вы дали раньше?» - приобщал документы к беседе Валерий Лахтин. «Вопрос снимается!» - заявил судья. «В этих документах отражены те же вопросы, что вы озвучивали в этих своих показаниях?» - переспрашивал прокурор Лахтин. «Каких «этих»?» - не понимали адвокаты. Свидетель, комментируя документ, пояснил, что отчасти в нем есть то, что он говорил по компаниям «Саус», «Бейлис»...

«А вот денежные средства, которые сосредотачивались на компаниях «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум» — кто ими распоряжался?» - спрашивал Лахтин. - «Люди ЮКОСа. Поздняков, Москалец, Леонович, Маруев…» - «А Платон Леонидович Лебедев? Он имел отношение к распределению денежных средств?» - «Что касается конкретно Платона Леонидовича Лебедева, у меня нет таких сведений. Насколько я знаю, Лебедев работал в ЮКОСе какое-то конкретное время, а потом ушел...». - «Он что, совсем не интересовался работой компании? Так не интересовался, что даже здесь теперь сидит, на скамье подсудимых!» Публику охватило возмущение.

«Валерий Алексеевич!» - обратился к прокурору судья. «Я усиливаю суть вопросов! Как могу! Как меня учили!» - признавался прокурор. Зал смеялся. «В дурдоме продолжите образование!» - нарисовал некоторую картину будущего Платон Лебедев. Валерий Лахтин спорить не стал.

«А Невзлин, кстати, имел ли какое-то отношение к распределению денег?» - поинтересовался прокурор. «Он отвечал за безопасность, за рекламу...он мог только получать деньги и расходовать их на эти цели...» - говорил свидетель.

Следующий документ прокурор не стал никак озаглавливать. Перевод же документа отправился на трибуну. «Что вы можете объяснить, почему выплаты, которые осуществлены компаниями «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум», «ЮКОС Брокеридж»... - перечислил еще целый ряд компаний прокурор, - никакого дохода не принесли и были возвращены?» «Как это возвращены?» - вновь не уследил за прокурором судья Данилкин. «Выплаты возвращены», - повторил прокурор. «Ваша честь, это перевод Зуевой, что она там насочиняла...» - прокомментировал Платон Лебедев. Анилионис пояснил, что, действительно, были выплаты одних компаний другим, но «вот то, что они были возвращены, - этого я не знаю». «Ну доход какой-то они принесли?» - уточнял прокурор. «Кто «они»?» - переспрашивал «аквариум». Свидетель рассказывал, что на фирмы «Арли» и «Белленгтон» ушло до 20 млн долларов. Лебедев отметил, что это неверные сведения, откуда-то взятые переводчиками.

«Это ваши цены, а не мои!» - решил спорить Лахтин. «Это ваше вранье, а не мое!» - принял вызов Лебедев. «Это ваши хищения, а не мои!» - продолжил Валерий Лахтин. «Платон Леонидович! Валерий Алексеевич!» - бросало судью в разные стороны. «Я, Ваша честь, для того поясняю, чтобы было понятно, что в протокол записать», - пояснял Платон Лебедев судье. «Да пока вообще непонятно, что туда записать», - посетовал Виктор Данилкин. Зал засмеялся.

«А в этой цепочке «ЮКОС Брокеридж» где была?» - продолжал вести свой допрос прокурор Лахтин. «В этой цепочке ЧЕГО? Валерий Алексеевич, вы сейчас о чем-то о своем!» - заметил председательствующий.

Смешавшийся прокурор попросил 5 минут. Судья объявил перерыв и скрылся в судейской комнате. Туфли Валерия Лахтина бежали к выходу из зала №7.

Перерыв «в пять минут» прокуроры традиционно умножили на три. Вернувшись, Валерий Лахтин попросил тома 122 и 32.

Сперва свидетелю предъявили перевод аудиторского отчета по компании «Бейлис Петролеум» от декабря 98 года. Платон Лебедев продемонстрировал всем присутствующим этот «документ» - проектор высветил на стене зала полупустые листы. «Это перевод, Ваша честь!» - прокомментировал, смеясь, Платон Лебедев. «Это мы уже проходили», - заметил судья. «Неет, ЭТО мы еще не проходили», - отвечал Лебедев.

Затем Валерия Лахтина стали обуревать разноречивые желания. Сперва он хотел показать свидетелю финансовую отчетность «Саус Петролеум» за 1998 год, но потом перекинулся на представление двух других документов, а также анонсировал скорый разговор по поводу финансовой отчетности «Бейлис Петролеум» и «Балтик Петролеум». Финансовая отчетность «Балтик Петролеум» за 1998 год ранее не оглашалась, и Валерий Лахтин изъявил готовность ее прочесть.

«Свидетель не является специалистом по стандартам Великобритании, по которым составлялась эта отчетность, а речь идет, более того, об аудите иностранной компании!» - высказал свое мнение Платон Лебедев. Суд, впрочем, был предсказуем и разрешил огласить текст. Валерий Лахтин как мог пересказал содержание документа, затем с ним ознакомилась сторона защиты. «Ваша честь, лист 148, - начал Лебедев, - перевод неизвестно кем выполнен, нет отметок. Лист 149 то же самое. И далее по каждому листу до конца то же самое. В переводе есть, мягко говоря, расхождения! А самое главное — вас оба представителя стороны обвинения вводили в заблуждение. Посмотрите: «ирландские фунты»! А не доллары!».

Поднялся и Михаил Ходорковский: «Я просил бы вас, Ваша честь, обратить внимание, гособвинитель указывал эту компанию как получавшую нефть и нефтепродукты от ЮКОСа и как далее эту нефть и нефтепродукты перепродававшую. На что прошу обратить внимание — маржа! Оборот, указанный тут, - 731 млн долларов, а валовая прибыль — 22 млн долларов. Это приблизительно 3 процента. О присвоении будет разговор идти интересный!».

Валерий Лахтин обратил всех к новому переводу отчетности. «Будете смотреть? - спросил Данилкин адвокатов. - Штампиков нет, мы отфиксировали!». Защита смотреть текст не стала, приступили к новым документам.

Наконец прокурор отнес тома Анилионису. Ему пришлось посмотреть все ранее озвученные документы. «Там, где большие белые закладки. Восемь закладок», - пояснил свидетелю Лахтин. Гитас Анилионис принялся листать материалы дела. Он справился с заданием за пару минут. Анилионис на вопросы прокурора подтвердил, что у «Саус Петролеум» и «Балтик Петролеум» была прибыль. «За счет чего она образовалась?» - «За счет разницы цен». - «Еще раз цепочку — кто кому продавал?» - «ЮКОС — «Бейлису», «Бейлис» — «Саусу»...а цена разнилась в 20 долларов с тонны нефти». - «Сколько денег сосредоточилось на «Арлей»?» - «На «Арлей» 15-18 млн долларов, на «Веллингтон» 50-60 млн долларов». - «Кто знал об этой прибыли в НК ЮКОС?» - «Все знали. Руководство, казначейство, акционеры...» - «А Ходорковский с Лебедевым знали?» - «Наверное, знали». - «Кто мог реально распоряжаться этой прибылью?» - «Ну я же говорю, акционеры! Основные акционеры. Я их перечислял, Ходорковский, Лебедев, Невзлин, Брудно...они могли распоряжаться или по их указанию».

Валерия Лахтина вновь увлек 32 том. «На листах 14-16 находится ксерокопия документа, изготовленная стороной обвинения, без подписей и штампиков Генпрокуратуры, далее листы 17-20, Лахтин считает, что это перевод вот этой ксерокопии, штампов тоже нет. Кто это готовил...кроме стороны обвинения, эти материалы в дело засунуть никто не мог!» - прокомментировал Платон Лебедев заявленный прокурором документ. Валерий Лахтин отнес том Анилионису. «Компания «Саус» переводит деньги на «Веллингтон». Перевод был оформлен как долг», - комментировал документ Анилионис. - «То есть нельзя сказать, что компания «Саус Петролеум» была убыточной компанией?» - уточнил Лахтин. - «Нет, нельзя».

Затем из того же тома обозрели сделку по продаже векселей между «Балтик Петролеум» и «Арлей». Сделка была датирована еще 92 годом. «Аналогично», - комментировал Анилионис. Он пояснял, что оплата проходила векселями, которые «на рынке не котировались».

Шел шестой час вечера. Продолжали осматривать один за другим подобные же документы. Платон Лебедев не забывал комментировать тексты документов, отмечая, что автор переводов неизвестен, перевод не соответствует действительности, на документах-копиях нет нужных штампов. «Кто и зачем готовил эти фальшивки — непонятно, Ваша честь!» - говорил Лебедев. Публика и Гитас Анилионис изучали подвергавшиеся критике документы на стене зала.

Лахтин интересовался распределением дивидендов. В частности, тем, получил ли что-то Питер Бонд. «Питер Бонд оставил себе 5 млн долларов за свои услуги» - «За какие услуги?» - «Ну как! Это его компания была, он занимался этим».

Вскоре Валерий Лахтин охладел к рабочей среде: «Нам надо подготовиться к следующим вопросам, учитывая насыщенность текстуального материала...вот...эээ...я прошу объявить перерыв до завтра!» «Завтра установленный день общения! Я вам лично говорил», - напомнил прокурору судья Данилкин. «Да? Я не слышал», - отвечал Валерий Лахтин.

Судья объявил, что следующее заседание состоится в пятницу, начало в 10.00.