Сегодня вопросы свидетелю задавал Михаил Ходорковский. Говорили главным образом о консолидированной отчетности ЮКОСа, к составлению которой Сергей Узорников имел отношение. Содержательный этот разговор продолжится и в понедельник. Тогда же к допросу подключится и Платон Лебедев. Валерий же Лахтин требовал сегодня приглашения в зал главного автора отчетности. Ему объясняли, что этот автор давно в зале, «в аквариуме».  

В пятницу прокуроры продолжили допрос свидетеля Сергея Узорникова. «Известно ли вам, что после обыска, о котором вы вчера упомянули, компании офшорного сектора продолжали проводить сделки?» - спросил Лахтин. «Я не помню такого», - ответил свидетель. После этого прокурор, как уже и ожидалось, ходатайствовал об оглашении допроса свидетеля из тома 132. Допрос был датирован июлем 2007 года, то есть этого свидетеля, как и многих других, допрашивали уже после окончания предварительного следствия. Валерий Лахтин заявил, что видит противоречия в показаниях Узорникова, а кроме того, свидетель «запамятовал» о многом, что он подробно раскрывал на допросе.

«В данном случае защита поддерживает это ходатайство, но с оговорками. Во-первых, мы обращаем внимание суда, что все показания свидетеля получены после окончания следствия по делу. Во-вторых, есть расхождения, мы предполагаем, что это добросовестного характера расхождения: большой объем и человек мог забыть. Но мы просим огласить все допросы, в полном объеме», - заявил адвокат Вадим Клювгант. «У меня нет возражения против оглашения допросов свидетеля, но хочу заметить: он допрашивался НЕ ПО НАШЕМУ уголовному делу, и основания для оглашения допросов не соответствуют действительности», - добавил Платон Лебедев. Суд удовлетворил ходатайство прокуроров и постановил огласить показания свидетеля Сергея Узорникова в полном объеме.

Валерий Лахтин начал читать. Узорников рассказывал следователю, что сначала работал финансовым директором в компании «Кубаньсахар», потом перешел в ЮКОС, занимая там различные руководящие должности. Увольнялся он уже из «ЮКОС РМ» в 2005 году. Следователь и свидетель разговаривали о компаниях, входивших в периметр консолидации ЮКОСа – это были производственные, торговые, холдинговые, казначейские компании. «Сам ЮКОС владел компанией «ЮКОС Финанс Би Ви». Кроме того, «ЮКОС Финанс Би Ви» и «ЮКОС Интернешнл Би Ви» владели «Мажейкяй нафта» и «Транспетрол». «ЮКОС Кэпитал Сарл» ничем не владел, это сугубо финансовая компания. Для чего она создавалась я логики не видел», - читал Валерий Лахтин слова свидетеля на допросе. Сергей Узорников скромно сел сбоку от стола потерпевшей стороны (которой сегодня, кстати, не было). Пользуясь удобным соседством, прокурор периодически протягивал том Узорникову и просил помочь прочитать названия компаний на английском языке. Свидетель помогал.

«Все эти компании, начиная с «Нассаубридж» и «Дансли» (это материнские компании «Фаргойла» и соответственно «Ратибора». – ПЦ) и заканчивая «ЮКОС Кэпитал Сарл» использовались для перемещения денег в виде дивидендов друг от друга, затем эти средства использовались для приобретения еврооблигаций и других ценных бумаг», - просвещал свидетель следователя. Последний же спрашивал, зачем нужны были все эти цепочки компаний. «Понятия не имею», - говорил господин Узорников, поясняя, что созданием и функционированием описываемой им структуры занималось казначейство.

«Где можно найти файл с отчетностью?» - спрашивал следователь. «Они находились на каком-то удаленном сервере, к началу обысков он удалился. К серверу у меня был свой доступ. У меня была флешка, на которой была информация. К началу проведения обысков ко мне прибегал Драницын и забрал эту флешку...» - «Какой смысл был уничтожать информацию?»- «Я не знаю, Драницын отвечал на вопросы скупо». - «Вы проверяли достоверность отчетности иностранных компаний?» - «Нет, это не входило в обязанности отдела. За это отвечал Драницын». - «До какого уровня доходили дивиденды в цепочке компаний? С какого времени дивиденды стали расходоваться на выдачу займов?» - «Займы были выданы компании «ЮКОС Кэпитал Сарл», а та в свою очередь - добывающим компаниям ЮКОСа. До 2003 года российские компании займа из-за рубежа таким образом не получали. Часть дивидендов расходовалась на управленческие расходы «Авакуса»».

Перешли к следующему допросу в том же томе. Следователя Михайлова сменил следователь Иоганн. Свидетель Узорников рассказывал, что Франк Ригер (по словам свидетеля, он точно не помнил, кем тогда был Франк Ригер, может быть, финансовым контролером, может быть, главным финансовым директором «ЮКОС Москва») попросил его сделать движение дивидендов на иностранные компании и движение денег внутри зарубежных компаний. «Он сказал, что это надо сделать в рамках дела Ходорковского. Надо было отследить движения денежных средств с 2000 по 2003 год в иностранных компаниях, которые входили в периметр консолидации. Ригер мне поставил задачу одному. Я составил таблицу. Работал около недели», - говорил Узорников. «Сначала переход средств из российских торговых компаний в «Нефтемаркет» и «Нефтетрейд». Потом с «Нефтемаркета» и «Нефтетрейда» на кипрские компании...» - объяснял Узорников составленную им схему. Назывались компании и цифры. Для составления своей схемы Узорников использовал таблицы «ПрайсвотерхаусКуперс». «Вы уверены, что у вас была вся информация?» - спрашивал следователь. Свидетель отвечал, что да.

Пошел следующий допрос Узорникова. «Что вам известно о проекте «Виктор»?» - «Ничего не известно, я им не занимался». Узорников рассказывал о работе на Кипре, о субконсолидации кипрских компаний. «Цель была — получить от «ПрайсвотерхаусКуперс» сведения о том, что деньги никуда из группы не уходили. Инициатива исходила от Мизамора», - пояснял Узорников. «Результатом работы был отчет о прибылях и убытках кипрских компаний. Работу для «ПрайсвотерхаусКуперс» определял Мизамор, - пояснял свидетель. - Выбирал компании для отчета, может быть, Леонович, если не уехал. Если цель была отследить движение средств, то выбирались те компании, по которым гонялись деньги». - «Эти компании не ликвидировались?» - «Нет. Закрывали одни компании — создавали другие. Они там гоняли деньги. Финальная идея была собрать все активы на «Бриттани»». Узорников подчеркивал, что до него «планы руководства по распоряжению прибылью на кипрских компаниях не доводились». Он также отметил, что «не занимался консолидацией верхнего уровня».

В следующем допросе Сергей Узорников рассказывал, как ездил на Кипр: «Я работал там с Сергеем Кечей. Он курировал почти все компании...Я курировал вопросы консолидации. Ездил, чтобы обсудить вопросы, которые потом могли возникнуть у «ПрайсвотерхаусКуперс» при аудите компаний. Компании, зарегистрированные на Кипре, обязаны ежегодно сдавать в Центробанк, налоговые органы и еще куда-то финансовую отчетность с аудитом». Сергей Узорников вспоминал, как Мизамор уехал за границу «и не вернулся, что показалось странным, потому что вроде он поехал в командировку». Также Узорников рассказал, что после обыска в казначействе уехали и другие сотрудники ЮКОСа, по его данным, в Лондон: «Кузьменков провел день обыска на рабочем месте, а потом его не стало...Бондарева тоже, кажется, с ним уехала. Потом они находились в Лондоне, но продолжали работать в ЮКОСе. После их отъезда я за разъяснениями обращался только к Сергею Кече. Мне было понятно, что он продолжал принимать указания от Кузьменкова и других, может быть от Мизамора, потому что сам Кеча никаких решений не принимал».

Со следователем Михайловым Сергей Узорников снова рассматривал схему компаний. Свидетель вновь говорил о месте конкретных компаний в системе.В ряде случаев господин Узорников сообщал, что чем занимались компании, ему неизвестно. «Я вообще не проверял юридическую обоснованность существования компаний, этим занималось казначейство и правовое управление», - уточнял Узорников. «Следствию известно, что в ЮКОСе уже при вашей работе было помещение «Дата Рум», где хранились данные о создании фирм, документы по отчетности...» - «Мне об этом ничего не известно, хотя мне странно слышать, чтобы хранили документы в бумажном виде...». - «С использованием каких компаний направлялся основной поток средств ЮКОСа?» - «Через компанию «Брил», «Бриттани». Это основной узел, где стали скапливаться основные средства ЮКОСа». - «Что потом было с деньгами, выведенными за рубеж?» - «Сначала они вкладывались в ценные бумаги. Затем бумаги были проданы, мне запомнилась сумма около 6 млрд долларов США, они были выведены за рубеж. Затем «ЮКОС-Кэпитал Сарл» уже в виде займов выдала эти деньги ЮКОСу и его дочерним нефтедобывающим компаниям». - «Почему компания ЮКОС перестала распоряжаться деньгами, перечисленными ею на свои же зарубежные компании?» - «Я не специалист по казначейским вопросам, но могу сказать следующее. Ходорковский до 2004 года принимал все ключевые решения, Мизамор реализовывал их. А вот после 2004 года мне ситуация в ЮКОСе стала непонятна вообще. Ходорковского, Мизамора уже не было... все, что происходило с международным сегментом ЮКОСа, никто в России понять не мог. О тех или иных сделках я уже узнавал из прессы, а не на работе. После отъезда Мизамора никто не мог понять, кто распоряжается финансовыми вопросами ЮКОСа. После отъезда ключевых фигур компании ЮКОС стал управляться кем-то из-за рубежа, а вот кем - вопрос».

Сергей Узорников слушал все очень внимательно и исписал по ходу чтения полтора листка.

Наконец к 12 часам дня Валерий Лахтин закончил чтение допросов. Вопросов к свидетелю у прокуроров уже не было.

Защита попросила пятиминутный перерыв после которого Платон Лебедев заявил, что сегодня допрос свидетеля начнет Михаил Ходорковский, а он, Лебедев, продолжит его в понедельник. «Вы давали много показаний, но для суда важны только те, где вы даете источники вашей информированности, - начал Михаил Ходорковский. - Вы сказали, что ваше подразделение занималось отражением в отчетности по стандартам US GAAP деятельности всей группы ЮКОСа, а вы сами касались отчетности по зарубежным активам». Свидетель подтвердил справедливость этих слов.

«Вы говорили, что свою информацию о деятельности компаний для работы черпали из системы СОФИ...» - «Эта информация от российских компаний и системы СОФИ». - «А еще из каких источников?» - «Из таблиц, оборотно-сальдовых ведомостей по компаниям». - «Поясните суду, что такое оборотно-сальдовые ведомости». - «Она отражает основные операции компании в течение года». - «Вы знакомились лично с отчетностью ЮКОСа по стандарту US GAAP?» - «Да». Вскоре выяснили, что свидетель знакомился с отчетностью ЮКОСа, «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегазы», «Томскнефти» и по российским стандартам бухгалтерского учета.

- «А еще откуда вы черпали информацию о ЮКОСе, с кем общались?» - «Золотарев, Ригер...основные контакты эти были». - «Может быть, фамилия Бейлин вам о чем-то говорит?» - «Он был главой «ЮКОС ЭП», но с ним я не общался». - «Теперь поясните, пожалуйста, суду, что такое система СОФИ». - «Это программное обеспечение, в котором был занесен детальный план счетов финансовой отчетности, и предприятия, входящие в периметр консолидации, на местах заполняли эти данные на основе российской бухгалтерской отчетности, только с большей детализацией, плюс там были физические данные - объемы добычи, объемы реализации». - «В какой-то момент вы сказали, что потеряли доступ к удаленному серверу — а к системе СОФИ?» - «Нет, она оставалась». - «И там содержались физические данные по объемам добычи, реализации?» - «Да». 

«Теперь поясните подробнее суду понятие «группа компаний ЮКОС», - продолжил Михаил Ходорковский. - Что такое «периметр консолидации» и как это соотносится с «группой компаний ЮКОС»?» - «Это в принципе одно и то же. Это дочерние предприятия ЮКОСа, «внучки», плюс международная часть компании, которая консолидировалась в эту группу...» - «А что такое «внучки», расшифруйте суду». - «Ну если «Юганскнефтегаз» был прямой дочкой ЮКОСа, то у него могла быть какая-нибудь сервисная компания, и эти «дочки» «Юганскнефтегаза» они же тоже консолидировались. Эта компания уже считалась «внучкой»». - «Вы говорили суду, что не можете подробно объяснить, по каким причинам та или иная компания включалась в группу компаний ЮКОС или не включалась. Но все же объясните, по какому принципу, например, «Юганскнефтегаз» включалась в периметр консолидации, а, например, «Ноябрьскнефтегаз» не включалась. Или «Фаргойл», «Ратибор» включались, а «Газпром», акциями которого тоже владел ЮКОС, не включалась. Где граница?» - «В соответствии с правилами отчетности и американскими стандартами, компании были консолидированными, если были дочерними и ЮКОСу принадлежали 50 процентов плюс одна акция и больше, или если компания, как например, «Рутенхолл», могла оказывать существенное влияние на управление компании». - «Существенное или определяющее влияние?» - «Определяющее». - «Что было с деньгами компании при определяющем влиянии, на примере «Рутенхолл» допустим?» - «Управляли деньгами. Компания ЮКОС могла давать указание компании «Рутенхолл», в том числе по денежным вопросам».

Продолжили. «Сторона обвинения предполагает, что в один год, получив прибыль на какую-то компанию, на следующий год мы исключали эту компанию из периметра консолидации вместе с ее прибылью. Речь идет не о пяти копейках и даже не о миллионе, а например, 9,6 млрд долларов. Я хочу попросить вас пояснить. Вы работали с 2000 по 2003 год с консолидированной отчетностью ЮКОСа. Было ли такое, чтобы компания, включенная в периметр консолидации, вдруг исчезла бы из периметра консолидации со своими активами?» - «Такого я не помню. Это могло бы произойти только при продаже компании. Такого не было». - «Было ли, чтобы активы, указанные в консолидированном отчетности как прибыль, затем в следующем отчете из нее исчезали вне обычной деловой практики?». О таком факте свидетель тоже не слышал.

Ходорковский спросил о документе «бюджет компании ЮКОС». Свидетель рассказывал, как данные от компаний поднимались вверх в ЮКОС, затем консолидировались и подавались на утверждение в правление или совет директоров. В документе этом, пояснял Узорников, указывался плановый баланс, план прибылей и убытков, плановый отчет о движении денежных средств. Затем после утверждения документ доводился до «ЮКОС РМ» и «ЮКОС ЭП», дочерних обществ, казначейства.

«Какими основными видами деятельности занималась группа компаний ЮКОС? Обобщенно я буду все предприятия ЮКОСа называть вертикально-интегрированной компанией ЮКОС», - произнес Ходорковский. «Это добыча, переработка нефти, торговля нефтью, нефтепродуктами на внешнем и внутреннем рынке...» - «Какие из видов деятельности компаний приносили компании ЮКОСу основной доход?» - «Реализация нефти и нефтепродуктов». - «Какая доля от общего объема выручки на это приходилась?» - «Процентов 90, наверное». Ходорковский уточнил, сможет ли свидетель припомнить сами показатели выручки и прибыли, если ему предъявят документы из дела. «Можно попробовать», - усмехнулся Узорников. Свидетелю вынесли 143 и 144 тома. В таблице содержались сведения о показателях валовой выручки, прибыли, выплаченных дивидендах ЮКОСа по данным консолидированной отчетности ЮКОСа по стандартам US GAAP за 2003 и 2004 годы. Узорников подтвердил сведения из таблицы.

Далее свидетель заверил суд, что неаудированную отчетность за 2003 год он видел. Стали говорить о расходовании средств вертикально-итегрированной компании ЮКОС. «В отчетности US GAAP в расходы компании включены расходы добывающих предприятий?» - «Включены» - «А расходы на транспорт туда включаются?» - «Да» - «А расходы на налоги, пошлины указываются?» - «Основная часть указывается» - «А расходы на переработку указываются?» - «Указываются». - «Составляя консолидированную отчетность, откуда вы знали, что эти расходы вообще производились?» -  «Дочерние предприятия аудировались. И все предприятия раз в год получали заключение о достоверности отраженных данных».

По просьбе извинившегося за «дурацкий» вопрос Ходорковского свидетель вывел формулу: выручка минус затраты получается прибыль. Сославшись на свое знакомство с обвинительным заключением, Ходорковский спросил, может ли получиться прибыль без выручки. Свидетель ответил отрицательно. «Такое было? Применительно к компании ЮКОС?» - спросил Ходорковский. «Такое невозможно», - ответил свидетель. «Такое невозможно», - усмехнувшись, констатировал Ходорковский.

Взяли 131 том. Михаил Ходорковский (отметив попутно, что, к сожалению, «переводы текстов здесь страдают, потому что сделаны переводчиками Генпрокуратуры») попросил адвокатов показать свидетелю консолидированную отчетность ЮКОСа за 2000, 2001 годы. «Свидетель, на страницах 261-289 есть перевод документа, если вам нужно...» - предложил Узорникову воспользоваться русским текстом судья Данилкин. «Ааа, нет, не надо», - отказался внимательно листавший страницы Сергей Узорников. «У нас есть свои переводы, мы могли бы предоставить, но их нет в материалах дела...» - заметил Ходорковский.

«Поясните суду, на что расходовалась прибыль компанией ЮКОС? Кроме дивидендов» - попросил Ходорковский. - «На увеличение резервов компании». - «Давайте вспомним капитальные вложения». - «На них тоже». Также вспомнили расходы на инвестиции в предприятия (например, «Мажейкяй нафта»).

Допрос продолжился. «А какой смысл вообще консолидированной отчетности? Зачем она?» - «Показать общую стоимость компании, повысить ее рейтинг, инвестиционную привлекательность». - «А для аналитиков, инвесторов зачем эта отчетность?» - «Они сравнивали с другими компаниями, давали рекомендации о покупке акций или нет, оценивали насколько компания прибыльная». - «Грубо, чтобы суд понял, что они сравнивают? Выручку?» - «Да, выручку сравнивают». - «Чем больше выручка, тем лучше?» - «Это зависит от затрат. Чем меньше затрат, тем лучше. Чем прибыль больше, тем лучше». - «Вы извините, что вопросы такие простые, я спрашиваю только то, что нужно для данного уголовного дела», - отметил Ходорковский. Узорников также пояснил, что консолидированной отчетностью пользовались банки, рейтинговые агентства. ЮКОСом, вспомнил свидетель, занимались агентства «Мудис» и «Фитч». Отчетность освещалась и в прессе. Кроме того, к консолидированной отчетности обращались и внутри ЮКОСа - в планово-бюджетном и налоговом управлениях.

«Ваша честь, у меня будет ряд вопросов к свидетелю по отчетности, которую он видел, но вы видели, сколько времени у свидетеля занимает поиск данных в отчетности, я могу сейчас сформулировать вопросы, но, может быть, дать свидетелю время изучить документ?» - обратился Ходорковский к судье. «Мы не ограничиваем свидетеля во времени!» - сообщил Виктор Данилкин. Прокуроры же предложили сначала пообедать, а потом заняться отчетностью. Судья отпустил всех на обед.

После перерыва Ходорковский сказал, что хочет сделать заявление. Узорникова попросили выйти. Михаил Ходорковский сообщил: «Ваша честь, как вы помните, период окончания хищения в деле указан 2003 годом, дальше идет отмывание. Поэтому важно: что было у компании ЮКОС на конец 2003 года: то, что было - это уже не похищено. Обвинение пыталось получить от свидетеля показания о том, что на компании «Британни» было 6 или 7 млрд долларов. Если они там были, а «Британни» принадлежала ЮКОСу, то это означает то, что ничего вообще не было похищено. Слишком много денег оставалось. Но я знаю, что этих денег на этой компании не было, я не хочу пользоваться этой оплошностью следствия. И сейчас я хочу выяснить у свидетеля, были ли на конец 2003 года такие денежные средства на компании «Британни» или нет».

Сергея Узорникова вернули в зал. У Ходорковского пошли вопросы по консолидированной отчетности, о выручке от реализации нефти в отчетности. Тут же встрепенулся Валерий Лахтин: «Свидетель не был автором отчетности! Прошу снять вопрос! Если Лебедеву или Ходорковскому нужно задавать вопросы по отчетности, пусть вызовут в зал автора консолидированной отчетности и его допрашивают!». «Автор отчетности в зале!» - засмеялся Лебедев. А Михаил Ходорковский пояснил: «Автором консолидированной отчетности являлся я, потом я дам нужные пояснения». Лебедев не мог остановить смех. Ходорковский также заметил: «Прокуроры в ходе допросов самых разных свидетелей предъявляли свидетелям документы, которые те или не видели, или видели, но не составляли и при этом просил давать пояснения по тем или иным аспектам этих документов. В данном случае свидетель нам заявил, что он знакомился с этими документами, он работал с этими документами, и он участвовал частично в составлении этих документов». Лахтин возмущенно махал рукой на «аквариум» и что-то тихо формулировал для личного пользования. «Я хочу спросить у свидетеля, где в этих документах находятся те или иные данные, а потом - как эти данные попали в документ», - пояснил Михаил Ходорковский. «Те или иные данные, за которые он компетентен ответить!» - вновь проверял свою боеготовность Валерий Лахтин. «Нет! Те или иные данные, об источнике которых ему известно!» - был упорен Ходорковский. «Вам понятен вопрос?» - позволил судья продолжать допрос. По просьбе Ходорковского свидетель показал, где в отчетности указана выручка от реализации нефти и нефтепродуктов. Затем Ходорковский просил показать, где отражены расходы на производство продукции, где строка прибыли. Узорников указывал нужные строки.

В «аквариуме» вновь стоял мольберт. Михаил Ходорковский начал писать на нем цифры. 15,8 — эта первая цифра, выведенная рукой Ходорковского на белом листе бумаги, означала прибыль ЮКОСа с 1999 по 2003 год (15,8 млрд долларов). Проектор тем временем отражал документ на стене. «В 98 году прибыль или убыток в документе?» - «Убыток. 17,3 млрд рублей», - сообщал Узорников, глядя в том. Ходорковский записал эту сумму с минусом на листе ватмана. Прокурор Ибрагимова, как и в прошлый раз, когда подсудимый работал с мольбертом, была недовольна и вполголоса высказывалась. Ходорковский тем временем нарисовал на плакате прямоугольник, подписав его «капитальные вложения». В этой связи вспомнили богатое Приобское месторождение, куда, по словам свидетеля, предполагалось вкладывать значительные средства. Далее зашла речь о приобретении активов. «Какие денежные средства были израсходованы ЮКОСом на приобретение активов и каких? Вы помните, что мы в 2001 году докупали акции Ачинского нефтеперерабатывающего завода, Ангарского завода?» - «Да». - «Томскнефть», «Юганскнефтегаз»?» - «Докупки акций были».

«Ну Ходорковский в очередной раз использует свидетеля как специалиста. Можно сказать, как статиста! – знал все о статистах Валерий Лахтин. - Если Ходорковскому нужен какой-то фрагмент документа, пусть сам ищет и читает эти фрагменты, а не заставляет свидетеля участвовать в формировании выводов Ходорковского! Свидетель не являлся автором составления консолидированной отчетности! Он не может отвечать на такие вопросы!».

Однако судья попросил Узорникова отвечать дальше на вопросы Ходорковского. Глядя в отчетность, свидетель подтвердил, что была и докупка акций компаний и в 2000 году. Про 2002 год Узорников вспомнил, что покупались акции «Саханефтегаза», «Мажейкяй Нафта», «Арктикгаза», «Транспетрола», «Восточно-Сибирской нефтегазовой компании» и др. Подсудимый попросил, чтобы свидетель позднее суммировал все траты подобного рода.

Ходорковский рисовал на ватмане даты: 2001, 2000, 2002 год. «Более сложный вопрос — 2003 год. У нас здесь нет консолидированной отчетности за 2003 год, не могу вам показать ее для ваших воспоминаний...хотя вы и вспомнили, что эта отчетность составлялась, - отметил Ходорковский. - Ваша честь, я хочу обратить внимание суда — в томе 131 на странице 91 упомянуто, что сторона обвинения имеет в своем распоряжении отчетность за 1-3 кварталы 2003 года. Но данная отчетность в материалах дела отсутствует. У меня просьба к свидетелю — если в ваших архивах найдется отчетность за 2003 год или вы найдете ее в общем доступе, мы были бы вам благодарны, если вы сможете ее суду предоставить».

«Я не понимаю, какие-то предложения тут звучат! Может, еще меня попросят какие-то документы принести?! Я прошу суд как-то отреагировать!» - возмущался Лахтин, вызывая смех присутствующих. «Обязательно! - пообещал прокурору Ходорковский. - Это ходатайство мы обязательно заявим!». Судья попросил Михаила Ходорковского продолжать допрос.

«Вы в своих показаниях говорили, что участвовали в проекте приобретения «Сибнефти». Какие расходы компании вы помните в 2003 году в связи с этим проектом?» - «Расходы на покупку акций? Порядка 3 млрд долларов», - отвечал Узорников. Ходорковский записал эту сумму на плакате рядом с датой «2003 год». Посмотрев документы, свидетель добавил, что столько стоили 20% минут 1 акция «Сибнефти».

Свидетелю показали бухгалтерский баланс ЮКОСа. «Посмотрите, сколько всего процентов акций «Сибнефти» было приобретено на конец 2003 года. Помните вы это?» - «Да, помню. 92 процента», - сообщил Узорников, заглянув в том. Ходорковский добавил «92 процента» в свои записи на плакате. - «А вы не помните общий порядок стоимости этого пакета?» Свидетель не вспомнил.

Далее свидетелю показали акт налоговой проверки, где были отражены события, связанные с приобретением «Сибнефти» (подразделения ЮКОСа купили акции ЮКОСа же на 113 млрд рублей, а потом обменяли их на еще одну часть акций «Сибнефти»). Свидетель подтвердил, что информация в акте соответствует действительности. «Я надеюсь, сторона обвинения не будет от нас скрывать отчетность ЮКОСа за <...> квартал 2003 года, там цифра в долларах - здесь она отражена в рублях - 113 млрд рублей», - отметил Ходорковский.

Затем Михаил Ходорковский хотел показать текст допроса в томе 147 на 30 листе. Взяв том, подсудимый не сразу нашел нужное место. Судья предложил уставшему свидетелю присесть. «А то ведь уже третьи сутки стоите!» - чуть ошибся в подсчетах дней допроса Сергея Узорникова Виктор Данилкин. «Да, действительно, третьи сутки стоит свидетель!», - тут же согласился прокурор Лахтин и широким шумным жестом отодвинул ближайший к себе стул. Свидетель Узорников присел на место потерпевшей стороны. «Валерий Алексеевич, вы не шепчите!» - предупредил судья прокурора Лахтина. Видя недоумение прокурора, судья пояснил свою просьбу: «Свидетелю не шепчите!».

Тем временем Михаил Ходорковский разобрался в тексте допроса и задал вопрос: «Вот в допросе на вопрос следователя: «Куда пришли денежные средства, аккумулированные на счетах иностранных компаний?» вы ответили: «Я не могу сказать точно, но они не уходили за пределы «Брилл» и «Британни»». Исходя из ответа, можно понять, что на «Британни» были денежные средства. Могли бы вы сейчас пояснить, 7 млрд на «Британни» на конец 2003 года — это были денежные средства или что это было?» - «Нет, это были выданные займы, инвестиции, векселя...Это активы были», - отвечал вернувшийся на трибуну свидетель. Но кроме крупного займа, выданного компании «ЮКОС Кэпитал Сарл», свидетель никаких других активов компанией «Британни» вспомнить не смог. Ни суммы займа, ни года, когда он был выдан, свидетель также не вспомнил. Ходорковский спросил, получала ли компания ЮКОС на конец 2003 года внешние займы (не от компании «ЮКОС Кэпитал Сарл»). Свидетель не помнил и этого. 

Михаил Ходорковский попросил пятиминутный перерыв. «Сколько все-таки денег или ликвидных активов было на «Британни» на конец 2003 года?», - обозначил Михаил Ходорковский вопрос, по поводу которой попросил свидетеля подумать еще. К проблеме было решено вернуться позднее.

«Доходы от размещения резервных средств компании отражались в отчете ЮКОСа?» - задал свой следующий вопрос Ходорковский. Свидетель ответил утвердительно. «Можете ли вы пояснить суду юридические особенности налогообложения доходов от размещения временно свободных денежных средств в иностранных юрисдикциях, и как это взаимосвязано с созданием компаний в тех или иных юрисдикциях?» - «Там просто существовало льготное налогообложение, и эта деятельность где-то не облагалась налогами вообще, но конкретики я не знаю, это не входило в мою компетенцию», - отвечал Узорников. 

В следующую минуту выяснили, что бюджет компании делался на том же периметре консолидации, что и консолидированная финансовая отчетность.

После еще нескольких вопросов Михаил Ходорковский предложил перенести продолжение допроса на понедельник, объяснив этот шаг необходимостью подготовиться.

«Я, например, не поддерживаю этой позиции Ходорковского! Если у него все вопросы...пусть он задает свои вопросы сразу сейчас! Если у него нет вопросов... мне кажется, Ходорковский уже задал все нужные ему вопросы!» - выступил со своим мнением Валерий Лахтин. Адвокаты возмущались. «Я могу передать очередь Платону Лебедеву...» - предложил Михаил Ходорковский. «Пусть Лебедев задает вопросы!» - тут же схватился за эту мысль прокурор, хотя еще раньше Платон Лебедев заявил, что будет вести допрос в понедельник.

«Я вас не спрашиваю, что я буду делать, Лахтин, сядьте!» - возмущенно рявкнул Лебедев. Лахтин же, никого и ничего не слушая, рассуждал уже про Конвенцию о защите прав человека, которая позволяла Лебедеву общаться со свидетелем. «Вы Конституцию еще вспомните!» - напомнил Лебедев. «И Конституцию тоже!» — не смутился прокурор.

Однако суд согласился с Михаилом Ходорковским, и заседание завершилось досрочно. В понедельник слушания начнутся в 10.30 утра.