Сегодня Валерий Лахтин заменил свидетеля собою. «Благодаря действиям стороны обвинения у защиты было украдено время, которое она могла бы использовать для подготовки к заседанию Верховного суда!» - оценил выступление прокурора адвокат Владимир Краснов (в конце страницы приложена лекция Валерия Лахтина).                                                                                              

В начале сегодняшнего заседания адвокат Владимир Краснов сообщил, что Президиум Верховного суда займется первым уголовным делом Платона Лебедева 23 декабря (эта дата стала известна стороне защиты в минувшую пятницу). «В связи с этим, поскольку времени на подготовку почти не остается, мы просили бы объявить перерыв в слушаниях до четверга, одновременно мы будем просить Президиум Верховного суда, чтобы нам дали время на подготовку», - высказался защитник.

Прокуроры были недовольны. «А почему перерыв до четверга? Если заседание в Верховном суде 23 декабря?» - заметила Ибрагимова. «Да потому что адвокаты 23 числа будут на заседании в Верховном суде! Что же, Платон Леонидович тут останется один без защитников?» - пояснила адвокат Елена Липцер. «А что, все 19 адвокатов будут участвовать в заседании?» - привел свою арифметику Валерий Лахтин. «Нет, 25!» - пошутила с места Елена Липцер. «Да какие 19 адвокатов?!» - возмущались с мест другие защитники (Валерий Лахтин периодически укоряет обвиняемых в наличии у них «целых 19 адвокатов»).

Все молча смотрели на стоящего Лахтина, а тот не садился и, кажется, ждал чего-то большего. Платон Лебедев пояснил, что в Верховном суде будут участвовать Липцер, Краснов и Ривкин. «Вы, Ваша честь, каждый раз спрашиваете, возможно ли начинать заседание в присутствии данных адвокатов», - напомнил адвокат Краснов, пояснив, что если Платон Лебедев скажет о возможности проведения заседания, то оно и будет, а вопрос Лахтина «носит скорее познавательный характер».

Валерий Лахтин оставил решение вопроса на усмотрение суда и сообщил, что «свидетель иногородний, он едет, и нам нужно время уточнить, когда он сможет приехать в суд». Судья Данилкин объявил пятнадцатиминутный перерыв. В ответ же на ходатайство адвокатов судья сообщил, что дает им на подготовку вторник. Решение председательствующего несколько удивило защиту, адвокаты с места просили не определяться в понедельник и со свидетелем — сегодняшний день тоже нужен был для подготовки. Но Виктор Данилкин все же решил сначала выяснить судьбу подъезжающего свидетеля.

После перерыва прокурор Лахтин сообщил: «Для организации явки свидетеля просим перерыв на час». Виктор Данилкин согласился и на этот час.

После перерыва о свидетеле речь не зашла, но Валерию Лахтину и так было что сказать: «У нас заявление в связи с неоднократными заявлениями и сообщениями Ходорковского». Прокурор сообщил, что подсудимые Ходорковский, Лебедев и их защитники «называют лица, указанные в деле номинальными директорами, а компании — секретарскими компаниями», пытаясь убедить суд в законности этого. Прокурор был уверен, что имеет дело с «попыткой запутать суд». А на самом деле, сообщил прокурор, это «подставные» лица и компании. Судья Данилкин молча смотрел на прокурора. Валерий же Лахтин тем временем, перечисляя статьи Гражданского кодекса, подробно рассказывал, что может и чего не может делать сторона по агентскому договору. «Этими лицами заключаются сделки в пользу третьих лиц — именно сделки, а не что-то иное, как говорит Ходорковский», читал прокурор. Затем Лахтин огласил определение слова «доверенность». «Доверенное лицо при заключении договора сделки выступает как сторона договора и должна действовать по правилам заключения сделок, на это лицо распространяется статья 10 ГК, где указано - «не допускается участие граждан и юридических лиц, чтобы допустить вред другому лицу, не допускается злоупотребление доминирующим положением на рынке»...» - погружался в ГК Валерий Лахтин. «Они должны были совершать сделки добросовестно, а не совершать обман!» - утверждал, кажется, уже участвующий в прениях Валерий Лахтин.

Затем прокурор подробно разъяснил всем присутствующим, как должен действовать совет директоров акционерного общества. Подсудимые слушали этот «ликбез», посмеиваясь. «Никакое мифическое представление, что реальных директоров или доверенных лиц может заменить номинальный директор, не существует!» - сообщил человек с высшим юридическим образованием, отметив, что подобное возможно в Панаме или на Багамских островах. «Весь деловой мир уже идет по пути отказа от офшорных зон, видя в них рассадник ухода от налогов! - рассказывал прокурор под усмешки зала и адвокатов. - То же самое можно сказать о секретарских услугах. Секретарь — это английское слово, секретарь не может самостоятельно совершать сделки. В российском законодательстве используется термин «номинальный», но только не в сочетании «номинальный директор»!»

Михаил Ходорковский, скрестив руки на груди, снисходительно смотрел на гособвинителя. Прокурор даже процитировал словарь русского языка ОжЕгова. «Вот вам и русское понятие «номинального директора» - оно иначе как «фиктивный» не трактуется!» - заявил Лахтин. Адвокаты рассмеялись. Прокурор затронул и термин «подставное лицо»: «Это специально подобранный для какой-нибудь цели ложный свидетель или игрок»!» - снова цитировал «Словарь ОжЕгова» прокурор Лахтин. «Российское законодательство не предусматривает подписание сделок номинальными директорами!» - заявил прокурор, отмечая, что такое лицо признается «фиктивным, или подставным лицом».

Далее Валерий Лахтин зачитал цитату из высказывания Ходорковского, где тот заявил, что номинальные директора и не могли принимать решения, «у них функции иные», «одобрены все действия мною лично, все вопросы ко мне, а не к бедным ковальчукам и гришняевым». «Очень хорошо и отчетливо сказано! - радовался Лахтин, - Ходорковский сам обзывает подписантов «бедными ковальчуками и гришняевыми», то есть обезличенными директорами. И тут встает вопрос, в каком законе РФ сказано, что лицо, подписавшее сделку, за нее не отвечает? Такого закона нет. Если сам у себя покупаешь и сам себе продаешь — зачем совершать сделку?» - размышлял прокурор, вскоре пустившись в рассуждения о «кабальных сделках». «Аквариум» периодически вздрагивал от смеха, протирая очки, смеялся и председательствующий. Закончив, прокурор отдал свои бумаги судье.

«Что это было вообще?» - удивлялся Владимир Краснов. «Ничего, ничего!» - хором успокоили адвоката подсудимые, которые были уже готовы ответить на слова прокурора. Первым высказался Михаил Ходорковский: «Нужно поменять цивилиста, который готовил данные документы. Вывод о том, что сделки, совершенные лицами, подчиненными одному лицу, под влиянием этого самого лица, являются недействительными... Ваша честь, известно ли стороне обвинения, что крупнейшим владельцем имущества компании ЮКОС после его распродажи стала компания «Роснефть», а крупнейшим транспортировщиком нефти его является «Транснефть»? Сделки между ними совершаются каждый месяц под влиянием одного и того же лица — господина Сечина. Если все эти сделки недействительны — это серьезное заявление, не говоря уже о том, что акции «Роснефти» котируются на международном рынке!

Я просил бы обратить внимание, что основной критике в данном заявлении подверглось два обстоятельства. Первое — это сделки, то есть уважаемый прокурор собирается доказывать, что сделки сделками не являлись. Обсуждение действительности или недействительности сделки выходит за диспозицию статьи 160 УК, это или выходит за рамки данного судебного разбирательства, или им придется заявить об отказе от того обвинения, которое нам предъявляется. То же самое касается и рассуждения о том, что подписанты документов являются фиктивными, и совершали обман, непонятно правда кого. Доказывание факта обмана при формировании воли лица — это опять-таки диспозиция, прямо противоречащая статье 160, которая мне вменена, ведь это значит — воля есть, а я защищаюсь от обвинения в том, что воли не было. Мне хотелось бы, чтобы в какой-то следующий момент сторона обвинения разъяснила мне, в чем же я обвиняюсь. Наконец, я совершенно не возражаю против использования стороной обвинения термина «подставной», если он им так нравится. Но я продолжаю просить, чтобы каждый раз, когда они используют этот не определенный законом термин, <они поясняли>, чем эта формулировка отличается в данном конкретном случае от агента или доверенного лица, чтобы я понимал, от чего мне защищаться. Ну а то, что цивилист, к которому обратилась сторона обвинения, не знает, что термин «номинальный» у нас встречается именно в законодательстве, например в законодательстве о ценных бумагах — ну что ж, пусть посмотрит в законах».

Затем поднялся Платон Лебедев: «Прошу зафиксировать, Ваша честь, что Лахтин вас в очередной раз пытался обмануть и ввести в заблуждение. Я даже не говорю о том, что у него с памятью совсем плохо. Напоминаю, что Гришняева и Ковальчук никогда НЕ БЫЛИ номинальными директорами иностранных, кипрских компаний. На всякий случай — поскольку мы, Ваша честь, с вами расходимся в вопросе вменяемости Лахтина — напоминаю, что мы тут рассматривали доверенности Ковальчук и Гришняевой, которые им выдали кипрские компании. Если есть сомнения в полномочиях лиц, которые выдали этим российским гражданам доверенности, то есть процедура — как Генпрокуратура обращается на Кипр и разрешает эти сомнения. Хотя на самом деле, как известно, власти Кипра уже дважды отказали российским властям по делу ЮКОСа. Далее — я приветствую ссылки на известный многим словарь Ожегова. Там же находятся термины «ШПАНА», и прочее».

Высказался и адвокат Краснов. Он напомнил, что защита просила перерыв до четверга для подготовки. «Прокуроры же заявили, что ждут некоего иногороднего свидетеля, а вместо него мы получили какое-то заявление. Сегодня благодаря действиям стороны обвинения у защиты было украдено время, по крайней мере до 13 часов 20 минут, которое она могла бы использовать для подготовки к заседанию Верховного суда!» - отметил адвокат.

Судья сообщил, что в дальнейшем не будет допускать подобные заявление от сторон, где те комментируют заявления оппонентов с анализом и ссылками на Гражданский кодекс и прочие вещи. «Впредь подобные заявления будут прерываться», - заявил Виктор Данилкин.

Наконец заговорили и о «находившемся в пути свидетеле из Подмосковья». «У нас свидетель не может подъехать по семейным обстоятельствам», - объяснял Валерий Лахтин. На смех зала прокурор откликнулся репликой: «Это женщина, не буду скрывать!». Разобравшийся в маневрах прокурора зал засмеялся еще громче.

На этом заседание завершилось. Следующее заседание в Хамовническом суде состоится в четверг, 24 декабря, в 10.30 утра.