Утром во вторник прокуроров заинтересовал 36 том. Валерий Лахтин зачитывал документы, касающиеся компании Huley Enterprises Limited. Платон Лебедев объяснял, что документы изымались у адвоката Антона Дреля во время незаконного обыска, а кроме того «Huley Enterprises Limited не является предметом изучения в данном судебном разбирательстве!».

В некоторых бумагах адвокаты узнавали уже оглашенные документы и тогда Валерий Лахтин, защищая свою тягу к повторениям, говорил что-то вроде: «Здесь перевод, Ваша честь... здесь имеется упоминание об оригинале».

В частности, Валерий Лахтин зачитал сертификат Министерства коммерции, промышленности и туризма Кипра, которым удостоверялось, что Платон Лебедев был одним из руководителей компании «Huley Enterprises Limited». Прочли и еще несколько сертификатов.

«Документ оглашен частично, даты до суда не доводятся. И еще раз заявляю, что документы были изъяты у моего адвоката по делу. Смысл оглашения этих документов вообще нет, если скрываются даты оформления документа!» - снова и снова подчеркивал Лебедев.

Затем прокурор зачитал перевод документа, английского текста которого Платон Лебедев в томе не обнаружил, и попросил его обнаружить Валерия Лахтина. Порывшись в томе, Валерий Лахтин передумал отвечать на вопрос и решил, что получится «заиграть»: «Далее оглашается....».

Судья молчал, но чтеца прервал Платон Лебедев: «Мы же просили представить перевод!». Председательствующий ответил за прокурора: «Ну не могут они представить сейчас перевод. И что дальше?». «Тогда мы просим считать этот документ неоглашенным», - потребовал подсудимый. Валерий Лахтин пустился в объяснение своих методик зачитывания документов, но даже судья считал это лишним. «Валерий Алексеевич, давайте проще: вы можете сейчас представить иностранный текст?» - уточнил председательствующий. «Нет», - коротко ответил Лахтин. «Ну и все. Читаем дальше. Замечания занесены в протокол», - решил на этом успокоиться Виктор Данилкин.

Валерий Лахтин взялся читать документ Генеральной регистрационной палаты острова Мэн, которым подтверждалось учреждение и существование компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед». «Этот документ разодран, - резюмировал Лебедев, изучив текст в томе.- Листа с апостилем и вовсе нет, хотя его называл Лахтин. Тут перевод отсутствующего английского текста. И деятельность компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед» не является предметом изучения в данном судебном разбирательстве».

Далее Валерий Лахтин зачитал соглашение о продаже и приобретении ценных бумаг между компаниями «Менатеп Эссет Менеджмент Лимитед» и «ЮКОС Юниверсал Лимитед».

«Покажите мне документ, я покажу, что в очередной раз наврал Лахтин», - попросил Лебедев и, посмотрев листы, заявил: «Данная сделка не является предметом разбирательства, да и оглашена не полностью, а то, что было оглашено, было извращено. Количество акций в сделке - 600 тысяч, а не 600, как наврал Лахтин. Да и цена иная — я понимаю, что для Лахтина четыре цифры после запятой трудно понять, и он решил сократить. Лист 286 раздел 8 — даже в переводе Ананьева понятно, что данное соглашение регламентируется законами Англии. У нас Хамовнический суд города Москвы».

Далее Валерий Лахтин зачитал письменную резолюцию директоров компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед». «Перевод сфальсифицирован, - объявил Лебедев, когда прокурор закруглился. – <Здесь> написано «соглашается продать 6 млн акций, которые находятся в ЮКОСе». Они не находятся в ЮКОСе, а это акции компании ЮКОС. А наверху видно пробито, что это факс. И деятельность Лебедева и Ходорковского в сфере одобрения сделок вообще не является предметом данного судебного разбирательства!».

Вскоре прокурор Лахтин дошел до документа, который решил прокомментировать: «Этот документ говорит о том, что путем выведения прибыли ЮКОСа за пределы РФ они подняли уровень капитализации ЮКОСа и стоимость акций, а затем стали продавать их и, соответственно, лично обогащаться. Мы дадим пояснения в прениях!».

«Там даже из перевода видно, кто являлся выгодоприобретателем фонда - не Лебедев и не Ходорковский, - пояснил Лебедев. - Сказано, что выгодоприобретатели - ветераны».

После пятиминутного перерыва Валерий Лахтин обратился к 29 тому.

«Документ говорит о том, что все вопросы в банке МЕНАТЕП определял Ходорковский», - впал в комментарий следующего документа Валерий Лахтин. Бумагу, касающуюся покупки «Апатита», прокурор читать не стал, сообщив лишь, что она «содержит сведения о финансово-хозяйственной деятельности Апатита».

«Это октябрь 2003 года. Химический завод имени Войкова не является предметом судебного разбирательства. «Салитек» Владимирской области — не является предметом судебного разбирательства. Воскресенский завод химудобрений — не является. «Апатит» — не ЯВЛЯЕТСЯ предметом судебного разбирательства!», - продолжал бороться бог знает с чем в уголовном деле Платон Лебедев.

На листах 178-179 отыскалась расшифровка сметы «Консультационные услуги». «Перечисляются компании, конечными бенефициарами которых являются Лебедев, Ходорковский, Брудно», - сообщал прокурор.

«Вместо оглашения имел место комментарий, причем то, что комментировал Лахтин, в данном документе не содержится, - отметил адвокат Алексей Мирошниченко. Платон Лебедев был и вовсе возмущен: «Дубов, Невзлин, Брудно, Шахновский, Голубович, которые помимо меня и Михаила Борисовича были акционерами группы «МЕНАТЕП Лимитед», НЕ ЯВЛЯЮТСЯ подсудимыми и обвиняемыми в данном судебном разбирательстве! В публичном процессе мазать людей, которые не имеют права на защиту, недопустимо!».

Михаил Ходорковский также высказал свои возражения: «Прошу учесть, что мы по-прежнему возражаем, что лиц, которые не являются подсудимыми и не признаны судом виновными, объявляют членами организованной группы, и что сторона обвинения, представляя доказательства, не обозначает их доказательственное значение. Представлять доказательства, обещая объяснить их в прениях, невозможно, а после прений мы теряем право на исследование доказательств».

«Далее представляется... - начал Лахтин и все же обмолвился: - Кстати, Брудно и Невзлин - они обозначены как члены ОПГ в обвинительном заключении». «Ну и что?» - возмутились с места адвокаты. Но гособвинитель, не слыша реплик, поспешил к 71 тому.

Здесь он зачитал постановление о производстве выемки в «Инвестиционном Банке "Траст"». «Будете обозревать?» - спросил судья у подсудимых. «Нет! - ответил Лебедев. - 17 августа мы это уже делали вместе с вами! Посмотрите сами в записях. Нет, ну можно, конечно, и по пятому разу это делать. Что касается замечаний. По федеральному закону номер 177 от 2001 года решение о производстве выемки документов, содержащих информацию кредитных организаций, с 2004 года относится к компетенции судов. До этого решения принимал прокурор. Таким образом, мы позже заявим ходатайство о признании всех этих действий незаконными!».

«Поскольку сторона обвинения считает, что, может, вы подзабыли, - отметил Ходорковский, - то и я напомню, что в данном документе, подписанным следователем Хатыповым и утвержденным замгенпрокурора Звягинцевым, написан как установленный факт, что «нефть и нефтепродукты, производимые дочерними предприятиями ЮКОС, минуя посредников, напрямую поставлялись потребителям». Этот факт установлен прокуратурой. Если этот факт в какой-то момент был опорочен, и, как сейчас заявляется в обвинении, установлено, что мы изъяли эту нефть и нефтепродукты, хотелось бы узнать, где и когда это установлено».

Прокурор Ибрагимова попросила 152 том. «Мы уже дважды оглашали этот том!» - напомнил ей Виктор Данилкин. «Мы там читали приговор Лубенцу и...кому еще?...а, Величко! А приговор Иванникову еще не читали», - объяснила свой неутихающий интерес к 152 тому прокурор Ибрагимова.

Этот приговор был особенно близок госпоже Ибрагимовой - в этом деле она выступала в качестве гособвинителя. Судья позволил прочитать. Ибрагимова ограничилась вступлением и резолютивной частью, сообщив сроки наказания.

«Приговор оглашен ОЧЕНЬ частично! - сообщил адвокат Мирошниченко. - И к тому же как наказали Иванникова - мы из этого не можем сделать выводы о какой-либо виновности или невиновности Лебедева и Ходорковского. Мы не услышали, как это относится к рассматриваемому делу».

«Судебное разбирательство идет в отношении Лебедева и Ходорковского, все что касается иных лиц должно быть исключено, - отметил Платон Лебедев. - Все, что о приговоре еще можно сказать, - так то, что там участвовала госпожа Ибрагимова».

Так же быстро прокурор Ибрагимова справилась с приговором Переверзину и Малаховскому, который располагался в этом же томе. «Мы не принимали участие в процессах, по которым сейчас были оглашены приговоры. Несмотря на наши ходатайства судье Ярлыковой (снятой недавно с этой должности). Приговоры один в один со всеми нелепостями и орфографией», - подчеркнул Платон Лебедев.

«Во-первых, в данном документе отсутствует указание на факт изъятия нефти и поступления этой нефти во владение осужденных, - заявил Михаил Ходорковский. - Второе: в данном документе господа осуждены за тайное от собственника хищение нефти. При этом вопрос о том, кто являлся собственником, вынесен за скобки. При этом в этом процессе вы имеете единственного собственника - в 2001 году я был единственным собственником и акционером ЮКОСа, а как можно было выносить приговор, не допросив собственника? Втайне от него это было сделано или не втайне, решать вам, Ваша честь».

Прокурор Ибрагимова зачитала из того же тома и приговор Бахминой. «То, как представляется приговор Ибрагимовой, можно оценить только как издевательство над законом, - отметил адвокат Мирошниченко. - А резолютивные части приговора заведомо не могут что-то подтверждать по нашему делу».

«Предмет разбирательства в отношении Бахминой не имеет никакого отношения к нашему делу», - снова заявил Лебедев. Вскоре прервались на обед.

После короткого получасового перерыва прокурор Лахтин взялся читать том 21, а именно письмо губернатора Томской области Виктора Кресса президенту Борису Ельцину, в котором глава региона просил выдать области бюджетную ссуду с целью выплаты задолженности жителям. «Вопросы предоставления бюджетных ссуд не является предметом судебного разбирательства. Тем более, что это относится к первому полугодию 1998 года. К тому же губернатор области ничего не знает о хищениях нефти, поскольку речь идет о ВЫРУЧКЕ, о реализации нефти и нефтепродуктов», - отметил Платон Лебедев.

Интерес к чтению вновь обнаружила прокурор Ибрагимова. Она огласила письмо губернатора Кресса главе Мингосимущества Браверману, в котором сообщалось о ситуации вокруг ОАО «Томскнефть» ВНК: «Новый собственник растаскивает активы предприятия...приемы известны - оптимизация налогов, оффшорные фирмы... тысячи нефтяников обречены на безработицу, вымирание. Просим дать правовую оценку группе "Роспром-ЮКОС"».

Поднялся Михаил Ходорковский: «Я сейчас не буду говорить, почему губернатор потом изменил свое мнение. В данном письме один представитель государства пишет другому представителю государства о том, что ему известно о реализации нефти. И так же о том, что ему известно о реализации активов. Прошел год, как лицо об этом узнало. Договоры не оспорены».

«Глава администрации Томской области забыл, что он не является ни акционером «Томскнефти», ни акционером ВНК. Эта отрыжка совка - писать такие письма, вместо того чтобы действовать по закону. Сожалею, что глава Томской области придет сюда отвечать на вопросы по данному письму», - заявил свою позицию и Платон Лебедев.

Лахтин взял 25 том и начал читать постановление об обыске в офисе Дмитрия Гололобова на Дубининской улице в Москве в сентябре 2004 года. «Были изъяты документы, нАутбуки, - читал прокурор, продолжая делать необычные ударения в словах, - черная кобура для сотового телефона... Записная книжка с телефонами... Лебедев Платон Леонидович, телефон 102-7…, Пичугин Алексей, телефон 102-3...., осужденный пожизненно...», - смешивал бытовые мелочи с поворотами судеб Валерий Лахтин.

«Дата — 3 сентября 2004 года. Суд дал по ходатайству Каримова разрешение на обыск в помещении адвоката, - встал к микрофону Платон Лебедев. - И сослался на статьи 165, 182, 450. То есть следователь Каримов прекрасно знал, что для обыска в помещениях адвокатов нужно получать СУДЕБНОЕ решение. Так что все, что тут плел Лахтин раньше по поводу разрешений на обыски, не имеет значение. Мы потом будем требовать признать такие действия следователей незаконными, а взятые у адвокатов в ходе таких незаконных обысков документы — недопустимыми доказательствами. Теперь - а где же в нашем деле изъятые при обыске ноутбук, флешкарты, накопители на жестких дисках? Что же нам врал Лахтин с 1 по 20 лист?».

«Я в уголовном процессе никогда не предоставляю суду ложных сведений», - заставил гадать слушателей о своем возможном поведении в гражданском процессе Валерий Лахтин. Затем прокурор зачитал протокол осмотра изъятых документов, постановление об их приобщении к делу и заключение судебной экспертизы.

Далее Валерий Лахтин озвучил меморандум, подготовленный юристами компании «White and Case» в октябре 2004 года. Адресатами меморандума были Алексанян, Гололобов и другие. «Касается договоров мены от ноября 1998 года, - комментировал документ Валерий Лахтин, постепенно переходя к чтению очередной своей шпаргалки: - Это относится к эпизоду по обвинению в хищении Лебедевым и Ходорковским акций дочерних компаний — ВНК, «Томскнефти» и других».

«В какой раз вынужден вносить в протокол одни и те же замечания. Зачем тянут время?! – недоумевал Лебедев. - Это меморандум - речь идет о внесении имущества «Томскнефти» в СВОИ же дочерние предприятия и исследовании рисков. Это НЕ имеет отношения к судебному разбирательству».

«Так, на сегодня закончили, - сообщил судья, посмотрев на часы (на часах было без чего-то три). - Завтра встречаемся в 10 часов утра».