Ровно шесть месяцев назад – 3 марта 2009 года – участники процесса впервые зашли в зал № 7. С тех пор здесь в основном читают.

Сегодня начали читать со 121 тома, Валерий Лахтин огласил протокол осмотра от 4 февраля 2007 года. Осматривались документы, изъятые в 2006 году в ООО «ЮКОС-ФБЦ» и истребованные в ОАО «Самаранефтегаз» и ОАО «Юганскнефтегаз». Когда утих прокурор, Платон Лебедев заговорил о служебном подлоге: «Номер тома 121. Этот том нам был предъявлен для ознакомления в феврале 2007 года в Чите. 3 февраля 2007 года из уголовного дела 18/41-03 было выделено дело в отношении меня и Ходорковского. А теперь граждане Лахтин и прочие должны ответить суду, как эти документы вообще попали в это дело?».

Выхватив из 121 тома еще один документ, прокуроры обратили свое внимание на том 122. Для начала Валерий Лахтин огласил ответ гендиректора «ПрайсвотерхаусКуперс» на запрос следствия. Адресовался аудитор непосредственно к следователю Каримову. «Мы приостановили проведение аудита, когда выяснили, что руководство аудируемой компании будет не в состоянии представить нам письмо-подтверждение, без которого аудит невозможен», - читал прокурор ответ аудитора.

«Гражданин Лахтин забыл сообщить, кем был выполнен перевод, - отметил Лебедев, - тут только штампик Генпрокуратуры, а о переводчике сведений нет. Забыли также огласить, куда еще ушла копия письма — она ушла еще одной известной аудиторской компании. Посмотрите дату письма — май 2004 года. Лебедев уже год находится всем известно где, там же находился и Ходорковский, «Прайсвотерхаус» аккуратно тут это обозначил».

Прокурор Ибрагимова попросила председательствующего обозреть листы 181-227.
Затем она самолично огласила постановление о приобщении к делу в качестве вещественных доказательств документов, изъятых в «ПрайсвотерхаусКуперс».

«На листах 182-227 содержатся сведения на иностранном языке. В сфабрикованном деле перевод их отсутствует напрочь, и зачем Вам, Ваша честь, их давали осмотреть, остается только догадываться, - прокомментировал Лебедев. - Сведения на этих листах не оглашались вовсе и не исследовались в суде. Это приложение к проекту, который в 2000 году выполнял «ПрайсвотерхаусКуперс», это «отчет по согласованным процедурам» за период 1998-1999 год. Резолютивную часть отчета нам оглашали».

«Ну а мне придется сделать замечание, которое уже не раз тут делалось», - начал адвокат Алексей Мирошниченко. «Замечание делает председательствующий. Да?!» - была язвительна Гульчахра Ибрагимова. «Нет, это замечание в протокол, - спокойно отреагировал адвокат и продолжил: - Обзор председательствующим документов нельзя считать исследованием документов. Процесс у нас устный, а исследуемые документы должны оглашаться!».

Том 127-й раскрылся на протоколе общего собрания акционеров ОАО «Томскнефть» ВНК. Валерий Лахтин не оставил зал без своих объяснений: «Данный протокол важен для следствия тем, что он составлен 1 сентября 1998 года в городе Стрежевом. И еще тем, что по результатам вынесено решение передать полномочия исполнительного органа управляющей организации ЮКОС-ЭП».

«Не оглашено даже решение собрания акционеров, а оно тут выделено жирным шрифтом», - комментировал Лебедев. «Раз Лахтин так уж обратил свое внимание на дату 1 сентября, то может быть, нам обвинение хотят скорректировать и обвинять нас с 1 сентября 1998 года? Нет?» - поинтересовался Ходорковский.

Валерий Лахтин решил отвечать. «Нет, мы представляем доказательства, как считаем нужным. Все мои заявления полностью согласованы с текстом обвинительного заключения. А вот адвокат Мирошниченко выступает со странными заявлениями, - припомнил вдруг защитнику его недавнее выступление прокурор. - Если ему не нравится процедура представления доказательств, которая нигде не регламентирована, он может инициировать законодательную инициативу и обратиться в Госдуму для ее реализации! А мы законов процессуальных не нарушаем». Зал, поняв, что его смешат, рассмеялся.

Стали читать протокол собрания акционеров уже ОАО «Самаранефтегаз» от 31 августа 1998 года. Решался вопрос об изменении устава и о передаче полномочий управляющего органа к «ЮКОС - ЭП». Затем прокурор Ибрагимова сообщила, что на листах 139-164 содержатся цифровые данные, которые судье надо обозреть. Том был протянут. «Вы хоть документ назовите! Что обозревать-то?» - одернул прокурора судья. «А! – опомнилась г-жа Ибрагимова. - Это документ под названием «движение денежных средств на счетах ЮКОС и ВНК». Бумаги попросил затем просмотреть и Платон Лебедев. «Эти таблички касаются деятельности компаний ЮКОС и ВНК по сентябрь 1998 года, - прокомментировал он бумаги. - Таким образом, то, что вам сказал гражданин Лахтин, - немножко он забыл, когда, по обвинительному заключению, мы начали хитить нефть — ПОСЛЕ сентября 1998 года. Так что данный документ, таким образом, является мусором».

«А по данному документу комментарии не произносились», - защитил себя от расширительных трактовок Валерий Лахтин. В следующую минуту прокурор зачитал ходатайство защитника Константина Ривкина по поводу изъятых в ходе обыска девяти еженедельников. Адвокат просил приобщить изъятое к делу. «Полностью удовлетворить — подписал следователь Каримов, - прокомментировал Лебедев прочитанное. - Так где же эти 9 еженедельников?! В каких томах дела они находятся? Полагаю, Лахтин пояснит суду! И для протокола - по УПК, процессуальные решения следствия к доказательствам не относятся вовсе».

Валерий Лахтин тут же приступил к перелистыванию УПК, но изысканиям помешала прокурор Ибрагимова, которая уже обозначила коллеге фронт работ из 131 тома.

Валерий Лахтин зачитал очередное ходатайство защитника Ривкина. На этот раз оно касалось приобщения к делу документов, изъятых в поселке Жуковка, и документов, относящихся к банкротству банка МЕНАТЕП. Выяснилось, что следователь удовлетворил ходатайство частично — приобщил изъятое в Жуковке, но не стал приобщать документы по МЕНАТЕПу, «поскольку они не имеют отношения к обвинению Лебедева и Ходорковского». «Таким образом, следователь действовал объективно в рамках статей УПК», - резюмировал прокурор Лахтин. «Ну конечно, не имеют отношения к делу правительственные документы, переписка с Генпрокуратурой, касающаяся банкротства МЕНАТЕПа. Отлично!» - не согласился с избирательностью следователей и прокурора Платон Лебедев.

После пятиминутного перерыва перешли к аудиторскому заключению «ПрайсвотерхаусКуперс» по финансовой (бухгалтерской) отчетности НК ЮКОС. «В обществе отсутствует единый центр, координирующий все операции, это может привести к бухгалтерским ошибкам и искажению бухгалтерской отчетности», - читал отчет Валерий Лахтин. Впрочем, огласил прокурор и вывод, сделанный компанией «ПрайсвотерхаусКуперс»: «Результаты проведенного нами аудита показывают, что компанией соблюдались все операции хозяйственно-финансового учета...».

Затем Лахтин зачитал аудиторские документы из начала тома и попросил судью обозреть текст, поскольку тот содержит «цифровые показатели», а также «перечень подконтрольных ЮКОСу организаций» (в частности, прокурор назвал фирмы «Кверкус», «Колрейн», «Грейс», «Виртус», «Алебра», «Фландер»).

«Все эти документы были оглашены выборочно, причем то, что оглашалось, не содержалось в тексте оглашаемого документа, а то, что содержалось, искажалось, - комментировал Лебедев, тоже посмотрев том. - Я не знаю, что он читает — шпаргалку или то, что в документах? Комментарии аудиторов руководству компании я не видел. И по поводу 91 дочернего предприятия, сведений о которых якобы не разглашалось компанией, - тут есть список. Лахтин говорит о закрытости информации ЮКОСа, но это неправда — тут есть целый перечень СМИ, в которых публиковалась открытая информация».

Слово попросил Михаил Ходорковский. «Аудиторское заключение — это иные документы, чем собственно отчет компании ЮКОС. И бухгалтерский отчет ЮКОСа, и пояснительная записка даны как приложение, - пояснял экс-глава ЮКОСа. - Аудиторы могут отозвать и отозвали - под влиянием, на мой взгляд, наших оппонентов - свои заключения, но они не могут отозвать и не отзывали мой отчет — отчет компании ЮКОС, который дан в приложении. Кусок о том, что «отсутствует единый центр....» - это существенное замечание аудиторов, которое нужно исправлять, а вот обвинению придется объяснить, какие такие «долгосрочные финансовые вложения» были у общества, у которого все было похищено, и не эти ли долгосрочные вложения обвинение характеризует как «отмывание похищенных средств»?! Мы читаем отчет компании ЮКОС, которая названа в обвинении «фиктивной» - то есть все дочерние компании не фиктивны, а вот ЮКОС — фиктивна. Тут также указана компания «ЮКОС-Москва», которая в обвинительном заключении указана как «подставная» — значит, надо полагать, в этой части обвинение от обвинения отказывается. Так же и по указанной тут компании «Ю-Мордовия», - мои комментарии те же. Как и по компании Торговый дом «ЮКОС-М»... Все я не отмечу, их тут много, для 99 года достаточно!».

Прокурору Ибрагимовой слова Ходорковского, судя по всему, не нравились, и, видимо, об этом она полушептала прокурору Лахтину.

На листах 48-80 Лахтин зачитал очередное аудиторское заключение «Прайсвотерхаус» по ЮКОСу - уже за 2000 год. Том обозрели. «Аудиторы, аудируя российскую фирму в 2001 году за 2000 год, не знают российских норм», - комментировал Лебедев работу аудиторов Прайсвотерхаус.

«Долгосрочные финансовые вложения составляют значительную часть активов общества, - процитировал Михаил Ходорковский аудиторов и перешел к комментариям: - Откуда такие вложения взялись, стороне обвинения придется когда-то объяснить. Из каких конкретных дочерних компаний поступили средства, не являются ли эти дочерние компании именно теми, которые обвиняются в отмывании средств?».

Огласили аудиторское заключение по ЮКОСу за 2001 год. Пошел отчет за 2002 год. «Это заключение аудиторов совсем иное по содержанию, чем за предыдущие годы, - подчеркнул Лебедев, - часть сомнений аудиторов уже развеяны».

Затем Валерий Лахтин зачитал аудиторский отчет за 2003 год, по просьбе прокурора судья Данилкин обозрел документ. «В пояснительной записке вообще ничего не оглашалось — придется это делать нам, там очень интересные сведения содержатся, - отметил Лебедев. - А Лахтина - поскольку мы делаем аудиозапись - мы будем каждый раз ловить: где эта строка, которую он читает, что он читает и откуда. Кто-то ему делает некачественные шпаргалки!». На этом прервались на обед.

После обеда в том же 131-м томе Валерий Лахтин зачитал постановление об обыске в квартире Михаила Барбаровича. «Это бывший сотрудник ЮКОСа, предполагалось, что у него могут находиться документы по структурами ЮКОСа», - пояснил прокурор.

«Листы дела!» - хмуро поинтересовался судья, которому за последнее время уже не раз приходилось уточнять эту информацию у прокуроров.

«165-166», - ответила Ибрагимова. «Мы же говорили», - позволил себе тихое несогласие Валерий Лахтин. «Вы не говорили!» - расслышал судья прокурора.

«Найдена статья Делягина об экономическом смысле дела Ходорковского, - читал прокурор. - Изъят ноутбук и системный блок». «Документ оглашен только в части, а установочная часть была пересказана Лахтиным произвольно, - отметила адвокат Наталья Терехова. - Протокол тоже просто пересказывался выборочно по тексту. Документы же изымались без конкретизации. Системный блок был изъят без правил описи и осмотра. Изъятое пересчитал Платон Лебедев: « "С верхней полки изымается белая папка с документами, с названием ЮКОС" и в скобках написано «в папке 215 листов». Интересно посмотреть, где же эти 215 листов. Распечатка статьи Делягина — надеюсь, в сфабрикованном деле мы это тоже увидим».

Валерий Лахтин обратился к новому документу. «Это честная консолидированная наконец отчетность ЮКОСа, - комментировал услышанное Михаил Ходорковский, — тут есть заявление аудиторов, которое они под давлением обвинения потом отозвали. Аудит их, а отчетность МОЯ. Это я ее составлял, подписывал - и они ее не отзывали, ее могу отозвать только я. И она была публичной. Следователь Каримов знал и в этом признался, что он знает, где эта отчетность расположена в публичном доступе - аж в 2006 или 2005 году она была в публичном доступе, и он это знал».

Далее Валерий Лахтин зачитал еще одно постановление следователя о выемке в помещении «ПрайсвотерхаусКуперс». «Документ оглашен лишь в резолютивной части, а само постановление вынесено незаконно - разрешения суда на выемку нет», - констатировала адвокат Терехова.

«Я изумлен, - поделился ощущениями Платон Лебедев, - зачем они сейчас оглашают документ о преступной деятельности следователя Хатыпова? И глубина мысли следователя, первый же абзац — «Малаховский, Переверзин, Вальдес-Гарсиа и Брудно в качестве мнимых покупателей по заниженным ценам завладели вверенной им сырой нефтью». Клиника полная. Если они «мнимые» покупатели - зачем им «заниженные цены»? Если «завладели» - зачем им платить? Если они «покупатели» - зачем им «вверили» нефть?!».

Выслушав всех, Валерий Лахтин решил поспорить с Натальей Тереховой: «Защитник Терехова опять обвинила следователя Хатыпова в незаконности действий. Вероятно, защитник Терехова ссылается на определение Конституционного суда, - предположил прокурор Лахтин. - Но следователь вынес решение в марте 2005 года, а определение Конституционного суда вынесено в марте 2002 года..., - услышав смех в зале, прокурор исправился: - ...2006 года».

«Ну, придется, Ваша честь, нам потом это определение Конституционного суда огласить, чтобы прокуроры понимали, о чем там речь», - резюмировал Лебедев.

Лахтин начал читать протокол очередной выемки в «ПрайсвотерхаусКуперс». Адвокат Терехова и тут не уступила: «Выемка была произведена в нарушение закона - без разрешения суда». «Только одна папка содержала 115 листов, нам из нее огласили не более 40 листиков, - отмечал Лебедев, - в деле многое отсутствует. Где отчетность «Юганскнефтегаз»? Пошли на нарушение закона - банковская, аудиторская тайна охраняется законом! Он еще ребенок в праве», - прокомментировал Лебедев знания прокурора Лахтина.

«Платон Леонидович!» - вступился за мир и покой в зале председательствующий. 

«Он даже не знает, что там в решении Конституционного суда», - все-таки договорил Лебедев.

«Прошу сделать замечание Платону Лебедеву, который высказался в мой адрес, то есть в адрес должностного лица, - недовольно заговорило должностное лицо Валерия Лахтина. - Свою профессиональную состоятельность я могу подтвердить приговором, вступившим в законную силу (!), в отношении Лебедева и Ходорковского, и другими приговорами, по которым я был надзирающим прокурором. Этот приговор не отменен, и, думаю, никогда не будет отменен, что так раздражает Лебедева! Документы же следователем были изъяты в марте 2005 года. А мы сейчас рассматриваем те документы в деле, которые следователь Алышев счел нужным внести в дело, и какие материалы должны в нем содержаться, решает в конечном итоге следователь как должностное лицо!».

«Так, на эту тему дискуссию заканчиваем! - отреагировал судья, увидев встающего с места Ходорковского. - И - Платон Леонидович, я обращаю ваше внимание на недопустимость таких высказываний».

«Да я не на эту тему, - все же высказался Ходорковский. - Нам Лахтин говорит о том, что получается можно нарушать закон, пока суд - в данном случае Конституционный суд - не скажет, что это нарушение. А дело же сфальсифицировано путем исключения, сокрытия документов из дела».

«Продолжаем работу!» - раздраженно бросил судья Данилкин прокурорам, и те, кажется, с облегчением окунулись обратно в свои тома.

«Начнем разоблачать эту ОПГ по фальсификации доказательств, - начал комментировать Лебедев следующий документ, - якобы изъято членом ОПГ следователем Хатыповым. Эта шпана...».

«Платон Леонидович, я сейчас объявлю перерыв, чтобы вы успокоились!» - предупредил судья. «Я спокоен! Что тут оглашалось, что это за перевод, где подписи переводчиков?...» - продолжил было Лебедев, но не успел… Судью вызвала девушка-секретарь, и, объявив двухминутный перерыв, Виктор Данилкин скрылся в судейской комнате. Но уже через несколько секунд председательствующий был снова в зале: «На сегодня заседание заканчивается. Завтра перерыв, а заявление Михаила Борисовича выслушаем в понедельник, начало в 10.30 утра».

«Оп-па!..» - послышалось из зала. Но на этом действительно все закончилось.