Чтобы продлить Ходорковскому и Лебедеву арест, прокуроры сформулировали новые обвинения и уклонились от представления своей позиции в письменном виде.   

В зале прокурор Дмитрий Шохин. С новыми силами вчерашний отпускник приступил к прослушиванию коллеги Лахтина.

Сам же Валерий Лахтин вернулся к оглашению 160 тома. В четверг чтеца прервали на протоколе обыска в банке «Траст» от 9 апреля 2008 года. С этого момента и начали.

«Во время обыска следствие велось якобы в Чите, а данное следственное действие проводилось в Москве, - отметил адвокат Владимир Краснов по итогам чтения. - При этом часть документов оглашены неверно: неверные названия, даты, встречаются мне неизвестные понятия, что такое, например, «факсимильная копия», чем она отличается от обычной копии? А что за «клиентский перевод», «общий межбанковский перевод»? И гособвинителем скрыто от суда, что поступило заявление о неправомерности следственных действий. Такое заявление было и есть в материалах дела, но прокурор его не огласил».

По просьбе Платона Лебедева Валерий Лахтин передал том на обозрение подсудимым. «Обратите внимание на содержание заявления, которое тут есть на 15-той странице (на последней странице протокола помещено заявление исполнительного директора банка «Траст» г-на Дроздова А.В.. – ПЦ): «документы изъяты не в моем кабинете, а получены мною в различных подразделениях банка и представлены следствию». Это, Ваша честь, называется «обыск»! Под этим подписался Дроздов, следователь и понятые. К тому же документы нам оглашены не все. Обыск датирован 9 апреля. На странице 43 — стоит дата 4 апреля 2008 года. В действительности никакого обыска не было. Нарушение закона о банковской тайне: кто-то за пять дней до обыска в банке «Траст» уже изготовил все документы, которые через пять дней стали якобы предметом обыска».

За три следующие минуты прокурор огласил протокол осмотра изъятых в банке 279 документов. Адвокат Краснов вынужден был отметить, что протокол оглашен частично.

Далее прокурор Лахтин огласил перевод англоязычного письма 1998 года относительно сделки своп. Автор письма – представитель компании «Дайва Европ Лимитед», адресат - банк МЕНАТЕП. «Выбор оглашаемых документов является произвольным, случайным, что-то называется, что-то не называется, моему пониманию это не поддается. Составить представление о сути этого документа из оглашенного невозможно», - выступил от лица слушателей адвокат Краснов.

«По-моему, этот документ уже однажды оглашался, хочу обратить внимание. Эти деньги нами направлены на приобретение акций ЮКОСа, - пояснил Михаил Ходорковский. - На 61 странице указана дата 29 января 1998 года. Вы помните, что ЮКОС мы закончили в 96 году приобретать. Подпись после английского текста, я ее знаю, - Зурабов. Это не тот Зурабов, это Саша, брат. Я в то время был председателем совета директоров банка, и на что эти деньги пошли, если суду интересно, я расскажу потом».

«Понятно», - коротко отреагировал суд.

Прокурор Лахтин продолжил освещать документы по сделке своп. «Боюсь показаться однообразным, но..., - вздохнул адвокат Краснов после того, как прокурор завершил чтение. - Документ оглашен частично. Существенные условия соглашения, тем более цены, не оглашаются. Многие пункты вообще не оглашались. Такие условия, как рыночная стоимость, не оглашались. Дополнительное соглашение, имеющее самостоятельное значение, вообще не зачитано».

Следующие предназначенные к чтению листы прокурор искал дольше обычного. Найдя же, огласил соглашение между «Саус Петролеум Лимитед» и «Доверительным и Инвестиционным Банком» (соглашение касалось покупки акций ЮКОСа).

«Исследование документов путем их оглашения приводит к тому, что слушатели не могут ничего понять», - оценил труд прокурора Лахтина адвокат Краснов. «В соглашении оговаривается, что все споры и разногласия, возникающие между сторонами, разрешаются в порядке переговоров или в порядке арбитража в соответствии с английским правом в Лондоне», - подчеркнул Платон Лебедев.

После следующего соглашения адвокат Краснов зафиксировал очередное проявление англофобии у оппонента. «А также прокурор прочитал: «трактуется в соответствии с законодательством». А дальше там слово такое неприятное: «Англии»! Вот никак прокурор не может его прочитать», -
заявил защитник.

Прокурор Лахтин уже совсем было нацелился на очередной документ, но его прервал судья Данилкин. «Да мы уже оглашали этот документ! И предыдущий оглашали»... - судья начал листать бумаги. «Да, многое уже оглашалось, мы просто не стали на это обращать внимание», - отметил адвокат Краснов. «А я обращу на это внимание, потому что мне не все равно! - отозвался Виктор Данилкин. - Это было 4 августа!». Помолчали.

«Вы будете повторно оглашать? Если вы настаиваете, пожалуйста», - решил подвигнуть прокурора хоть на какую-то активность председательствующий. И хотя прокурор настаивать на повторном оглашении не стал, так просто от него отказываться Валерий Лахтин тоже не собирался. «И это уже оглашалось! - остановил прокурора судья на следующем документе. - Да я вам сейчас скажу, что оглашалось», - и судья перечислил все оглашенные листы тома. Прокурор Лахтин посчитал за благо закруглиться с «повторяющимся» томом.

«Переходим к следующему тому» - поторопил судья прокуроров. - Какой следующий?». «70 том, Ваша честь», - отбросил всех далеко назад прокурор Лахтин. «Вот уж такого оборота мы совсем не ожидали! – раздосадовался судья, вынужденный вновь отправиться в свою комнату за томом. - Перерыв пять минут!».

«Листы 197-205», - вздохнув, начал Валерий Лахтин. «Это справки по лицевому счету. Мы начали их оглашать, но не огласили», - помог судья Данилкин в очередной раз замолчавшему прокурору. «Да», - покорился информированности судьи прокурор и продолжил чтение.

По просьбе Платона Лебедева зачитанные справки в томе передали судье на обозрение. «Какую шпаргалку он сейчас оглашал, неизвестно, но оглашенных сведений в этом документе нет, - заявил Платон Лебедев, говоря о прокуроре Лахтине в третьем лице. - Например, на странице 198. Он огласил сумму 4 млрд 775 млн так это сумма не зачисления, а списания. А когда он совсем запутался в суммах, сделал проще: начал говорить «поступила определенная сумма». А когда, от кого, какая, зачем поступила? Неизвестно. Я считаю, что документ фактически не оглашался».

«Вам напомнить, какие листы из этого тома оглашались?» - заметил очередные затруднения прокурора Лахтина председательствующий и перечислил все оглашенные еще в июне листы 70 тома. Тщательно записав за судьей ориентиры, прокурор Лахтин, продолжил чтение. Ему попадались поручения на заключения сделок по покупке валюты. «На листе 221 поручение от банка «Доверительный и Инвестиционный Банк» на покупку фирмой «Дансли Лимитед» иностранной валюты — на сумму 151 млн 883 тыс долларов США», - читал Лахтин.

«Государственный обвинитель ввел вас, ваша честь, в заблуждение, - прояснил ситуацию адвокат Краснов. - Это, можно сказать, оговорки по Фрейду, видимо, существо документа не до конца ясно. Было сказано, что банк поручает что-то там кому-то продать. Все наоборот: это клиент поручает банку осуществить сделку!».

Выслушав объяснения защитника, прокурор Лахтин продолжил. «Финансовый документ есть финансовый документ! По крайней мере, надо читать, не искажая!» - снова и снова делал замечания читающему прокурору адвокат Краснов.

«Ваша честь, ничего я не искажал!» - не стал держать обиду в себе прокурор Лахтин.

«Все оглашенные документы, он их назвал операцией легализации, - прокомментировал Платон Лебедев читку документов прокурором Лахтиным. - Клиент банка со своего рублевого счета дает банку поручение купить валюту. Очень интересно. Вот это они называют легализацией, вот важно, чтобы они потом от этого не отказались! И он даже не понимает, что такое поставка рублей. Это не поставка рублей клиенту! Это поставка рублей банку для сделки с валютой!».

Далее прокурор Лахтин зачитал письмо Каримова от декабря 2004 года партнеру АЛМ Фельдманс Елене Аграновской. Следователь просил предоставить информацию: соглашение об оказании юридической помощи некоторым компаниям с 2000 года по 2004 год, а также физическим лицам — Ходорковскому, Лебедеву, Брудно, Невзлину, Дубову. В ответе говорилось, что юрист партнер АЛМ Фельдманс Павел Ивлев в соответствии с договором о правовой помощи оказывал таковую компаниям ЮКОС, ЮКОС-М, и другим.

«Господин Каримов, которому прекрасно известно, что получение документов, составляющих адвокатскую тайну, возможно только по решению суда, в данном случае действовал более изощренно, чем при проведении незаконных обысков. На добровольной основе он требовал выдать эти документы», - прокомментировал работу следствия адвокат Краснов.

«Я благодарен, что они огласили этот документ. Вот дата — декабрь 2004 года. У нас идет процесс в Мещанском суде. Это подтверждает, как тайно велось расследование второго дела» - подчеркнул Платон Лебедев. - А ни Лебедев, ни Ходорковский об этом ничего не знали!»

Слово взял Михаил Ходорковский: «Прошу обратить внимание на факт, изложенный в данном документе — прямо сказано, что господин Ивлев, оказывая правовую помощь ОАО НК ЮКОС и ООО «Торговый дом ЮКОС-М», пояснил, что компании «Дансли», «Фиана», «Ранет», «Нассау» и другие являются дочерними компаниями ЮКОСа, и им оказывалась помощь по договору с НК ЮКОС — отдельных договоров не заключалось. Что данное заявление юриста означает, вам как юристу прекрасно понятно».

«У меня заявление по поводу заявления защитника Краснова, - встал прокурор Лахтин.- Это уже идет анализ по поводу объективности доказательств. А на момент отправления письма и получения ответа следователь Каримов не нарушил ни одного закона, действующего на территории Российской Федерации! Следователь Каримов, направляя запрос, не осуществлял действий в отношении адвоката! Соответственно, не нарушил и закон об адвокатуре и адвокатской деятельности. Он руководствовался исключительно УПК России, а не законом об адвокатской деятельности, и был в этом плане прав».

Адвокатам оставалось лишь смеяться.

После обеда о представлении доказательств прокуроры на время забыли. Поднялся прокурор Лахтин: «Мы заявляем ходатайство о продлении сроков ареста Ходорковского и Лебедева». Валерий Лахтин напомнил, что обвинения подсудимым были предъявлены 30 июня 2008 года. «Ходорковский и Лебедев, - продолжил прокурор, - обвиняются в хищениях путем присвоения акций «Томскнефть» ВНК, «Томскнефтепродукт», «Хакаснефтепродукт» и других компаний, и в легализации похищенных акций, совершенных за счет служебного положения в составе организованной группы, в присвоении нефти дочерних обществ НК ЮКОС в особо крупном размере, и в легализации части средств от похищенной нефти. 7 февраля Ходорковскому 2007 года и 8 февраля Лебедеву была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, сроки неоднократно продлевались. Уголовное дело поступило в Хамовнический суд Москвы 17 февраля 2009 года. Срок содержания подсудимых под стражей, соответственно, истекает 17 августа 2009 года. Позиция стороны обвинения по поводу содержания под стражей Ходорковского и Лебедева прежняя, оснований для изменения меры пресечения не имеется. Согласно данным медчасти СИЗО, состояние здоровья подсудимых не исключает их содержания под стражей. Подсудимые обвиняются по преступлениям, относящимся к тяжким и особо тяжким, свои действия они совершали умышленно и в составе организованной группы, куда входили Брудно, Елфимов, Ивлев, Карташов, Гололобов и другие. Уже оглашенные в суде документы свидетельствуют об этом, а также о большой общественной опасности подсудимых. Это видно из расшифровки переговоров Бахминой и Гололобова, документов компании Роспром. Подсудимые являлись организаторами преступлений».

В своей речи прокурор Лахтин вспомнил о конституционных правах человека и Европейской конвенции по правам человека, и о том, что «каждый имеет права на свободу». «Эти требования конвенции о правах человека выполнены, - заявил прокурор. - Иная мера пресечения не отвечала бы, в частности, защите прав потерпевших от преступления. В числе потерпевших числятся физические и юридические лица, например, «Роснефть»! – особо вступился за интересы «Роснефти» прокурор Лахтин.

«На свободе же подсудимые могут оказать давление на свидетелей, - сообщил прокурор и зачитал показания Голубовича: - «Мне говорили, что следствие под контролем службы безопасности ЮКОСа. Ходорковский посоветовал мне уехать за границу. Из слов я понял, что меня найдут». Выдержав экскурс в природу страхов г-на Голубовича, зал не сдержал смеха.

«Даже в условиях заключения подсудимые продолжали скрывать свои активы!» - рассмешил Валерий Лахтин и Платона Лебедева.

«Подсудимые скрыли от судебных приставов средства в объеме более 17 млрд рублей, которые должны были пойти на погашение ущерба по приговору Мещанского суда от мая 2005 года. А теперь на эти средства обеспечено проживание за рубежом, в основном в Великобритании, лиц, например, Брудно, Елфимова и других, - докладывал Валерий Лахтин, - в случае освобождения подсудимых из-под стражи есть опасность, что они вновь возьмут в свои руки управление этими денежными средствами».

В итоге прокурор попросил продлить срок ареста подсудимым до 17 ноября 2009 года.

Это длинное и не лишенное пафоса ходатайство Валерий Лахтин представил в устном виде. Суду от прокурора должен достаться лишь некий черновик с приложенными к нему статьями из газеты «Коммерсант», на которую Валерий Лахтин пару раз сослался.

Судья дал слово защите. «Мы в первый раз встречаемся с практикой заявления ходатайства с приложением газет, да еще там сформулированы новые обвинения, и мы хотели бы изучить это! - возмущенно заявил адвокат Вадим Клювгант. - Кроме того, вот так просто, с кондачка, продлить арест людям свыше двух с половиной лет?! Для подготовки возражений нам требуется время, хотя бы до завтрашнего дня. Это как с дисками — наши оппоненты думали долго, но так ничего и не рассказали. Теперь то же самое с каким-то устным ходатайством. Мы просим предоставить нам ходатайство в письменном виде».

«Обвинение заявило ходатайство устно, и тут еще выписки из газеты «Коммерсант», больше я ничего вам предложить не могу», - констатировал судья Данилкин. «Нас бы устроил тот черновик, который было обещано предоставить секретарю суда», - отметил адвокат Клювгант.

«В любом случае прошу занести в протокол следующее. Тут много говорилось о Конституции, о нормах международного права, - заявил Платон Лебедев. - Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации ходатайство о мере пресечения, которое представляется суду, предусмотрено только в письменной форме! И оно должно быть подписано соответствующим должностным лицом. То, что сейчас опять произошло, то что навязано суду в такой форме, - я без внимания не оставлю. Суду известно, где сейчас рассматриваются жалобы на все это — напомню, в Страсбурге. 11 последних решений Страсбургского суда связаны именно с мерой пресечения, что говорит о том, что наша прокуратура не соблюдает собственных законов!»

«Я тоже прошу дать нам время для ответа на ходатайство, и убедительно прошу найти процессуальную форму предоставить нам отражение того, что сейчас было сказано гособвинителем Лахтиным, для подготовки нашего ответа, - выступил Михаил Ходорковский. – Ваша честь, я обращаю ваше внимание, что даже будучи воспринятым на слух, сделанное заявление свидетельствует либо о проведении дополнительных следственных действий во время судебного разбирательства в отношении меня и Платона Леонидовича Лебедева, выводы которых противоречат тем утверждениям, которые гособвинение отстаивает в данном суде, либо о том, что государственный обвинитель Лахтин делает безответственные, клеветнические, преступные заявления, которые дают нам основания заявить ему отвод! И то, и другое действие с нашей стороны является существенным, как заявление о проведении расследования, приведшего к прямо противоположным заявленным в данном судебном разбирательстве выводам, так и заявление о личной нечистоплотности господина Лахтина! Вот чтобы сделать такие заявления, нам текста, воспринятого на слух, недостаточно».

«Пять минут перерыв!» - распорядился Виктор Данилкин и исчез в недрах своего кабинета. Разбежались и прокуроры.

В итоге сложившуюся ситуацию (а никто не назовет ее простой) Виктор Данилкин разрешил так: от прокуроров ничего дополнительного он требовать не стал, а секретарю поручил подготовить для адвокатов выписку из протокола судебного заседания с речью Валерия Лахтина. По ней защите и придется готовить свои возражения.

До 17.30 в суде объявили перерыв: секретарь печатает.

Уже после шести вечера адвокатам вынесли восемь страниц из протокола. Чтобы разобраться с полученными материалами и сформулировать позицию, защита попросила время до пятницы. Вместо дня Виктор Данилкин предоставил адвокатам и их подзащитным полдня - в четверг заседание начнется в 14.00.