Заминка до 11 утра становится традиционной. В руках у Валерия Лахтина вновь один из «ранних» томов – 69-ый.

Прокурор огласил письмо следователя Хатыпова от 17 марта 2005 года руководителям ЮКОСа, ЮКОС-РМ, ЮКОС-Москва, ЮКОС ЭП: следователь просил отправить ему решения общих собраний акционеров ряда компаний, касавшихся передачи полномочий исполнительных органов управляющим организациям ЮКОС ЭП, ЮКОС-РМ, ЮКОС-Москва. Потом прокурор зачитал тексты запрошенных Хатыповым документов: например, протокол внеочередного собрания акционеров ОАО «Томскнефть» ВНК, ОАО «Самаранефтегаз».

Прокуроры перенеслись еще дальше — к 31 тому. Валерий Лахтин озвучил служебную записку, которую один сотрудник инвестиционного управления банка МЕНАТЕП А. Дунаев написал своему начальнику - Э.Маховикову. В записке разбирались вопросы, связанные с изменениями уставов предприятий Группы МЕНАТЕП.

«Здесь нет никакой даты, трудно привязать по времени документ. А все эти рассуждения не относятся к нефтяной компании ЮКОС, а относятся к другим предприятиям, там другие обстоятельства и они нам не вменяются», - отметил адвокат Владимир Краснов.

«Этот том был представлен нам 16 февраля 2007 года для ознакомления — рассказывал Платон Лебедев, пока прокуроры Лахтин и Ковалихина почти вслух обсуждали свои дела, не слушая выступающего, - Данный документ не приобщался к уголовному делу 18/ 432 766-07 на ту дату. Поэтому мы будем признавать этот документ недопустимым доказательством».

«По моему мнению, - встал Михаил Ходорковский, - документ сфальсифицированный, на нем нет даты. Фальсификация касается именно того, что убрана дата. Но вы, Ваша честь, ее сможете установить. Данный документ был направлен на имя замначальника инвестиционного управления МЕНАТЕП Эдуарда Маховикова. А подписан начальником отдела управления проектами этого управления Дунаевым. Наконец, в тексте есть «если подобная схема предлагается на основании изучения опыта компании ЮКОС...» и так далее. То есть к моменту создания документа в ЮКОСе данная схема уже сложилась. Это я говорю к тому, чтобы фальсификацию, которую создала госпожа Русанова (следователь) во время допроса господина Додонова, здесь не повторяли. Она бессмысленна».

Затем прокурор огласил протокол осмотра документов от 17 февраля 2004 года, изъятых в 2004-ом же году в кабинете директора ООО «Русский продукт». «Данный протокол является документом по уголовному делу 18/58-03. на 16 февраля 2007 года данные документы находились в Мещанском суде, никаких процессуальных действий об изъятии оттуда этих документов и внесении их в дело 18/ 432 766-07 не проводилось», - заявил Лебедев.

«Действительно, тут ряд документов — из дела 18/58- 03, в деле Лебедева, но это не мешало следователю прийти и изучить их в Мещанском суде, это было совершенно легитимно», - прокомментировал маршруты следователей Валерий Лахтин.

«Те процессуальные документы, а именно протокол осмотра в Мещанском суде от 19 сентября 2007 году, они в томе 132, а не в 31 томе! А эти документы непонятно как появились в уголовном деле», - осветила маршруты уже самих документов адвокат Наталья Терехова.

«Вы уже повторяетесь, это все уже занесли в протокол», - обнаружил свое неудовольствие судья.

«Разрешите сделать государственному обвинению еще один подарок, - сказал Михаил Ходорковский. - Я бы порекомендовал поискать документ в материалах дела, где упомянутые лица и компании указаны задолго до сентября 1998 года, к которому относится момент создания управляющей компании. Пускай поищут».

Прокуроры попросили 131 том. Впрочем, после прочтения одного-единственного протокола осмотра документов, интерес к 131 тому у гособвинителей угас. Вернулись к 149 тому. На первых страницах там обнаружилось ходатайство об оказании правовой помощи, направленное следователем Хатыповым в компетентные органы Испании.

«Лебедев, Невзлин, Брундно пытались скрыть свою причастность к банку МЕНАТЕП, - зачитал не скрывающий своей причастности к Генпрокуратуре (а мог бы) Валерий Лахтин. «Кристиан Мишель научил Ходорковского, Лебедева и других, как использовать оффшорные зоны, как открыть счета в Швейцарии, на Кипре, Люксембурге и других странах, - продолжал прокурор. - Они стали учреждать подставные российские компании. Потом Ходорковский отказался от услуг Кристиана Мишеля, и управлять этими вопросами вместо него стали Моисеев и Гусаров. Ходорковский и Лебедев зарегистрировали более 1000 оффшорных компаний за рубежом, более 600 на Кипре. И через них легализовали огромные денежные средства, полученные от хищения нефти».

Следователю Хатыпову в своем «испанском» письме пришлось отдельно оговориться, что «расследование не носит политического характера».

«Обращаю ваше внимание, - выступил Михаил Ходорковский, - что уважаемой прокуратуре Испании сообщается, что наша прокуратура установила, что Ходорковский и Лебедев стремились скрыть свою причастность к банку МЕНАТЕП и международному обществу МЕНАТЕП. Я напоминаю, что мы с Лебедевым входили в руководство МЕНАТЕП. Так что вопрос интересный. Еще там говорится: «таким путем Ходорковский и другие, оставаясь лично непричастными, через владение акциями оффшорных компаний»....в материалах дела этого нет. А вообще прокуратура с этим запросом сильно вляпалась, потому что рылись по ЮКОСу, а дорылись до Петрова. Теперь не знают, чего с этим делать» (возможно, Михаил Ходорковский имел в виду арест называемого в Испании «главарем тамбовско-малышевской банды» Геннадия Петрова, которому, по информации СМИ, покровительствовали высшие российские чиновники).

«Я благодарен, что в публичном процессе оглашаются такие документы, - вновь отметил заслуги гособвинения Платон Лебедев, - это самое лучший документ для Европейского суда, подтверждающий, как ведется тайное незаконное следствие. Мы в этот момент уже в Мещанском суде — в мае 2005 года».

«Ну и что? Ну и что?», - как мантру, повторяла вполголоса, глядя на Лебедева, прокурор Ибрагимова. «И никто нас не предупреждал тогда о том, что ведется тайное новое расследование, - продолжал Лебедев. - Дальше посмотрите, в чем нас уже здесь, в документе этом, обвиняют. Уже в присвоении — и чего?- нефти, нефтепродуктов, апатитового концентрата, минеральных удобрений, титана! Вот так распространяются заведомо лживые сведения. Я думаю, что Испании будет интересно узнать, как пользуются правовой помощью российские следователи, в частности, Хатыпов!».

После очередного документа Лебедев предупредил, что «сейчас будем вскрывать служебные подлоги и намеренное введение суда в заблуждение». Дело в том, что обвиняемый не находил в оглашаемых документах оглашенных данных. Пробежавшись по шпаргалке, Валерий Лахтин предложил такое объяснение происшествию: «Там указаны номера счетов этих организаций, а объяснение мы дадим позднее». «Он лжет про номера счетов!», - сказал Лебедев. «Тихо-тихо-тихо-тихо!» - распространял вокруг себя спокойствие председательствующий. «Мы еще не закончили представлять доказательства, а способ представления доказательств вообще никак законом не регламентируется», - продолжил держать оборону прокурор. «Я прошу занести в протокол, что господин Лахтин с целью введения суда в заблуждение приводил сведения, в данном документе отсутствующие вовсе!», - заявил Платон Лебедев.

После пятиминутного перерыва работу продолжили чтением договора купли-продажи векселей. «Эти документы подтверждают обвинение Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в отмывании и легализации преступно похищенных средств, в легализации дочерних акций ВНК в 98 году», - отвлекся от материалов дела Валерий Лахтин.

Позже Михаил Ходорковский напомнит секретарю заседания, чтобы «ремарку прокурора» не забыли внести в протокол.

Обозрев очередной договор, Платон Лебедев отметил, что прокурор не огласил данные, находившиеся на обороте листа, то есть скрыл доказательства от суда. Валерий Лахтин почувствовал укол: «Ваша честь, прошу объявить подсудимому Лебедеву замечание за некорректное поведение в суде, которое выражается в высказываниях, что государственный обвинитель скрывает что-то от суда! Государственный обвинитель составляет доказательства, а не скрывает!». Судья Данилкин замечаний объявлять не стал.

Перед обедом прокурор прочел легендарный уже переводческий труд про «38 декабря». Правда, Валерий Лахтин решил броский перевод немного подретушировать, но бдительный Платон Лебедев новаторские подходы г-жи Зуевой принижать не позволил.

«Ваша честь, на листе 331 английский текст, соглашения о продаже векселя, далее на 332 листе перевод Зуевой, - говорил обвиняемый. - Сфальсифицирована сумма. Рубли превращены в доллары, в итоге общая номинальная стоимость векселей - 368 млн рублей, превратилась в сумму 368 млн долларов. Далее сфальсифицировано все. Это ж надо так умудриться! Посмотрите, что вам врал Лахтин! 28 декабря, 29,30,31,32, 33, 34, 35, 36, 37, 38 декабря! А в оригинале стоит одна и та же дата... Мы уже заявляли по этому поводу отвод». «Я прочел дату 28 декабря и ограничился этим», - оправдывался Валерий Лахтин.

Прервались на час.

После обеда Валерий Лахтин продолжил зачитывать договоры купли-продажи векселей из 149 тома. «Это подтверждает обвинение в легализации Ходорковским и Лебедевым акций ВНК», - вновь бросил себя на аналитическую работу прокурор. «Надеюсь, секретарь успел записать эту, мягко говоря, отсебятину?» - поинтересовался адвокат Краснов.

Далее зачитывалось постановление следователя Хатыпова о производстве выемки в банке ОАО «ИБ «ТРАСТ» (снова звучали фамилии Малаховского, Переверзина). «Фамилий наших подсудимых в документе нет, а во-вторых, выемки в банках осуществляются только по судебному решению», - отметил адвокат Владимир Краснов.

Ничего из услышанного от адвоката Валерия Лахтина не смутило, и он приступил к протоколу самой выемки. «Документы, указанные в постановлении о производстве выемки, в ходе выемки даже не изымались! – высказался по итогам чтения Платон Лебедев. - Огромное количество мемориальных ордеров банка изымалось даже без упоминания их номеров, что делает в принципе невозможным потом хоть как-то их идентифицировать. Документы, описанные в протоколе, не имеют реквизитов клиентов и даже банка. И изымались оригиналы ценных бумаг, векселей. Например, следователем Николаевым изъяты векселя на сумму 4 млн долларов США, на сумму 15 млн долларов, 5 млн. А ведь изъятие оригиналов векселей из банка даже не предусмотрено. И куда делись эти векселя на десятки миллионов долларов?!».

Послушав о том, как следователь Николаев попал в сомнительный многомиллионный контекст, прокуроры запросили 160 том. Но сначала Платон Лебедев высказался по всему 149 тому: «Соглашение между «Мезвью Интернешнл Лимитед» и «Хайли Энтерпрайзис Лимитед» сфабриковано, между «ЮКОС Юниверсал Лимитед» и «Хайли Энтерпрайзис Лимитед» и между «Мезвью Интернешнл Лимитед» и «ЮКОС Юниверсал Лимитед» тоже ни в данном томе, ни во всем деле нет».

Том 160 открыл слушателям условия соглашения между компанией «Саус Петролеум Лимитед» и банком «Доверительный и Инвестиционный Банк». Платон Лебедев попросил обозреть документ. Не переставая оглашать страницу, прокурор повлекся к судейскому столу. «Зачитался! - вполголоса прокомментировал Лебедев и заявил: - Ваша честь, прошу отметить, что в соглашении сказано: настоящее соглашение регулируется в соответствии с английским правом».

После чтения прокурором очередного документа Платон Лебедев уже хотел было подняться для выступления, но Валерий Лахтин обозначил попытку читать дальше. «Вроде бы до 132 страницы сказали?» - полувопросительно-полуутвердительно отметил адвокат Краснов. Прокурор замолчал. «Закончили?» - попытался уточнить у гособвинителя Виктор Данилкин. «Вы сказали «закончили», я и закончил», - окончательно стушевался даже перед тенью распоряжения прокурор. Зал засмеялся. «Я не сказал «закончили!», я спросил: «закончили?», то есть все ли по данному документу или нет», - смеясь, растолковывал судья прокурору свои слова (слово). — Я, по-моему, пока таких распоряжений не давал». «Стесняются почему-то сказать, кому адресован документ. Тут ведь так и написано «Доверительный и Инвестиционный банк»!», - высказался наконец взявший слово Платон Лебедев.

Последовали еще несколько договоров между «Доверительным и инвестиционным банком» (прокурор постоянно упоминал, что ДИБ представляет Татьяна Рыскина) и разными компаниями о продаже акций НК ЮКОС. «Нам столько читают про Рыскину Татьяну Михайловну, что забывают, что под документами стоят подписи! Например, под этим документом стоит подпись Юрова, подписи Рыскина там нет», - подчеркнул Лебедев.

Так, под замечаниями защиты и подсудимых, прокурор Валерий Лахтин дочитал 160 том до конца.

Следующее заседание состоится в среду. Начало в 10.30 утра.