В среду продолжили читать 98 том. Судья Данилкин объяснил, что заслушивать мнение обвинения по заявленному накануне Лебедевым ходатайству и разрешать его суд будет во второй половине дня.

После первых же документов (Лахтин зачитал постановление о производстве выемки в адвокатском бюро «АЛМ-Фельдманс») поднялся адвокат Краснов: «Защита уже заявляла, что следствие в нарушение закона проводило выемки и обыски в адвокатских компаниях без судебного решения, больше я в это вдаваться не буду. Что касается документа, связанного с деятельностью организации по якобы уходу от налогов через использование векселей, то это уже рассматривалось в первом судебном процессе, и по нему вынесен неправосудный судебный приговор».

Затем высказался Платон Лебедев: «В данном постановлении обратите внимание на фразу «организовано зачисление налогов векселями на общую сумму более 17 млрд рублей», речь идет о 1999-2000 годах. 12 млрд этих векселей были вменены нам с Ходорковским еще по первому делу. Якобы эти векселя были внесены в бюджеты в 2000 году. Дело в том, что этих векселей на сумму почти 12 млрд, в природе не было, и никакого уклонения в связи с этим не было. Но самое интересное, что, несмотря на это, это сумел оценить член ОПГ Шохин. Он у нас умеет оценивать несуществующие вовсе доказательства. Прошу обратить внимание и на даты. 12 декабря 2004 года. Адвокаты бюро «Фельдманс» якобы вывели за рубеж более 8 млрд долларов в пользу Ходорковского, Лебедева и иных лиц. Ваша честь, это прокурору Лахтину еще предстоит доказать, ведь в обвинении содержится прямо противоположное».

Прокурор Лахтин решил ответить на претензии: «По поводу обоснованности данного следственного действия наша позиция остается прежней, есть постановление Басманного суда от 2007 года. А жалоба защитников на действия следователей при производстве выемки, в частности от декабря 2004 года, была оставлена без удовлетворения, так что это постановление Басманного суда вступило в силу. Имеется и копия приговора в отношении Малаховского и Переверзина, их вина подтверждается рядом документов, в том числе из той выемки в декабре 2004 года».

Платон Лебедев с подобными доводами не согласился: « В данном постановлении, датированном 12 декабря 2004 года, ни о каком Малаховском, Переверзине или Вальдес-Гарсиа Антонио речь не идет вовсе. Все преступные судебные решения обжалованы в Европейском суде — это для сведения».

Затем Валерий Лахтин начал читать сам протокол выемки, перечисляя изъятые документы. Платон Лебедев увидел в документе нарушения и откровенную халтуру: «По данному действию мы выскажемся потом более подробно, в части признания этих действий незаконными, а доказательств недопустимыми. Адвокат относится к тем специальным субъектам, в отношении которых следственные действия проводятся исключительно по решению суда. Кроме того, нельзя не сказать о другом. Ну каким образом добросовестный следователь мог перепутать копию паспорта иностранного гражданина с исходящими и входящими документами? Но оценку этому мы еще дадим позже».

Прокурор Лахтин решил защитить доброе имя следователя: «Позволю себе отметить, что этому оценку уже дал Басманный суд в своем приговоре в марте 2007 года» (имелся в виду, видимо приговор Малаховскому и Переверзину).
«Может быть, тогда пойдем отсюда?» - с сарказмом поинтересовался адвокат Владимир Краснов у прокуроров, которые явно полагают, что уже все заранее ясно и никакие другие «оценки» материалам дела не требуются. Ответа от гособвинителей не поступило.

Лахтин продолжил зачитывать перечень изъятого при выемках: «Тетрадь с корреспонденциями, тетрадь офис-бук, книга учета входящей и исходящей документации, тетрадь, такая же тетрадь, ежедневник за 2003 год, копия паспорта на имя Артура Б., уведомления на имя Кислеевой, книга в обложке синего цвета, тетрадь в обложке синего цвета, розового цвета, желтого цвета»...

А Платон Лебедев продолжал возражать: «Во время этого обыска, или выемки - поскольку это непонятно что - было сделано следующее: на жесткий диск была скопирована база данных адвокатского бюро. Кем, каким специалистом это было сделано? Члены ОПГ не указали. А следователь Ганиев, который под этим расписался, специалистом в этом не является, в чем вы, ваша честь, убедитесь при его допросе в суде, тем более что ранее он был выгнан из правоохранительных органов за их дискредитацию, - в этом месте прокурорам Ковалихиной и Шохину стало почему-то смешно. - К тому же все эти изъятые материалы отсутствуют в материалах нашего дела. Так что смысл оглашения этих документов надо еще выяснить дополнительно».

«Папка, путь к папке Наталья П., файлы...» - читал загадочные фразы прокурор Лахтин. Закончив наконец перечислять изъятое, прокурор понес том на осмотр судье. Попутно высказался адвокат Краснов: «Есть вещи, которые можно твердо утверждать, есть которые можно утверждать нетвердо. Вызывает большой вопрос, почему приложение к некоей экспертизе, проведенной полтора года назад, и материалы экспертов, которые должны были быть приобщены к делу, осматриваются повторно? К тому же вы, ваша честь, осматривая документы, убедились, наверное, что «путь», по которому исследовались документы, - адвокат усмехнулся, - был не полностью завершен, там не только Наталья П. А то получается, что конечный путь-то неизвестен, он нам не нужен тут, что ли?» Судья соглашался с замечаниями адвоката.

Высказался снова и Платон Лебедев: «Прошу обратить внимание на дату - 8 февраля 2007 года. Напоминаю, что наше дело было выделено из общего дела 7 февраля 2007 года. Таким образом, 8 февраля 2007 года в Москве в отсутствие специалиста со специальными знаниями производится осмотр пяти дисков — приложений к экспертизе от 2005 года. Таким образом, какие виды манипулирования с этими доказательствами были проведены 8 февраля 2007 года, мы не знаем. Как мы будем устанавливать достоверность здесь написанного, непонятно. И, при всем к вам уважении, - чего вы будете делать с латинским текстом и что вы будете там осматривать, для меня остается загадкой. Как выражаются прокуроры, документы «на нерусском языке». Для этого нужны переводчики, а не судья используется в этом качестве. Бессмысленность этого документа еще и в том, что основные документы переводил так называемый переводчик Зуева, переводчик, который знает, что есть 33 декабря. Так что вне зависимости от того, что сейчас будет делать прокурор Лахтин, мы будем делать свое чуть попозже».

«Участие специалиста в данном осмотре по 58 статье УПК совершенно необязательно для следователя», - заявил, налиставшись УПК, Валерий Лахтин. Так что следователь с редкой не только для следователя фамилией Иоганн, нормы уголовно-процессуального законодательства, по мнению прокурора, не нарушал.

«А в материалах сфабрикованного дела есть постановление следователя, который, расписавшись в своей некомпетенции, назначал техническую экспертизу, - и это начальник следователя Иоганна, о котором забыл Лахтин», - парировал Лебедев. Прокурор смолчал.

Далее прокурор Лахтин снова оглашал документы, к которым приложила руку переводчик Зуева. «Под документом имеется подпись переводчика Зуевой», - подчеркнул прокурор. «Ну, если под подписью подразумевать слово «подпись», а под печатью слово «печать»... - развел руками адвокат Краснов. «Именно так, ваша честь», - подтвердил правоту слов защитника Лахтин в ответ на недоуменный взгляд судьи.

Оказалось, в документе, даже в подлиннике, нет ни печати, ни подписи лица — а только слова «печать» и «подпись» на тех местах, где они должны стоять.
Прокуроров эта «нехватка» реквизитов совершенно не смущала. Им, кажется, было вполне достаточно самого слова «подпись».

Не выдержав, засмеялись адвокаты, в голос засмеялись подсудимые, за ними грохнул зал. Казусную страницу адвокаты попросили показать судье. «Ну а что сделать, если законодатель это не установил», - рассуждал по дороге к судейскому столу Валерий Лахтин. «Да законодатель-то все, что мог, обозначил», - терпеливо проговорил адвокат, заглядывая тем временем вместе с судьей в том.

Дальше прокурор Лахтин читал различные документы, переведенные с английского языка, переписку на русском и иностранном языках. Звучали фамилии юристов, адвокатов Павла Ивлева, Василия Алексаняна, Антона Дреля, Натальи Петросян (видимо, той самой «Натальи П.», чьи файлы изымались в ранее озвученной выемке).

Адвокат Краснов решил следить за правильностью прокурорского чтения: «Там вообще-то написано «господину Переверзину», но для прокурора, видимо, слово «гражданин» ближе и понятнее». «Ваша честь, непонятно, то ли гражданину, то ли господину, - после паузы неловко высказался, вглядываясь в текст, Лахтин. Но своими стараниями прокурор только вновь рассмешил зал. Судья Данилкин тоже, не выдержав, смеялся, закрывшись от зала рукой. А адвокат Краснов терпеливо учил прокуроров русскому: «Говоря о джентльменах, нужно говорить «обоих джентльменов», а не «обеих джентльменов».. «Обеих» - это уже о дамах».

«Лист дела сорок два... Наталья, добрый день», - сходу читал прокурор Лахтин, уже забывая даже сообщать, что за документ он оглашает. Для зала это звучало уже полным бредом.

«Тут целая куча вранья, - не успокаивался Платон Лебедев, периодически комментируя происходящее. - Сначала неизвестно что изъяли, потом это неправильно перевела переводчик Зуева, а потом неверно озвучил здесь прокурор Лахтин».

После обеденного перерыва Валерий Лахтин вернул себя и присутствующих к 99 тому. Уже через документ Платон Лебедев отказался понимать читаемый прокурором текст: «Ваша честь, что мы вообще сейчас оглашаем? Это не договор. И вообще, этот текст был изготовлен даже не следователем Иоганном, а переводчиком Зуевой. Она вообще не понимает, что переводит. Если она считает, что есть «покупатель фиксированной цены» или «продавец фиксированной цены», то она, мягко говоря, ошибается».

«Я полагаю, что прокурору что-то попало в глазик — он читает то, чего там нет», - заявил Платон Лебедев после прочтения Лахтиным очередного документа. Лебедев раскритиковал произнесение прокурором названий компаний, в частности, отметив, что компании «ЮКОС-Брокеридж» нет в документе, хотя прокурор это название упорно воспроизводит.

Лебедев попросил передать том судье на обозрение. Дистанцию до судейского стола Валерий Лахтин скрасил произносимыми вслух путевыми заметками: «Ваша честь, пока иду <объясню> — я читал те названия, которые написаны». «Да там какие-то подчеркнутости, зачеркнутости, скобочки, вставочки, вопросы... Что это за документ, кем он составлялся — нам не сказали», - продолжил Лебедев. В результате неудачного перевода Зуевой, подытожил Платон Лебедев, прокурор Лахтин «в очередной раз попал в лужу». «Компания «ЮКОС-Брокеридж» в принципе тоже есть, просто ее в этом документе нет», - сдерживая усмешку, пояснил Михаил Ходорковский.

«Они комментируют этот документ, прекрасно зная его содержание, с целью затянуть судебное заседание, - раскусил оппонентов в целях самозащиты прокурор Лахтин. - У нас будут допросы свидетелей, которые будут объяснять содержание этих документов. Так что потом эти доказательства будут в совокупности рассмотрены. И это будет продолжаться, ваша честь!»

«Я не услышал комментариев от подсудимых относительно сути документа. Они говорят лишь о стилистике документа, о неверности названий. Я не вижу никаких нестыковок в поведении защиты и подсудимых и не вижу затягивания процесса», - отмел в следующую минуту все претензии прокурора Лахтина судья Данилкин.

«О содержании документа мы говорим в том смысле, что там нет тех названий фирм, которые упоминаются прокурором!» - хором заговорили и адвокаты, и подсудимые. «Тихо, тихо», - успокоил сторону защиты судья. «К тому же непонятно, что это вообще за доказательства, - высказался адвокат Владимир Краснов, отметив, что комменировать позицию прокурора Лахтина вообще не собирается. - Давайте определимся, что такое «документ». Это что, кусок бумаги? Листок, подписанный переводчиком? «Документ» имеет определенный смысл…»

«Дезориентируют и вас, и публику адвокаты!» - продолжил ориентировать себя в происходящем прокурор Лахтин. «Да при чем тут публика...» - проговорил уставший от спора судья. «Я прекрасно искушен в этом документе...» - на языке, приближенном к русскому, отрапортовал Валерий Лахтин. «И если я говорю «документ», это не значит, что я говорю об официальном документе», - витиевато закончил прокурор свою, надо думать, все же простую мысль.

«Слово «документ» имеет совершенно определенный смысл!» - не выдержал адвокат Краснов. «Владимир Николаевич, успокойтесь. Существует закон, действительно, - успокоил защитника судья. - Выясните свой спор потом. После процесса».

Чтение продолжилось. Прокурор Лахтин с трудом справлялся с иностранными названиями и словами, которых в этом томе снова было много. Вернулись к чтению по слогам и к созидательным паузам.

«Ваша честь. Когда прокуроры видят слова, «написанные латинскими буквами»... Когда они это оглашают... ну это очень тяжело воспринимать, - нашел самую мягкую и какую-то даже не свою формулировку Платон Лебедев.

Судья Данилкин, склонившись над столом, сам не мог сдержать смеха. «Ну пусть, что ли, переводчика пригласят. Пусть он им переводит, а они будут зачитывать. Ну это невозможно!», - продолжил Лебедев.

Но нового переводчика звать не стали, а в следующий момент прокурор Лахтин с легким сердцем разбазарил и уже имеющуюся переводчицу. «Оглашается перевод, осуществленный прокурором Зуевой!» - заявил он. Зал, которому не оставили выбора, рассмеялся. Но прокурор (а может переводчик?) Лахтин не смутился и поправлять себя не стал.

После очередного документа Платон Лебедев заявил, что прокурор вводит суд в заблуждение: подписи не совпадают, а прокурор перепутал принципала с комиссионером местами в документе.

«Перевод Зуевой, даже визуально видно, совпадает с данными в документе на латинском языке», - заявил в ответ прокурор Лахтин, который, как стало теперь совершенно очевидно, тоже «знал довольно по-латыне».

Лебедев попросил прокурора подойти с томом к судье. Адвокат Владимир Краснов отметил: «Да, и сравните обязательно с оригиналом — на латинском, как вы выразились, языке».

Судья, обозрев том, вернул его прокурору, и, в очередной раз не выдержав, рассмеялся.

Оглашенное прокурором Лахтиным письмо в адрес Натальи Петросян от Павла Ивлева с просьбой проверить, дошли ли платежи до ряда персон (Бейлин, Назаров, Шестопалов и еще несколько фамилий, с суммами, указанными напротив каждой — 94 тысячи, 105 тысяч и тд), снова вызвало споры. На этот раз не смолчал и Михаил Ходорковский. Глядя из своего «аквариума» в монитор с текстом, Михаил Ходорковский, который, кстати сказать, тоже прилагал совершенно отдельные усилия, чтобы не рассмеяться, проговорил: «Ваша честь, а вы обратите внимание на этот документ. Между прочим, важный документ. Расхищенный ЮКОС, у которого откуда-то взялись деньги, выплачивает неким лицам некие суммы».

Просьба Платона Лебедева вновь погнала Валерия Лахтина к судейскому столу. «Эти лица неизвестно где находящиеся…» - разговаривал сам с собой прокурор Лахтин на полном ходу. «А вы бы хоть назвали, кто эти люди! - не сдержался Михаил Ходорковский. - Бейлин — это руководитель «ЮКОС-ЭП», Назаров — руководитель подразделения, осуществляющего закупки, Шестопалов — начальник службы безопасности ЮКОСа... Странно было бы, если бы они работали бесплатно». «Странные суммы, однако», - не удержался от социально-броского комментария Валерий Лахтин. Все снова засмеялись. Зал так расшумелся, что судебный пристав угрожающе встал, а судья Данилкин не выдержал и возвысил на зал голос: «Если вам смешно или неинтересно, я попрошу вас вывести из зала! Первый раз я делаю замечание залу!». Но было как раз и смешно, и интересно. Все остались.

Наконец мытарства прокурора Лахтина с 99 томом завершились. Суд предложил стороне обвинения высказаться по поводу заявленного накануне ходатайства Платона Лебедева, заново просившего провести экспертизу звучащих в деле цифр (требовалось сложить три числа). «Наша позиция по повторному ходатайству аналогично той, что была высказана ранее, - заявил прокурор Лахтин. - Это ходатайство заявлено преждевременно, поскольку сейчас имеет место представление стороной обвинения доказательств, а представлено даже меньше половины доказательств. И вообще ставить такие вопросы не только нецелесообразно, но и нет оснований. Позже мы оценим свои доказательства в совокупности. Поэтому ходатайство не может быть удовлетворено»

Суд отказал в ходатайстве.

В четверг заседание начнется в 10.30.