Вторник начался с возражений гособвинителей на ходатайство Михаила Ходорковского о возвращении дела прокурору. Консолидированную позицию стола обвинения представил Валерий Лахтин, по словам которого, «заявитель фактически инициирует прения сторон, в условиях, когда сторона обвинения все доказательства еще не представила».

Далее прокурор обвинил Ходорковского в игнорировании постановления Виктора Данилкина о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания от 17 марта 2009 года. Логика такая: в марте, в ходе предварительных слушаний, защита уже подавала ходатайство о возвращении дела прокурору, которое тогда было оставлено судьей без удовлетворения, следовательно, рассудили прокуроры в июле, подача аналогичного ходатайства исключена в принципе. Примечательно, что сам Ходорковский свое обращение объяснил событиями, которые произошли совсем недавно, а не три с половиной месяца назад: «сторона обвинения на протяжении последних двух недель убедительно доказывает, что уж нефть-то точно никуда и никем не похищалась».

Еще через несколько минут Валерий Лахтин уличил Михаила Ходорковского в затягивании судебного разбирательства и дезинформации общественности. Далее прокурор пересчитал адвокатов подсудимых (вышло 19 человек), а также заявил, что Ходорковский и Лебедев инициируют «в ряде средств массовой информации публикации и выступления ведущих представителей общественности, выводы которых зачастую необъективны, оскорбительны, унижают честь, достоинство и профессиональное реноме представителей стороны обвинения и потерпевших». Осталось только выяснить, как могут «ведущие представители общественности» оставаться ведущими представителями (даже в глазах прокуроров), если их выводы бывают настолько тенденциозны.

Валерий Лахтин начал рассказ о маршрутных телеграммах «Транснефти», акте налоговой проверки и решениях арбитражных судов. Михаил Ходорковский, напомним, утверждал, что маршрутные телеграммы показывают движение нефти от производителей к потребителям по государственной трубе, а это исключает всякие разговоры о хищении. Акт же налоговой проверки и судебные решения, по словам экс-главы ЮКОСа, доказывают, что производитель получал за нефть оплату, а ЮКОС имел прибыль (а вовсе не материальный ущерб от хищения).

В свою очередь, Валерий Лахтин заявил, что маршрутные телеграммы не исключают тайное изъятие нефти, говоря об акте налоговой проверки, прокурор рассказал лишь о том, в каких банках и почему открывались счета ЗАО «ЮКОС-М». Из решения арбитражного суда, как его представил гособвинитель, следовало, что у ЮКОСа были подконтрольные компании. 

В своих сегодняшних возражениях Валерий Лахтин был настолько подробен, что председательствующий уточнил, не к прениям ли перешел прокурор. «Я парирую на доводы Ходорковского, как он парирует на мои доводы», - ответил Валерий Лахтин. – Я могу долгое время парировать на заявления Ходорковского. Нам есть, что ответить на каждый его довод».

Так как в своем ходатайстве Ходорковский попросил освободить его и из-под незаконного ареста, Валерию Лахтину пришлось реагировать и на это: «Ходорковский М.Б. содержится под стражей на основании судебного решения, как и предусмотрено ст.5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Конституции РФ…Кроме того, ч.3 ст. 55 Конституции РФ допускает ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина, в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Эту часть выступления прокурора зал, адвокаты и подсудимые слушали уже, конечно, смеясь.

Позднее адвокат Вадим Клювгант прокомментировал озвученные Валерием Лахтиным возражения. «От лица стороны защиты нужно господину Лахтину и всем соавторам этой речи выразить глубокую признательность, - говорил адвокат. - Потому что они помогли еще более укрепить позицию защиты, в том числе и ту, которую высказал Ходорковский в своем ходатайстве. Они еще раз повторили, что он все понял правильно, и то, что написано в решениях судов и маршрутных телеграммах, это все на самом деле так и есть. Прокурор еще раз заявил, что ЮКОС был собственником и нефти, и прибыли от ее реализации, а это абсолютно исключает законную возможность обвинить в хищении».

Замечание прокурора Лахтина о том, что Ходорковский делает свои ссылки «вне контекста обвинительного заключения, игнорируя все другие доказательства и объективные выводы следователя, резюмирующие их», Вадим Клювгант также решил не оставлять без внимания: «По мнению наших прокуроров, обвиняемый не имеет права не соглашаться со следователем и должен только повторять то, что написано в обвинительном заключении. Если он не соглашается, то тем самым, по их мнению, он нарушает закон. Это абсолютно новое слово в уголовном судопроизводстве, достойное широкой научной и практической дискуссии».

Выслушав прокурора Лахтина, судья удалился на 40 минут в совещательную комнату, а вернувшись, судейской скороговоркой (стало понятно, как будет оглашаться приговор) отказал Михаилу Ходорковскому в удовлетворении его ходатайства: «суд не усматривает законных оснований для возвращения настоящего уголовного дела прокурору и отмене в связи с этим меры пресечения подсудимому Ходорковскому».

В каком-то из пятиминутных перерывов адвокат Краснов попросил прокурора Лахтина поставить подпись под возражениями. Прокурор отказался, поэтому после обеденного перерыва к вопросу пришлось вернуться уже в рамках судебного заседания. Однако Валерий Лахтин, сославшись на некие «стилистические ошибки», вновь отказался подписывать свои возражения. «Заявление было для протокола, а не для приобщения к делу», - вступился за прокурора председательствующий. Лебедев осведомился, в каком виде заявление будет внесено в этот самый протокол. «Дословно перепечатывать не будем», - пояснил судья, - подписи то нет». «Замкнутый круг получается, у документа вполне процессуальная природа», - недоуменно отметил адвокат Краснов. «Это рабочий документ», - нашлась Ибрагимова.

Разобравшись с возражениями прокуроров и в целом с ходатайством (дело было еще до обеда) перешли к 96 тому. И вновь пошли договоры купли-продажи нефти, дополнения к этим договорам, акты приема-передачи. С целью отбить у обвинения охоту сравнивать внутренние цены на нефть с ценами в Роттердаме и на средиземноморье (Аугуста) Платон Лебедев пояснял, что «от регионов добычи нефти ЮКОСа до Роттердама (Нидерланды) или Аугусты (Италия) несколько тысяч километров».

Валерий Лахтин перешел к оглашению постановления о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств. После прочтения прокурором документа адвокат Краснов отметил, что акты приема-передачи нефти, судя по озвученному постановлению, не изымались, но к уголовному делу приобщались. Платон Лебедев сделал обратное наблюдение: счета-фактуры изымались, но к уголовному делу не приобщались. «Ваша честь, это уже 96 том, никто пока не оглашал и в глаза не видел ни одного счета-фактуры. А где же счета-фактуры?! И куда же эта уголовная шпана их подевала интересно?!» - выступал Лебедев. «Воздержитесь, пожалуйста», - старался смягчить несущиеся из «аквариума» формулировки председательствующий. «Ваша, честь я им предъявил обвинения в совершении особо тяжких преступлений, чего же я буду воздерживаться, - вступился за формулировки Платон Лебедев. – Ваша честь, отразите, пожалуйста, в протоколе, что счетов-фактур, указанных в данном постановлении, в сфабрикованном деле не имеется вовсе. И еще раз прошу обратить внимание на фамилию следователя – Николаев».

Внимание на фамилию следователя обратил прокурор Лахтин: «Ваша честь, подсудимый Лебедев дезориентирует участников процесса. Обращаю внимание, что данное постановление вынесено следователем Николаевым, который до сих пор работает в органах прокуратуры Российской Федерации и работает безупречно, к нему нет никаких претензий со стороны руководства…». Первым не выдержал судья: «Сейчас ничего по поводу этого не говорилось». «Он дискредитирует, Ваша честь, следователя следственной группы, которая производила следственные действия, и я доказываю почему», - под смех присутствующих объяснялся прокурор. «Просто <Лебедев> обратил внимание, что следователь - Николаев, а о чем вы там доказываете, это ваши проблемы», - не щадил прокурора судья. Еще немного поговорив про следователя Николаева в контексте соединения-разъединения уголовных дел, Валерий Лахтин сел на место.

Перешли к 97 тому. Там обнаружились документы, касающиеся, в частности, финансово-технической и экономической экспертиз.

Выслушав постановление о проведении комплексной финансово-хозяйственной экспертизы, поднялся Платон Лебедев. Он заявил, что экспертам Куприянову и Елоняну будет заявлен отвод «в связи их недобросовестностью, ангажированностью и некомпетентностью», а сделанную ими экспертизу сторона защиты попросит признать недопустимым доказательством. Как рассказал Платон Лебедев, «так называемые эксперты» побоялись прийти в Мещанский суд, поэтому теперь Лебедев готов видеть г-д Куприянова и Елоняна  в суде в качестве свидетелей, соответствующим образом предупрежденных об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

Разбираясь с экспертизой, Платон Лебедев обратил внимание председательствующего, что на листе дела 148 между ООО «Ратибор» (похититель) и ОАО «Юганскнефтегаз» (потерпевший) происходят различного вида расчеты (например, взаимозачет за счет договора купли-продажи). Когда прокурор Лахтин, читая листы экспертиз, упомянул бухгалтерскую и налоговую отчетности ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть» за 2001 год, Платон Лебедев напомнил, что такой отчетности, как и отчетности за 1999-2003 гг. в деле нет, «несмотря на наши неоднократные ходатайства так называемому следствию приобщить эту отчетность к материалам сфабрикованного дела».

Чтение Валерием Лахтиным протоколов ежегодного собрания акционеров ЮКОСа также заставило защиту высказаться. «Во-первых, это важное в жизни компании событие произошло не в 2005, а в 2002 году. Во-вторых, опущены такие важнейшие моменты как то: был ли кворум на заседании, какова была явка, каковы результаты голосования по всем вопросам, а не только озвученным Лахтиным», - скрупулезно перечислял адвокат Краснов. «В результате у участников процесса могло сложиться неверное представление о том, что там на самом деле происходило», - высказал опасение защитник. Придется огласить документ заново на стадии представления доказательств защитой, отметил Лебедев.

«Все по данному тому, Ваша честь», - раздраженно захлопнул папку Валерий Лахтин, перейдя к 98 тому дела, содержащему результаты комплексной финансово-технической экспертизы ООО «Фаргойл» и постановление о ее назначении.

Отношение Платона Лебедева к экспертам «с высшим образованием» и к их работе было уже сформированным: «Будем признавать их некомпетентными, а саму экспертизу недопустимым доказательством». Продолжавшееся до самого вечера оглашение результатов экспертизы вызвало у Лебедева много вопросов. Помимо претензий к традиционным оговоркам, когда Сызраньский НПЗ прокурор называет Саранским, экс-глава «Менатеп» недоумевал, почему объем нефти с того самого Сызраньского НПЗ «ушел волшебным образом в легализацию, тогда как среди потерпевших этого субъекта нет». С этим «кроликом в шляпе» суду еще придется помучиться, уверен Лебедев.

В завершение дня Лебедев заявил повторное ходатайство о назначении экспертизы с целью установления суммарного объема нефти, хищение которого вменяется ему и Ходорковскому. Доводы судьи, ранее отказавшего в удовлетворении аналогичной просьбы, Лебедев счел неубедительными. «Размер вреда подлежит доказыванию по закону, тем более что мне вменяется хищение в особо крупных размерах», - напомнил Лебедев. Проведение экспертизы не помешает оглашению доказательств обвинением, так как оно необходимо только для подтверждения фальсификации обвинения, заверил Лебедев.

Михаил Ходорковский с ходатайством согласился, однако, отметил, что путаница в цифрах может быть и технической ошибкой, которая тем не менее должна быть исправлена и тиражирование которой недопустимо. «Или оппонирующая сторона будет поправлять технические ошибки, или мы будем вынуждены заниматься маразмом», - резюмировал Ходорковский.

На сегодняшнее заседание активисты молодежного «Яблока» пришли в красных майках, на которых изображен Михаил Ходорковский. «Нам кажется, что процесс по делу Ходорковского является такой точкой бифуркации российской политики. То есть в зависимости от того, каким образом он закончится, освобождением ли Ходорковского или дальнейшим его заключением, от этого будет зависеть и вся конфигурация политической системы в России. Будет она демократическая или будет она авторитарно-бюрократическая, в которой все происходит по этой вертикали власти сверху вниз», - говорили молодые яблочники после заседания.

Завтра слушания начнутся в 10.30.