В Хамовнический районный суд г.Москвы

Федеральному судье Данилкину В.Н.
( уголовное дело №1 -23/10)

В защиту М.Б.Ходорковского
и П.Л.Лебедева

ЗАЯВЛЕНИЕ
об отводе государственного обвинителя Лахтина В.А.
( в порядке ст.ст.15(ч.2), 17(ч.3), 18, 19, 21, 23, 55, 120
Конституции РФ и гл. 9 УПК РФ)

Сторона обвинения на протяжении всего длящегося уже второй год судебного процесса предоставляет возможность говорить от её имени в основном прокурору Лахтину В.А. И хотя для подобного приоритета, на наш взгляд, нет ни малейших оснований, мы приняли к сведению такое распределение ролей в этой весьма организованной группе государственных обвинителей.

Роль первой скрипки везде и всегда считается весьма важной. От её звучания во многом зависит качество исполнения всего оркестра.

Однако, в данном случае речь идет не только и не столько о фальшивом «звучании» гособвинителя Лахтина В.А., его постоянных поражающих своей дремучестью «лахтинизмах», уже не раз становившихся основанием для его отвода стороной защиты, а о таком поведении государственного обвинителя, которое, если оставаться на основе принципов Конституции РФ, должно с неотвратимостью привести к его исключению из числа участников уголовного судопроизводства.

В протоколе судебного заседания, да и в памяти тех, кто вынужден являться свидетелем разнузданного, попирающего все установленные нормами закона и морали поведения г-на Лахтина, накопилась критическая масса фактов, априори исключающих возможность рассматривать этого г-на в качестве представителя государства на нашем процессе.

От поддерживающего обвинение прокурора требуется профессионализм, принципиальность и объективность занятой позиции - об этом прямо сказано в приказе Генеральной прокуратуры РФ от 20 ноября 2007 г. N 185 “Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства”. Кроме того, участие в процессе лица, имеющего статус государственного обвинителя, подразумевает наличие у него высоких морально-этических качеств, что указано в законе “О прокуратуре Российской Федерации”.

Совсем недавно, 17 марта 2010г. Генеральный прокурор РФ своим приказом №114 утвердил и ввёл в действие «Кодекс этики прокурорского работника РФ». Можно с уверенностью утверждать, что его содержание Лахтину неведомо, поскольку реальная деятельность этого лже-прокурора в настоящем судебном процессе показывает, что он:

НЕ «…воздерживается от поступков, которые могли бы вызвать сомнение в объективном исполнении прокурорским работником служебных обязанностей» - п.2.1.7 Кодекса;

НЕ «стремится быть образцом уважения к суду, способствует вынесению законного, обоснованного и справедливого судебного решения» - п.2.1.10 Кодекса;

НЕ «…воздерживается от действий, которые могут быть расценены как оказание неправомерного влияния на процесс отправления правосудия» - п.2.1.11 Кодекса.

Как следует из постановления Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004г. № 13-П, прокурор, поддерживая обвинение от имени государства по уголовному делу, должен подчиняться предусмотренному УПК РФ порядку уголовного судопроизводства ч.2 ст. 1, следуя назначению и принципам уголовного судопроизводства, закрепленным кодексом. Он обязан всеми имеющимися в его распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина (ст.11), исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности (ст. 14), обеспечивать обвиняемому право на защиту (ст. 16), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения. Каких-либо положений, допускающих освобождение прокурора от выполнения этих обязанностей УПК РФ не содержит.

Однако, вопреки обязанностям, возложенных на него законом, Лахтин В.А. своими аморально-противоправными действиями уже длительное время наносит урон авторитету российского правосудия, а также позорит своим поведением всю отечественную правоохранительную систему.

Участники процесса наверняка помнят, как в этом зале такой высоко авторитетный в нашей стране человек, как Виктор Геращенко (в прошлом – Председатель Центрального банка России, депутат Государственной Думы и Председатель Совета директоров “ОАО”НК ЮКОС”) назвал отстаиваемые Лахтиным и его сообщниками обвинения “чушью собачьей”, а про высказывания Лахтина сказал, что это “вранье”. В свою очередь, известный западный банкир, бывший член Совета директоров “ОАО”НК ЮКОС”, французский гражданин Жак Косьюшко-Моризе квалифицировал защищаемые Лахтиным обвинения как “бред сивой кобылы”, а его поведение счел для себя оскорбительным.

Непререкаемый авторитет, специалист в области уголовного права, доктор юридически наук, профессор Н.А.Лопашенко с огорчением констатировала: “Прокурор Лахтин, к сожалению, не умеет себя вести в судебном заседании. Мне очень стыдно, что мы когда-то таких студентов выпускали. Потому что там, где заканчиваются аргументы, там начинаются оскорбления. Это недопустимо ни в какой среде, нетерпимо и в суде, и в правосудии”.

Известный экономист, доктор экономических наук, академик российской Академии естественных наук М.А.Делягин высказал такое суждение: “Когда товарищ Лахтин открывает рот, я начинаю слушать, я жалею, что я не психиатр, тогда бы я ещё получил профессиональное наслаждение, а так я получаю наслаждение только эстетическое”.

А вот о поведении Лахтина отзыв выступавшего на днях в суде свидетеля Никитина С.Г.: “Это просто палата №6. Даже не цирк. У меня даже нет слов. Такая эмоциональность одного прокурора… другие вроде тихо ведут себя, нормально. …Но один прокурор… чего-то у него с психикой не то, мне кажется... Может, провериться ему надо немножко, уж очень он прыгает, весь трясется”.

В то же время многие российские граждане следят за ходом настоящего судебного разбирательства, и у них также вызывают негодование действия прокурора Лахтина. Мы доведем до сведения суда только несколько отзывов в электронных средствах массовой информации лишь за один день 15 июля 2010 года с сохранением лексики и терминологии авторов (электронный адрес - http://khodorkovsky.ru/documents/2010/07/15/13512/):

• Поведение прокурора Лахтина на суде - стыд и позор для органов всей Российской Прокуратуры, которая не может с достоинством и цивилизованными методами состязаться с оппонентами, и в своем поведении опускается до уровня сварливой барыни на базаре, служа объектом насмешек для окружающих.

• По-прежнему Лахтин бесится и хамит в своем бессилии адекватно вести диалог с умным, независимым свидетелем. По-прежнему судья в который раз лишь робко попугивает вынесением предупреждения в конец распоясавшегося Лахтина, который выглядит хозяйчиком положения в процессе...

• Прокуратура в лице Лахтина сорвалась с цепи. Того и гляди покусает всех без разбора. Лахтин, да с вас коллега Ибрагимова, да, да та самая, которая “что задумает, то и сделает”, рыдает со смеху, утираясь своей сомбрерой. Народ, подарите судье Данилкину намордник и дрын, пусть держит на столе и иногда показывает для острастки.

Впрочем, справедливости ради сообщим, что у прокурора Лахтина среди наблюдателей нашелся и защитник. Приводим им написанное:

• Давайте всё-таки беречь Лахтина. Ну уберёт судья Данилкин этого ковёрного с манежа, и что останется от циркового представления под названием "Второй процесс над М.Б.Ходорковским и П.Л.Лебедевым"?

Не случайно защита ранее уже заявляла, что высказывания и комментарии Лахтина в отношении свидетелей Геращенко, Косьюшко-Моризе, Лысовой, специалистов Хона, Дэйджеса и Лопашенко, переводчика Сомова являются примером крайней невоспитанности, помноженной на мракобесие и властную вседозволенность. Призыв П.Л.Лебедева “уймите же наконец этого хама!”, к сожалению, до сих пор остался судом не услышанным.

Дополняет столь печальную картину напоминание о том, что данный “блюститель закона” неоднократно вступал в перебранку с председательствующим, не слушался Ваших, Ваша честь, распоряжений, заслужил не одно замечание с занесением в протокол, что является позорным фактом для любого добропорядочного государственного обвинителя, к числу которых, правда, Лахтин несомненно не относится.

По нашему мнению, законные основания, которые Вы, Ваша честь, с поразительной последовательностью отказывались находить для удовлетворения ранее заявлявшихся отводов прокурору Лахтину, усилило его ощущение полной безнаказанности и, соответственно, привело к превышению степени всех мыслимых и немыслимых пределов возмутительности его поведением в судебном процессе.

Сторона защиты весьма серьёзно относится к каждому Вашему, Ваша честь, решению, каждому слову, произносимому Вами в процессе. Не остались незамеченными Ваши два замечания, официально вынесенные 1 июня с.г. в адрес прокурора Лахтина в связи его действиями, унижающими честь и достоинство участников процесса. Однако и это не остановило беспредел.

В следующем (3 июня с.г.) заседании Вы, Ваша честь, продолжение подобного поведения прокурором Лахтиным совершенно обоснованно оценили как «злоупотребление правом».

Однако даже такое, весьма серьезное предупреждение суда не побудило прокурора умерить его антиконституционный раж. Наоборот, при обсуждении вопросов о допуске в качестве специалистов таких авторитетов, как д.ю.н. Лопашенко Н.А. (01.07.10.), д.э.н. Делягин М.Г. (08.07.10.), допросах свидетелей защиты Мирлина А.Е. (13.07.10), Никитина С.Г. (15.07.10.) и других лиц, беспардонность поведения прокурора Лахтина только возрастала. В то же время, как показали допросы свидетелей Грефа Г.О. и Христенко В.Б., Лахтин, оказывается, вести себя умеет. Правда, подобная избирательность только подтверждает его ангажированность и нечистоплотность.

Под злоупотреблением правом понимаются действия субъектов правоотношений, совершаемых с нарушением пределов предоставленных им прав. Ст.15(ч.2) Конституции РФ устанавливает, что все государственные органы и должностные лица независимо от их ранга и положения, в том числе государственные обвинители, должны нести ответственность в случае нарушения её норм и законов. Осуществление прав гособвинителя в уголовном процессе не должно нарушать права и свободы других лиц (ст.17 Конституции РФ).

Здесь стоит напомнить слова, произнесенные известным русским юристом П.Сергеичем в своих рекомендациях государственному обвинителю: “Будьте разборчивы в средствах. Помните, что на высоком положении вашем требуется нечто большее, чем только законность и благопристойность; требуется некоторое великодушие, некоторое величие духа” (П.Сергеич “Искусство речи на суде” – Москва,1998, с.306).

О каком “величии духа” можно говорить применительно к малограмотному, невоспитанному человеку, который все свои знания в области юриспруденции сводит не к правильному применению закона, а лишь к наличию у себя на столе уголовно-процессуального кодекса, никогда, видимо, им не открывавшегося?

Указанные выше, как и многие другие отмечавшиеся ранее, противозаконные действия прокурора Лахтина осуществлялись им исключительно умышленно, с явным намерением причинить вред другим лицам, среди которых не только свидетели, специалисты и переводчики, но и иные участники процесса, прежде всего уже длительное время находящиеся в условиях несвободы М.Б.Ходорковский и П.Л.Лебедев. А в настоящее время своим вызывающим поведением и противоправными требованиями прокурор Лахтин блокирует представление доказательств стороной защиты, а, следовательно, и само право на защиту, не говоря уже о том, что подобные обструкции свидетельствуют о его демонстративном неуважении к суду.

Следовательно, злоупотребление правом должно повлечь за собой отказ суда в возможности прокурору Лахтину осуществлять функции государственного обвинителя.

Новым, а точнее очередным основанием для отвода прокурора Лахтина явились его, так называемые, возражения против исследования стороной защиты в судебном заседании 14 июля с.г. доказательств, содержащихся в жалобах Лебедева П.Л. от 21.02.2008 и 21.03.2008 и приложений к ним (т.153 л.д.176-217). Данные документы под так называемым “надзором” Лахтина были в установленном порядке приобщены следствием к материалам дела и ничем не отличались от исследованных защитой ранее аналогичных доказательств. (Показательно, что г-н Лахтин в этот же день не возражал против оглашения защитой постановления об отказе в удовлетворении жалобы Лебедева П.Л. и собственного уведомления Лебедеву П.Л. об этом т.153 л.д.133 и 156 соответственно).

Все дело в том, что документы, против исследования которых незаконно возражал прокурор, содержат сведения, сообщенные в надлежащей процессуальной форме Лебедевым, и имеют прямое отношение к существу предъявленного обвинения. Если бы Вы, Ваша честь, прежде чем согласиться с Лахтиным и запретить оглашение, хоть мельком взглянули на эти документы, Вы бы без труда установили данные обстоятельства.

Кроме того, в этих жалобах Лебедев П.Л. указывал на систематические и существенные нарушения Конституции РФ и УПК РФ в ходе предварительного расследования. Последнее обстоятельство имеет самостоятельное доказательственное значение, т.к. в соответствии с общеобязательной правовой позицией Конституционного Суда РФ «если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имелись нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованиями настоящего Кодекса» (Постановление от 08.12.2003г. №18-П).

Между тем при расследовании рассматривающегося сейчас в Хамовническом суде уголовного дела в отношении Ходорковского и Лебедева были допущены многочисленные нарушения закона, в том числе подтвержденные судебными инстанциями, к которым самое непосредственное отношение имел прокурор Лахтин.

Так, Ингодинский районный суд г.Читы (27.01.2009) и Читинский областной суд (23.03.2009) установили не только нарушения закона надзирающим прокурором Лахтиным при рассмотрении им жалоб Лебедева П.Л., в исследовании которых защите по его инициативе было отказано, но и факт фальсификации при этом Лахтиным официальных документов уголовного судопроизводства.

В деле имеется подтверждение того, что Ингодинский суд г.Читы признал «незаконным бездействие…прокурора…Лахтина В.А., выразившегося в нарушении права Лебедева на незамедлительное уведомление о решении, принятом по жалобе и дальнейшем порядке его обжалования» (т.191 л.д.60-64).

Читинский областной суд, рассмотревший данный вопрос в кассационном порядке, установил, что, пытаясь скрыть указанное нарушение закона, Лахтин осознано совершил новое должностное, как минимум, правонарушение: указал заведомо ложную (более позднюю) дату вынесения постановления об отказе в удовлетворении жалобы Лебедева П.Л. от 21.02.2008г.

В кассационном определении констатируется, что: «вывод судьи (первой инстанции) о том, что в постановлении прокурор хотел указать дату назначения к рассмотрению жалобы в Московском городском суде, а ошибочно указал, что она была рассмотрена и решение вступило в законную силу, не соответствует фактическим обстоятельствам…

Следовательно, постановление о полном отказе в удовлетворении жалобы Лебедева П.Л., принятое…прокурором…Лахтиным В.А. было принято по истечении пятидневного срока после поступления жалобы, после 5 марта 2008 года, но не ранее 13 марта 2008 года.».

Судебная коллегия в итоге постановила: «…признать нарушением…прокурором…Лахтиным В.А. предусмотренного ч.1ст.124 УПК РФ трехсуточного срока рассмотрения жалобы на действия следователя» (т.200 л.д.208-212).

Таким образом, возражения Лахтина против исследования жалоб Лебедева П.Л. диктовалось стремлением прокурора скрыть установленный судебным решением факт нарушения им закона, т.е. исключительно личной заинтересованностью.

Не менее показательны в данном отношении и случаи, когда суды признавали нарушения закона в действиях тех следователей по настоящему делу, процессуальным надзором за которыми так кичится до сего времени господин Лахтин.

Напомним, что дважды были квалифицированы как незаконные попытки следователя Каримова скрыть алиби Лебедева. Это зафиксировано в постановлении Ингодинского районного суда г.Читы от 14.02.2007г (т.135, л.д.3-8), с которым согласилась Судебная коллегия по уголовным делам Читинского областного суда (т.135, л.д.15-18) и постановлении Ингодинского районного суда г.Читы от 18 мая 2007г (т.135, л.д.45-47), с которым также согласился Читинский областной суд (т.135, л.д.52-55).

Пойманы были за руку также и подопечные Каримова, которые одновременно являлись “поднадзорными” г-ну Лахтину. 9.04.2007г Центральным районным судом г.Читы было вынесено решение о незаконном возврате жалобы Лебедева членами следственной группы Будаевым и Зинеевым, а 16.08.2007г тот же суд счел не соответствующими закону действия следователя Русановой, поскольку они были “необоснованными, способными причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства” (т.136, л.д.15-16, 35-38,42-44).

По этому поводу мы считаем существенной для рассмотрения данного заявления об отводе позицию, изложенную в “Комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу РФ” под редакцией Первого заместителя Генерального прокурора РФ, доктора юридических наук, профессора А.И. Бастрыкина (Москва, 2008г). Здесь говорится, что если вынесенные судьей решения по уголовному делу были отменены вышестоящими инстанциями по жалобам участников процесса то это (цитата) “при определенных условиях может быть расценено как повод для возникновения предположения о возможности появления у судьи личной заинтересованности в том, чтобы дело было разрешено не в пользу этих лиц и, следовательно, как основание для его отстранения от дела” (с.162).

Изложенный подход имеет все основания для того, чтобы быть примененным к Лахтину на основании принципа процессуальной аналогии. Поскольку он, как надзирающий прокурор, показал свою полную несостоятельность и был изобличен в этом судебными решениями, инициированными по жалобам Лебедева, в отношении которого сейчас он поддерживает государственное обвинение.

При этом следует упомянуть и такие факты:

- Лахтин осуществлял надзор за действиями органов предварительного следствия, в том числе и при организации ими заключения Лебедева под стражу. Однако в настоящее время такие действия в соучастии с печально известными Басманным и Мещанским судами, признаны грубым нарушением закона и прав человека как Конституционным Судом РФ (постановление от 22 марта 2005 года №4-П), так и Европейским Судом по правам человека (решение “Лебедев против Российской Федерации” от 25 октября 2007 года жалоба № 4493/04, которым признаны нарушения прав Лебедева П.Л., гарантированные параграфом 1 ст. 5, параграфом 3 ст.5 и параграфом 4 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод);

- в целом так называемая “надзорная деятельность” нарушителя закона Лахтина за предварительным следствием по первому делу в отношении Лебедева уже получила и другую негативную оценку Европейского Суда по правам человека, который признал приемлемой вторую жалобу П.Л.Лебедева - №13772/05, поданную 28 марта 2005 г на приговор Мещанского районного суда г.Москвы, в части существенных нарушений статей 3,5,6,7,8 и 18 Европейской Конвенции по правам человека. Поэтому, несмотря на однажды сделанное Лахтиным в стенах Хамовнического суда хвастливое утверждение о том, что он убежден, что приговор Мещанского суда отменен никогда не будет, этому противоправному акту осталось находиться в силе не так долго.

Важно и то, что в обоснование своей позиции, изложенной в жалобах, попытка исследования которых вызвала сколь агрессивную, столь и подтверждающую личную заинтересованность гособвинителя Лахтина реакцию, Лебедев П.Л. приводил авторитетные мнения известных в стране и за её пределами экономистов - бывших и.о. Председателя Правительства РФ Е.Гайдара и заместителя Министра топлива и энергетики РФ В.Милова, опубликованные в открытой печати именно в связи с настоящим уголовным делом (публикация содержится в т.153 л.д.207-212).

То, против чего по вполне понятным причинам, «как черт от ладана», незаконно увиливает сторона обвинения - от разъяснений используемых терминов - весьма профессионально изложено в публикации указанных авторов, а именно: что такое «правило вытянутой руки», трансфертные цены и их соответствие действовавшему в инкриминируемый период законодательству, недопустимость приравнивания внутренних цен на нефть к ценам в Роттердаме, о законности и высокой эффективности использования управляющих компаний в вертикально интегрированных компаниях и т.д.

При этом мы особо подчеркиваем, что возможность довести до суда точку зрения известного экономиста Егора Тимуровича Гайдара путем оглашения приобщенной к уголовному делу публикации является единственно возможной. Он был включен защитой в список лиц, подлежащих вызову в Хамовнический суд, однако смерть, наступившая в декабре 2009г, помешала осуществить намеченные планы.

Мы сообщаем в сложившейся ситуации участникам процесса мнение высокоавторитетных ученых, имевших также и богатый практический опыт, прежде всего потому, чтобы доказать наличие явной личной заинтересованности в действиях прокурора Лахтина по сокрытию доводов, абсолютно опровергающих бредовые обвинения, выдвинутые поднадзорными ему следователями – членами ОПГ. Уверены, что при всем желании ему в своих возражениях на отвод не удастся опровергнуть выводы, сделанные Е.Гайдаром и В.Миловым в журнале “New Times”, фрагменты которых мы приводим для обоснования истребуемого у суда решения об отводе.

Егор Гайдар:

• “Скажу сразу: практика применения трансфертных цен международными компаниями отнюдь не российское изобретение. Там, где национальное законодательство это позволяет, нефтяные компании пытаются минимизировать налоги. Правительства с этой практикой пытаются бороться. Организация экономического сотрудничества и развития, объединяющая наиболее развитые страны мира, активно занимается этой проблемой. Стержень разработанных ею рекомендаций — правило «вытянутой руки»: цены корпоративных сделок следует сравнивать с теми, по которым реализуют продукцию компании, не связанные друг с другом отношениями собственности.

…Именно потому, что занимался этой темой, считаю себя вправе высказать свое мнение по сути предъявленных Михаилу Ходорковскому претензий. Убежден: в то время, к которому относятся сюжеты обвинительного заключения, в соответствии с действующим законодательством эти сделки были легальными. Подтверждение тому — специальное разъяснение Министерства экономики РФ от 18 августа 1999 года № 7-922 «Об определении цен на нефть и нефтепродукты для целей налогообложения»: «Согласно пункту 1 статьи 40 Налогового кодекса РФ от 31 июня 1998 г. № 148-ФЗ для целей налогообложения принимается цена товара, работ или услуг, указанная сторонами сделки». Стороны сделки — материнская компания «ЮКОС» и ее дочерние структуры — делали ровно это: договаривались о «цене товара, работ или услуг». Хорошо это или плохо — другой вопрос. Но это было по существующему тогда законодательству легально и государством не оспаривалось. Теперь же это ставится Ходорковскому и Лебедеву в вину”.

• Подзаголовок - ”прокурорские цены на нефть”: “ Значительная часть материалов обвинительного заключения состоит из перечисления цен, по которым нефть продавали в рамках внутрикорпоративных сделок, их сопоставления с ценами мирового рынка. В соответствии с положениями Налогового кодекса РФ при определении и признании рыночной цены товаров, работ или услуг могут использоваться только официальные источники информации о рыночных ценах на товары, работы или услуги и о биржевых котировках. Вопрос о том, с какими ценами сопоставлять внутрикорпоративные контракты, — предмет дискуссии специалистов. Российская судебная система выносила по этому поводу противоречивые решения. Можно привести примеры постановлений суда о том, что информацию государственных органов статистики об уровне цен можно использовать как точку отсчета при определении обоснованности внутрикорпоративных цен. Нетрудно найти и противоположные решения. Это предмет дискуссии. Но в обвинительном заключении речь о другом: за точку отсчета взяты цены мирового рынка. Отклонение от них — свидетельство совершения преступления. То, что цены на нефть и газ в России отличаются от мировых, в нашей стране, думаю, знает большинство школьников. Неудивительно, что об этом осведомлены и судебные инстанции. (Вот конкретный пример — постановление кассационной инстанции, федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 22 октября 2001 года № Ф04/3210 —335/ А81—2001: «Реализация нефти на экспорт и на внутреннем рынке экономически несопоставимы, поэтому истец правомерно определил цену нефти без учета экспортных цен».)

Дело — в цене транспортировки нефти и газа до потребителей, ограниченности транспортных мощностей, действующей системе квотирования вывоза нефти, экспортных пошлинах на углеводородное сырье. Государственные нормативные акты, обязывающие компании устанавливать цены контрактов на уровне мировых, действующие в годы, к которым относится обвинительное заключение, автору этих строк неизвестны.

Еще раз подчеркну: мне не нравится редакция 20-й и 40-й статей Налогового кодекса. Но события, описанные в обвинительном заключении, происходили либо во время, когда эти статьи действовали, либо тогда, когда вопросы трансфертного ценообразования были с правовой точки зрения нашим законодательством урегулированы еще хуже.

В представленном прокуратурой документе приведены данные о низких ценах, по которым в 1998 году предприятия «ЮКОСа» реализовывали нефть. Они колеблются в диапазоне 250 — 435 рублей за тонну. Их сопоставление с мировыми ценами на нефть марки Urals — элемент доказательства преступной деятельности Михаила Ходорковского и его коллег. Но если обсуждается вопрос о ценах реализации нефти в России, разумно сопоставить их с теми, которые фиксировал официальный статистический орган государства — Росстат. За тот же период они, по его сведениям, составляли 339 рублей за тонну.

Приведенные в обвинительном заключении данные свидетельствуют, что «ЮКОС» пользовался схемами, позволяющими сократить уровень налоговых обязательств, использовал внутренние офшоры, в том числе мордовский. Это неприятно, но факт остается фактом: в те годы государство санкционировало создание внутренних офшоров в России. Многие компании использовали их для сокращения налоговых обязательств... Приходится напомнить: избирательное применение закона (одним можно, а другим нельзя) — это прямая угроза правам и свободам в нашей стране, что неизбежно скажется и на экономическом росте”.

Здесь же Е.Гайдар пояснил, что трансфертная цена — это цена, которая устанавливается внутри корпорации для расчетов между дочерними предприятиями, которые нередко находятся в разных странах. Эта цена почти всегда отклоняется от рыночной в ту или иную сторону, за счет чего нефтяным компаниям удается оптимизировать распределение прибыли между различными своими предприятиями. Эти схемы позволяли и минимизировать налоги. 1 января 2002 года была введена новая глава Налогового кодекса, которая исключила возможность применения этих схем для ухода от налогов.

Владимир Милов:

• Подзаголовок: “Прямое сопоставление цен отпуска нефти добывающими предприятиями ОАО «НК «ЮКОС» материнской компании «на скважине» с мировыми ценами, как это делается в обвинительном заключении Генеральной прокуратуры, на котором построена важнейшая часть новых обвинений, предъявленных Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву, основано на неверной логике”. Затем автор дает пояснение такому выводу: “Данное сопоставление является недопустимо грубым обобщением, полностью игнорирующим современную практику организации производственно-экономических отношений в нефтяной отрасли, а утверждение, что добывающим подразделениям компании «ЮКОС» («Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть» и др.) был нанесен «экономический ущерб» за счет «принуждения к продаже нефти по заниженным ценам», бездоказательно без анализа, во-первых, возможностей по самостоятельной эффективной реализации нефти на экспорт по так называемым мировым ценам (такие возможности у добывающих предприятий серьезно ограничены), а во-вторых, без анализа финансовых результатов самих добывающих предприятий (которые, несмотря на утверждение о нанесении им экономического ущерба, в течение всего периода 1998 —2004 годов работали в целом с хорошей прибылью)”.

• Далее В.Милов более подробно разъясняет несостоятельность позиции органов уголовного преследования с точки зрения экономической теории и практики:

“1. Для того чтобы реализовать нефть на европейском рынке по так называемым мировым ценам, нефтяным компаниям недостаточно лишь осуществить операцию по извлечению нефти из недр. Все обвинительное заключение в адрес Михаила Ходорковского и Платона Лебедева построено таким образом, как будто продажа нефти на экспорт осуществляется автоматически после извлечения нефти из скважины. Судя по версии следствия, реализация нефти на экспорт является делом техники, а средства от продажи нефти на экспорт после ее добычи должны как будто бы немедленно поступать на счета добывающих компаний без всяких дополнительных усилий с их стороны.

Это, безусловно, глубокое заблуждение, свидетельствующее о крайней степени непрофессионализма следствия. В мире лишь ограниченный объем нефти торгуется по так называемым мировым ценам: лишь 1—3% от мировой добычи нефти обращается на мировых биржах. Остальные объемы нефти (всего через мировой рынок проходит 55 — 60% добываемой в мире нефти) торгуются с дисконтом к мировым ценам, и, как правило, с дисконтом серьезным (до 10% и более, стандартных правил здесь не существует). Так происходит потому, что участие в биржевой торговле требует применения специальных технологий и несет в себе серьезный риск, тогда как прямая внебиржевая продажа нефти предполагает меньшие затраты и меньший риск, хотя и заставляет продавать нефть несколько дешевле.

Заключение экспортных контрактов, поиск контрагентов, переговоры по условиям продажи нефти (экспортный маркетинг нефти) — очень сложный и трудоемкий процесс, требующий серьезных усилий со стороны продавцов нефти. Хотя нефть — ликвидный товар, тем не менее в мире в целом наблюдается избыток ее предложения, покупатели постоянно стремятся сбить цены, ухудшить условия экспорта нефти для продавцов. Другими словами, мало добыть нефть, ее надо суметь еще и хорошо продать.

Добывающие компании этого делать не умеют, да и не должны уметь. Они в принципе являются предприятиями с весьма узкой специализацией — производственной, их функция состоит в организации эффективной эксплуатации нефтедобывающих производств, извлечении нефти. Если они будут пытаться выполнять несвойственные им функции организации продажи нефти на экспорт, это может привести к снижению эффективности экспортной деятельности и обвалу цен — собственно, такой опыт имелся в российской нефтяной отрасли до приватизации 1995 —1997 годов, когда нефтедобывающие предприятия сами занимались продажей нефти на экспорт и нанесли себе серьезный ущерб, не сумев добиться выгодных условий такой продажи.

С приходом в нефтяную отрасль частных собственников, в том числе и когда нефтяная компания «ЮКОС» стала собственностью группы «МЕНАТЕП», эффективность экспортной деятельности резко повысилась и общие доходы от нее выросли, хотя сами добывающие подразделения для этого не сделали практически ничего — они лишь продолжали выполнять свои производственные операции, за что получали компенсацию от материнской компании, занимавшейся собственно экспортным маркетингом нефти.

Дальше. Неверно сравнивать отпускные цены нефти «на скважине» с ценами продажи нефти в европейских импортных терминалах (Роттердам, Средиземноморье). Для того чтобы получить корректное сопоставление уровня цен, нужно вычесть из цен покупки нефти в европейских импортных терминалах расходы на транспортировку нефти от скважины до порта (грубо — $22—25 за тонну), перевалку в порту ($2—3 за тонну), страхование и фрахт танкеров ($5 — 6). Это не «похищенные» средства, а необходимые затраты, от которых нефтедобывающие подразделения «ЮКОСа» были освобождены и материнская компания приняла на себя. То, что следствие не учло эти расходы при сопоставлении цен, является грубейшей ошибкой, за которую студента-первокурсника экономического факультета Института нефти и газа им. Губкина немедленно отчислили бы с курса.

Между тем за вычетом соответствующих расходов ($29 — 35 за тонну) справедливая цена покупки «ЮКОСом» нефти у своих добывающих предприятий «на скважине» является примерно такой же, по которой эта нефть была фактически куплена. То есть, по сути, при корректном проведении анализа можно сделать вывод, что в целом «ЮКОС» покупал нефть «на скважине» у своих добывающих предприятий по справедливым ценам, а не по заниженным, как утверждает следствие.

Кроме того, для определения объективной картины того, был ли нанесен добывающим подразделениям «ЮКОСа» экономический ущерб, безусловно необходим анализ их финансово-экономического состояния, без которого делать вывод о нанесении или ненанесении ущерба нельзя. По имеющейся информации, в течение всего рассматриваемого периода сами эти предприятия работали с хорошей прибылью, то есть, если даже их лишили каких-то средств, это не привело к негативным финансово-экономическим результатам их функционирования”.

”2. Еще одной грубейшей ошибкой следователей является то, что весь объем добытой нефти, выкупленной «на скважине» «ЮКОСом» у своих добывающих подразделений, сравнивался по ценам продажи с мировыми ценами. Дело в том, что в связи с ограничен- ностью экспортных нефтепроводных мощностей российские компании в 1998 —2004 годах, и «ЮКОС» в том числе, технически могли экспортировать лишь 40 — 45% добываемой нефти в лучшем случае (как правило, даже меньше). То есть при расчете «упущенных» доходов нефтедобывающих подразделений «ЮКОСа» нужно было сравнивать стоимость продажи не с мировыми ценами, а с внутрироссийскими, которые в рассматриваемый период часто были даже ниже (!) цен покупки нефти «на скважине» у добывающих предприятий.

3. Наконец, следствие исходит из в корне неверных предположений о принципах организации современной нефтяной отрасли. Генпрокуратура думает, и думает неправильно, что именно нефтедобывающие подразделения являются главными центрами экономической деятельности в отрасли. Это совершенно не так, это устаревшее представление, абсолютно не отвечающее современным реалиям. В сегодняшних условиях сама деятельность по добыче нефти создает лишь небольшую часть добавленной стоимости в отрасли: собственно добыча нефти стоит недорого и сама по себе не формирует основной прибыли от деятельности нефтяных компаний. Главная добавленная стоимость и конкурентоспособность международных нефтяных компаний связана с эффективностью их организации как глобального бизнеса, эффективностью стратегического планирования и инвестиций, слияний и поглощений, эффективностью деятельности по маркетингу и продаже нефти. Собственно, это то, чем занимаются крупные нефтяные холдинги типа «ЮКОСа» и созданные ими управляющие компании2, тогда как роль самих нефтедобывающих подразделений все больше смещается в сторону технической, узкоспециальной роли по извлечению нефти из недр. Если бы добывающим подразделениям была предоставлена большая экономическая самостоятельность, они не смогли бы эффективно конкурировать с крупным, хорошо организованным международным вертикально интегрированным нефтяным бизнесом и немедленно были бы поглощены. Поэтому прокуратура абсолютно неправильно — просто от незнания предмета — переоценивает роль добывающих предприятий в производственно-административно-торговой цепочке нефтяной отрасли и недооценивает роль материнской компании — «ЮКОСа».

В практике международных нефтегазовых корпораций является общепринятым, когда крупные холдинговые компании целевым образом назначают стоимость услуг своих дочерних подразделений, концентрируя прибыль для эффективной организации бизнеса там, где это наиболее выгодно (оставляя при этом добывающим подразделениям некоторую прибыль, но не всю). Это делают все российские компании; более того, например, компании «Газпром» именно и ровно такая возможность (произвольного установления внутренних расчетных цен между собственными подразделениями) открыто предоставлена пунктом 3 статьи 21 действующего в России закона «О газоснабжении». Другими словами, Ходорковского и Лебедева сегодня пытаются осудить на новый долгий срок за то, что «Газпрому» открыто разрешено делать специальным законом”.

Как видим, вышеприведенные утверждения экономистов изобилуют упреками следствию в непрофессионализме и безграмотности, что в итоге привело к выдвижению несостоятельного обвинения, которое сторона защиты в лице М.Б.Ходорковского, П.Л.Лебедева и их адвокатов на основании совокупности имеющихся фактов считает не только абсурдным, но и криминальным. Именно поэтому прокурор Лахтин, ничтожность многочисленных высказываний которого на настоящем процессе подтверждается анализом Е.Гайдара и В.Милова, так активно противился оглашению материалов, полностью изобличающих “организованную прокурорскую группу”, в которую он входит как один из активных участников.

Учитывая, что в этом деле далеко не просто понять многие, даже базовые вещи, в том числе умышленно запутанные следствием, а принятие судом решений о непонятном означало бы отсутствие правосудия как такового, сторона защиты полагала и полагает важным представление уважаемому суду компетентных суждений высоких профессионалов в области экономики, коими ни государственные обвинители, да, к сожалению, и Вы, Ваша честь, не являетесь. Убеждены, что приведенные Е.Гайдаром и В.Миловым доводы и факты не могут пройти мимо суда, если он стремится соблюдать закон и вынести справедливое и обоснованное решение по делу.

Можно быть уверенными и в том, что личная заинтересованность отводимого прокурора в исходе дела базируется не только его на стремлении отомстить за активное противодействие наших подзащитных его антиконституционной деятельности, но еще и на преследовании их за направление в Генеральную прокуратуру РФ заявлений о преступлениях, в которых ставился вопрос о необходимости привлечения Лахтина к уголовной ответственности.

Как может непредвзято и объективно поддерживать обвинение прокурор Лахтин, если однажды в своем выступлении в суде сказал: “Лебедев угрожал лично мне”??! При этом – и данное мнение никем не скрывается и мы готовы его повторить – М.Б.Ходорковский и П.Л. Лебедев, как и их защита – абсолютно убеждены в криминальной направленности действий прокурора В.А.Лахтина, как и иных его соучастников из состава ОПГ.

Стоит напомнить, что М.Б. Ходорковский на судебных заседаниях 11 и 12 марта 2009 прямо заявил, что его отношение к государственным обвинителям, в том числе к Лахтину, ничем не отличается от их отношения к нему, в том числе в части оценки их деяний как преступных. Он также подчеркнул, что эти обвинителя вопреки Конституции РФ открыто занимаются разрушением единства судебной практики и преследуют цели, несовместимые с законом.

Защита в обоснование своего требования об отводе заинтересованного в исходе дела прокурора Лахтина В.А. считает важным привести и следующий довод.

В ходе допросов свидетелей Лахтин многократно задавал им запрещенные законом наводящие вопросы, часть из которых снималась председательствующим. При этом данный государственный обвинитель несколько раз делал невежественные заявления о том, что в Уголовно-процессуальном кодексе РФ ничего не говорится о таком понятии как наводящий вопрос.

В этой связи ранее, в целях реализации трудноисполнимой задачи ликвидации хотя бы частичной профессиональной безграмотности Лахтина, защитой уже разъяснялось, что в части 2 статьи 189 УПК РФ черным по белому русскими буквами написано: “Задавать наводящие вопросы запрещается”. А кроме того, в иной норме закона - ст.275 “Допрос подсудимого” - председательствующему предписывается отклонять наводящие вопросы.

По указанному поводу защита доводит до сведения суда освещенный в средствах массовой информации недавно произошедший случай, когда 21 июня 2010 года судья Псковского городского суда Бондаренко удовлетворила ходатайство подсудимой Паламарчук об отводе прокурора Чучуевой. Подсудимая заявила, что имеются основания полагать, что прокурор лично заинтересован в исходе дела, поскольку во время допроса потерпевших и свидетелей прокурор задает наводящие вопросы, подсказывает, т.е. ведет себя небеспристрастно. При этом в течение нескольких судебных заседаний судом было сделано три замечания государственному обвинителю, однако действия повторились.

Суд удовлетворил ходатайство об отводе прокурора Чучуевой, поскольку ей действительно неоднократно делались замечания, но она продолжала задавать наводящие вопросы, нарушая при этом процессуальное равенство сторон, обеспечение которого в силу ст. 15 УПК РФ возложено на суд. Как следует из сообщения, после отвода прокурора Чучуевой процесс продолжился с участием другого государственного обвинителя (ссылка: http://densuda.ru/2010/06/21/palamarchuk-7/).

Здесь защита напоминает участникам процесса, и прежде всего суду, что Верховный Суд РФ в своих неоднократных решениях настойчиво требует от нижестоящих судебных органов строго обеспечения единства судебной практики в совокупности с защитой прав и охраняемых законом интересов граждан (см., например, Бюллетень Верховного Суда РФ, 2006, №2, с.11). Поэтому, по нашему глубокому убеждению, также как прокурор Чучуева в городе Пскове, в Хамовническом суде города Москвы из судебного процесса должен быть изгнан путем отвода прокурор Лахтин, как за аналогичные прегрешения, так и за намного более тяжкие правонарушения, обусловленные иной личной заинтересованностью в исходе дела.

И в завершение данного заявления хочется сказать, что бывший начальник Лахтина - в прошлом Генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Скуратов в своей книге “Вариант дракона” (Москва, 2000г) написал слова, которые очень полезно будет услышать нынешним господам обвинителям: “Прокуроры во многих странах мира играют ведущую роль в борьбе с беззаконием… Прокурор Германии Кай Нэм дал команду допросить Гельмута Коля, несмотря на огромнейшую популярность этого человека в стране... Кеннет Стар допрашивал Билла Клинтона. Эти люди стали на сторону закона – закона, а не политической целесообразности. В России это делать сложнее. Россия пока еще не превратилась в правовое государство”. А поведение некоторых своих бывших сослуживцев Скуратов охарактеризовал так: “Трусость, желание усидеть в своем кресле и ради этого – готовность пойти на все, в том числе на подлость и предательство, всегдашнее стремление услужить”.

Такое стремление услужить, а не исполнять закон, в полной мере наблюдается и у прокурора Лахтина. В данный момент возможность остановить зарвавшегося процессуального хулигана имеется у Хамовнического суда, чем одновременно продемонстрировать свою объективность, беспристрастность и принципиальность. Надежным инструментом для этого являются нормы Уголовно-процессуального кодекса РФ, предусматривающие в качестве основания для отвода прокурора личную заинтересованность в исходе дела. По этому поводу ученые и практики, в том числе из числа сотрудников органов прокуратуры, убеждены в том, что (цитата): “Любые свидетельства о наличии у прокурора личной, прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела должны исключать возможность его участия в производстве по этому делу” - это сказано в “Комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу РФ” под редакцией Первого заместителя Генерального прокурора РФ Бастрыкина А.И. (Москва, 2008, с.167). Таких свидетельств в отношении прокурора Лахтина В.А. защитой представлено Хамовническому суду более чем предостаточно.

Именно на суд Конституция РФ возлагает обязанность по защите и восстановлению нарушенных прав (ст.ст. 2,17,45,46,120). Практика применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод также свидетельствует, что право на судебную защиту распространяется на все процессуальные действия, если они имеют существенное значение для гражданских прав и свобод. Учитывая изложенное, призываем Вас, Ваша честь, исполнить, наконец, свои конституционные обязанности надлежащим образом и осуществить отвод государственного обвинителя Лахтина Валерия Алексеевича, руководствуясь духом и буквой норм ч.2ст.61 и ст.66 УПК РФ.

Адвокаты

20 июля 2010 года