Почему адвокат Каринна Москаленко защищает Европейский суд перед Мариной Филипповной Ходорковской

The New Times, Зоя Светова, 09.04.2012

Дмитрий Медведев заявил, что не видит оснований для помилования осужденных, которые не подают о нем прошения. Таким образом, дискуссия, помилует ли он Ходорковского и Лебедева, по сути дела, закрыта. Но вопрос: выйдет ли экс-глава ЮКОСа на свободу до окончания срока, по-прежнему открыт. Адвокат Ходорковского и директор Центра содействия международной защите Каринна Москаленко не оставляет надежды, что ее подзащитному поможет Европейский суд по правам человека. Почему она так верит в могущество Страсбурга — узнавал The New Times

"Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут...» — немолодая женщина в черной в белый горошек блузке и длинной черной же юбке в горошек поет на клиросе вместе с другими. На нее сразу обращаешь внимание: кажется, что каждое слово церковного песнопения она пропускает через себя. Так обычно выглядят неофиты — люди недавно крестившиеся, соблюдающие все посты, стремящиеся обратить в веру как можно больше непосвященных. Но Каринна Москаленко крестилась 20 лет назад, и формально она не неофитка.

Требуется защитник

Все, что она делает — поет ли в церковном хоре маленького православного прихода в Страсбурге, выступает в суде по делу об убийстве Анны Политковской, цитируя ее статьи и предупреждая присяжных об ответственности за осуждение невиновного, или пишет жалобы в Европейский суд по правам человека, одновременно обсуждая их по скайпу с несколькими коллегами, — все это она делает одинаково увлеченно. За чрезмерную театральность и неумение сдерживать эмоции ее чаще всего критикуют: «Не принято в наших судах устраивать спектакли — российские судьи это не любят».

Почему она, дочь генерала ракетных войск (а мама — врач, сменившая много разных специализаций и всю жизнь мотавшаяся с мужем по гарнизонам), вдруг решила стать юристом, Каринна Москаленко до сих пор не понимает. «Жили мы в закрытом городке в Псковской области, там не было ни суда, ни прокуратуры, — вспоминает она. — Просто на глаза мне попались две книжки: одна — судебные речи знаменитых юристов, а вторая — о женщине-следовательнице «Дело поручается вам». Поступая на юридический факультет Ленинградского государственного университета, Москаленко всерьез собиралась бороться с преступностью, проходила практику у следователя по особо важным делам, выезжала на места преступлений, фотографировала трупы, но на четвертом курсе под влиянием любимой преподавательницы профессора Полины Соломоновны Элькинд решила стать адвокатом: обвинять человека в нашей стране всегда есть кому, а вот защищать — не всегда. В 70-е годы обвинительный уклон в правосудии был почти такой же, как сейчас, и профессор Элькинд своим ученикам об этом говорила, не боясь последствий.

В московскую юридическую консультацию на Таганке Москаленко взяли без всякого блата: ей опять повезло с наставником — стажерами занимался известный адвокат Борис Змойро, который часами сидел с ней, объясняя, как писать жалобы в суд.

Выступать в суде Москаленко поначалу боялась. Справиться с этим страхом ей помог народный театр на Лесной, куда ее записала мама. Там она сыграла главную роль в «Странной миссис Сэвидж», играла в водевилях и мелодрамах.

Дела Москаленко вела разные, но с оправдательными приговорами, как она сама признает, ей не везло: в ее практике он был только один. Правда, удавалось, говоря профессиональным юридическим языком, «ломать дела», то есть добиваться того, чтобы их отправляли на доследование в прокуратуру, где они благополучно «умирали».

Ее первые процессы были в основном по так называемым хозяйственным делам: о взятках, крупных хищениях. Было среди них, например, знаменитое «аттракционное дело». «Там был 21 подсудимый, — вспоминает Москаленко. — Все они работали в Парке имени Горького: сдавали государству выручку от продажи билетов по самой высокой ставке, но пускали одни и те же билеты в оборот по нескольку раз. Государство свои деньги получало, но и они зарабатывали. Это была частнопредпринимательская деятельность, запрещенная в СССР, их обвинили в хищении государственной собственности. Мой подзащитный получил по максимуму — 15 лет».

Уже тогда Москаленко возмущало, в каких условиях в тюрьмах содержатся заключенные, а когда по приглашению американских юристов она съездила в США и увидела тамошние тюрьмы и суды, то для себя решила, что должна что-то придумать, чтобы изменить существующую отечественную судебную систему. В юридической консультации над ней подтрунивали: «Неугомонная! Когда же она привыкнет и будет работать, как все?» Вступая в очередное дело, она каждый раз убеждала коллег, что ее подзащитный невиновен, и возмущалась, что в суде не удается это доказать.

Жаловаться в ООН

Привыкнуть она так и не смогла. Напротив. Как-то ей предложили защищать тренера по подводному плаванию Александра Баулина. Его обвиняли в убийстве жены, а Каринна была уверена: он не виноват и произошел несчастный случай. Ничего доказать в суде не удалось: тренера приговорили к 13 годам лишения свободы. Тогда Москаленко пробилась на прием к зампредседателя Верховного суда Владимиру Радченко, тот посмотрел надзорную жалобу и обнадежил: возможно, дело будет пересмотрено. Через некоторое время, однако, пришла отписка из Верховного суда: все законно и обоснованно. «Я снова пробивалась на прием в Верховный суд, меня долго не пускали, и я в сердцах сказала: «Буду жаловаться в ООН», — вспоминает адвокат. Ей в ответ: «Что вы нас ООНами пугаете, не мешайте работать!» Москаленко не унималась: мысль о том, что невиновный человек будет сидеть за убийство, которого он не совершал, не давала ей покоя.

Через друзей она узнала, что в Бирмингемском университете можно поступить на курс европейского права. Она поступила, предварительно подтянув свой достаточно слабый английский. В Лондоне стажировалась в центре, где занимаются заявлениями британцев в Европейский суд. Вернувшись в Москву, Москаленко решила создать подобный центр и в России.

Шел 1994 год, Россия еще не была в Совете Европы, и в полезность международной защиты здесь мало кто верил. Над идеями Москаленко смеялись, считали ее экзальтированной фантазеркой. Фонд Сороса, несмотря на некоторый скепсис, дал зарегистрированному ею Центру международной защиты первый грант — $56 тыс., на который она сняла офис, купила оргтехнику и вместе со своими учениками — молодыми юристами — начала просветительскую работу по международной защите: они выпускали книги, брошюры, проводили семинары.

«Главная» по Евросуду

«Мы получали тысячи писем от заключенных, которые прошли уже все инстанции в отечественном суде и никак не могли доказать свою невиновность. Они были готовы поверить во что угодно, хоть в межгалактический суд, — рассказывает Москаленко. — А мы говорили о том, что Россия скоро присоединится к Совету Европы, они смогут найти справедливость в Страсбурге, а мы докажем, что в отношении них была нарушена Европейская конвенция по правам человека. Когда 5 мая 1998 года Россия вступила в юрисдикцию Европейского суда, мы были уже готовы». Первое дело, которое она выиграла в Страсбурге, было дело «Калашников против России», и суд признал нарушение трех статей Европейской конвенции — 3-й, 5-й и 6-й — «право быть свободным от пыток и бесчеловечного обращения», «право на свободу и личную неприкосновенность», «право на справедливое судебное разбирательство». Европейский суд стал реальностью и для россиян.

«В профессиональном сообществе все знают, кто у нас «главный» по Европейскому суду. Она первая начала говорить о возможности использования международной защиты в России, — говорит федеральный судья в отставке Сергей Пашин. — Каринна стала использовать в судебных дебатах решения Страсбургского суда. В этом смысле она первопроходец. Кроме того, благодаря изданиям ее центра к нам пришли переводы многих решений Европейского суда, которые раньше были недоступны». Сейчас у центра, которым руководит Москаленко, — 160 выигранных дел в Страсбурге. Ее студенты стали известными адвокатами и тоже часто прибегают к жалобам в Страсбург (Россия уже несколько последних лет лидирует по числу жалоб, поданных в Европейский суд по правам человека, и российские граждане при практическом отсутствии оправдательных приговоров в Отечестве надеются найти пусть отложенную, но все же справедливость.).

Адвокат Ксения Костромина говорит, что Москаленко научила своих учеников неписаным законам адвокатской этики: «Об этом сегодня многие адвокаты не помнят или просто не желают этого знать. Есть дела платные, а есть бесплатные по 51-й статье УПК. Часто адвокаты берут эти дела, не знакомятся с подзащитным, приходят в суд и только тогда, по сути, вступают в дело. А Каринна учила нас: «Несмотря на то что это дело бесплатное, ты должна познакомиться с клиентом, составить досье, сходить в тюрьму, не должно быть никакой разницы между платным и бесплатным делом». И еще: Каринна, если ее незаконно не пускают к клиенту, тюрьму разнесет, но к клиенту попадет. Она за своего подзащитного будет биться до последнего».

Семейная жизнь

Люди увлеченные, не делающие различия между работой и домом, зачастую в быту трудны, а иногда невыносимы. «Я с ней разведусь, она себя совершенно не жалеет: работает и днем и ночью», — вздыхает Евгений Князев, муж Москаленко. Уже больше шести лет они с двумя младшими детьми, семилетней Асей и пятилетним Гришей, живут между Страсбургом и Москвой. В Страсбурге она учится в докторантуре, там же — филиал Московского центра содействия международной защите. В Москву Каринна периодически приезжает для участия в судебных процессах. А последний год еще ездит в Карелию на свидания к Ходорковскому .

«Она не может никому отказать и берет все новые и новые дела, пишет жалобы, но сил уже не хватает», — продолжает Евгений. Конечно, разводиться с женой он не собирается. Это такая вечная пикировка: совладать с неутомимой натурой жены ему трудно, он видит, что нагрузка на нее большая, а силы уже не те. Женя по профессии химик-физик, но в последние годы с работой стало плохо, и то научное направление, которым он в НИИ занимался, закрылось. Поэтому, как он говорит, он и смог уехать с семьей в Страсбург.

«С первым мужем, который был прокурором, мы развелись, как прокурор с адвокатом: стали несовместимы. А с Женей мы единомышленники. Прежде чем взять какое-то серьезное дело, я с ним обязательно советуюсь, — рассказывает Каринна. — Так было и с делом Ходорковского ».

Главный подзащитный

С Ходорковским Москаленко познакомилась за несколько месяцев до его ареста. Он пригласил ее к себе в офис поговорить о гражданском обществе и все о той же международной защите, которой она буквально бредила. «Я рассказывала ему о простых людях, которые приходят к нам в центр, потому что не могут защититься в своей стране. Он достаточно скептически меня выслушал, не совсем понимая, о чем это я. Мы проговорили несколько часов, и напоследок он сказал: «Давайте будем встречаться». В следующий раз адвокат Москаленко пришла к Ходорковскому уже 22 декабря 2003 года как его защитник.

В последний раз она его видела пару месяцев назад в Сегежской колонии. «Он всегда приходит на свидания после работы. Удивительно бодрый. Как ему это удается: ведь встает рано утром. Наверное, обладает глубокой самодисциплиной, чтобы так держаться. Говорим мы на разные темы, и я у него многому учусь. У меня в характере есть категоричность, я могу обличать людей, судить. А он гораздо терпимее к людям, к их недостаткам и порокам».

К Страсбургскому суду и к надеждам Москаленко на помощь в его деле Ходорковский по-прежнему относится сдержанно. Но она уверена: решение Европейского суда по второму делу Ходорковского будет вынесено в этом году. Когда — не знает. Но если Европейский суд признает, что по второму делу было нарушено право Ходорковского на справедливый суд, то суд Верховный будет обязан отменить приговор и отправить дело на новое рассмотрение.

Коллизия интересная, тем более что в Верховном суде сейчас находится надзорная жалоба адвокатов Ходорковского и Лебедева на второй приговор суда. Возможно, если российскому правительству каким-то образом станет известно, что в Страсбурге готовится решение в пользу Ходорковского , Верховный суд сыграет на опережение и рассмотрит надзорную жалобу раньше, чем придет решение из Страсбурга.

Мама Ходорковского Марина Филипповна во все эти гадания не верит. «Я к Европейскому суду отношусь плохо, — призналась она The New Times. — Мы по этому поводу с Москаленко все время спорим. Я Страсбург ругаю, а она его защищает. Может быть, в простых, не резонансных делах этот суд и помогает людям, но в таком серьезном деле, как наше, — нет».

Каринна Москаленко знает о скепсисе Ходорковского и его мамы, но она не теряет надежды. Идеалисты иначе не могут.

-----

Каринна Москаленко

Адвокат, правозащитник, глава Центра содействия международной защите, который занимается подачей жалоб в Европейский суд по правам человека, с 2003 г. — комиссар Международной комиссии юристов. С 2003 г. защищает Михаила Ходорковского . В 2007 г. Генпрокуратура РФ инициировала дело о лишении Москаленко адвокатского статуса, обвинив ее в нарушении права Ходорковского на защиту. Адвокатская палата Москвы отказала Генпрокуратуре в дисциплинарном производстве. В октябре 2008 г. в Страсбурге в автомобиле Москаленко было обнаружено вещество, похожее на ртуть. Адвокат пожаловалась на плохое самочувствие. Полицейское расследование так и не смогло объяснить, как это вещество оказалось в машине Москаленко. Летом 2011 г. Московская Хельсинкская группа выдвинула кандидатуру Москаленко среди пяти кандидатов на участие в конкурсе по отбору российского судьи в Страсбургском суде. Правозащитники с выдвижением кандидатов опоздали: в бюллетене Европейского суда информация о проведении конкурса была опубликована 3 августа 2011 г., а срок подачи документов закончился 1 августа 2011 г. Москаленко оспорила в Замоскворецком суде условия проведения конкурса, заявив, что в результате действий Минюста РФ она была лишена возможности предложить свою кандидатуру. Замужем, имеет четверых детей и двух внуков.