На страницах последнего номера журнала "Итоги" адвокат Юрий Шмидт заочно оппонирует бывшему арбитражному управляющему ЮКОСа Эдуарду Ребгуну.   

"Итоги", Светлана Сухова, 22.10.2012

Своей версией того, откуда у дела «ЮКОСа» ноги растут, с «Итогами» поделился адвокат Юрий Шмидт, до сей поры защищающий в судах Михаила Ходорковского.

— Юрий Маркович, на чем основываются налоговые претензии к «ЮКОСу», ставшие, по сути, поводом для последующего банкротства компании? Ведь в первом деле против Ходорковского и Лебедева они изначально не фигурировали?

— Компании дважды начислили НДС («дочкам» и холдингу) и отменили региональную налоговую льготу на прибыль, а потом удвоили все это штрафами. Такого ни с кем в отрасли больше не проделали. Кстати, налоговые претензии к «ЮКОСу», на основании которых компания была обанкрочена, а фактически разрушена, не фигурировали и во втором уголовном деле, так как это радикально бы противоречило сути обвинений в хищении.

— Почему иностранные суды столь разноречиво оценивают дело «ЮКОСа»? Голландский суд согласился с тем, что все было незаконно, ЕСПЧ признал нарушения только в части налоговых начислений, а суд Хьюстона вообще закрыл дело...

— Каждый суд смотрел лишь на то, что относилось к его компетенции. ЕСПЧ — на нарушения процедуры, Хьюстон — на американскую юрисдикцию, Голландия — на основания для банкротства.

— Конкурсный управляющий «ЮКОСа» Эдуард Ребгун говорит, что руководство компании успело вывести из России активы на миллиарды долларов. Имеется ли здесь состав преступления?

— Руководство «ЮКОСа» на основании решения голландского суда не признало банкротство и, соответственно, отказалось признать полномочия конкурсного управляющего. Поэтому все, что не находилось в России, не было обанкрочено и принадлежит всем акционерам «ЮКОСа». Впрочем, 11,5 миллиарда долларов оставлю на совести Ребгуна, который путает балансовые активы с реальными.

— Был ли «ЮКОС» к началу процедуры банкротства неплатежеспособной компанией?

— Думаю, что никогда «ЮКОС» не был неплатежеспособной компанией до прихода туда Ребгуна и «Роснефти». Для сравнения: у нас в стране есть известные олигархи, предприятия которых действительно трещат по швам от неисполняемых обязательств, но отдельные не менее известные чиновники неизменно оказывают им финансовую помощь в целях недопущения банкротства. «ЮКОС» неоднократно предлагал различные планы реструктуризации, но, поскольку истинной целью так называемого банкротства было уничтожение компании и возвращение ее отнюдь не в лоно государства, все предложения по спасению компании были безапелляционно отвергнуты.

— Правда ли, что к 2006 году «ЮКОС» зарабатывал в основном на дивидендах, а не на продаже нефти?

— На чем зарабатывал «ЮКОС» в 2006 году, мне неизвестно, так как этим занимался конкурсный управляющий, а мой доверитель уже давно был в известных местах.

— Кто был инициатором процедуры банкротства «ЮКОСа»?

— Обращаю внимание на то, что 6 марта 2006 года четырнадцать иностранных банков, в том числе Дойче Банк, подали заявление о признании «ЮКОСа» банкротом в связи с имеющейся задолженностью компании по кредитному договору. Но еще 13 декабря 2005 года консорциум западных банков и НК «Роснефть» заключили договор, по которому «Роснефть» выкупает право требования по кредитному договору к «ЮКОСу». И уже 14 марта 2006 года, через восемь дней после подачи заявления на банкротство, право требования перешло к «Роснефти». 28 марта того же года произошла замена конкурсных кредиторов — иностранных банков на «Роснефть». Таким образом, вопрос, кто был формальным инициатором банкротства «ЮКОСа», является риторическим.

— Сама процедура проходила в правовом поле?

— Конечно, судебная процедура так называемого банкротства «ЮКОСа» проходила вне правового поля, и решения ряда иностранных судов прямо об этом говорят.

— Сколько все же стоил «ЮКОС»?

— Стокгольмский арбитраж решил, что 60 миллиардов долларов США.

— Кто, по-вашему, выиграл от распродажи «ЮКОСа»?

— Только отдельные личности, известные всей стране и миру. Государство проиграло. А уж сколько было расхищено всякими мелкими серыми личностями, видимо, вопрос для будущего расследования действительно независимого следствия и суда.

— Почему нидерландский суд оценивал то, что происходило в российской юрисдикции?

— Не только нидерландский. «ЮКОС» был большой компанией, оказались затронуты интересы не только россиян и не только в России.

— Какие последствия может иметь вердикт ЕСПЧ, не обнаружившего в деле «ЮКОСа» дискриминационную и политическую составляющие, но заявившего о нарушениях расчета суммы налоговых претензий за 2000—2001 годы?

— Этот процесс инициировался нынешним руководством «ЮКОСа» и к нашим подзащитным, названным вами, отношения не имеет.

— Как, по-вашему, могут развиваться события вокруг дела «ЮКОСа» в дальнейшем?

— До окончательной точки в деле «ЮКОСа» еще далеко. Вопрос в том, кто и как определяет эту окончательную точку. Я уже немолодой человек и многое повидал с 1960 года, когда начал свою профессиональную деятельность: история — наука непредсказуемая и мстительная.