Выступление Каринны Москаленко (ПЛЮС АУДИО)

Уважаемые участники процесса, Ваша честь. Я буду очень краткой, потому что защитой представлен очень подробный, мотивированный документ, проанализировавший все, наверное, возможные доводы, которые возникают в связи с заявленным вновь ходатайством. Я не имела чести и удовольствия лично слышать выступление в поддержание этого ходатайства, но располагаю протоколом судебного заседания, который дает полное представление о блестящем предоставлении доводов противной стороной о том, что, несмотря на все существующие реалии сегодняшнего дня, несмотря на все обстоятельства, господ Ходорковского и Лебедева представители государственного обвинения полагают необходимым содержать под стражей.

Представляя суду столь пространный, очень глубокий в общем анализ того, почему прокуратура, мягко говоря, не права в своих предложениях защита предприняла попытку, чтобы даже по такому политизированному делу у суда была возможность продемонстрировать следование признанным международным стандартам, которые являются для Российской Федерации обязательными».

Вообще, мониторя сегодняшнюю ситуацию в России, независимый наблюдатель мог бы отметить какие-то очень новые, я бы даже сказала, революционные следы. Почему сегодня, а в особенности в части прав, гарантированных статьей 5-й Европейской Конвенции, вдруг пересматриваются ранее вынесенные решения о содержании лиц под стражей? И более того, с принятием решения о незаконности того или иного судебного акта, и даже отмены этого акта. Что случилось? Почему сегодня встал вопрос о персональной ответственности лиц, лично виновных в нарушении прав человека, в частности – прав человека, гарантируемых статьей 5-й Европейской Конвенции? Почему в оглашенных вот сейчас защитой заявлениях высших должностных лиц государства вдруг зазвучала тема гуманизации и, прежде всего, в отношении права, гарантированного статьей 5-й Европейской Конвенции? Я думаю, что это некий комплекс обстоятельств, не всегда в полной мере доведенный до сведения судейского сообщества, ну и, по-видимому, наших коллег на, так сказать, противоположной части стола.

А происходит, в частности, следующее. После того, как два с лишним года Россия противопоставляла себя всем остальным 46 странам, членам Совета Европы, страна ратифицировала наконец-то 14-й протокол Европейской конвенции по правам человека. А 14-й протокол – это, во-первых, способность сообщества государств, именуемых Советом Европы, посредством необычайно эффективной системы контроля за исполнением решений, привлекать к дополнительной ответственности те государства, которые систематически не исполняют решения Европейского суда, и в том числе не только букву, но и дух этих законов, этих решений. Я имею в виду, что должны исполняться не только меры индивидуального характера, но и меры общего характера. Не только выплачиваться Лебедеву компенсация в виде, аж страшно подумать, 10 тыс. евро! А оказывается, практика, а если нужно, то и закон, должны меняться в направлении того, чтобы подобные нарушения никогда не могли быть совершены в дальнейшем. Или, во всяком случае, государство продемонстрировало бы, что оно предприняло все меры для того, чтобы такие нарушения не повторялись.

14-й протокол, Ваша Честь, это еще и то, что какая-то категория дел может признаваться сходными, типичными делами или, как говорят в Страсбурге, клоновыми делами. И такая опасность у дел по статье 5-й уже реально назрела. Потому что самая распространенная категория дел – это сочетание 6-й статьи и 1-го протокола, когда длительно не исполняются решения о взыскании. И если вы обратитесь к таблице, составленной Европейским судом за последние годы, то вы заметите, что второй категорией является сочетание длительности содержания под стражей с условиями содержания под стражей. Потому что, Ваша честь, когда уважаемые оппоненты предлагают и дальше содержать под стражей этих двух уважаемых мною людей, то они забывают про «аквариум», про ежедневные путешествия из СИЗО в суд. Они забывают о целом комплексе проблем, который существует, между прочим, не только у этих людей, но еще и у Российской Федерации как субъекта международного права. Им очень легко, Ваша честь, сказать, что давайте-ка мы продолжим содержать этих господ под стражей, потому что так очень удобно: их привезут вовремя и, дескать, они никуда не скроются. Ну, насчет «скроются» я уж не буду повторяться, может быть, в сотый раз о таком намерении, которое существует, боюсь, только в сознании моих оппонентов, наших оппонентов.

Так вот, простая статистика говорит о том, что за все время с 99-го по 2008-й год против России по 5-й статье во всех ее проявлениях было принято всего-навсего 156 решений. А только в 2009-м году – 109. Близкая цифра к тому, что было принято до этого. То есть России долгое время, начиная с дела «Калашников против России», давали понять – даже если российский закон не видит ничего предосудительного в том, чтобы содержать человека под стражей, просто сказав, что это якобы тяжкое, или якобы особо тяжкое деяние («якобы», поскольку оно еще никем не доказано), то <Европейским судом> говорится о том, что вообще принятие решения в пользу такой строгой меры пресечения, как содержание под стражей, допускается только в исключительных случаях. Потому как во всех хрестоматиях сказано, что параграф 3-й статьи 5-й – это как бы презумпция освобождения. Потому что по общему правилу-то человек не должен ожидать приговора справедливого независимого суда, находясь в условиях тюремного заключения. По общему правилу, не должен! И откуда проистекает эта презумпция освобождения? Да напрямую из презумпции невиновности. И только тогда, когда государственные, общественные интересы, убедительно доказанные стороной обвинения, перевешивают принцип презумпции невиновности. Только в этих случаях позволительно содержать человека под стражей до приговора суда о его виновности или, скажем так, невиновности. И что же вытекает из этих цифр? Только одно – что у России, у российского правосудия существует некая системная проблема. Системная проблема до такой степени острая, что даже в тех случаях, когда государство или наш представитель в Страсбурге в суде, выступая, показывает весь свод российских законов и говорит: «ни одной нормы закона не нарушено», – несмотря на это, Европейский суд приходит к выводу о нарушении статьи 5-й. И российская власть, разумно поступая (желательно, конечно, было начать эту работу где-то в 2002-м году после появления первого решения по «делу Калашникова», или в 2005-м году, когда системно пошли уже решения по статье 5-й Европейской Конвенции), приняла меры.

Вспомните неоднократные постановления Пленума Верховного суда о том, как применять статью 5-ю. Но на практике ни судьи, ни тем более те, кто выступал с безответственными требованиями продолжения содержания под стражей лиц, обвиняющихся в совершении преступления - не осужденных еще судом - никто этого всерьез и во внимание не принял. И вот пришел 2010-й год, Россия ратифицировала 14-й протокол и принимает на себя повышенные обязательства. И поэтому Верховный суд пересматривает решение. И сейчас будет целый комплексный процесс, направленный на искоренение этих нарушений.

Откуда же у нас эти перекосы? Это все имеет прямое отношение к сегодняшнему делу. Одна из проблем заключается в том, что некоторые дефиниции достались нам от советского строя и советского мышления. Они не отвечают требованиям здравого смысла, но в силу того, что они являются устоявшимися, они принимаются, и из решения в решение множатся. Перекос в дефинициях, например, таков. Экономические преступления, деяния – то, в чем обвиняется лицо. В странах с традиционно сложившейся системой уважения прав личности и свободы личности они обозначаются так: это всего лишь экономическое преступление, в связи с ним нет необходимости содержать человека под стражей. Мы пока не говорим о решении по делу. Мы говорим об ожидании вот этого бесконечного длительного процесса, который мы имеем в нашем судебном зале.

Это историческая память, как второй фактор. Мы все помнит крылатое выражение – расстрелы за пять колосков. Мы-то с вами точно, Ваша честь, помним, как статья 93-я Прим была просто-таки средством усмирения неусмиряющихся. И многие из тех, кто сегодня вообще не были бы привлечены к уголовной ответственности, до расстрела были наказаны в советские годы. Потому что – ах, особо крупное хищение, потом, может быть, оказывалось и не таковым. Это третий фактор, Ваша честь. Неправовое мышление. И вот об этом факторе буквально два слова. Страница 3 я вот этого протокола, который я внимательно изучала, он говорит о том, в частности, что оснований, по мнению прокуроров, для отмены или изменения меры пресечения на более мягкую не имеется. То есть представители государственного обвинения, участвующие по нашему делу, до сегодняшнего дня убеждены в том, что для того, чтобы освободить лиц, содержащихся под стражей в ожидании приговора суда, необходимы новые
обстоятельства. Для меня, я не знаю как для всех, неправовое мышление в данном случае, просто вопиет! То есть Европейский суд, за ним Верховный суд, за ним Конституционный суд в ряде решений говорит о другом. Для того чтобы сегодня принять решение, что с 17-го числа этого месяца этих двух подсудимых можно содержать под стражей, надо привести доказательства и новые факты. Так, в общем, как с презумпцией невиновности. Ведь для того, чтобы доказать, что кто-то виноват, надо вообще доказать вину. А нам предлагается самим доказывать, что таких новых фактов нет. То есть не прокуратура, на которой лежит бремя доказывания будет это делать, а противоположные действия будет делать защита. Вот этот порочный правовой подход никак не хочет измениться.

Поэтому пока только Россия несет ответственность за то, что она нарушает статью 5-ю. Но все больше и больше говорят о персональной ответственности тех лиц, которые формулируют такие требования к суду, и судов, которые такие требования выполняют.

Ну и наконец, четвертый фактор, на чем я завершу. Ваша честь, это безнаказанность за нарушения прав человека. Если судья освобождает лицо, незаконно содержащееся под стражей, как в деле «судья Лукьяновская против Российской Федерации», то ее лишают статуса. Не утруждая себя даже логичными доводами, и прецедент такого рода уже создан, это исходный прецедент по делу «Кудешкина против Российской Федерации». А вот если судья вопреки и требованиям статьи 5-й, и стандартам, которым Российская Федерация обязана подчиниться, оставит меру пресечения прежнюю, то судья за это вроде как и не пострадает.
И поэтому, Ваша честь, я реалист и понимаю, что в судебном заседании сегодня вам как лицу, исполняющему законы и осуществляющему правосудие, предлагаю маленький подвиг. <…> Предлагаю сделать выбор между преходящим, перед сегодняшними неправовыми подходами, и другой опасностью, что все-таки, взявшись за ум, сейчас судебная власть начнет выявлять эти неправильно принятые решения <по избранию и продлению меры пресечения> и также призывает к индивидуальной ответственности. Конечно, судья в этих случаях оказывается между молотом и наковальней.
Принимать решение, Ваша честь, вам, а я могу вам только пожелать успехов в принятии этого решения. Спасибо.