Письмо адвоката Михаила Ходорковского Вадима Клювганта научному редактору журнала «Эксперт» Александру Привалову (в ответ на статью «О кризисе профессионализма», опубликованную в последнем номере (№33) журнала «Эксперт»). Письмо отправлено адресату напрямую, его реакция ожидается



Уважаемый Александр,

Михаил Ходорковский и мы - его защитники, внимательно следим за Вашими публикациями о различных аспектах дела и искренне признательны Вам за постоянный интерес к этой теме.

Нормально и естественно, если наши мнения иногда не совпадают концептуально.

Но досадно бывает, когда Ваши суждения вызваны недостаточной информированностью. Поскольку суждения делаются публично, они невольно вслед за Вами вводят в заблуждение и Вашу многочисленную читательскую аудиторию.

Мы хотели бы помочь Вам устранить вполне объяснимые изъяны в информированности. Вы ведь абсолютно верно заметили: журналисты законов не знают. Будем рады, если Вы откликнитесь на нашу инициативу, и между нами начнётся открытый диалог, в уместных случаях - публичный.

Яркая иллюстрация недостаточной информированности, повлекшей ошибочные выводы – Ваша последняя статья в «Эксперте».

Критических публикаций в СМИ в наш адрес в связи с УДО было (как и всегда бывает) достаточно. Но они действительно в основном касались не того аспекта темы УДО, о котором написали Вы. По очень простой причине: Вы неправы по существу, как фактически, так и юридически. Фактически – потому что суд отказал Ходорковскому в УДО отнюдь не из-за отсутствия раскаяния и признания вины. Более того, об этом в выводах суда, изложенных в его постановлении, нет ни слова, что вполне естественно и закономерно, а точнее - законно. Отказано же в УДО ровно по причинам, которые названы на стр. 7 того же номера «Эксперта», где Вы на стр. 12 написали о кризисе профессионализма адвокатов Ходорковского (а также всех других адвокатов, электриков, студентов - выпускников, учителей, пропагандистов – кого угодно, только не обозревателей и редакторов).

Эти причины: выговор за отказ выполнить команду «руки за спину», отсутствие энтузиазма в овладении профессией швеи-мотористки, отсутствие поощрений. Всё.

Иными словами, прямо вопреки Вашему ошибочному утверждению, суд отказал в УДО как раз на основании оценки поведения Михаила Ходорковского во время отбывания наказания, а не на основании его отношения к приговору. Именно так и требует закон: всё, что должен оценить суд, решая вопрос об УДО – личность осуждённого и его поведение в период отбывания наказания. И кассационный суд должен будет разбираться именно с этими причинами отказа и нашими контрдоводами по ним.

Если же Вы каким-то чудом уже знаете решение кассационной и других вышестоящих инстанций по ещё не поданной нами жалобе («оспорить решение не удастся») и посылаете нам такой сигнал, то давайте тогда и говорить по понятиям, не припутывая правовую материю. Ибо наукообразие делает правовой нигилизм ещё более опасным.

Раскаяние, признание вины для УДО не являются не только определяющими, но и универсально существенными. Где это сказано? В нескольких решениях Конституционного Суда (да-да, туда по этому самому вопросу уже обращались другие люди задолго до нас, так что у нас нет никаких причин идти туда снова, тем более разменивая МБХ как пешку. Да и, к слову сказать, никакая он не пешка, чтобы им манипулировать. Хоть и не юрист, а пока досконально во всём не разберётся, не успокоится. Другим неюристам на зависть и в качестве примера).

Почему КС так сказал? Очень просто: так повелевает Конституция, в которой право каждого осуждённого на пересмотр приговора вышестоящим судом и право на смягчение наказания мирно и гармонично соседствуют через запятую (статья 50, часть 3).

Основание УДО (единственное, необходимое и достаточное, не считая отбытия требуемой части срока) содержится в статье 79 УК, а совсем не в УИК. И это основание – опять же не раскаяние, а отсутствие необходимости в полном отбытии наказания для исправления. К такому выводу суд приходит на основании тех обстоятельств, которые сочтёт важными в каждом конкретном случае.

Никаких догм нет. Это тоже сказал КС. И тоже понятно почему: если, например, человек сознаёт, что совершил преступление, то его раскаяние действительно важно. А если он спорит с государством, утверждая о судебной ошибке или намеренной несправедливости суда и приговора (на что имеет полное право по Конституции), то незаконно и бесчеловечно наказывать его за это более длительным тюремным сроком, равно как и провоцировать на лжераскаяние в обмен на свободу.

Как в таком случае быть с цитированной Вами статьёй 175 УИК? Тоже просто: а) знать и понимать её место в системе норм права (по этому вопросу, с учётом предмета УИК, - оно абсолютно подчинённое, третьестепенное по отношению к Конституции и УК); б) иметь в виду, что там есть только перечисление факторов, но нет универсальной шкалы их значимости в каждом случае.

Об этом тоже недвусмысленно сказал КС. А всё, что говорит КС, общеобязательно, действует непосредственно, никаких и ничьих подтверждений не требует, иных толкований не допускает (статьи 6 и 79 Закона о КС).

Вкратце так. Подробности, включая тексты наших выступлений в суде с подробным анализом и обоснованием, ссылками на конкретные нормы закона и решения КС – в любой момент, когда они Вам будут интересны, а также всегда на www.khodorkovsky.ru.

И ещё одно. В Страсбургский суд мы обратились не столько за компенсацией, сколько за признанием нарушения права на справедливый суд. И когда (именно когда, не если!) таковое признание последует, то для российского суда это будет новое обстоятельство, влекущее отмену приговора и пересмотр дела. Обязательную отмену и обязательный пересмотр (пункт 2 части 4 ст. 413 УПК).

С искренним уважением и надеждой на конструктивный диалог,
Вадим Клювгант,
адвокат Михаила Ходорковского (в судебном заседании по УДО о роли раскаяния говорил именно я).

P.S. Надеюсь, вы доведёте до читателей альтернативную Вашей позицию.

А судить о сути дела и профессионализме они уже будут сами.