Юрий Шмидт комментирует бьющую по адвокатскому сообществу законодательную инициативу.

«Эхо Москвы», 08.05.2008

АЛЕКСАНДР ПЛЮЩЕВ: Итак, что же произошло. В последний день своего президентского срока Владимир Путин внёс в Госдуму законопроект, усиливающий надзорно-контрольные функции Федеральной регистрационной службы. В частности, территориальные органы Службы могут обращаться в суд с заявлением о прекращении статуса адвоката, если Совет адвокатской палаты не рассмотрел соответствующего представления, либо принял решение об отказе в его удовлетворении.
Но это НЕ САМОЕ ГЛАВНОЕ. Самое главное, как сегодня пишут сразу несколько газет. Росрегистрация получит «право запрашивать у адвоката любые документы, связанные с защитой клиента, и получать от него необходимые объяснения по интересующему делу».
Многие адвокаты сочли эту попытку поставить адвокатуру под контроль государства.
У нас на прямой связи Юрий ШМИДТ, известный адвокат. Юрий Маркович, добрый день!

ЮРИЙ ШМИДТ [по телефону] Добрый день!

ИРИНА МЕРКУЛОВА: Добрый день!

А. ПЛЮЩЕВ: Как ВЫ оцениваете этот законопроект, который внесён в Государственную Думу ещё Владимиром Путиным – который [законопроект] непосредственно касается Вашей работы, Вашей деятельности?

Ю. ШМИДТ: Я думаю, что среди моих коллег нет сторонников этого закона, потому что даже такие, скажем, про-Путинские люди как господа [Павел] Астахов, [Михаил] Барщевский и [Анатолий] Кучерена и то выразили своё негативное отношение. А я могу сказать вам по этому поводу, что, вообще-то, престиж и влияние адвокатуры являются индикатором, которые во многом определяют уровень защищённости, прав и свобод человека в любом обществе. Я позволю процитировать, вообще, себя многолетней давности, когда я сказал, что «адвокатура в СССР была вынужденной уступкой режима общественному мнению «загнивающего» Запада». Адвокатов водили на коротком поводке – шаг влево, шаг вправо – расценивался как побег.
Ну, и в нынешнем состоянии адвокатура конечно плохо вписывается в выстроенную Путиным «вертикаль власти», а авторитарному режиму не нужна сильная независимая адвокатура, которая не вытягивается во фрунт перед начальством - тем более адвокатура, которую нельзя контролировать «от и до».
Так что, законопроект… Кстати, аналогичный вносился уже два года назад – только тогда он вносился группой депутатов и вероятно поэтому он случайно в Думе не прошёл. Но а сейчас он внесён президентом – бывшим президентом – я думаю, что он проскочит «на ура».
Он находится в русле, вообще, всего законодательства последних лет, направленных на уничтожение «гражданского общества». Вот, в частности, если уж говорить об адвокатуре, скажу вам, что летом прошлого года отменили норму Уголовно-процессуального кодекса, согласно которой для привлечения адвоката к уголовной ответственности требовалось согласие суда. Теперь этого не нужно.
Ну, вот, собственно говоря, это основное. Удивительно другое – то, что вот эти господа, которые сидят в «высоких кабинетах», они свято уверены, что ИМ адвокат никогда не понадобится. Это очень большое заблуждение, как учит История. Потому что, даже на последнем двадцатилетнем этапе нашей Истории мы видели, как люди перекочёвывали из этих самых кабинетов в совершенно другие помещения и мгновенно выбирали себе самых известных и, как они считали, самых храбрых, адвокатов – для своей защиты.

И. МЕРКУЛОВА: Юрий Маркович, но ведь у нас теперь сменился президент и – как Вам кажется – может быть, Дмитрий Медведев каким-то образом помешает этому…

А. ПЛЮЩЕВ: Тем более, что он – ЮРИСТ!..

И. МЕРКУЛОВА: Да… - и, как то, в общем, он всегда на стороне юридического сообщества…

Ю. ШМИДТ: [вздыхает] Вы знаете… Поживём-увидим… Пока лично я слышал от г-на Медведева немало хороших слов, но теперь, собственно, настало время, когда эти слова должны преобразоваться в дела. И, кстати, вот какую вещь ещё я хочу добавить – что… вот, среди прочего и, собственно говоря, вероятно, адвокатов волнуют обе позиции Законопроекта в равной степени – речь идёт о праве Министерства юстиции в лице Госрегистрации обжаловать решения Советов адвокатских палат, если они ими недовольны, и обращаться в суд.
Генри Резник, президент Московской адвокатской палаты – я недавно в Интернете прочёл его интервью – сказал, что, вообще, за последние годы с требованием о прекращении адвокатского статуса обращались исключительно в отношении защитников Михаила Ходорковского. Там был какой-то ещё человек, случайный, и там, кстати, удовлетворили, похоже, это ходатайство – то есть, на ВСЕХ адвокатов Михаила Ходорковского – на меня два раза – обращались с заявлением о лишении статуса. Так что, если бы [смеётся] Советы адвокатских палат не могли выносить окончательные решения, то всё это перекочевало бы в суды, а суды, как известно, по делу «ЮКОСа», как известно, за почти пять лет выполняли ровно всё, что им приказывали из Кремля. Так что, у Ходорковского просто адвокатов бы не было…

А. ПЛЮЩЕВ: Но, с другой стороны – если Вы говорите, что суд у нас выполняет и работает по телефонному праву – выполняет указания из Кремля – с другой стороны, зачем таким образом обращаться с адвокатами? Ведь можно и без этого совершенно спокойно принимать решения. Адвокатов то чего?... Не мешают, вроде…

Ю. ШМИДТ: Понимаете, вот… Выступает «высокий чиновник», а то и сам президент – выступает и говорит – о каких-то делах, о каких-то преступниках, каких-то коррупционерах, и вдруг появляется интервью с адвокатом, который объясняет, что это «всё не так», что доказательства, которыми кичится Следственный комитет или, там, Генеральная прокуратура, «не стоят выеденного яйца», что… - «Понимаете, ну как же это так?!? Это подрыв авторитета!».
А адвокатура, вообще, в принципе, является формой ЛЕГАЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ, и, если я говорю, что «советский режим её терпел», то он то как раз принимал превентивные меры, и очень хорошие. По политическим делам, скажем, допускались адвокаты – за малым исключением – скажем, на первом этапе – ну, в начале 1960-х годов, когда в политические процессы, в дела диссидентов случайно попало несколько очень порядочных людей, которые все потом пострадали. – Допускались только избранные адвокаты.
По делам, связанным с государственной тайной – ну, разумеется – допускались только самые проверенные адвокаты. И если вы, вообще… - не знаю…[смеётся] насколько вы помните советское время – то… чтобы вообще появилось интервью АДВОКАТА и его выступление по телевизору (!) – такого я не припомню за всю свою долгую жизнь, профессиональную. Вот… И, поэтому… Ну, что делать… Нас боятся.
Если нас хотят снова «прижать к ногтю», значит, нас боятся.
Но это – лишнее подтверждение того, что режим превращается в такой откровенно авторитарный, и это будет лишним подтверждением для тех – прошу прощения, наивных, людей на Западе, которые считают Россию «демократической» страной – если, правда, такие ещё остались…

А. ПЛЮЩЕВ: Скажите, пожалуйста, Юрий Маркович, а сейчас адвокат может, вообще, помочь своему подзащитному чем-то – если Вы говорите, что, в принципе, те же самые суды – зависимы? Способны ли они каким-либо образом помочь? – Потому что Вы сказали о политическом аспекте – адвокат может выступить с интервью и там всё развенчать…. Хорошо… Но это политика. А конкретному человеку они сейчас способны помогать?

Ю. ШМИДТ: Вы знаете… На этот вопрос мне очень часто приходилось отвечать, и ответ у меня просто отскакивает от языка:
В тех случаях, когда дело политически мотивированно, власть сегодня может добиться любого результата, и у неё на это есть масса способов.
В тех случаях, когда работает коррупция, работает коррупция – зачастую коррупционные и политические мотивы тесно переплетаются, как это было во всех делах «ЮКОСа», а остаётся свободное пространство. Вот на этом свободном пространстве, где не действуют вот эти два угнетающих правосудие фактора, там, в общем, адвокаты могут приносить реальную пользу, да, собственно говоря – я считаю, что и – в остальных случаях – реальную пользу- адвокаты приносят, хотя, конечно, это делать очень трудно…

И. МЕРКУЛОВА: Юрий Маркович, а что вообще с адвокатурой будет в нашей стране? Не исчезнут ли адвокаты как класс, ведь они, наверно, просто станут бояться участвовать в каких-то громких делах.

Ю. ШМИДТ: Ну, пока ещё смелых людей достаточно. В советское время их повывели, повывели – либо вытеснили на Запад, либо выгнали – как Софью Васильевну Каллистратову, Бориса Золотухина – из адвокатского сословия, и – приструнили – через партийные организации, через общую систему принуждения… Адвокаты знали точно пределы своей свободы и знали территорию, на которую «ступать нельзя». Вероятно, этого режим хочет и сегодня.

И. МЕРКУЛОВА: Тут ещё к Вам просьбы – вот, в частности, наш слушатель ДИАНА ИЗ САРАТОВА просит Вас рассказать в двух словах – как Михаил Борисович Ходорковский?

Ю. ШМИДТ: Михаил Борисович Ходорковский… - дай Бог, чтобы все люди держались так, как держится он. Морально он в полном порядке. Ни на что не жалуется.

А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо, Юрий Маркович Шмидт, адвокат – был у нас в прямом эфире. Спасибо большое за консультацию.