Адвокаты Алексея Пичугина на радио «Эхо Москвы».

А. ВОРОБЬЕВ – Ксения Костромина и Дмитрий Курепин, адвокаты Алексея Пичугина. Накануне Мосгорсуд приговорил Пичугина, бывшего сотрудника службы безопасности ЮКОСа к пожизненному заключению. Много в этой истории неясного. Как и год назад, действительно и Ксения и Дмитрий напомнили мне, что 18 августа в прошлом году мы встречались в рамках вечерней программы «Ищем выход». И тогда обсуждался первый приговор по делу Пичугина – 24 года тогда Алексей получил. Мы говорили о многих несостыковках в этом деле. И о том, как собственно вершилось правосудие в зале судебных заседаний. Мне бы хотелось понять, как вы описали бы новый судебный процесс.

К. КОСТРОМИНА - Добрый день. Во-первых, мне хотелось бы начать с того, что сегодня мы посетили нашего подзащитного, и он просил передать слова благодарности всем тем, кто пришел в зал судебного заседания, в том числе и журналистам, которые посетили зал судебного заседания. И сказал о том, что он несмотря ни на что надеется, что в итоге когда-нибудь справедливое решение по его делу все-таки будет вынесено.

А. ВОРОБЬЕВ – Как он себя чувствует?

К. КОСТРОМИНА - Он достойно воспринял это решение суда. Оно не было для него неожиданностью. Поскольку после того как приговор был первый, который обсуждался год назад, был отменен Верховным судом 21 февраля этого года, ни у кого не возникало сомнения, что отменен он был исключительно с целью того, чтобы усилить наказание для Алексея. Несмотря на то, что приговор был отменен по жалобы защиты Алексея. То есть по нашей жалобе.

М. СТАРОСТИНА – Скажите, уже известно, где будет отбывать наказание Алексей Пичугин?

К. КОСТРОМИНА - Нет, это неизвестно на данный момент.

А. ВОРОБЬЕВ – Вы будете обращаться в кассационную коллегию Верховного суда?

Д. КУРЕПИН – Да, безусловно, мы будем это делать. Безусловно, мы будем обжаловать это решение. Мы считаем, что это решение незаконно, необоснованно. Решение построено исключительно на предположениях и догадках. Более того, те лица, которые уже неоднократно допрашивались в рамках прошлого процесса, на всем протяжении предварительного следствия, опять поражали всех присутствующих в зале новеллами, измышлениями и суд принимал, что самое удивительное, это все на веру. Не обращая внимания на то, что новые показания участников процесса противоречат их показаниям, которые они давали на протяжении всего предварительного следствия и в судебных заседаниях.

М. СТАРОСТИНА – А были сообщения, что буквально сто свидетелей было со стороны обвинения?

К. КОСТРОМИНА - Дело в том, что по обвинительному заключению в ходе предварительного расследования было допрошено более 500 свидетелей. Со стороны обвинения в этот раз было допрошено меньше, чем сто свидетелей. Может быть человек 30, но собственно, статистика здесь не особенно важна. И то, о чем говорил мой коллега, эти новеллы, почему мы говорим о том, что суд принял это на веру, поскольку вчера, прослушав приговор в зале судебного заседания, мы услышали все новости именно в приговоре и суд ссылается на них как на доказательства виновности нашего подзащитного.

А. ВОРОБЬЕВ – Новости, которые вам были известны?

К. КОСТРОМИНА - Это те новеллы, которые свидетели вдруг вспомнили, после того, как были допрошены по 25 раз каждый, на стадии предварительного расследования и в прошлом судебном заседании.

А. ВОРОБЬЕВ – А какие свидетели у вас вызывали сомнения?

Д. КУРЕПИН – Я могу привести пример следующий. Два основных убийцы, которые сознались в содеянном, это Решетников и Цигельник, ни разу не заявлявшие о том, что они меняли внешность в ходе наблюдения за Петуховым и за Рыбиным, после того как защита обратила внимание суда на следующее обстоятельство, многочисленные свидетели, бывшие на месте убийства Петухова и видевшие непосредственных убийц, бывшие очевидцами преступления, опознавали совершенно других лиц, принадлежавших к одной из преступных группировок Волгоградской области. Опознавали они их сразу же непосредственно после совершения убийства Петухова. Защита обратила внимание суда на явное несоответствие внешности лиц, опознанных очевидцами преступления и несоответствия внешности Цигельника и Решетникова. И тогда была придумана версия следующая: защитники, вы не понимаете, почему такое несовпадение, очень просто объясняется. И Цигельник 26 раз допрошенный до этого вдруг заявляет: когда мы следили за Петуховым, мы приклеивали усы, носили парики, меняли внешность. Здесь опять нестыковка произошла, потому что Решетников, видимо, забыл, чему его научили. Потому что когда допрашивали Решетникова, он пояснил, что за Петуховым когда следили, вообще внешность не меняли. А меняли, оказывается, когда следили за Рыбиным. Тот же самый Цигельник полностью отрицал, что при слежке за Рыбиным они меняли внешность.

М. СТАРОСТИНА – То есть с ними была проведена некая работа.

Д. КУРЕПИН – Безусловно.

К. КОСТРОМИНА - Это совершенно очевидно. Поскольку тот пример, который привел Дмитрий, это не единственный пример новостей, которые были в этом судебном заседании. И в частности у нас был очень яркий пример, свидетель Смирнов, который на протяжении всего предварительного следствия прошлого судебного заседания говорил, что 22 ноября, в тот день, когда были похищены супруги Горины, они собирались с Гориным ехать к Пичугину, и Пичугин этот факт подтверждал, что да, действительно у него была назначена встреча с Гориным, он начал волноваться, почему Горина нет, начал звонить ему домой, выяснять, что случилось. В этом судебном заседании свидетель Смирнов заявил, что они собирались с Гориным ехать к Невзлину, а не к Пичугину. Мы были просто очень сильно поражены этой новеллой, огласили все показания Смирнова, который он давал на предварительном следствии и в прошлом судебном заседании, в трех судебных заседаниях до этого.

Д. КУРЕПИН – И 11 раз на предварительном следствии.

К. КОСТРОМИНА - И он сказал, что я всегда так говорил, наверное, просто следователи, секретарь судебного заседания неправильно записали. И в итоге в приговоре мы услышали, что оказывается, Горин собирался ехать не к Пичугину, а к Невзлину.

А. ВОРОБЬЕВ – Понятно. Насколько я понимаю, таких несостыковок достаточно много.

М. СТАРОСТИНА – Получается, что у вас фактически не было шансов.

К. КОСТРОМИНА - Дело в том, что адвокат имеет в руках только УПК и действует в соответствии с ним. А государственное обвинение имеет за спиной целое государство. Ресурсы которого оно может использовать в своей работе.

А. ВОРОБЬЕВ – Тем не менее, у вас есть какие-то предположения, для чего именно гособвинение требовало для Пичугина пожизненного заключения, ужесточения наказания. Ведь масса предположений есть о том, что это лишь первый шаг к раскрутке дела Невзлина.

Д. КУРЕПИН – Вчера, наверное, слышали интервью непосредственно самого Камиля Альбертовича Кашаева, государственного обвинителя на нашем процессе. Который ни грамма не смущаясь ни телекамер, ни журналистов, не то что подтвердил, а обозначил цель вообще всего этого процесса. Основная цель это Невзлин. Пичугин это ступень.

К. КОСТРОМИНА - Вы говорите, зачем нужно пожизненное лишение свободы – для того чтобы сломить Пичугина, наконец. Который до сих пор совершенно однозначно утверждал, что он не причастен к совершению преступлений и оговаривать он никого не намерен.

А. ВОРОБЬЕВ – А от него требовали оговорить именно Невзлина?

Д. КУРЕПИН – Да, от него требовали. Мы это знаем от нашего подзащитного.

М. СТАРОСТИНА – Судя по всему, достаточно редко сейчас в России выносятся приговоры о пожизненном заключении. Или нет? Вообще достаточно сурово с любой точки зрения.

Д. КУРЕПИН – Вы понимаете. Ведь важна не только статистика, на самом деле, я считаю, важен результат. Неважно, год это будет или год условно. Важно другое, что при полном отсутствии доказательств, в нашей стране сажают людей. Вот это страшно. И даже если бы Пичугина приговорили к 10 годам, к 5 годам, меня потрясает просто сам факт этого. Потому что завтра на улицу выйдет моя несовершеннолетняя дочь, и какой-то мерзавец и негодяй сможет также поступить с ней. Вот это меня как отца беспокоит. Я думаю, что беспокоит и вас в том числе.

М. СТАРОСТИНА – Опасаетесь ли вы как адвокаты за жизнь своего подзащитного?

К. КОСТРОМИНА - На самом деле, что касается состояния его здоровья, то на данный момент оно у нас…

М. СТАРОСТИНА – Я имею в виду не состояние здоровья. С точки зрения общего здоровья.

Д. КУРЕПИН – Пока оснований для этого нет.

М. СТАРОСТИНА – Вы же сами говорите о том, что во многом это дело политическое.

К. КОСТРОМИНА - У нас нет оснований для того, чтобы говорить, что мы опасаемся реально каких-то…

Д. КУРЕПИН – Если я правильно понял вопрос, то я могу пояснить следующее. Оснований для преждевременной кончины по состоянию здоровья у Алексея Пичугина нет. Здоровье у него хорошее. Намерений суицида у него нет абсолютно. Поэтому я, по-моему, ответил на ваш вопрос.

М. СТАРОСТИНА – Да, вы правильно поняли мой вопрос.

А. ВОРОБЬЕВ – Что там с двумя убитыми из Тамбова, - Максим из Тамбова спрашивает.

К. КОСТРОМИНА - Двое убитых из Тамбова это те самые супруги Горины, убийство которых якобы совершил Алексей Пичугин, но трупы Гориных найдены не были. И на наш взгляд абсолютно тоже был тот приговор вынесен…

Д. КУРЕПИН – Незаконно и необоснованно.

К. КОСТРОМИНА - И причастность его к убийству Гориных не была доказана. Поскольку Алексей никогда не отрицал, что он был приятелем Горина, они были знакомы, и Алексей был крестным сына Горина. Сам Горин присутствовал на свадьбе Алексея. У них были нормальные приятельские отношения. И когда Горин пропал, наоборот, Алексей проявил беспокойство. Он позвонил ему домой, оказывал помощь теще Горина, маме супруги Горина.

Д. КУРЕПИН – Я бы еще хотел обратить внимание и процитировать показания непосредственно самой тещи Горина, матери супруги Горина – Дедовой Галины Алексеевны. Выйдя к свидетельской трибуне, она заявила следующее, обращаясь в сторону государственного обвинения и суда: вы не доказали, что он убил мою дочь. Не доказали. То есть это было сказано достаточно эмоционально. Я полностью не процитирую. Я сказал вам кратко.

К. КОСТРОМИНА - Причем она просидела в качестве потерпевшей в течение всего хода судебного разбирательства, когда сторона обвинения представляла доказательства. То есть она имела основания говорить, доказали или нет.

А. ВОРОБЬЕВ – А интересно, удалось ли вам наблюдать за реакцией присяжных?

К. КОСТРОМИНА - Это был первый самый процесс.

М. СТАРОСТИНА – А почему отказались в этом случае?

К. КОСТРОМИНА - Дело в том, что после того как Алексею было предъявлено новое обвинение, то, которое рассматривалось вчера, по которому приговор был вынесен вчера судом, в СМИ, а именно в передаче Алексея Караулова выступил следователь Бортовой, следователь Генпрокуратуры с утверждением о виновности Алексея. И более того, по каналам ОРТ и НТВ прошла пресс-конференция, фрагменты пресс-конференции заместителя генпрокурора, на тот момент Колесникова, который также выступал с заявлениями о виновности Алексея. Поэтому на наш взгляд именно этими выступлениями Алексей просто был лишен права на суд присяжных, поскольку у потенциальных присяжных с каналов СМИ формировалось негативное отношение к Алексею. Но когда зам. генпрокурора заявляет о том, что его виновность полностью доказана, вернее не то, что доказана, а то, что он это совершил, шансов каких-то на суд присяжных уже абсолютно не оставалось. Поэтому Алексей просто был вынужден отказаться от суда присяжных.

М. СТАРОСТИНА – Теперь вы пойдете в Страсбург?

К. КОСТРОМИНА - Здесь надо очень осторожно об этом говорить. Поскольку Страсбург как известно приговоры не отменяет. Мы естественно будем обращаться в Европейский суд по правам человека, поскольку мы считаем, что в отношении Алексея было нарушено его право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статье 6-й конвенции. Что касается нашего предыдущего обращения в Европейский суд, по первому делу, касаемо супругов Гориных, то Европейский суд, есть такой термин – коммуницировал жалобы, это означает, что он поставил вопросы перед правительством РФ. На которые они должны ответить до конца сентября этого года. После чего мы будем иметь возможность представить свои возражения, и судом будет уже вынесено окончательное решение.

М. СТАРОСТИНА – А если не ответят?

К. КОСТРОМИНА - Они ответят. Не было таких прецедентов, чтобы не отвечали.

М. СТАРОСТИНА – А новую жалобу вы уже начинаете готовить?

К. КОСТРОМИНА - Безусловно, поскольку мы считаем, что право на справедливое судебное разбирательство было нарушено не в ходе самого процесса судебного, а в момент отмены приговора, то есть 21 февраля 2007 года, когда приговор был отменен только в отношении Алексея, в отношении всех остальных он вступил в законную силу. Более того, Верховный суд указал в приговоре, что в случае вынесения обвинительного приговора, необходимо рассмотреть вопрос о назначении Пичугину более строго наказания. И мы видим в этом нарушение принципа презумпции невиновности.

М. СТАРОСТИНА – Вы уже думаете, когда будете подавать? Мне хочется конкретики.

Д. КУРЕПИН – Вас интересует жалоба в нашу внутреннюю инстанцию?

М. СТАРОСТИНА – И в ту, и в эту.

Д. КУРЕПИН – Насколько я понимаю, обращение в Европейский суд возможно только после исчерпания внутригосударственных средств защиты.

К. КОСТРОМИНА - Здесь немножко другая ситуация. Поскольку мы считаем, что нарушение имело место 21 февраля, то, не дожидаясь кассации, мы все-таки напишем жалобу до 21 августа, 21 августа истекает 6 месяцев с момента нарушения. Поскольку 21 февраля мы были лишены эффективных средств защиты, это решение суда мы могли обжаловать только в надзорном порядке, а Европейский суд это не считает эффективным средством защиты.

А. ВОРОБЬЕВ – Здесь нам поступают вопросы на sms. Сергей из Барнаула спрашивает: уважаемые адвокаты, есть ли у вас предположения, кем инспирировано это дело или это не так?

Д. КУРЕПИН – Строить предположения при отсутствии убедительных доказательств это все-таки не дело адвокатов.

К. КОСТРОМИНА - Это то как раз, чем мы возмущаемся в деле Алексея. Что приговор построен исключительно на предположениях, никаких доказательств в приговоре нет.

Д. КУРЕПИН – А все остальные выводы можно делать исключительно из интервью государственного обвинения.

М. СТАРОСТИНА - Знаете, как вам простой обыватель скажет: дыма без огня не бывает.

А. ВОРОБЬЕВ – И адвокатские домыслы – уже есть такое сообщение.

Д. КУРЕПИН – Не хотелось бы, чтобы тот человек, кто является автором этого вопроса, оказался на месте Алексея Пичугина. Вот так я могу сказать.

М. СТАРОСТИНА – Это безусловно.

А. ВОРОБЬЕВ – А не пригласить ли в студию обвинителей и устроить суд в студии, а то это щебетание «потрясенных» адвокатов слушать скучно, - Зинаида из Перми.

Д. КУРЕПИН – Зинаиде из Перми я готов ответить, что с большим удовольствием пополемизировал бы с представителями государственного обвинения, если бы они…

К. КОСТРОМИНА - Изъявили такое желание. Я абсолютно согласна.

А. ВОРОБЬЕВ – А мы соответственно были бы рады на нашей площадке увидеть представителей гособвинения.

К. КОСТРОМИНА - Ой, как хотелось бы. Насколько мне известно, они не с очень большой охотой на это соглашаются.

А. ВОРОБЬЕВ – Совершенно верно. Может ли этот приговор лечь в основу обвинения Ходорковского. С Невзлиным все ясно, - Диана из Саратова.

Д. КУРЕПИН – Что еще могут придумать…

К. КОСТРОМИНА - Нам трудно сказать, но фамилия Ходорковского звучала неоднократно на последнем процессе. И более того стороной обвинения была приобщена ксерокопия паспорта Ходорковского в подтверждение того, что у Ходорковского день рождения 26 июня. День, когда был убит мэр Нефтеюганска Петухов.

М. СТАРОСТИНА - Вот как связали.

А. ВОРОБЬЕВ – А что, убийство Политковской – день рождения Путина.

К. КОСТРОМИНА - Это ни о чем не говорит.

Д. КУРЕПИН – Хотелось бы поинтересоваться, паспорт Владимира Владимировича был также приобщен к материалам дела.

А. ВОРОБЬЕВ – Любопытную историю вы рассказываете. Все-таки, есть ли какие-то предположения о том…, как вы оцениваете шансы на успех? Мне хотелось бы понять шансы внутри России и вовне ее.

Д. КУРЕПИН – Надеюсь, Алексей, вы откровенный ответ от меня ожидаете. От нас с моей коллегой.

М. СТАРОСТИНА – Конечно.

Д. КУРЕПИН – Откровенный ответ будет такой: я лично не очень надеюсь.

А. ВОРОБЬЕВ – Это не очень, на мой взгляд, откровенный ответ.

Д. КУРЕПИН – А самый откровенный ответ, наверное, будет такой: я не надеюсь, что в нашей стране…

К. КОСТРОМИНА - Если ничего не изменится…

Д. КУРЕПИН – Мы сможем получить законное и обоснованное решение.

К. КОСТРОМИНА - А что касается, что сказали внутри страны и вне страны, то в том случае, если Европейский суд признает нарушение прав человека в отношении Алексея, то в соответствии с УПК председатель Верховного суда должен будет вынести представление в президиум Верховного суда об отмене состоявшихся судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам. Но привести это может только исключительно к новому судебному разбирательству очередному по тем же самым обстоятельствам. Чем оно закончится, какая будет ситуация, никто сказать не может и прогнозы мы строить безусловно не будем.

М. СТАРОСТИНА – Еще не за горами выборы, кстати. Может быть как-то ситуация изменится.

А. ВОРОБЬЕВ – Ну а как может измениться ситуация, я пытаюсь понять.

М. СТАРОСТИНА – Некая политическая ситуация.

А. ВОРОБЬЕВ – Если существует политический вектор в отношении дела Ходорковского, Пичугина, Лебедева и Невзлина, то только изменение этого вектора как мне представляется, может привести к существенному изменению в ситуации в деле. Если он существует.

К. КОСТРОМИНА - К сожалению, ситуация вообще в судебной системе настолько плачевна и критическая, я думаю, что Дмитрий со мной согласится, что надеяться здесь…

А. ВОРОБЬЕВ – А что, судьи что ли не устраивают?

Д. КУРЕПИН – Вы понимаете, совсем недавно была полемика, а может быть нам не стоит обращаться в Страсбург, который завален уже жалобами из России, может быть, наш Верховный суд заменил бы Страсбург, и писали на Верховный суд. То есть предлагалось ввести так называемую четвертую инстанцию. Но если первые три не хотят работать, если в этом помогает зарубежный суд, то я думаю, введением 4-й инстанции не поправится дело. То есть каждый должен просто работать.

К. КОСТРОМИНА - В соответствии с законом желательно. Потому что закон он написан неплохо, то есть могут быть какие-то претензии к закону, но если бы даже те законы, которые у нас существуют, соблюдались, в частности просто УПК, работать было бы гораздо проще.

А. ВОРОБЬЕВ – Ксения Костромина, Дмитрий Курепин – адвокаты Алексея Пичугина, который накануне получил пожизненное заключение. До свидания.

("Эхо Москвы", 07.08.2007)