В последние месяцы дело М.Б.Ходорковского перешло в новую фазу, его преследования стали носить все более выраженный характер и сопровождаются беспрецедентным давлением на его адвокатов. Поставлена цель максимально увести это дело от внимания публики, скрыть действительные обстоятельства дела. При этом орган обвинения публично распространяет сведения о его виновности; в тоже самое время защита всемерно ограничивается в выражении своего мнения под угрозой применения уголовных мер. Проведение следственных действий с М.Б.Ходорковским в нарушение закона перенесено в один из наиболее отдаленных регионов России, сообщение с которым сильно затруднено многочасовым перелетом и неограниченными возможностями разного рода воздействия и контроля под видом обеспечения авиационной безопасности.

Несколько последних дней ознаменовались открытым покушением на адвокатскую неприкосновенность и независимость, попытками запугивания защиты М.Б.Ходорковского и П.Л.Лебедева с целью лишения обвиняемых помощи их адвокатов. Из документов, врученных защите следствием, становится очевидно, что против адвокатов будут и дальше использоваться все средства давления и произвола, вплоть до отстранения их от участия в деле и уголовного преследования.

В связи с получением от старшего следователя по особо важным делам С.К.Каримова двух разных писем, датированных 06 февраля 2007 года, а также в связи с обстоятельствами вручения мне этих писем заявляю следующее.

1. Подмена следствием номера дела и фабрикация документов

Защита Ходорковского М.Б. была приглашена для участия в следственных действиях по уголовному делу № 18/41-03. Именно по этому уголовному делу нашему подзащитному 5 февраля 2007 года было предъявлено обвинение. Мне ничего не известно о возбуждении в отношении Ходорковского М.Б. уголовного дела за № 18/432766-07, не известно о содержании этого дела, равно как и о принятии его к производству Генеральной прокуратурой или Читинской областной прокуратурой, на бланке которой в адрес защиты направлено уведомление от 6 февраля 2007 года за подписью следователя Т.Б. Русановой.

2. Оказание незаконного давления на представителей защиты

В своих письмах г.Каримов С.К. проявляет помимо неуважения к защите неуместный приказной и обвинительный тон. Так, во втором своем письме от 6 февраля 2007 года он пишет: «Ваш отказ от подписания протокола является воспрепятствованием проведению следственных действий, и при определенных обстоятельствах может быть расценен как содержащий признаки состава преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ» (приложение 1). Эта фраза воспринимается как прямая угроза.

Следователь по своему положению является одной из равных процессуальных фигур и не может, не нарушая Конституции, позволять себе начальственное, изобличительное или оскорбительное обращение с защитой. Очевидно, что когда следователь позволяет себе подобные высказывания в адрес защиты, то он пытается угрожать защите и хочет поставить ее в зависимое и подчиненное положение по отношению к органу расследования. Это прямо противоречит концепции справедливого судопроизводства, установленного в российских законах, а также не согласуется с международными стандартами и представляет собой не что иное, как злоупотребление служебными полномочиями в нелегитимных целях. При этом незнание закона, недостаток образования или правовой культуры и иные подобные обстоятельства не освобождают следователя от ответственности за оказание незаконного давления на представителей защиты.

3. Ложные утверждения следствия

Среди прочих сведений, не соответствующих действительности, в письме следователя Каримова С.К. от 06 февраля 2007 года (приложение № 2) содержится явно ложное утверждение, что адвокаты Ходорковского М.Б. якобы отказывались от подписания протоколов следственных действий. Все протоколы следственных действий нами подписаны, вне зависимости от нашего согласия или несогласия с их содержанием.

Кроме того, информируем Вас о том, что даже если защита и заняла бы такую позицию, то в ней не было бы ничего противозаконного. Как это следует из норм закона – ч.1 ст.167, ч.9 ст.190 УПК РФ – закон допускает возможность для защитника, равно как и для других лиц, участвующих в следственном действии, отказаться от подписания протокола следственного действия. Это является одним из незапрещенных законодательством способов защиты прав клиента, о которых пишет г.Каримов С.К.

4. Принципиальная позиция защиты, отказавшейся расписаться в «Подписке о неразглашении данных предварительного следствия»

Злоупотребляя своим правом ограничить защитников в распространении информации, следователь Каримов С.К., действуя через других лиц, членов следственной группы, пытался навязать нам, защитникам Ходорковского М.Б., обязанность расписаться в этом, по существу, сфабрикованном документе. Как указано выше, защита была приглашена для участия в следственных действиях по уголовному делу № 18/41-03, в частности, по этому уголовному делу нашему подзащитному 5 февраля 2007 года было предъявлено обвинение. Нам ничего не известно о возбуждении в отношении Ходорковского М.Б. уголовного дела за № 18/432766-07 и мы не имеем никаких данных о содержании такового. Очевидно, что никого нельзя принуждать, а тем более защитника, который обязан действовать в наилучших интересах подзащитного, к подписанию обязательства не разглашать сведения, содержания которых он не знает. Согласно обычной логике, защитник просто не может знать, известны ли ему эти сведения, и, соответственно, что именно он не может разглашать. В таком расширительном понимании это может привести к тому, что адвоката попытаются заставить хранить молчание по ВСЕМ без исключения вопросам, включая факты нарушения прав человека, что не отвечает целям данной нормы и задачам правосудия в целом. А значит, ограничения прав, вводимые следствием, выходят далеко за рамки ограничений, преследующих легитимную цель, и такое требование не может считаться пропорциональным или законным.

Кроме того, если проанализировать саму позицию обвинения, то она юридически несостоятельна и лишена здравого смысла по следующим основаниям.

4.1. Отказ в даче такой подписки в принципе не может воспрепятствовать «проведению следственных действий», что следствие ставит в вину защите.

4.2. Обязанности защитника давать подобную подписку не содержится ни в одной из перечисленных следователем Каримовым С.К. статей УПК РФ.

Законом предусмотрена такая обязанность только в случае, если защитник участвует в производстве по уголовному делу, в материалах которого содержатся сведения, составляющие государственную тайну.

«В случае, если защитник участвует в производстве по уголовному делу, в материалах которого содержатся сведения, составляющие государственную тайну, и не имеет соответствующего допуска к указанным сведениям, он обязан дать подписку об их неразглашении» (часть 5 статьи 49 УПК РФ).

4.3. Важен факт предупреждения о недопустимости разглашения, а не наличие подписи на расписке, необходимо лишь, чтобы предупреждение было основано на законе. Защита самого факта предупреждения не отрицала, и, более того, письменно сообщила следствию причину отказа от подписи. Мнение г.Каримова С.К. о том, что эти причины надуманы не является решающим, - это лишь мнение одной из сторон в процессе. Отказ, как уже было упомянуто выше, был обусловлен попыткой следствия представить защите для подписания сфабрикованный документ – подписку по неизвестному защите номеру уголовного дела.

В частности, адвокат Шмидт Ю.М. сделал на «Подписке» следующую запись: «с материалами дела за указанным выше номером я вообще не знаком». Аналогичную позицию от имени защиты выразила адвокат Москаленко, указав, в частности, на письме-уведомлении следствия от 05.02.2007: «считаю необходимым заявить, что всем защитникам Ходорковского были предъявлены «подписки о неразглашении данных предварительного расследования» по некоему неизвестному нам уголовному делу (такой номер дела нам до сегодняшнего дня не был известен)».

Таким образом у всех этих действий следствия и писем г.Каримова С.К. отсутствует правовая основа, и с очевидностью прослеживается лишь одна цель – запугивание и шантаж защиты Ходорковского М.Б.

5. Акции устрашения Генеральной прокуратуры РФ против адвокатов

В общем ряду действий Генеральной прокуратуры РФ, имеющих целью запугивание адвокатов, находятся события, которые начиная с 04 февраля 2007 года происходят почти ежедневно.

5.1. События 4 февраля 2007 года.
Так, 4 февраля 2007 года, адвокаты М.Б.Ходорковского и П.Л.Лебедева –Ю.Шмидт, Е.Бару, К.Ривкин, Л.Сайкин, а позднее К.Москаленко, прибывшие в аэропорт Домодедово для вылета в г.Читу, подверглись абсолютно беспрецедентной провокации, которая имела все атрибуты спланированной акции устрашения.

Адвокаты Ю.Шмидт, Е.Бару, К.Ривкин, Л.Сайкин были задержаны на стойке регистрации, у них были отобраны билеты и паспорта, а они сами препровождены в подвальное помещение линейного отделения милиции, в котором удерживались некоторое время вооруженными сотрудниками правоохранительных органов.

Спустя некоторое время появилась женщина, полковник МВД в штатском, и предъявила удостоверение сотрудника милиции, старшего следователя по ОВД на транспорте. Она объяснила, что с целью экономии времени предлагает представить вещи на предмет их проверки, для обеспечения собственной безопасности адвокатов, а также на предмет возможного наличия в бумагах адвокатов документов с грифом секретности.

Тем временем в аэропорт прибыла адвокат К.А.Москаленко.

Зная, что мои коллеги уже задержаны и не выпускаются из отделения милиции, несмотря на то, что время близилось к окончанию регистрации, подойдя к стойке регистрации, я стала выяснять основания, по которым были задержаны мои коллеги, и где они находятся. Далее было предпринято несколько попыток препроводить меня в отделение милиции. Встретив категорический отказ, сотрудники милиции пообещали «отнести» меня в линейное отделение. Вокруг меня постоянно находилось несколько сотрудников милиции и других людей не в униформе, которые препятствовали моим передвижениям, требуя проследовать с ними в отделение милиции. Подробные обстоятельства этого фактического задержания описаны в прилагаемом письме на имя Эллы Александровны Панфиловой (приложение 3).

За полчаса до вылета самолета всем адвокатам внезапно было предложено пройти для прохождения контроля безопасности.

Пятерых адвокатов сопровождало не менее десятка милиционеров и еще несколько лиц в штатском. Они заверяли, что все проблемы сняты, надо только срочно проходить на посадку, а то нарушается график вылета самолетов. Тем не менее, было очевидно, что готовится новая провокация. Адвокаты прошли на пункт досмотра в сопровождении офицеров милиции, Там, сняв верхнюю одежду и обувь, они прошли через специальную рамку, а их вещи – через рентгеновскую установку. Тем не менее, после столь тщательного и полного осмотра в отношении всех пятерых, офицеры милиции начали подробнейший досмотр всех вещей адвокатов. На протесты адвокатов досматривающие заявляли, что действуют исключительно по закону, и защищают интересы пассажиров, «Вот когда ваш самолет будут взрывать…» - заявил один из капитанов, который активно рылся в вещах адвокатов.

Все эти действия сопровождались оперативной видеосъемкой.

В целом, тот досмотр, который им не удалось произвести в отделении милиции, они смогли произвести в этом месте, только с еще большим цинизмом. В ходе досмотра все бумаги из адвокатских досье, все документы и письма адвокатов были тщательно досмотрены и подробно сняты на видеозапись.

Когда адвокаты возмущались и протестовали, майор снимал их лица на видеокамеру. На требование прекратить видеосъемку лиц адвокатов, они глумились и заявляли, что действуют из соображений безопасности и обеспечения превентивных мер. Работая без перчаток, сотрудники милиции перебрали все до одной вещи адвокатов, в том числе белье, продукты и предметы личной гигиены.

Отмечаю, что во время этого досмотра на связи со мной находилась Э.А.Панфилова, к которой экстренно обратились представители правозащитных организаций. Она просила передать сотрудникам милиции, чтобы они не допускали противоправных действий и кроме того, сказала, что на следующий день сообщит об этом происшествии Министру внутренних дел. Это рассмешило офицеров милиции и дало им повод еще более глумливо разговаривать с адвокатами.

Между тем, пересмотрев все вещи адвокатов, предметы, документы, бумаги адвокатов, сотрудники милиции препроводили адвокатов в микроавтобус для их перевозки к самолету, вылет которого задерживался почти на час.

Данная ситуация была предметом обращения МОО «Центр содействия международной защите» к Элле Панфиловой (приложение 3). Кроме того, Международная комиссия юристов, комиссаром которой является адвокат К.Москаленко, распространила пресс-релиз с призывом к российским властям прекратить притеснения адвокатов М.Ходорковского (приложения 4, 5).

5.2. События 6 февраля 2007 года.
Во время нахождения в следственном изоляторе г.Читы, после окончания рабочего дня, в 18 часов 15 минут, защита М.Б.Ходорковского и П.Л.Лебедева в полном составе (6 человек) пройдя все досмотры и пропускные пункты направилась к выходу из следственного изолятора. Однако входная дверь была преграждена сотрудником охраны. Защите не позволили покинуть следственный изолятор, фактически задержали их и, без объяснения причин, под конвоем препроводили на 2-й этаж административного здания СИЗО в кабинет начальника учреждения. Не имея возможности, находясь на охраняемой территории, не подчиниться этим требованиям, защита была вынуждена проследовать в кабинет начальника.

Следует отметить, что в действительности начальник учреждения никаких вопросов к защите не имел, в его кабинете хозяевами себя чувствовали сотрудники Генеральной прокуратуры РФ, по требованию которых и было учинено это фактическое задержание. Цель этого задержания была объявить защитникам о новом распорядке проведения следственных действий, начиная с 08 февраля 2007 года, невзирая на ранее поданные многочисленные заявления защиты о том, что соблюдая ее права, следствие должно делать это заблаговременно. Здесь, в кабинете, от нас потребовали подписи под документами, которые нуждались в прочтении, обсуждении и выдвижении законных аргументов против подобного порядка ведения следствия. Поскольку текст уведомления за подписью г.Каримова С.К. был составлен в недопустимой, некорректной, угрожающей форме (считаем необходимым напомнить, что следователь – это одна из равных сторон в процессе, и подобный тон является недопустимым), то защита считала невозможным подписать эти ультимативные документы.

Кроме того, рабочее время закончилось, и поэтому защита решила продолжить работу по делу и оформить свои возражения на этот документ в следующий рабочий день. Однако следователи стали составлять документ об отказе от подписей. После этого защите, наконец, было разрешено покинуть здание следственного изолятора.

5.3. События 7 февраля 2007 года.
Новая акция в череде других акций устрашения была предпринята 7 февраля 2007 года около 8 часов утра в читинском аэропорту. В соответствии с заявлением моего подзащитного М.Б.Ходорковского о необходимости продолжить работу адвоката Москаленко К.А. по его делу в Европейском Суде и отсутствием необходимости ее участия в следственных действиях и в ознакомлении с материалами дела (приложения 6 и 7 – копии соответствующих заявлений с отметкой следователя о получении), я, предварительно предупредив об этом следователя Русанову Т.Б., находилась в аэропорту и собиралась покинуть г.Читу.

Пройдя регистрацию, все виды осмотра и досмотра и находясь в зале отлета ожидая выхода на посадку, все пассажиры неожиданно услышали вопрос: «Кто здесь Москаленко?». Далее, на глазах у всех пассажиров, находившихся в зале ожидания, ко мне направился сотрудник службы безопасности аэропорта, который в ультимативной форме потребовал, чтобы я последовала за ним. Рядом со мной находились знакомые мне сотрудники западных телекомпаний. На мои вопросы, куда и зачем я должна проследовать, сотрудник аэропорта начал выдвигать один предлог за другим. Сначала он потребовал прохождения дополнительного досмотра. Выяснив, что кроме маленькой дамской сумки у меня ничего нет, а все виды личного досмотра я прошла в присутствии вышеупомянутых свидетелей, сотрудник аэропорта сказал, что необходимо исправить ошибки при оформлении посадочного талона. Когда же ему был предъявлен безукоризненно оформленный посадочный талон, он заявил: «Ну, смотрите, Вам же хуже, если Вы не проследуете к представителям правоохранительных органов, Вас снимут с рейса».

После этой угрозы сотрудник ушел и появился через некоторое время с большой группой людей. Несколько сотрудников милиции (4-5 человек) оцепили место выхода из зала ожидания, а следователь следственной группы Юрздицкий И.А. и еще один неизвестный, неназвавшийся гражданин в штатском, потребовали, чтобы я расписалась в ознакомлении с двумя документами:

1. Письмо-уведомление следователя г.Каримова С.К. от 6 февраля 2007 года (приложение 1);

2. подписка о неразглашении сведений, копией которой я не располагаю, поскольку, несмотря на мои требования, она мне выдана не была.

Учитывая, что я находилась под реальной угрозой снятия с рейса, в условиях фактического задержания и опасности остаться одной, без свидетелей, я была вынуждена принять решение о подписании предоставленных мне бумаг.

Однако на этих документах я сделала следующие записи: «Считаю незаконным отобрание у меня подписки вне рабочего времени, в 8 часов 30 минут в аэропорту под угрозой снятия с рейса. По существу моих возражений заявляю следующее. Я никогда не была знакома с материалами уголовного дела за № 18\432766-07, указанным в данном документе. Я была вызвана в г.Читу по другому уголовному делу. Подробные возражения будут незамедлительно высланы в адрес Генеральной прокуратуры РФ».

На письме-уведомлении была сделана следующая запись: «Данное письмо вручено мне в аэропорту г. Читы после попытки вызвать меня для дополнительного досмотра. Вынуждена сделать данное заявление, так как сотрудник аэропорта в присутствии свидетелей – сотрудников телевидения – угрожал мне тем, что меня снимут с рейса.
7 февраля 2007 года 8 час.30 мин. (читинское время)».

6. Нормы адвокатской этики в интерпретации руководителя следственной группы г.Каримова С.К.

Ссылки г.Каримова С.К. на невыполнение нами, адвокатами, профессиональных обязанностей и нарушение этических норм являются неуместными. Каким образом защитники действовали вопреки законным интересам доверителя, следователь не указывает. Однако вряд ли эти законные интересы заключаются в потворствовании беззаконию, происходящему по данному делу. Цинизм ситуации заключается в том, что следствие, регулярно нарушающее права М.Б.Ходорковского, решило защитить его от его защитников.

7. Нарушения следствия, требующие немедленного реагирования

7.1. Перенос следственных действий с М.Б.Ходорковским в г.Читу нарушает требования уголовно-процессуального закона.

Ведение следственных действий по делу М.Ходорковского и П.Лебедева в г.Чита, тогда как само расследование дела проводится в г.Москве, а это прямо следует из документов, является незаконным.

Мы резко протестуем против этого произвола, ставящего защиту в неравные условия со следователем Каримовым С.К. и возглавляемой им следственной группой.

7.2. Крайняя удаленность места проведения следственных действий с М.Б.Ходорковским серьезно ограничивает право на защиту.

Это не позволяет адвокатам беспрепятственно общаться с подзащитным, хранить тайну адвокатского досье, а также не подвергаться унизительным досмотрам, обыскам и просмотрам документов защиты с применением видеосъемки под предлогом обеспечения авиационной безопасности.

7.3. Акции устрашения, применяемые к защите в последнее время почти ЕЖЕДНЕВНО, должны быть пресечены и им должна быть дана надлежащая правовая оценка, включая определение персональной ответственности соответствующих должностных лиц. Если эти факты будут оставлены без реагирования со стороны руководства Генеральной прокуратуры РФ, то адвокаты будут вынуждены прибегнуть к судебной защите, как высшей форме защиты прав человека, и жалоба будет подана в орган независимой судебной власти – Басманный районный суд г.Москвы. При недостижении результата защита продолжит обжалование этих действий вплоть до обращения в Европейский Суд по правам человека.

На основании вышеизложенного, присоединяясь ко всем требованиям защиты М.Б.Ходорковского, настаиваю на следующем:

1. требую проведения всех следственных действий с М.Б.Ходорковским по месту ведения следствия – в г.Москве;
2. требую установления и привлечения к ответственности всех должностных лиц, виновных в нарушении режима конфиденциальности адвокатских досье и допустивших незаконные действия в отношении адвокатов.

Копия настоящего заявления направляется:

1. Председателю Совета при Президенте РФ по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека Э.А.Панфиловой;
2. Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации В.П.Лукину;
3. в Комитет по правовым вопросам и правам человека Парламентской Ассамблеи Совета Европы;
4. в Международную комиссию юристов;
5. в организацию «Международная амнистия»;
6. специальному докладчику по независимости правосудия Организации Объединенных Наций;
7. в Московскую Хельсинскую группу и Центр содействия международной защите – для последующего распространения по усмотрению организаций.

Приложения:

1. письмо следователя Каримова С.К. от 6 февраля 2007 года, врученное 7 февраля 2007 года в аэропорту г.Читы;
2. письмо следователя Каримова С.К. от 6 февраля 2007 года, врученное 6 февраля 2007 года в кабинете начальника следственного изолятора;
3. обращение МОО «Центр содействия международной защите» к Э.Панфиловой;
4. пресс-релиз Международной комиссии юристов на языке оригинала;
5. пресс-релиз Международной комиссии юристов в переводе на русский язык;
6. заявление М.Б.Ходорковского от 6 февраля 2007 года;
7. заявление адвоката К.А.Москаленко от 6 февраля 2007 года.


Адвокат К.А.Москаленко


8 февраля 2007 года