Адвокат Ривкин К.Е.

Выступление в Московском городском суде при кассационном обжаловании приговора по делу Ходорковского и Лебедева

Уважаемые члены судебной коллегии!

В своём небольшом выступлении, дополняющем ранее направленные в адрес Мосгорсуда кассационные жалобы, мне хотелось бы привлечь внимание к еще одному вопиющему и очень показательному примеру, когда Хамовнический суд вместо объективного разбирательства по делу выступил в качестве карательного органа уголовного преследования. Речь идет о противозаконном игнорировании четко и однозначно выраженного в ходе прений сторон частичного отказа прокуратуры от обвинения, инкриминированного нашим подзащитным.

В основе проблемы лежат цифры, которыми на процессе жонглировали как мячиками сначала гособвинители, а затем эту эстафету от них с радостью перенял суд.

Для начала - иллюстрация к сказанному. Как записано в протоколе судебного заседания от 18 октября 2010г (том 269, л.д.74 – стр.21 протокола) прокурор Лахтин, прозванный стороной защиты “известным нефтяником” за свои “глубокие” (в кавычках) знания в области добычи и экономики нефти, сообщил в прениях при изложении официальной позиции обвинения Хамовническому суду, что Ходорковский и Лебедев похитили у ОАО “Томскнефть” ВНК за период 1998-2000 годы нефти в размере более 21 миллиарда 347 миллионов тонн. Для сравнения: это количество в 5,6 раза превышает уровень мировой добычи нефти, если брать, например, показатель за 2006 год (3,8 млрд тонн).

Правда, в приговоре суда никакой оценки шокирующим познаниям “нефтяника от юстиции” мы не обнаружили. Более того – из полученного защитой уже после начала кассационного производства постановления Хамовнического суда от 17 мая 2011 года получается, что прокурор Лахтин изобличил судью Данилкина в искажении протокола судебного заседания, указав на отсутствие там целого “фрагмента произнесенной государственным обвинителем речи”. Из данного факта также следует, что Лахтин ознакомился с протоколом судебного заседания и утверждение о “похищенном” двадцати одном миллиарде тонн нефти у него никаких сомнений не вызвало.

Еще меньше нашим подзащитным повезло с исчислением привязываемых к ним различных денежных показателей. Так, на стр.67 также обжалуемого нами постановления от 27 декабря 2010г о прекращении дела в части в связи с истечением срока давности неизвестно каким образом судом оценена стоимость акций ОАО “ВНК” в 1998 году (напомним, год разорившего экономику России дефолта) в 800 млрд долларов США! Для понимания глубины очередного абсурда еще одно сравнение: это в 1,7 раза больше, чем объем валютных резервов России на 1 мая 2010 года.

О том, что жульническое манипулирование цифровыми показателями в нашем деле является закономерностью, свидетельствует и содержание приговора Хамовнического суда. Так, если оперировать приведенными в нём сведениями о стоимости похищенной за каждый год в период 2001-2003гг нефти, то получается следующее (цифры для упрощения понимания сути округляю):

147 млрд руб в 2001г (с.52) + 273 млрд руб в 2002г (с.63) + 132 млрд руб в 2003г (с.64) = 552 млрд рублей.

Однако вместо этой цифры в приговоре на с.72 стоит неведомо откуда взявшаяся намного большая сумма – 811 млрд рублей, причем разница почти в 260 миллиардов (!!) в приговоре никак не объясняется.

Далее, если согласно данным из того же приговора, в период с 1998 по 2000гг было похищено нефти на сумму 492 млрд руб (с.73,255), а в последующий период времени 2001-2003гг еще, как уже было сказано, на 811 млрд руб (с.72), то при их сложении выходит опять же округленно 1.303 (один триллион триста три миллиарда) рублей, а вовсе не 892 млрд рублей, как это указано в приговоре на стр.73. Фактическая разница в виде завуалированного увеличения объема обвинения составляет 412 миллиардов рублей!!

Глядя на эту нездоровую тягу наших процессуальных оппонентов к супербольшим числам, невольно напрашивается предположение, что дай им волю, они бы и размер наказания Ходорковскому и Лебедеву определяли в миллиардных единицах.

Впрочем, в приговоре с теми же миллиардами происходят и еще более удивительные метаморфозы. Так, на уже упоминавшейся стр.72 суд, применив одному ему ведомые правила исчисления, написал, что Ходорковский М.Б., Лебедев П.Л. и члены организованной группы в 2003 г. совершили хищение путем присвоения нефти на общую сумму 132 млрд руб., а затем из этой суммы в распоряжение членов организованной группы было обращено 190 млрд руб. Часть получилась больше, чем целое.

Как видим, попытки суда упражняться с цифрами постоянно приводят к гигантскому раздуванию объемов обвинения, не имеющему под собой никаких здравых оснований.

Теперь о причинах, вынудивших господ прокуроров отказаться от части обвинения. Прежде всего, они состоят в том, что их единомышленники на предварительном следствии в погоне за масштабными фальсификациями, помимо манипуляций со стоимостью нефти, приписали нефтедобывающим компаниям ЮКОСа объемы добытой (а значит, по логике обвинения - похищенной) нефти в количествах, существенно превышающих реальные. Так, за 1999 год вменено в вину Ходорковскому и Лебедеву хищение у компании “Томскнефть” более 29 млн тонн нефти. Это явилось большим сюрпризом как для наших подзащитных, так и для допрошенных в суде бывших работников “Томскнефти” (Филимонова, Авалишвили, Дергунова, Дмитриевой), которые в ходе судебного следствия категорично заявили, что это нефтедобывающее предприятие в период 1998-2000гг в силу своих мощностей добывало максимально 10-11 млн тонн нефти в год.

О реальной ситуации суду многократно сообщала защита (18 июня 2010г это сделал защитник Дятлев, 30 июля 2009г Лебедев и Ходорковский, 6 октября 2009г., Ходорковский, 29 июня 2009г Лебедев, 28 октября 2010г в прениях защитник Ривкин). Действительные объемы добычи нефти зафиксированы и в целом ряде документов, имеющихся в деле (т.20 л.д.96, т.131, л.д.293, т.195, л.д.99, т.196, л.д.104). Эти же сведения без труда может найти каждый желающий, поскольку до настоящего времени (даже несмотря на очевидную ложь, содержащуюся в Приговоре, о чем мы скажем далее) они имеются на сайте успешно действующего и в наши дни ОАО “Томскнефть” – www.tomskneft.ru.

При этом П.Л.Лебедев подробно разъяснил на процессе, что лежало в основе умышленного обмана. В прениях 29 октября 2010г им были раскрыты криминальные причины искажения представителями стороны обвинения цифровых показателей: (цитата) “Ваша Честь, напоминаю, только по «Томскнефти» ОПГ Каримова с целью вымогательства, совершив наглое мошенничество, предъявило мне и Ходорковскому заведомо ложное обвинение в хищении в 1999-2000 годах воды, закачиваемой в пласт нефтяных месторождений, в объеме более 153 миллионов баррелей (то есть более 21 миллиона тонн) и, обозвав эту воду «нефтью в Роттердаме», попыталось получить с меня и Ходорковского 3 миллиарда долларов США”.

В результате государственное обвинение вынуждено было признать факт существенных искажений показателей добычи “Томскнефти”, о чем в своем выступлении в прениях 15 октября 2010 года подробно говорила прокурор Ибрагимова. В итоге она сделала следующий вывод: “Сторона обвинения считает, что уменьшению подлежит объем нефти, приобретенной компанией ОАО «НК «ЮКОС» у «Томскнефти» с вмененных следствием 28 404 789 тонн нефти до 10 миллионов 29 тысяч 888 тонн”.

В целом по итогам прений картина получалась следующая: за обозначенный периодом 1998-2003 годы объём якобы похищенной нефти был снижен округленно на 130 млн тонн (т.е вместо 350 млн тонн суммарно стало 218 млн тонн) с уменьшением размера инкриминированной стоимости “оставшегося” на сумму свыше 60 млрд рублей. Об этом мы узнали из выступлений государственных обвинителей, прозвучавших 15, 17 и 18 октября, и зафиксированных в протоколе судебного заседания.

Как же в этой связи поступил суд, связанный по закону в таких случаях позицией обвинения, воспользовавшейся предоставленным ей ст.246 УПК РФ правом? Он попросту её проигнорировал, написав в приговоре на стр.677 поразительную вещь - что к нему была обращена некая “просьба” государственного обвинения “уменьшить объемы похищенной подсудимыми нефти и, соответственно, снизить размер причиненного ущерба”. Однако суд не стал этого делать, так как ему якобы не представлено методики расчета.

Здесь обращает на себя внимание и еще одно красноречивое обстоятельство. Присутствовавшие на оглашении приговора участники процесса услышали, а аудиозапись бесстрастно зафиксировала, следующую фразу судьи Данилкина В.Н.: “Доводы стороны защиты об ошибочности объемов и стоимости нефти, инкриминированных подсудимым Ходорковскому и Лебедеву органами предварительного следствия, суд находит рассмотренными в результате частичного отказа государственных обвинителей от предъявленного обвинения в этой части, который суд учитывает при вынесении приговора”. Каково же было наше изумление, когда, получив на руки текст приговора, мы не обнаружили в нём вышеуказанный фрагмент. Его последующим “заменителем” стала уже указанная на стр.677 фраза об отказе учесть заявление прокуратуры.

Такие действия суда трудно расценить иначе как глумление над законом и беспардонное искажение истины.

Какая, интересно, “методика” потребовалась суду, если расчет неверно посчитанной в качестве нефти воды уже был сделан обвинением и соответствующие цифры были обоснованы прокурором, после того как выяснилось, что следствие “смешало в одну кучу” товарную нефть и сырье, из которого она изготавливалась^[1]?

Еще проще дело обстоит с иными причинами уменьшения объема обвинения. Обращаемся к протоколу судебного заседания, где изложены выступления прокуроров. Только некоторые выдержки:

- в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства, указывающие на конкретные объемы нефти ОАО «Самаранефтегаз», которые перешли на баланс ООО «Террен» в связи с подписанными договорами купли-продажи, поэтому сторона обвинения считает недоказанными в ходе судебного заседания объемы нефти, похищавшиеся путем перевода на баланс ООО «Террен»;

- в ином случае со ссылкой на экспертное заключение, имеющееся в деле, говорится: “сторона обвинения уменьшает объем нефти, поставленной на экспорт, до доказанных в судебном заседании объемов нефти, поставленных на экспорт, за счет доказанных закупок нефти из ресурсов ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть-ВНК»;

- какие еще, спрашивается, нужны особые познания или супермудрые методики, чтобы усвоить такую, например, простую истину (цитата): “В связи с тем, что выручка за нефтепродукты является выручкой за другой вид имущества, не вмененного подсудимым, сторона обвинения считает необходимым исключить данные суммы как ущерб от хищения нефти добывающих предприятий, в связи с тем, что нефтепродукты не являются предметом хищения;

- где, наконец, Хамовнический суд усмотрел какую-то неведомую терминологии уголовно-процессуального законодательства “просьбу”, если ему было четко и недвусмысленно заявлено: “В связи с тем, что в 2003 году ОАО «Самара-Терминал» и ООО «Фаргойл» не приобретали нефть у добывающих предприятий, то сторона обвинения исключает объемы нефти, купленные у данных обществ, из обвинения, и уменьшает количество нефти, переданное в ООО «Энерготрейд» до фактически переданных «Эвойлом» 17 миллионов 813 тысяч 75 тонн”.

Таким образом, при всей заведомой порочности позиции органов уголовного преследования по данному делу, из приведенных, а также целого ряда иных заявлений прокуроров в прениях сторон^[2] следует, что они при изменении обвинения, основываясь на данных имеющихся в деле первичной и сводной отчетности, экспертных исследований и собственных расчетов, действовали в целях устранения наиболее одиозных допущенных следствием ошибок, включая недоказанные объемы отдельных поставок, неверное определение фактической стоимости нефти, положенное в основу расчета “ущерба”, необоснованное вменение иного предмета хищения – нефтепродуктов.

Однако, игнорируя позицию прокуратуры и её мотивировку, Хамовнический суд вышел за пределы своих полномочий, строго ограниченных рамками обвинения, обозначение и корректировка которых законом возложена на государственного обвинителя.

В завершение уточню лишь, что в части оценки совершенного судом нарушения защита опирается на неоднократные разъяснения по рассматриваемому поводу Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, а также сложившуюся судебную практику^[3]. Совсем недавно в Бюллетене Верховного Суда РФ за 2011 год, №1 по делу, где в связи с допущенными нарушениями был изменен приговор, Судебная коллегия ВС РФ указала: “В силу ст.ст. 15, 246 и 252 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, в связи с чем мотивированный отказ государственного обвинителя от части обвинения является обязательным для суда” (с.36).

В данном рассматриваемом случае действия Хамовнического суда должны были быть подчинены указанному Конституционным Судом РФ конституционно-правовому смыслу процессуальных норм, согласно которым “возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а также потерпевшим, к ведению же суда относится проверка и оценка правильности и обоснованности сделанных ими выводов по существу обвинения”. Именно поэтому Конституционный Суд РФ указал всем судам общей юрисдикции, что (цитата): “Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяют принятие судом соответствующего решения” (Постановление КС РФ от 8 декабря 2003г №18-П, пункт 7).

В итоге я, также как наши подзащитные, и мои коллеги-адвокаты считаю, что обжалуемый обвинительный приговор Хамовнического суда г.Москвы в отношении Ходорковского и Лебедева не имеет права на существование.

24 мая 2011 г

[1] “При исследовании в ходе судебного заседания контрактов купли-продажи продукции и оказания услуг, заключенных между «Томскнефтью-ВНК» и «НК «ЮКОС» установлено, что в пункте 1-а данных контрактов содержится указание на два вида продукции, передаваемой по данным договорам, а именно, продукции и товарной нефти. При этом в пункте 1-б указана цена за тонну продукции, а в пункте 1-в указана цена услуг по подготовке нефти, предусмотренной технологическими процессами подготовки товарного качества нефти за одну тонну” (протокол судебного заседания от 15 октября 2010г).

[2] Например, т.269, стр.8-11,15,17,19-21 протокола за 18 октября 2010г и др.

[3] См. постановления Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999г и от 8 декабря 2003г, его же определение от 15 мая 2002г, разъяснения Пленума Верховного суда РФ от 5 марта 2004г №1 “О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации” (п.29).