Диалог в прямом эфире. Вадим Клювгант и Александр Привалов, оппонируя друг другу,
оценивают решение Ингодинского райсуда по УДО.

Эхо Москвы, 26.08.2008
Гости: Александр Привалов,
Вадим Клювгант
Ведущие: Эвелина Геворкян

Э.ГЕВОРКЯН: Приветствую всех слушателей «Эха Москвы» и зрителей RTVi. В студии Эвелина Геворкян. И сегодня со своим особым мнением в нашей программе выступит научный редактор журнала "Эксперт" Александр Привалов.
<….>
Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем знакомиться с особым мнением Александр Привалова. И сейчас мы на прямую линию выводим Вадима Клювганта, адвоката Михаила Ходорковского. Здравствуйте. Вы нас слышите?
В.КЛЮВГАНТ: Здравствуйте. Да.
Э.ГЕВОРКЯН: Мы вывели вас специально в этот прямой эфир, чтобы вы могли лично сказать то, что хотите, своему оппоненту. Тем более, что уже несколько минут эфира мы посвятили вашей перепалке. Пока что, я понимаю, ситуация именно в этом.
А.ПРИВАЛОВ: Ну какая ж перепалка? Очень милая беседа.
В.КЛЮВГАНТ: Здравствуйте, уважаемый Александр. К сожалению, мы с вами не знакомы лично, хотелось бы познакомиться, сразу с этого начну. Ведущей я хотел бы сказать, что никакой перепалки нет, а есть дискуссия. Я, прежде всего, хочу сказать, что мы действительно благодарны за внимание и интерес к нашему делу, и особое мнение Александра Привалова мы искренне уважаем. Я не могу комментировать…
Э.ГЕВОРКЯН: Будьте добры, у нас уже очень мало минут до конца эфира, поэтому к сути.
В.КЛЮВГАНТ: Если вы меня меньше будете перебивать, я больше успею сказать. спасибо. Я не могу комментировать события 5-6-го годов по той простой причине, что не участвовал тогда в защите. Сейчас письмо, которое написано мною в адрес Александра Привалова, письмо-приглашение к диалогу, в уместных случаях к публичному, как там и написано. А причина одна-единственная его написания. Очень досадно, когда невольно вводится в заблуждение большое количество людей, которые читают журнал «Эксперт». Эта тема очень важная. Не только из-за Ходорковского. Нас волнует в первую очередь наш подзащитный, но вообще эта тема очень важная, она выходит на такие конституционно важные вещи, и здесь, в статье уважаемого Александра Привалова, сделано две ошибки – одна фактическая, одна правовая. Фактическая состоит в неправильно трактовке тех оснований отказа в УДО Ходорковскому, которые привел суд в своем постановлении – там нет ни слова об отсутствии раскаяния, о непризнании вины. И вторая – юридическая, она связана с первой: их потому там и нет, что действительно – раскаяние, несмотря на то, что оно упомянуто в той норме закона, далеко не единственной, относимой к этой ситуации, оно не является необходимым и даже в ряде случаев не является вообще значимым фактором для решения вопроса об УДО. Причина тоже проста – есть Конституция, в ней рядышком стоят два права – каждого человека, каждого осужденного: право добиваться пересмотра приговора и одновременно право просить о смягчении наказания. Нельзя лишать одного права ради реализации другого. Это просто незаконно и бесчеловечно, потому что мы тем самым толкаем человека ко лжи ради свободы. Вот то, что я хотел сказать. А Привалову и журналу «Эксперт» еще раз большое спасибо. И извините, если мы невольно чем-то вас обидели.
А.ПРИВАЛОВ: Нет – вы меня не обидели, вы меня позабавили.
В.КЛЮВГАНТ: И мы всегда за прямую дискуссию.
А.ПРИВАЛОВ: Спасибо. Если позволите, я вкратце отвечу. Первое. Эта точка зрения, которую мы сейчас слышали в эфире «Эха Москвы», изложена в десятках публикаций, если не в сотнях, в частности она изложена и в «Эксперте». А теперь по сути. Дело в том, что фактической ошибки я не совершил – просто потому, что я не писал о том, на основании чего суд отказал в УДО. К тому моменту, как я писал заметку, я этого не знал, и я эти не интересовался. Это неважно. Я писал о том, что любой суд отказал бы в УДО, потому что статья 175-я Уголовно-Исполнительного кодекса этого прямо требует.
В.КЛЮВГАНТ: Но он же не поэтому отказал, я прошу прощения.
А.ПРИВАЛОВ: Мне совершенно все равно. Я говорю о профессионализме защитников, которые готовят ходатайство, на которое нельзя не отказать. Я вот о чем говорил. А если можно, то будьте добры, придумайте, пожалуйста, приведите хотя бы десяток условно-досрочных освобождений, вынесенных человеку, не выказавшему раскаяния. Их нет ни одного.
В.КЛЮВГАНТ: Я с удовольствием это сделаю.
А.ПРИВАЛОВ: Я не очень вижу, зачем, но давайте.
В.КЛЮВГАНТ: Вы сказали, что вы за прямой диалог. И мы за это.
А.ПРИВАЛОВ: Я за прямой диалог – я не за туфту.
В.КЛЮВГАНТ: Давайте выбирать выражения для начала.
Э.ГЕВОРКЯН: Давайте прекратим…
В.КЛЮВГАНТ: Давайте, это недостойно просто.
А.ПРИВАЛОВ: Абсолютно. Я беру назад слово «туфту» - прошу это занести в протокол.
В.КЛЮВГАНТ: Спасибо большое.
Э.ГЕВОРКЯН: Я думаю, что здесь разговор идет о том, что вы, вероятно полагаясь просто на какие-то человеческие измышления, что если человек не раскаялся…
А.ПРИВАЛОВ: Нет, это написано в законе строго. В ходатайстве об УДО должно быть то-то, то-то, может быть то-то, то-то.
Э.ГЕВОРКЯН: То есть вы утверждаете, что должно быть раскаяние, а адвокат утверждает, что его не должно быть.
А.ПРИВАЛОВ: Это не я утверждаю – это написано в законе. Адвокат ссылается на два или три определения Конституционного суда, отказные, я подчеркиваю, определения, где в мотивировочной части написано, что в общем без раскаяния вполне можно, оно не является необходимым условием. Прошу прощения – мотивировочная часть отказных определений. Это не является решением КС, которым руководствуются суды. И ни один суд не вынес постановления об УДО человеку, который не проявил раскаяния. Ну не было такого.
Э.ГЕВОРКЯН: А собственно, почему вы начали писать эту статью? Для того, чтобы уличить адвокатов?
А.ПРИВАЛОВ: Потому что меня раздражает общий непрофессионализм. Его бы никогда не выпустили, потому что это политическое решение. Но зачем его облегчать, составляя ходатайство так, что на него можно отказывать, не глядя? Я не очень это понимаю. Меня раздражает то, что человек, который по идее должен получать юридическое обслуживание экстра-класса, получает его, вежливо говоря, не очень качественно. И тогда – какое юридическое обслуживание в случае нужды получим мы с вами? А то, что решение по Ходорковскому было политическим – господи, а кто в этом сомневался? Кого это взволнует, если повторить это еще раз?
Э.ГЕВОРКЯН: Вадим, вы еще здесь?
В.КЛЮВГАНТ: Ну если вы меня не отключили… По радио меня не слышно.
Э.ГЕВОРКЯН: Нет, ну вы еще здесь, поскольку я вас слышу.
В.КЛЮВГАНТ: Да, только я не понимаю, что это за странный метод избирательного отключения и включения в эфир…
Э.ГЕВОРКЯН: Давайте мы сейчас не будем решать здесь технические вопросы.
В.КЛЮВГАНТ: Это не технические вопросы, это вопросы…
Э.ГЕВОРКЯН: Вадим, у меня к вам вопрос последний, просто действительно уже последние минуты остались. Действительно была надежда на то, что УДО будет? или вы писали просто потому что…
В.КЛЮВГАНТ: Мы прекрасно понимали, что будет сильнейшее сопротивление, мы выходили с глубоко продуманной правовой позицией, которую господин Привалов еще не постиг, и мы готовы ему помочь в ее достижении…
А.ПРИВАЛОВ: Ну если я смогу…
В.КЛЮВГАНТ: Поскольку сопротивление пересиливало право, то появилось такое решение, которое появилось. Мы не допустили никакой, ни малейшей доли непрофессионализма. Мы полностью стоим на позиции права. Господин Привалов, к сожалению, избирательно одну правовую норму толкует вне системы. И в этом его ошибка. И всех, кто считает так же.
А.ПРИВАЛОВ: Ну потому что нигде не написано, что одни нормы закона хуже других, а вы об этом знаете лучше.
В.КЛЮВГАНТ: Написано…
Э.ГЕВОРКЯН: Так, все. Господа, я думаю, мы поняли позиции обеих сторон. Действительно, на мой взгляд, вопрос исчерпан, поэтому большое спасибо вам.
В.КЛЮВГАНТ: Вашими бы устами…
Э.ГЕВОРКЯН: Спасибо большое за то, что вы нам дозвонились и внесли ясность со стороны своей позиции. Вы все, что могли, исчерпывающе ответили со своей стороны.
А.ПРИВАЛОВ: Спасибо.
<…>

Николай Руденский, «Грани.ru», 26.08.2008
"О кризисе профессионализма". Так называется статья Александра Привалова в журнале "Эксперт", посвященная последнему событию в деле Михаила Ходорковского (как известно, на днях Ингодинский суд Читы отказал бывшему владельцу "ЮКОСа" в условно-досрочном освобождении). Читатель "Эксперта" мог бы подумать, что заголовок статьи относится к мотивировке судебного решения: действительно, чего стоит хотя бы горькое недовольство судьи Фалилеева тем, что Михаил Борисович так и не овладел ремеслом швеи-мотористки. Но ничего подобного - в непрофессионализме г-н Привалов изобличает не тех, кто оставил Ходорковского за решеткой, а тех, кто добивался его освобождения.

По мнению публициста, решение Ингодинского суда оспорить не удастся, и вовсе не потому, что оно продиктовано волей высшей российской власти, а потому, что оно законно. А защита МБХ загубила дело тем, что обманула своего доверителя, отсоветовав ему признать свою вину и заявить о раскаянии. В этом, считает г-н Привалов, и проявился вопиющий непрофессионализм команды адвокатов, пытавшихся облегчить участь своего знаменитого клиента, но вместо этого "жестко посадивших его в лужу".

Александр Николаевич Привалов - человек известный и уважаемый в журналистской среде. Отличается от многих коллег он, в частности, ответственным отношением к слову. Видимо, он трижды подумал, прежде чем, не будучи юристом, обвинить в некомпетентности Юрия Шмидта, Каринну Москаленко, Вадима Клювганта и других людей, имеющих в своей профессии не менее прочное имя, чем сам он - в своей. Какова же его аргументация?
Публицист обращается к статье 175 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, которая гласит: "Осужденный, к которому может быть применено условно-досрочное освобождение, а также его адвокат (законный представитель) вправе обратиться в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания. В ходатайстве должны содержаться сведения, свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, поскольку в период отбывания наказания он частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, раскаялся в совершенном деянии, а также могут содержаться иные сведения, свидетельствующие об исправлении осужденного".

Толкуется эта норма так: "Рассказы о сколь угодно замечательных человеческих качествах зэка для УДО по закону факультативны, свидетельство о его раскаянии — строго обязательно. Поэтому даже если в ходе слушаний у судьи сложилось твердое убеждение в абсолютной невиновности и кристальной чистоте экс-олигарха, даже если судья очень хотел освободить Ходорковского, он не имел права удовлетворить ходатайство нераскаянного осужденного. Точно такое же решение при данных обстоятельствах неизбежно примут и во всех вышестоящих инстанциях. Для юриста все это — азы".

Для кого-то, может, и азы - но только не для Ингодинского суда. Иначе почему он в своем решении не использовал столь бесспорное основание для отказа Ходорковскому в УДО? На выговор за невыполнение команды "руки за спину" сослался, на нежелание стать швеей-мотористкой - тоже, ну и на отсутствие поощрений. А вот об отказе каяться даже не упомянул. Странно, что такой профессиональный комментатор, как г-н Привалов, не знал об этом весьма существенном обстоятельстве. А если знал, то почему не упомянул о нем? Еще более странно.

А с другой стороны, ничего нет странного. Основания для условно-досрочного освобождения сформулированы в статье 79 Уголовного кодекса, в которой ровным счетом ничего не говорится о раскаянии как необходимом условии УДО. Как разъяснил в 2006 году Конституционный суд, "удовлетворяя ходатайство осужденного об условно-досрочном освобождении либо отказывая в его удовлетворении, судья не просто соглашается с поступившими к нему заявлением осужденного и (или) материалами администрации учреждения, а принимает мотивированное решение, исходя из анализа всего комплекса вопросов, связанных с целесообразностью дальнейшего отбывания осужденным наказания". А в 2007 году КС специально и недвусмысленно высказался по интересующему нас вопросу:

"Из названных законоположений (речь идет о ст. 79 УК и ч. 1 ст. 175 УИК. - Н.Р.), однако, не следует, что отсутствие в ходатайстве осужденного ссылок на указанные в части первой статьи 175 УИК Российской Федерации обстоятельства, в том числе на раскаяние в совершенном деянии, препятствует его рассмотрению или применению условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. Нет... и каких-либо положений, которые позволяли бы расценивать непризнание лицом своей вины в совершении преступления в качестве обстоятельства, исключающего условно-досрочное освобождение".

Уж если что и азы для юриста, да и просто для всякого грамотного в правовом отношении гражданина, так это безусловная сила решений Конституционного суда - самого авторитетного толкователя закона в стране. Но г-н Привалов безо всякого стеснения выражает мнение, принципиально расходящееся с позицией КС, да еще выдает это мнение за правовую норму. Что это? Неужели снова прискорбный непрофессионализм? Увы, наверное, да - другое толкование было бы еще более неблагоприятным для репутации уважаемого публициста.

Елена Скворцова, Собеседник, 27.08.2008
В минувшую пятницу Ингодинский суд Читы отказал Михаилу Ходорковскому в досрочном освобождении.

Судья Игорь Фалилеев счел, что экс-олигарх не испытывает раскаяния и не встал на путь исправления. Раскаяния, действительно, МБХ не испытывает, о чем неустанно повторяет. Но и закон не требует этого для УДО. А вот исправление судья почему-то связывает, например, с нежеланием экс-главы ЮКОСа овладеть профессией швеи-мотористки и плохой дисциплиной. Тут всплыли все полученные МБХ взыскания (несмотря на то, что они либо оспорены адвокатом, либо уже недействительны по срокам): два лимона, не заявленные в описи полученных продуктов, распитие чая с заключенными, наличие у него запрещенных инструкций (вкупе с приказом Минюста) и дерзко не заложенные за спину руки.

Любопытная тенденция. У нас отпускают по УДО насильников, которые вновь попадаются на том же преступлении (например, случай в Питере с убийством и изнасилованием маленькой девочки), но по экономическим преступлениям счет по УДО - гамбургский.

- Все выслуживаются, - сказал "Собеседнику" защитник МБХ Юрий Шмидт. – А ФСИН так вообще принимает близко к сердцу все, что связано с Ходорковским. Они, кажется, считают его своей собственностью. К слушаниям ими была сделана масса заготовок. В том числе два новых нарушения. Так, за три дня до рассмотрения дела перед прогулкой в камеру пришел начальник. Как обычно, открыли дверь и мой клиент сказал: "Ходорковский, камера такая-то, двое заключенных". Его остановили, к двери подошел человек в штатском, помолчал, потом спросил: "Почему не докладываете, сколько человек в камере?" Потом прошел внутрь, провел пальцем по крышке бака для воды: "Когда мыли?" "Уборка после прогулки", - ответил мой клиент. Только эти заготовки не понадобились - судья и без того не был склонен отпускать Ходорковского. Кстати, пресловутое нарушение "руки за спину" тоже появилось за 10 дней до возникновения у моего клиента права на УДО.