Марьяна Торочешникова, Радио «Свобода», 11.09.2007
Старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Салават Каримов, руководивший расследованием двух уголовных дел против Михаила Ходорковского, подал в отставку. Председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин не взял господина Каримова на работу в свое ведомство.
Комментируя информацию о том, что в cледственный комитет не был назначен Салават Каримов, ставший известным после дела, возбужденного в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, Леонид Никитинский сказал: «Хотел бы думать, что моя собственная публикация в "Новой газете" (там в двух номерах рассказывалось о проделках Салавата Каримова в Уфе, где за ним тянется несколько таких достаточно некрасивых хвостов) если не повлияла на этот момент, то, во всяком случае, кто-то ее использовал как предлог. Может быть, это какую-то роль и сыграло. Потому что этому новому cледственному комитету хочется предстать как бы таким белым и пушистым. Вот мы начинаем с чистого листа, мы не берем каких-то одиозных фигур и так далее. На самом деле, я не думаю, что что-то практически сильно изменится. Я еще раз повторяю, основа лечения сегодняшней ситуации, а ситуация чудовищная, - это создание эффективной независимой судебной власти. Если она будет, то совершенно все равно как это будет называться - cледственный комитет или по-другому. Если ее нет - нет правосудия».
Адвокаты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в отставку Салавата Каримова, которого журналисты прозвали «режиссером дела ЮКОСа», не комментируют. «Эти перестановки для нас не имеют значения. Следствие закончилось, и гадать относительно резонов, по которым Каримова отказались включить в следственный комитет, у нас нет желания», - сказала в интервью Радио Свобода адвокат Платона Лебедева Елена Липцер.
Учреждение следственного комитета при Генеральной прокуратуре России породило множество споров. Одни считают фактический вывод следствия из-под контроля прокуроров необходимой и единственно действенной мерой для создания независимого, объективного и беспристрастного следствия. Другие, как, например, заместитель главы думского Комитета по безопасности, бывший помощник Генерального прокурора СССР Виктор Илюхин, считают создание комитета стратегической ошибкой.
«Созданием следственного комитета была разрушена целостность, самостоятельность и единство Генеральной прокуратуры. Надо сказать, что вероломно была нарушена статья 129 Конституции Российской Федерации, которая предусматривала как раз эти принципы создания прокуратуры, формирование прокуратуры, как единого органа. Это один момент. Второй момент. Самое главное, самое страшное из того что произошло - у прокурора отобрали право отмены незаконных решений, которые принимаются на стадии предварительного расследования. Я считаю, что это стратегическая ошибка, не только правовая, но и стратегическая ошибка. Она и политическая ошибка, потому что урезание функций прокурорского надзора - это удар по обеспечению гарантий прав законопослушных граждан», - считает Виктор Илюхин.
По мнению обозревателя «Новой газеты», старшины Гильдии судебных репортеров Леонида Никитинского, сам по себе факт лишения прокуроров части надзорных функций не является решающим. В конце концов, есть суд. Другой вопрос - насколько независима сама судебная система в России: «Если рассуждать формально, то при наличии эффективного судебного контроля, скажем, за осуществлением мер пресечения, тогда бы ничего страшного не было. Какая разница, как этот человек называется – “ прокурор ” или “ следователь ” . Но поскольку такого контроля де-факто не существует, например, согласие на заключение под стражу дается в судах практически автоматом, то получается, что следователь действительно всемогущая фигура. Следствие приобретает инквизиционный характер де-факто, то есть один и тот же человек фактически и расследует, и выносит приговор, и добывает доказательства и так далее. Вот это теперь называется следствие.
Это вписывается в логику построения вертикали, с одной стороны. А с другой стороны, есть аппаратная интрига в том, чтобы этот комитет возглавил некий свой человек. Есть еще масса таких нюансов. Можно говорить о том, что именно следственный комитет может возбуждать, например, дела в отношении бывшего президента, там это прописано, но это уже не важно».

«Ведомости», 12.09.2007
Роль слухов в российской экономике растет. В условиях отсутствия (или непубличного характера) правил принятия решений это совершенно естественно.

Взять, например, слухи о грядущем поглощении "Сургутнефтегаза" "Газпромом" или "Роснефтью". Ясен прежде всего инерционный характер этих слухов: в последние два-три года государство через "Газпром" и "Роснефть" агрессивно увеличивало свое присутствие в нефтегазовой отрасли. Покупки активов этими двумя компаниями привели к тому, что именно они являются лидерами среди российских заемщиков за рубежом. Причем кредиты берутся именно под покупки.

"Газпром" дважды корректировал свою инвестиционную программу на 2007 г., в итоге сократив объем капитальных вложений (на 25,06 млрд руб.) и увеличив объем долгосрочных финансовых вложений (на 275,04 млрд руб.).

На рынке сформировалось четкое представление о том, что иначе как через поглощения "Газпром" и "Роснефть" развиваться не могут. Между тем после распродажи имущества ЮКОСа прошел уже месяц, договоренность о покупке "Газпромом" "Русиа петролеум" достигнута в июне, о вхождении "Газпрома" в проект "Сахалин2" – еще раньше. Давно ничего не покупали – вот слухи и усиливаются. Кроме того, слухи крайне выгодны. На рынке, где нет закона об инсайдерской информации, всеобщая готовность питаться слухами позволяет отлично зарабатывать на спекуляции.

Слухи всегда возникают там, где есть недостаток важной для аудитории информации.

Порядок принятия решений о покупке "Газпромом" или "Роснефтью" того или иного актива окутан тайной. Достаточно вспомнить ту же историю с распродажей ЮКОСа – начиная с покупки "Юганскнефтегаза" безвестной компанией "Байкалфинансгруп" ("это лица, которые многие годы занимаются бизнесом в сфере энергетики", комментировал тогда Владимир Путин) и заканчивая покупкой московских активов ЮКОСа за цену в 4,5 раза выше стартовой безвестной компанией "Прана". В итоге те и другие активы достались "Роснефти".

Ту же природу имеют и слухи о возможных отставках и назначениях в крупных государственных компаниях (прежде всего нефтегазовых): "Газпроме", "Роснефти", "Транснефти" (см. на этой странице статью о назначении Семена Вайнштока). Решения принимаются келейно, люди отбираются по непрозрачным критериям.

Рынок в этой ситуации не может сформировать пул вероятных претендентов из числа известных и успешных менеджеров, качество пула вероятных претендентов зависит от качества инсайда из Кремля.

Ну и самым классическим примером, иллюстрирующим роль слухов в российской экономике, является ситуация с вероятными преемниками президента Путина. Кто будет преемником и будет ли преемник вообще – это вопрос просто-таки критический для экономики, судя по количеству российских и зарубежных аналитических докладов.

Увеличение числа слухов именно сейчас вызвано, очевидно, выборной кампанией. Благополучие российской власти сильно зависит от нефтегазовой отрасли, но связь двусторонняя: изменение в результате выборов конфигурации в Кремле может сказаться на руководстве отраслью.

"Управляемый капитализм", создаваемый в России, оказывается очень зависимым от слухов.

Бизнесмены, которые пытаются встроиться в систему, вынуждены угадывать, где, когда и какая покупка государством активов произойдет, а также – как она будет зависеть от отставок и назначений, которые тоже хочется прогнозировать.

Чиновники и менеджмент госкомпаний впадают в ступор в ожидании реализации тех или иных слухов – как можно работать, если завтра твой начальник сменится и в лучшем случае сменит твои задачи, а в худшем – тебя? Как поглощение в экономике, так и назначение в политике становится самоцелью, главным и самодостаточным управленческим решением. Назначение состоялось – значит, можно расслабиться.