Михаил Ходорковский, "Harvard Business Review Россия", декабрьский выпуск (тема номера)
В течение последних девяти лет я был вынужден изучать ситуацию в российских судах методом «включенного наблюдения» и на себе почувствовал, в чем состоит ее принципиальное отличие от судебных систем, которые действуют в современных правовых государствах.
Система гражданского (в широком смысле) и уголовного судопроизводства в России является судебной разве что по названию и по внешним атрибутам. Фактически же разрешение гражданских, уголовных и административных дел осуществляется двумя «судебными министерствами» (арбитражным и общей юрисдикции), подчиненными президенту страны.
Это не столько суды, сколько средневековые приказы, в которых работают не судьи, а дьяки — обыкновенные чиновники. Руководителей этих «министерств», а также руководителей их региональных подразделений президент назначает на шесть лет, рядовых сотрудников — формально пожизненно. Правда, любой из них может быть в одночасье уволен путем несложной процедуры. Поэтому единственной гарантией несменяемости так называемых судей является лояльность тому, от кого зависит их назначение на должность.
Абсолютная лояльность судей начальству обеспечивается уже на этапе их отбора: сегодня судьями становятся в основной массе либо вчерашние судейские клерки (помощники, секретари), либо вчерашние силовики.
Их покорность щедро вознаграждается не только высокими зарплатами, премиями и продвижением по службе, но и возможностью беспрепятственно взимать коррупционную ренту в делах, где нет заинтересованности исполнительной власти. Конечно, есть определенные ограничения, но они — особого рода. Например, оправдать даже за взятку нельзя — это считается «браком в работе», за который накажут и судью — чиновника, и прокурора, и следователя. А вот «подкорректировать» статью и срок — вполне возможно.
Контроль за деятельностью этой системы бдительно осуществляют те же правоохранители и спецслужбы, которые поддерживают обвинение во многих судебных делах и являются главным рассадником правового нигилизма.
Такая система, конечно, не имеет защиты от обыденной и практически тотальной недобросовестности всей правоприменительной цепочки. Лень, неумение работать, профессиональная и нравственная деградация, бездушие и безразличие, соединенные с желанием улучшить статистические показатели, приводят к массовому осуждению невиновных, а значит, — к безнаказанности истинных преступников. До них просто нет дела, и они об этом знают.
Мне довелось познакомиться с несколькими криминальными профессионалами, которые откровенно признавались, что сидят не за «свое» или за малую толику «своего», а остальное «списано» на других людей. Один такой специалист по квартирным кражам, по его словам, избавился подобным образом от более чем 600 (!) эпизодов.
Я верю их признаниям и сам видел множество невиновно осужденных. Мало того, следователи Генеральной прокуратуры весело рассказывали мне, как «перевешиваются» на заведомых маньяков десятки убийств, не ими совершенных.
В результате происходит то, что специалисты уже назвали «крушением права». На смену праву и правопорядку приходят соревнование «крыш», коррупция и «ручное управление». Происходит архаизация экономики и общественной жизни. Расплачиваются за все это обычные люди — экономическими издержками и растущим риском в любой момент и по любому поводу стать заложниками произвола.
Естественно, что такая система старательно исторгает из себя все, что ей неорганично. Даже в том урезанном виде, в котором в России прижился суд присяжных, он представляет серьезную угрозу для нормального функционирования «министерства преступлений и наказаний». Поэтому все последнее десятилетие мы наблюдаем тенденцию ограничения суда присяжных, сопровождающегося гонениями на саму идею подобного суда.
Безусловно, широко развитая система подтасовок на стадии отбора присяжных, использование многообразных уловок, при помощи которых присяжные вводятся в заблуждение, откровенное давление на присяжных в резонансных делах, отмена под любыми надуманными предлогами до 40% их оправдательных приговоров делают этот институт не таким эффективным, как должно было бы быть. Но даже при этом «рудимент» судебных реформ 90-х пугает власть тем, что при нем сохраняется элемент непредсказуемости в принятии судебных решений. Системе же нужен тотальный контроль.
Для изменения ситуации необходимо предпринять несколько шагов, давно и широко обсуждаемых профессиональным сообществом.
1. Для снижения давления на судейских чиновников необходимо радикально уменьшить полномочия и изменить порядок назначения председателей судов, то есть реанимировать элементы судейского самоуправления.
2. Надо повысить профессиональные требования к претендентам на судейскую мантию, прекратить практику формирования судейского корпуса только из «своих», активно вовлекать в него представителей адвокатского сообщества и науки.
3. Решения судов должны быть доступны и прозрачны. Любые попытки непроцессуальных контактов с судьей по конкретным делам должны немедленно предаваться ими гласности, расследоваться и влечь неотвратимое наказание их инициаторов.
4. Необходима открытая и честная профессиональная дискуссия по общественно значимым проблемам судейского сообщества, судебной системы, а также по конкретным судебным делам.
5. Порочная связка судов и силовиков должна быть ликвидирована. Вместе с ней должна быть ликвидирована нынешняя система оценки работы судей, лишающая их права на свое мнение и свою позицию, уничтожающая саму идею независимости суда. Единственное требование к судьям — обеспечивать правосудие, равное для всех, быть добросовестными и беспристрастными в своих решениях. Правосудное судебное решение должно из подвига превратиться в рабочую рутину. Суды присяжных должны быть восстановлены и усилены, их полномочия — существенно расширены.
К сожалению, пока движение идет в противоположном направлении. Усугубляется зависимость судей от исполнительной власти и начальства. Отменены законодательные ограничения предельного возраста и срока пребывания в своем кресле председателей судов при сохранении порядка их назначения и переназначения «по вертикали».
Приведу в качестве иллюстрации самые свежие и вопиющие примеры судебного произвола.
1. В процессе по делу Pussу Riot судом был заведомо неправильно применен уголовный закон. Только после приговора была принята специальная уголовно-правовая норма, предусматривающая наказание за подобного рода проступки.
2. Сразу вслед за тем, как «случилось» принятие закона о митингах и демонстрациях, началось его массированное и откровенно репрессивное применение против оппозиции.
3. Обществу довелось стать свидетелем не только своеобразных выборов, но и откровенно издевательского рассмотрения в судах заявлений, оспаривавших очевидные и доказанные нарушения.
Без Суда нет никакого противовеса произволу, коррупции и всевластию бюрократии. Судебный произвол стал краеугольным камнем, опорой нынешнего режима, и мне трудно представить, чтобы здесь произошли какие-то позитивные изменения до серьезного политического кризиса.
Пока же нам, российскому обществу, остается бороться за сущностные преобразования в стране и судебной системе, биться за тех, кому можно помочь, и побуждать власть исполнять собственные законы.
