Показания Платона Лебедева в ФОРМАТЕ ПРЕЗЕНТАЦИИ (и pdf) смотрите в конце этой страницы

Во вторник Платон Лебедев продолжил давать показания. «Каримов пишет о попытке отмывания мною 1 млн долларов для "Открытой России". Когда мы имеем миллиард долларов от продажи акций ЮКОСа. Идея оригинальная!» - заметил сегодня Лебедев. Затем он рассказал, что знал, и перечислил, чего на инкриминируемый момент не знал, об обмене акций дочерних компаний ВНК на акции ЮКОСа.

Под конец дня заговорили прокуроры. Так, госпожа Ибрагимова заявила, что Василий Алексанян оказывается был «признан виновным» во множестве преступлений, а прокурор Смирнов посчитал, что «несвоевременное ознакомление с результатами экспертизы» (уже после ее проведения) никак не нарушает прав Ходорковского и Лебедева.

Когда гособвинители смолкли, точки над i расставили Лебедев и Ходорковский.

Лебедев: «Эпизод с «Открытой Россией» абсолютно политический»

Сегодня Платон Лебедев продолжил выступать по первому разделу своих показаний. Попросив том номер 1, на листе 100-103 он продемонстрировал постановление Каримова о выделении уголовного дела от 2004 года (документ высветился на стене зала). «Здесь на 102 листе Каримов пишет, что денежные средства поступили на счета «Nassaubridge Management Limited» в банке Барклайс (Кипр) в сентябре 2002 года и в мае, июне 2003 года, - обратил Лебедев внимание суда на эти даты. – Далее утверждается, что часть этих денег поступила на счета GML, и пишется, что «с целью легализации похищенных средств компания GML 10 февраля 2003 года перечислила со счета в банке UBS (Швейцария) на счет компании «GM Associates Limited» (это дочерняя структура GML) в этом же банке 1 млн долларов. Открываем 103 страницу. Она посвящена теме «Открытой Росcии». Посмотрите внимательно на период. Речь идет о перечислении безвозмездных пожертвований в размере 1 млн долларов в «Открытую Россию» 6 февраля 2002 года. И 1 млн долларов 12 апреля 2002 года», - пояснил Лебедев. Затем в томе 139 было продемонстрировано заявление Лебедева о преступлении. «Я полагал, что сначала совершают основное преступление (предикатное), а потом происходит легализация. Однако это сфабрикованное дело по «Открытой России» стало просто каким-то открытием в уголовном праве моих высокоученых оппонентов. Посмотрите, что они сочинили! Каримов с Бирюковым возбудили уголовное дело по части 3 статьи 174.1 УК РФ («легализация»). Но каким-то изумительным образом они забыли указать про предикатное или основное преступление. То есть легализация есть, а в результате какого преступления легализовывалось имущество, не указано вовсе. В этом сфабрикованном деле они просто про это забыли. Далее. Почему я обратил внимание на период. Посмотрите еще раз, Ваша честь, на дату 6 февраля 2002 года и 12 апреля 2002 года – это легализация. Это когда GML перечислил деньги в «Открытую Россию». Посмотрите теперь, когда деньги, которые они называют похищенными, поступили на счет компании «Nassaubridge Management Limited». Это сентябрь 2002 года!

Ваша честь, это абсолютный рекорд в уголовном праве Российской Федерации. У них легализация началась за 8 месяцев до того, как совершалось похищение денег! То есть можно, конечно, предположить, что чтобы использовать похищенные деньги, их надо заранее отмыть!», - заметил Лебедев. Зал засмеялся. «Сфабрикованное дело по эпизоду с «Открытой Россией» тайно возбудилось и так же тайно исчезло. Этот эпизод абсолютно политический, поскольку он связан с арестом счетов «Открытой России». А «Открытая Россия» занималась общественно-образовательными программами на территории Российской Федерации, и произошло это по просьбе властей за 2-3 недели до аукциона, на котором победила компания «Байкалфинансгрупп». То есть господа из прокуратуры помогли нашим конкурентам не только заблокировать деньги «Открытой России», но и предъявить Лебедеву и Ходорковскому непонятное обвинение в легализации. Почему я на этом останавливаюсь. Потому что ничем не лучше обстоят дела у наших оппонентов с вопросами легализации нефти и, как они утверждают, похищенной выручки».

Затем Платон Лебедев обратился непосредственно к показаниям. Следующий раздел назывался – «Легализация и Yukos Universal Limited» (100-процентная «дочка GML)

Нефтью торгуют не все компании на свете

Начиная с 2004 года Каримов & Со. (включая Хатыпова и Алышева) пытались приписать «Yukos Universal Limited» (и соответственно мне) участие в т.н. «легализации», включая в различные официальные документы уголовного судопроизводства, в т.ч. запросы о правовой помощи, заведомо ложные «сведения» об участии «Yukos Universal Limited» и, соответственно, моем, как директора «Yukos Universal Limited» в якобы «торговле нефтью» и, соответственно, в якобы распределении и присвоении выручки «поступившей от продажи похищенной нефти».

По-разному формулируя этот тезис, но, не меняя его смысл в течение 5-ти лет, в рассматриваемом судом сфабрикованном обвинении эта фальшивка (например, применительно к периоду после 2000 года [т.167 л.д.123-124]) выглядит следующим образом:

«Лебедев, будучи одним из основных акционеров ОАО «НК «ЮКОС», а также являясь директором как материнской компании «Групп Менатеп Лимитед», так и ряда ее иностранных дочерних компаний («Менатеп Лимитед», «ЮКОС Юниверсал Лимитед», «Халлей Энтерпрайзес Лимитед», «Ветеран Петролеум Лимитед» и других), руководил действиями членов организованной группы и других лиц, направленными на распределение и присвоение денежных средств, поступивших от продажи похищенной нефти, а также организовывал совершение финансовых операций с денежными средствами, приобретенными преступным путем, обеспечивая их движение через счета подставных российских и иностранных компаний в российских и зарубежных банках»»

«Ваша честь, обращаю ваше внимание, что в этой фразе речь идет и о присвоении денежных средств. Комментарий этого я оставлю до прений. Я полагал, что речь идет о хищении в форме присвоения нефти, как вас убеждает прокурор Лахтин. Несмотря на это, такого рода утверждения содержатся в этом обвинении.

Мне понятно, что иного способа фальсификации обвинения Каримов & Со. найти не смогли. Цель понятна - и состав т.н. «организованной группы» увеличивается, и масштаб ее т.н. «преступной» деятельности приобретает международный размах.
Однако, эта фальшивка Каримова & Со., также легко, как и в приведенном выше случае с GML по эпизоду «Открытая Россия» разоблачается, в т.ч. с помощью доказательств, приобщенных именно стороной обвинения к сфабрикованному делу. Главное, чтобы суд, в т.ч. с моей помощью, должен понять и установить – «Yukos Universal Ltd.» никогда не занималось торговлей («продажей») нефтью. Именно поэтому в деле нет ни одного доказательства «торговли нефтью» «Yukos Universal Ltd.» и других структур GML. Компания GML никогда не занималась торговлей нефтью и нефтьюпродуктами. Компания «МЕНАТЕП Лимитед» никогда не занималась торговлей нефтью и нефтепродуктов. «Компания «Ветеран Петролеум» никогда не занималась торговлей нефтью и нефтепродуктов.

Именно поэтому в деле нет ни одного доказательства торговли нефтью «Yukos Universal Ltd.» и других структур GML.
Как следует из документов и это мне известно доподлинно, [как очевидцу и директору] «Yukos Universal Limited» (включая 100%-ую дочку «Hulley Enterprises Ltd.») занималась только торговлей акциями «ЮКОСа» и получением соответствующих дивидендов.
Так в аудированной финансовой отчетности GML на л.27 указывается:

««Yukos Universal Limited» занимается торговыми операциями с акциями ОАО «Нефтяная Корпорация Юкос» (далее по тексту – «ЮКОС»), котируемыми на Московской межбанковской валютной бирже, в Российской торговой системе, на Лондонской, Франкфуртской, Мюнхенской и Берлинской фондовых биржах, и является холдинговой компанией, «Yukos Universal Limited» имеет контрольную долю участия в ОАО «Нефтяная Корпорация Юкос», которая составляет 61% от выпущенного акционерного капитала. Основная доля выручки обеспечивается за счет прибыли от торговых операций, а также дивидендов по акциям «Юкоса»».

2) В анкете, подписанной мной 11.11.2002 (этот документ оглашался), для представления в комиссию по ценным бумагам и биржам США (SEC) в связи с планируемым в 2003 году листингом и размещением акций ЮКОСа на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE) в форме ADR (II-го или III-го уровня) приводятся все сделки с акциями «ЮКОСа» через владение Group MENATEP Ltd. компаниями Yukos Universal Ltd., Hulley Enterprises Ltd. и Menatep Asset Management Ltd.

Так указано:

«1. В марте 2000 года компания Hulley Enterprises Limited приобрела 52,38% акций Компании путем заключения ряда сделок с полностью принадлежащими ей компаниями, зарегистрированными на Кипре;

2. В марте 2000 года компания Yukos Universal Limited приобрела 2,6% акций Компании у BCEN-Eurobank’а;

3. В апреле 2000 года компания Hulley Enterpeises Limited приобрела 4% акций Компании у ЗАО «ЮКОС-УНИВЕРСАЛ» (это российская компания);

4. В период с октября по ноябрь 2000 года компания Yukos Universal Limited продала 1,09% акций Компании одной из компаний группы UBS;

5. В декабре 2000 года компания Yukos Universal Limited через компанию Menatep Limited и Доверительный и Инвестиционный Банк продала ООО «ЮКОС-Импорт» 4% акций Компании;

6. В декабре 2000 года компания Yukos Universal Limited приобрела 19,7% акций Компании у Standard Bank London Limited;

7. В январе 2001 года компания Yukos Universal Limited продала 1,07% акций Компании одной из компаний группы UBS с целью последующей передачи данных акций Инвестиционному Совету штата Висконсин (США);

8. В период с февраля по декабрь 2001 года компания Yukos Universal Limited продала путем заключения ряда сделок 4% акций Компании одной из компаний группы UBS;

9. В июле 2001 года компания Yukos Universal Limited продала 3% акций Компании одной из компаний группы UBS в связи с осуществлением UBS AG выпуска облигаций на сумму 310 млн. долларов США с погашением в 2004 году, обмениваемых на акции Компании. По условиям сделки право голоса и право на получение дивидендов по проданным акциям Компании сохраняются за компанией Yukos Universal Limited до момента обмена облигаций, их погашения или до августа 2004 года;

10. В 2001 году 10% акций Компании были переданы компанией Yukos Universal Limited в Veteran Petroleum Trust для организации выплат выходящим на пенсию сотрудникам Компании в соответствии с программой социальной поддержки «Ветеран»;

11. В феврале 2002 года компания Yukos Universal Limited продала 1% акций Компании компаниям CSFB и UBS Warburg Securities Ltd.».

В пункте 7 (е) анкеты указано следующее:

«4 июля 2002 года компания Yukos Universal Limited опцион типа колл с компанией Morgan Stanley & Co. International Limited с периодом исполнения, оканчивающимся 12 декабря 2003 года. Компания Yukos Universal Limited передала компании Morgan Stanley & Co. International Limited 0,09% акций Компании в качестве обеспечения по опциону. Однако, по условиям данной сделки компания Yukos Universal Limited сохранила за собой право голоса и право на получение дивидендов по переданным в обеспечение акциям;

19 июля 2002 года компания Yukos Universal Limited заключила опцион типа колл в отношении 0,11% акций Компании с компанией UBS AG, London Branch с датой исполнения 23 декабря 2002 года. Никакие акции Компании не передавались компанией Yukos Universal Limited в качестве обеспечения по опциону;

19 июля 2002 года компания Menatep Asset Management Limited заключила опцион типа колл с Bank Austria AG с датой исполнения 18 июля 2003 года. Компания Menatep Asset Management Limited передала Bank Austria AG 0,02% акций Компании в качестве обеспечения по опциону. Однако, по условиям данной сделки компания Menatep Asset Management Limited сохранила за собой право голоса и право на получение дивидендов по переданным в обеспечение акциям;

1 августа 2002 года компания Menatep Asset Management Limited заключила опцион типа колл с компанией Credit Suisse First Boston International с датой исполнения 6 августа 2003 года. Компания Menatep Asset Management Limited передала Credit Suisse First Boston International 0,05% акций Компании в качестве обеспечения по опциону. Однако, по условиям данной сделки компания Menatep Asset Management Limited сохранила за собой право голоса и право на получение дивидендов по переданным в обеспечение акциям».

На следующих слайдах будут представлены фотографии двух сувениров их прозрачного стекла, которые раздавались инвесторам и участником сделок с акциями ЮКОСа (Ваша честь, они у вас в деле в качестве вещественных доказательств):

Вот этот вот сувенир – это выпуск облигаций на сумму 310 млн. долларов США с купоном 1,75% и сроком погашения в 2004 году, обмениваемых на акции ОАО «НК «ЮКОС» [здесь указаны все, кто принимал участие в сделке: UBS Warburg; Co-менеджеры: BBVA, Mediobanca S.p.A.; Советник Yukos Universal по сделке: Доверительный и Инвестиционный Банк; период: август 2001 года]»/

Проектор показал еще один аналогичный "сувенир". «Это международное размещение 22’500’000 акций ОАО «НК «ЮКОС» в форме Глобальных Депозитарных Расписок на сумму US$ 147’375’000 [совместные организаторы сделки: Credit Suisse | First Boston, UBS Warburg; период: февраль 2002 года], - комментировал Лебедев и добавлял: - Ваша честь, мне достоверно известно, что у наших оппонентов в Генпрокуратуре находится несколько коробок этих сувениров. Я рад, что часть этих сувениров приобщено к нашему сфабрикованному делу».

Лебедев пошел дальше: «3) В сфабрикованном деле просто нет и не может быть доказательств участия «Yukos Universal Limited» в операциях с торговлей нефтью. Как видно из приведенных сведений в сделках с акциями ЮКОСа и в расчетах по ним участвовали ведущие в мире инвестиционные и банковские институты, такие как UBS, CSFB, Morgan Stanley и т.д.Система процедур, связанная с противодействием легализации, в этих банках была поставлена намного лучше, чем в любом российском банке», - говорил Лебедев, показывая слайды, касающиеся разных банков.

«Не существует в мире банка, - продолжил Лебедев, - который мог бы полностью обеспечить потребности и интересы ЮКОСа,а также потребности и интересы Групп МЕНАТЕП в силу размера структур. Многопрофильная деятельность ЮКОСа и GML позволяет им привлекать к услугам многие банки, которые специализируются на разных видах услуг. Более того, у любого банка, который ведет счета своего клиента, есть требования национальных банков по рискам. Их много: риск на одного клиента, риск на одного заемщика и т.д. Таким образом, любой клиент банка (ЮКОС, GML в их числе) вынуждены работать сразу с несколькими банками, чтобы банки не нарушали установленные для них их Центральными банками нормативы. Именно поэтому многие банки очень хорошо знают клиентов. Тем более, что эти банки, как правило, имеют между собой корреспондентские отношения».

Имея миллиарды, отмывали один миллион?

Обратились к тому 38. На листах 114-130 находился отчет по операциям компании«ЮКОС Юниверсал Лимитед» за период с октября 2000 года по январь 2002 года. «Это еще одно доказательство деятельности ЮКОС Юниверсал Лимитед», - пояснял Лебедев и огласил некоторые позиции из раздела «Сводные результаты операций с акциями НК ЮКОС». Здесь, в частности, отмечалось, что в декабре 2000 года был завершен инициированный в 1999 году выкуп 737 млн акций НК ЮКОС (32,9%), принадлежащих ранее кредиторам Банка МЕНАТЕП. Лебедев стал говорить о продаже крупных пакетов акций внутри Группы МЕНАТЕП: «89 млн акций (4%) были проданы компании ЮКОС непосредственно (для завершения консолидации основных дочерних предприятий НК ЮКОС. Обращаю также внимание, что 223 акций НК ЮКОС (10%) нами было безвозмездно переданы в фонд «Ветеран Петролеум». Подробнее я расскажу об этом позднее. Совокупная выручка от продажи акций на фондовом рынке за период с октября 2000 года по январь 2002 года составила почти миллиард долларов. А Каримов пишет о попытке отмывания мною 1 млн долларов для «Открытой России». Когда мы имеем миллиард долларов от продажи акций ЮКОСа. Идея оригинальная! У нас что, денег не хватало, чтобы заниматься непонятно чем?! Но у них какое-то свое представление». Далее Лебедев обратился к списку институциональных инвесторов, купивших на момент весны 2002 года пакеты акций ЮКОСа. Все мировые инвестиционные гиганты были здесь упомянуты: Credit Suisse Asset Management, Deutsche Morgan Grenfell, Dresdner Bank, Fidelity, Morgan Stanley, Merrill Lynch и т.д. Отдельно Лебедев сказал «об одном из самых старейших банков в мире» Lombard Odier. «Это настолько консервативный банк, у которого если даже какие-то собственные сомнения возникают, он ни в какой сделке участвовать не будет», - отрекомендовал банк Лебедев. Далее смотрели график, демонстрировавший, как росли акции ЮКОСа в сравнении с акциями компаний-конкурентов. «Приблизительно на начало 2002 года мы опережали <конкурентов> в 2,5 раза, - подчеркнул Лебедев. – Этот прирост капитализации позволил нам финансировать многие программы социального, благотворительного характера, не только в мире, но и в Российской Федерации. В общем, мы потратили на эти цели более 2,5 млрд долларов». Следующий график из 38 тома показывал, что в период с октября 2000 года по февраль 2002 года динамику рыночной стоимости акций ЮКОСа намного опережала динамику цен на нефть. «Не уверен, что инвесторы – список которых я привел – покупали акции компании, у которой вся нефть, как считают наши оппоненты, была похищена», - усомнился в адекватности, как кажется, отнюдь не инвесторов Платон Лебедев.

В томе 115 на листах листы 205-236 находилась консолидированная финансовая отчетность компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед» за 2001 год. «Я не считаю возможным ссылаться на переводы Грибова, где много ошибок, но даже в переводах Грибова вообще не упоминается ни о каких сделках, связанных с торговлей нефтью и нефтепродуктами, компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед». Я доведу до сведения суда, что «ЮКОС Юниверсал Лимитед» является 100-процентно дочерней компанией GML. Основной вид деятельности компании – торговля акциями ЮКОСа. Во всей этой финансовой отчетности указаны только операции, связанные с торговлей акциями ЮКОСа. Нигде нет упоминания о сделке с нефтью и нефтепродуктами. Но здесь, Ваша честь, в том числе упоминается то, о чем я говорил ранее – «ЮКОС Юниверсал Лимитед» выплачивала дивиденды своему единственному акционеру – GML. Это я к тому разделу показаний, где я утверждал, что Групп МЕНАТЕП свои доходы получала только и исключительно от своих 100-процентных дочерних компаний.

Ваша честь, на листах 237-271 находится отчетность «Халлей Энтерпрайзис Лимитед», - шел дальше Лебедев, - а на листе 240 подписанный мной отчет. В этой отчетности также никаких упоминаний о сделках с нефтью и нефтепродуктами компании «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» нет вовсе. Далее речь идет об операциях с акциями ЮКОСа и о дивидендах, которые «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» выплатила своей материнской компании, которой является компания «ЮКОС Юниверсал Лимитед».

Завершая этот раздел, обращаю ваше внимание, Ваша честь, - в деле нет ни одного доказательства, подтверждающего торговлю «ЮКОС Юниверсал Лимитед» и иными перечисленными компаниями нефтью и нефтепродуктами. Это заведомо ложное утверждение. Основанное на полностью злонамеренных утверждениях наших оппонентов. Иными словами, все высосано из пальца. Соответственно, не существует никаких доказательств, что я как гендиректор этих компаний занимался торговлей нефтью и нефтепродуктами, распределял выручку и так далее, так далее. У оппонентов будет время подготовиться, чтобы мне по этому предмету задать вопросы. Доказательства фальсификаций я приведу, если будет необходимость. У меня все. Дело в этой части является доказательством фальсификации обвинения».

Прервались на 10 минут.

Деятельность Голубовича снова превратилась в деятельность Лебедева

После краткого перерыва продолжили. «Я, Ваша честь, хотел бы вам дать некоторые пояснения по эпизоду с меной акций. Для начала хотел бы вам сообщить, что мне вообще ничего не известно о сделках, которые упоминаются на листах 9-10 ППО (постановление о привлечении в качестве обвиняемого. – ПЦ)» иду по тексту ППО. Мне неизвестны компании «Сагиман», «Монтекита», «Челлита». Мне также ничего не известно о договоре от 3 ноября 98 года, и о договоре от 4 ноября 98 года номер. Мне неизвестны Гришняева, Бородина, Марчук. Мне неизвестны договоры от 6 ноября 98 года между компанией «Сагиман Холдинг Лимитед» и ВНК, неизвестен договор между ВНК и «Монтекита Холдинг Лимитед» от 6 ноября, и, Ваша честь, чтобы сократить вот это вот – мне ВСЕ сделки, упомянутые на листах 10-11 ППО, неизвестны. Это то, что касается сделок от 6 ноября.

То же самое на листах 12-13 – мне так же ничего не известно об обстоятельствах 12 ноября 98 года. Мне неизвестно о событиях 10 ноября 98 года в Москве, о всех сделках, которые перечислены на листах 14-15 ППО. Резюмируя эти показания, мне о сделках, которые упоминаются в итоге с листа 6 по лист 16 ППО, ничего не известно.

Ваша честь, я напомню, как звучит это обвинение: «Лебедев совместно с другими участниками организованной группы, реализуя умысел на хищение вверенного чужого имущества, с использованием своего служебного положения с корыстной целью, противоправно и безвозмездно обратил в свою пользу и пользу других участников организованной группы в период с 6 по 12 ноября 98 года акции дочерних компаний ВНК на общую сумму 3 млрд 621 млн рублей. Причинив крупный ущерб этим собственникам, а также миноритарным акционерам «Томскнефти» и ВНК на общую сумму 1 млрд 76 млн рублей. Своими действиями Лебедев совершил присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, с использованием своего служебного положения….»

Ваша честь, если вы помните, я предупреждал еще на предварительных слушаниях обвинение, чтобы у них было время (а прошло уже полтора года), чтобы подготовиться и дать вам пояснения, представить доказательства по тем основным тезисам, которые я вам сообщил на предварительном слушании. Напомню. Первое. Отсутствие в материалах сфабрикованного уголовного дела доказательств моего нахождения в период с 6 по 12 ноября 98 года, как утверждает следствие, в городе Москве! Я даже им подсказал даже более широкие даты, со 2 по 14 ноября, чтобы они установили, где я находился. Они это не сделали. Таким образом, мое нахождение в Москве с 6 по 12 ноября 98 года, как утверждается в ППО, не подтверждается никакими доказательствами и просто высосано из пальца. Второе. Я просил представить вам доказательства использования мной в этот период, с 6 по 12 ноября 98 года, служебного положения заместителя председателя объединенного правления ЗАО «Роспром». В материалах сфабрикованного дела, как вам известно, Ваша честь, таких доказательств нет. Зато там находятся доказательства, прямо опровергающие заведомо ложные утверждения об использовании мною служебного положения зампреда объединенного правления «Роспрома» – это приказы, трудовые книжки и т.д. Здесь речь идет не просто о выдумке – а о прямой фальсификации обвинения. Поскольку в своем сфабрикованном обвинении указано, что я не мог в этот период использовать служебное положение зампреда объединенного правления «Роспрома». Там приведено, где я в этот период на самом деле работал.

Дальше. Я просил их представить вам доказательства обращения МНОЮ в СВОЮ ПОЛЬЗУ акций «Томскнефти» и иных эмитентов, которые упоминаются в сфабрикованном обвинении. Таких доказательств до сегодняшнего дня нам не представлено. Мне будет интересно узнать, какие волшебные доказательства они вам представят, как я, НЕ НАХОДЯЩИЙСЯ в Москве с 2 по 14 ноября 98 года, мог обратить акции в свою пользу?!

Далее, Ваша честь. Я обращал внимание ваше, что в материалах сфабрикованного дела отсутствуют доказательства ВВЕРЕНИЯ МНЕ акций «Томскнефти» и иных эмитентов с 6 по 12 ноября 98 года. До настоящего момента такие доказательства стороной обвинения не представлены. Мне, Ваша честь, будет любопытно узнать, каким образом мне кто-то сумел вверить бездокументарные именные акции «Томскнефти». Это будет волшебное описание.

Далее. Кого они подозревают под этими собственниками во множественном числе? Если наши оппоненты утверждают, что акции «Томскнефти» принадлежит ВНК? О каких миноритарных акционерах идет речь? Таких пояснений мы ни от кого не получили.
Далее, на предварительных слушаниях я обращал внимание ваше и стороны обвинения, чтобы они разъяснили вам и нам, на какой волшебной фондовой бирже гособвинение взяло рыночную цену 17 млн 112 тыс. акций «Томскнефти» стоимостью, как они посчитали, 3 млрд 199 млн рублей? Я при этом обратил ваше внимание, Ваша честь, что согласно официальной финансовой отчетности ВНК их стоимость по балансу составляет 2 млн 139 тыс. рублей! Это в 1496 раз меньше!

Также я просил оппонентов сообщить вам, почему с 6 по 12 ноября сторона обвинения превратила Голубовича в Лебедева? Я хорошо знаком с фирменными приемами Каримова по подмене фигурантов. Но, Ваша честь, показания Алексея Дмитриевича Голубовича вы слышали, они в протокол, полагаю, занесены. Подмена фигурантов - совершенное уголовное преступление, связанное с фальсификацией обвинения…. Я благодарен Алексею Дмитриевичу, что он на мои вопросы ответил.

Резюмирую. По эпизоду, связанному с меной акций «Томскнефти» на акции ЮКОСа, мне многое стало известно позднее. Летом 2000 года мне стало известно, что некоторых сотрудников ЮКОСа стали вызывать на допросы. Вот тогда мне это стало известно. Весь эпизод с легализацией в отношении Лебедева, связанный с меной акций, сфабрикован полностью! И Алексей Голубович по этому вопросу вам свои показания дал. Ваша честь, почему я так часто упоминаю термин «подмена фигурантов». Потому что в Мещанском суде деятельность Голубовича по «Апатиту» почему-то превратилась в деятельность Лебедева. Но там Голубович, к сожалению, не выступал. Наконец-то Алексей Дмитриевич выступил в вашем суде, поэтому вы могли от очевидца выслушать соответствующие пояснения».

Одна акция «Томскнефти» = двум акциям ЮКОСа. Этого никто никогда не оспорил.

Включили проектор. «Меня обвиняют» звучал первый тезис. Лебедев стал говорить об обстоятельствах, которые в связи с меной акций стали известны ему ПОЗЖЕ. Он вновь цитировал обвинение: ««В результате под руководством Ходорковского, Лебедева и других членов организованной группы с использованием служебного положения Бурганова произведен якобы как равноценный обмен:

17.112.200 акций ОАО «Томскнефть» ВНК, принадлежащих ОАО «ВНК», на 30.321.603 акции ОАО «НК «ЮКОС», в то время как на период обмена согласно рыночным ценам указанное количество акций ОАО «Томскнефть» имело стоимость 3.199.981.400 руб. …».

Мне известно, что итоговая величина эквивалентной стоимости 17’112’200 акций ОАО «Томскнефть» равной 30’321’603 акциям ОАО «НК «ЮКОС» по состоянию на 1 ноября 1998 года, указанная в отчете независимого оценщика ЗАО «МЦО», в соответствии со ст.12 ФЗ «Об оценочной деятельности» признается достоверной и рекомендуемой для целей совершения сделки.

Мне известно, что поскольку по сей день никто, в соответствии со ст.13 ФЗ «Об оценочной деятельности», не оспорил в суде достоверность оценки независимого оценщика ЗАО «МЦО», этот отчет является действительным и законным.

Наши оппоненты пытаются использовать уголовный суд для так называемого спора вокруг оценки, которую делал оценщик МЦО. Ваша честь, мне известно, что закон вам такой компетенции не дает. Такого рода споры о достоверности величины оценки рассматриваются иными судами в рамках гражданского судопроизводства. Мне также известно, что никто в суд с оспариванием оценки ЗАО МЦО не обращался (а прошло уже 12 лет). В материалах дела судебных решений о том, что отчет оценщика МЦО является недостоверным и недействительным, нет вовсе. В общем-то, на эту тему мне, согласно подходов уголовного права, можно было бы ничего и не рассказывать», - комментировал Лебедев.

Следующий слайд показывал результаты оценки МЦО.

«Коэффициент обмена такой, - говорил Лебедев, - одна акция «Томскнефти» - это две акции ЮКОСа. С округлением. В материалах сфабрикованного дела находятся доказательства это подтверждающие.

На стене появился следующий слайд. «В томе 159 находится протокол заседания совета директоров «Роспрома», где перечислены пакеты акции «Томскнефти», обмениваемые на акции ЮКОСа. Если это округлить, то это опять же 1 акция «Томскнефти» на 2 акции ЮКОСа».

Далее Лебедев процитировал письмо Голубовича к Ходорковскому, где речь также шла об обмене акций. «Коэффициент тот же самый: одна акция «Томскнефти» на две акции ЮКОСа», - комментировал Лебедев.

«19 января 2010 года в судебном заседании Хамовнического районного суда г.Москвы свидетель Голубович А.Д. полностью подтвердил факт осуществления обмена акций по их рыночным котировкам.

Прокурор Лахтин последовательно вымогал у Алексея Дмитриевича его точку зрения. Цитирую: «Ну, ваша точка зрения?»

Свидетель Голубович: «На тот момент мне представлялось, что менять акции примерно одинаковой стоимости по их рыночным котировкам – это справедливый обмен, тем более, что жизнь заставляла это сделать. А справедлив он или не справедлив там с точки зрения экономической оценки в дальнейшем, это отдельный вопрос. Я… На тот момент у меня не возникало сомнений».

Ваша честь, Алексей Дмитриевич абсолютно прав, обмен акций в мире бизнеса происходит именно так, как он рассказал. Никаких критериев для фондового рынка, чтобы менять пакеты акций по их рыночным котировкам, в принципе не существует. Оценщики, которые иногда используются для некоторых сделок, могут чуть-чуть предложить свои рекомендации договаривающимся сторонам, но уйти от рыночных котировок они не могут. Именно рынок предопределяет рыночную цену этих акций. И любой оценщик, даже если он на 50 процентов отклоняется от рыночных котировок, обязан объяснить своим клиентам, почему он так считает. Если бы я был на месте Алексея Дмитриевича Голубовича, то подход был точно такой же: за основу берется стоимость обмениваемых акций по их рыночным котировкам. Иного способа совершения сделок никто не знает. Как и Алексей Дмитриевич Голубович, я не вижу ничего криминального, преступного – именно такие критерии используются при торговле акциями».

При этом обоснованность определенной ЗАО «МЦО» эквивалентной стоимости 38% пакета акций ОАО «Томскнефть» подтверждается не только данными РТС, но и одним из ведущих российских оценщиков – ЗАО Центр экономико-управленческого консультирования «КИМ и партнеры», которым в рецензии на ранее сделанный ЗАО «Международный центр оценки» отчет об оценке сделан вывод о правомерности применения оценщиком избранных методов и расчетных процедур для оценки акций и об объективности в целом полученного в Отчете ЗАО «Международный центр оценки» результата оценки рыночной стоимости акций ОАО «Томскнефть» ВНК».

В томе 158 на листе 269 находится письмо президента ЗАО «ЮКОС-ЭП» Бейлина в адрес замминистра МВД от 31 января 2001 года. Здесь выписка принципиального абзаца: ««Тем не менее, учитывая принципиальную важность установления достоверности оценки указанных акций для результатов расследования дела в целом, ОАО «ВНК» обратилось к одному из ведущих российских оценщиков – ЗАО Центр экономико-управленческого консультирования «КИМ и партнеры», обладающему всеми необходимыми лицензиями, для подготовки рецензии на ранее сделанный ЗАО «Международный центр оценки» отчет об оценке вышеуказанных акций. Рецензентом были сделаны выводы о правомерности применения оценщиком избранных методов и расчетных процедур для оценки акций и об объективности в целом полученного в Отчете ЗАО «Международный центр оценки» результата оценки рыночной стоимости акций ОАО «Томскнефть» ВНК»»

«Ваша честь, все то же самое – коэффициент один к двум», - заявил Лебедев.

Адвокат: «Лахтин мешает нашему подзащитному давать показания»

«12 января 2001 года ЗАО Центр экономико-управленческого консультирования «КИМ и партнеры» представила результаты экспертизы отчета МЦО. Там содержатся именно те выводы, которые президент ЗАО «ЮКОС-ЭП»…» - начал комментировать Лебедев новый документ.

«Один момент – этот документ имеется в материалах уголовного дела? Он ссылается на документ из дела? Пусть сошлется на том и страницу дела! - напомнил о себе вскочивший Лахтин. – Документ высвечивается на экран! Мне непонятно, это отражается в протоколе или нет? – беспокоился прокурор. – Или пусть он не ссылается на документ не из дела! Пусть он определится! Нам непонятно!» - «Я сожалею, что меня прослушали, я полагал, что меня слушают, - говорил Лебедев. - Я всегда говорю о том, что есть в материалах дела, о том, что мне известно ИЗ материалов дела и из иных обстоятельств. Я сказал, что мне вообще не было ничего известно о тех событиях, которые описаны в обвинении. В отношении данной рецензии и иных документов - они у меня есть, они мне известны! А почему я на них ссылаюсь...» – «Это ваше право – ссылаться на них. Пожалуйста, продолжайте!» - не видел нарушений судья Данилкин. Но Платон Лебедев счел нужным все же дать пояснения: «Этот документ есть в сфабрикованном деле 18/41-03. Почему они в данное дело этот документ не положили, это их дело. Лахтин, если покопается в своем архиве, он этот документ найдет.

Выводы, содержащиеся в заключении ЗАО «КИМи партнеры», подтверждают именно ту позицию, которая предложена в письме Бейлина, находящемся в томе 158 на листе дела 269. И мне это известно», - сказал Лебедев.

Следующий слайд представлял собою таблицу с данными биржи РТС.

«Если содержание документа, которое выносится на экран, не заносится в протокол, может быть, Лебедев объяснит содержание документа!» - снова был на ногах Валерий Лахтин. – «Он это и делает!» - возразил судья. –«Он сказал «этот документ». Что за документ? Я же не буду анализировать документ, который высвечивается. Неужели трудно сформулировать свои показания?!» - в рабочем порядке раздражался прокурор. Зал засмеялся. - «Мы как-нибудь без Лахтина разберемся, как нам давать свои показания! В конце концов, есть председательствующий! Лахтин мешает нашему подзащитному давать показания! Просим предостеречь прокурора Лахтина от этого!» - возмутился адвокат Ривкин. Судья терпеливо вздохнул. «Пожалуйста, продолжайте!» - обратился Виктор Данилкин к Платону Лебедеву.

На стене высветилась таблица – «Архив итогов торгов по инструменту».

«Чем интересны сведения, содержащиеся в РТС. Ваша честь, посмотрите пожалуйста, последние котировки, согласно РТС, по эмитенту «Томскнефть» были 13 октября 1998 года. Покупка одной акции «Томскнефти» - 1 цент. Продажа – 1 доллар 20 центов. А дальше до 30 октября 1998 года никаких сделок с акциями «Томскнефть» в Российской торговой системе вообще не было! - комментировал документ Лебедев. – Таким образом, сведения, которые содержатся в РТС являются абсолютным доказательством заведомо ложных утверждений Каримова о рыночной цене акций «Томскнефти» в 3 млрд почти 200 млн. Потому что он их посчитал…это более 10 долларов за одну штуку. Ваша честь, рыночные цены на ценные бумаги определяются котировками фондовых бирж, вот она Российская Торговая система. Самая максимальная цена на продажу всего 1,2 доллара. И никаких иных предложений по продаже акций «Томскнефти» выше 1,2 доллара не существовало».

Свой вывод Лебедев стал читать из презентации: «Как видно из приведенной таблицы с сайта РТС, последние котировки на покупку и продажу по акциям ОАО «Томскнефть ВНК (tomg) были выставлены 13.10.1998 и составили: US$0,1 на покупку и US$1,2 на продажу, что по курсу ЦБ РФ на 13.10.1998 года [15,7900] составляло 18 руб. 95 коп. С указанной даты и вплоть до 01.11.1998 никаких сделок не заключалось, т.е. никаких рыночных цен на акции ОАО «Томскнефть» в этот период не существовало вовсе. Таким образом, на дату подготовки заключения МЦО, котировка на продажу акций ОАО «Томскнефть» составляла US$1,2, что по курсу ЦБ РФ [16,01] составляло 19 руб. 21 коп.

Это, однако, не помешало сотрудникам ЗАО «Квинто-Консалтинг» Козлову и Русанову (мы бы хотели вызвать их в суд для подробного разговора) в заключении №2601-12/2000 от 26.12.00г. прийти к выводу о рыночной стоимости одной обыкновенной именной акции ОАО «Томскнефть» на 1 ноября 1998 года «187 рублей» [см. т.15 л.д.129], т.е. почти в 10 раз больше [!!!] последних котировок.

Каким образом указанным «экспертам» удалось получить такой фантастический результат остается загадкой, однако даже эксперт Школьников в судебном заседании Хамовнического районного суда г.Москвы 29 октября 2009 года на вопрос о том, существовала ли на 1 ноября 1998 года рыночная цена на акции «Томскнефти» заявил:

«Нет, не было, не было».

При этом эксперт Школьников особо подчеркнул, что имело место «не только отсутствие сделок, но даже отсутствие котировок.
Я в этой части абсолютно согласен со Школьниковым. Поэтому, Ваша честь, у нас будет ходатайство о допросе здесь Каримова, чтобы он объяснил нам, на какой волшебной бирже он взял РЫНОЧНЫЕ цены акций «Томскнефти». И мы посмотрим, сумеет ли Каримов опровергнуть позицию Голубовича Алексея Дмитриевича», - заметил Лебедев.

Прервались на обед.

Лебедев: «Я в ноябре 98 года к сделкам, связанным с меной акций, никакого отношения не имел»

«По эпизоду мены акций - на что я хочу обратить внимание суда. В обвинении заведомо ложно указано о якобы даче мною в инкриминируемый период неких «поручений» работникам дирекции стратегического планирования и корпоративных финансов «ЮКОС-Москва». Что мне приписывается. Что я якобы давал поручения подготовить проекты типовых договоров «для неравноценного обмена акций», определить количество и соотношение акций для обмена, определить источник получения акций ЮКОСа, предназначенных для обмена. В действительности, как вам теперь известно из показаний Голубовича, это была именно его функция. Поскольку он был директором по корпоративным финансам. Поэтому все подобного рода заявления являются заведомо ложными.

Я, Лебедев Платон Леонидович, в ноябре 98 года к сделкам, связанным с меной акций, никакого отношения не имел. Потому что за консолидацию ЮКОСа и за сделки, связанные с покупкой, меной акций дочерних предприятий, в тот период отвечал Голубович Алексей Дмитриевич. Точно так же как и Голубович не имел никакого отношения к деятельности ЗАО «ЮКОС-РМ» в этот период, потому что именно я был президентом «ЮКОС-РМ». Напоминаю и подтверждаю суду, что «ЮКОС-РМ» в ноябре 98 года, в соответствии с решениями собрания акционеров, решениями совета директоров и заключенных на основании этих решений договоров было исполнительным органом нефтеперерабатывающих заводов, таких как Куйбышевский НПЗ, Новокуйбышевский НПЗ, Сызранский НПЗ, а также десятков организаций нефтепродуктообеспечения, которые на простом языке называются сбытАми. То есть это «Ульяновскнефтепродукт», «Орелнефтепродукт», «Брянскнефтепродукт» и так далее. Таким образом, я отвечал за организацию нефтепереработки и сбыта. К этой деятельности не имел никакого отношения Голубович. А я не имел никакого отношения к деятельности, за которую отвечал Алексей Дмитриевич. Каждый из нас занимался той функцией в компании, руководителем которой мы были назначены. Алексей Голубович, а также все свидетели которые допрашивались по этому эпизоду, не сообщили суду вообще ни слова о каких-либо моих поручениях.

Также напомню, что о подобного рода поручениях нет ни слова в показаниях Михаила Борисовича Ходорковского. Ваша честь, я когда прочитал этот эпизод, я попросил защиту выяснить по возможности у всех лиц, которые были связаны с меной акций, все, что им известно о моей причастности к такого рода сделкам. Упомянутый в обвинении Гололобов сообщил моей защите следующие сведения. Они находятся в материалах дела…» - говорил Лебедев. Лахтин тут же оторвался от компьютера и вскочил: «А можно ссылочку на материалы дела? Какие это материалы дела? Какие показания Гололобов давал? Каким защитникам? Чтобы как-то организоваться! Мы же тоже анализируем показания! Невозможно же! Упоминаются показания Гололобова – какие это показания, где они? Показания ли это? Пусть Лебедев конкретизирует!». Уже сев, Лахтин продолжал: «Гололобов вообще не был тут в суде, к сожалению!».

Судья разрешил Лебедеву продолжать.

Лебедев процитировал слова Гололобова: «Насколько мне известно, за время юридического сопровождения указанных сделок Лебедев никакого участия в их подготовке и проведении не принимал. Мне и другим имевшим отношение к сделкам лицам указаний не давал. В обсуждении данных вопросов участие не принимал». Затем цитировался Бурганов: «Я лично знаком с Лебедевым не был. Каких-либо указаний по сделкам мены акций я от него не получал, эти вопросы с ним не обсуждал, и никогда ни от кого не слышал, что Лебедев имел хоть какое-то к ним отношение».

Лебедев попросил 189 том и открыл только что цитировавшийся ответ Гололобова на адвокатский запрос защиты. «По предмету Гололобов сообщил следующее, - заметил Лебедев. – Я <Гололобов> принимал участие в юридическом сопровождении мероприятий по защите акций «Томскнефть» и других дочерних предприятий ВНК от по сути рейдерских попыток их отчуждения, инициированных компанией «Биркенхольц» и связанными с ней лицами. Все действия, осуществлявшиеся мной, полностью соответствовали действовавшим на момент их совершения нормативным актам и изданным на их основании распорядительных документам Компании».

«Что касается Бурганова находится на листе 243 в том же томе 189…» - успел произнести Лебедев.

«А можно пояснить, ЧТО цитирует сейчас Платон Лебедев? Это приложения к адвокатскому запросу, ходатайству? Или это показания, которые ранее оглашались в суде» - снова вскочил Валерий Лахтин. – «Вы вправе все показания подсудимого оценить в прениях…» - заметил судья Данилкин. – «Но я вправе не допустить оглашения ненадлежащих документов! Если документ не был предметом исследования. Если он не приобщен к материалам дела! Подсудимый не вправе его оглашать…» - упорствовал Лахтин. Зал возмущенно вздыхал. «Ваши возражения занесены в протокол», - сделал для прокурора все что мог Виктор Данилкин. - «Ваша честь, - встал адвокат Владимир Краснов. - Помимо возражений, я бы хотел напомнить, что коллега Ривкин уже просил вас обратить внимание и сделать, в конце концов, замечание прокурору Лахтину за то, что он мешает нашему подзащитному давать показания! Такое поведения Лахтина является недопустимым!»

Судья молчал, опустив глаза. Лахтин оживленно отчитывался перед Интернетом.

Лебедев, выждав паузу, продолжил. Он цитировал теперь ответ Бурганова на адвокатский запрос: «В ходе предварительного следствия я пояснял и подтверждаю это еще раз, что о наличии организованной группы и своем якобы членстве в ней я узнал от следователей и из публикаций в СМИ. Никто никогда в состав какой-либо «организованной группы» меня не вовлекал, к совершению каких-либо преступлений не склонял и не понуждал. Никакого «преступного умысла», в том числе совместно с Лебедевым, в сделках мены акций я не имел».

«Ваша честь, - обратился к судье Лебедев. – Эти сведения мне известны еще со времени моего нахождения в Чите. Поскольку данные сведения сообщили моему адвокату указанные лица. Сведения из этих документов были мной изложены следствию. Таким образом, сведения, которые сообщили указанные лиц, были мне известны с 2008 года. Кроме того, Гололобов регулярно свое мнение излагает в СМИ, они появляются и в «Ведомостях», и в иностранных СМИ. Я с этими сведениями знаком, - пояснял Лебедев. – Теперь то же самое вам сообщил на допросе здесь и Голубович Алексей Дмитриевич. Кроме того, напоминаю: Алексей Дмитриевич сообщил вам о том, что он специально посмотрел свой ежедневник и не обнаружил вообще в этот период никаких встреч с Лебедевым Платоном Леонидовичем».

Лебедев: «Я поддерживаю менеджмент ЮКОСа, который защищал интересы компаний ЮКОС и ВНК»

Лебедев попросил том 116. Здесь на листах 1-21 находились заверения руководства компании ЮКОС, адресованные аудитору «ПрайсвотерхаусКуперс» по итогам аудита за 1999 год, подписанные Василием Шахновским, Мишелем Субленом и Петром Золотаревым. «Здесь на листе 3 и в других местах содержатся сведения, которые мне стали известны летом 2000 года, по сделкам мены. Здесь подтверждается, что в ноябре 1998 года ВНК обменяла акции «Томскнефти» на 31,1 млн акций ЮКОСа, а акции Ачинского НПЗ на 4 млн акций ЮКОСа. Здесь менеджмент компании подтверждает для аудиторов, что в соответствии с соглашением ВНК обладает опцией на обратную покупку всех обмененных акций».

Документ в переводе Копачинского показался на стене зала. «Здесь объясняется, с чем был связан обмен акций», - говорил Лебедев.

Затем Лебедев взял 131 том. На листах 168-185 находилось заключение аудиторов «ПрайсвотерхаусКуперс» по консолидированной финансовой отчетности ЮКОСа. «Это так называемое чистое аудиторское заключение. На следующих листах – сама отчетность. Почему я обращаю внимание на эти документы. Мне отчетность ЮКОСа за 1999 год была в июне 2000 года известна как миноритарному акционеру нефтяной компании, у меня лично было несколько тысяч акций ЮКОСа, плюс я управлял контрольным пакетом акций ЮКОСа, поэтому отчетность мне была известна. Плюс летом 2000 года мне стало известно от Голубовича и Шахновского, что сотрудников ЮКОСа вызывают на допросы. Тогда они говорили «в милицию». Мне было от них известно, что уголовное дело было инициировано бывшим менеджментом ВНК и «Томскнефти», в связи с их попыткой попробовать изъять из консолидированной компании ЮКОС денежные средства на сумму от 400 млн до 1 млрд долларов. В результате искусственных обременений ВНК и «Томскнефти», которые им удалось «провернуть» до приватизации ВНК в 97-98 году, то есть до прихода ЮКОСа. Инициатором рейдерской атаки считался господин Авалишвили, который использовал свои должностные полномочия замминистра топлива и энергетики, господин Авалишвили, Ваша честь, до середины 98 года, то есть до прихода ЮКОСа, - один из руководителей ВНК и «Томскнефти». А в качестве «ног» использовали господина Рыбина.

Таким образом, у господина Авалишвили в 2000 году – пришел он в Минтопэнерго в 1999 году - была возможность заниматься различными махинациями, связанными с созданием негативного фона вокруг компании ЮКОС. Позиция моих друзей, которую они мне сообщили, была мне абсолютно понятна. Компания ЮКОС, вложившая в ВНК более 1 млрд 200 млн долларов, получала в результате этих искусственных обременений так называемую дыру в размере от 400 млн до 1 млрд долларов в результате искусственных манипуляций прежнего менеджмента ВНК.

Я встречался с аудиторами «ПрайсвотерхаусКуперс» по волнующему меня как акционера вопросу, связанному с достаточностью оснований (в соответствии со стандартами US GAAP) для консолидации результатов деятельности «Томскнефти» в консолидированную финансовую отчетность ЮКОСа. Поскольку на тот момент и менеджмент и аудиторы были уверены, что в соответствии с применимыми стандартами US GAAP «Томскнефть» контролировалась нефтяной компанией ЮКОС, а акции «Томскнефти», контрольный пакет, контролировался ЮКОСом в связи с тем, что акции «Томскнефти» были заложены ЮКОСу ВНК. И менеджмент компании и аудиторы компании пришли к обоюдному мнению, что деятельность «Томскнефти» подлежит консолидации и отражению в консолидированной финансовой отчетности ЮКОСа.

После этого многие сведения были уже мне известны в основном из прессы, ну и в том числе коллеги иногда делились сведениями о том, как обстоят дела при разрешении конфликта между бывшим менеджментом ВНК и ЮКОСом. Меня перестала эта тема волновать зимой 2001 года, когда из СМИ я узнал (мне это потом подтвердили коллеги), что Арбитражный суд признал недействительной сделку между ВНК и компанией Рыбина «Биркенхольц» о покупке ВНК небольшого пакета Ачинского НПЗ на сумму порядка 20 млн долларов или больше. После данного судебного решения, а оно состоялось благодаря протесту Генпрокуратуры в Арбитражный суд, - после этого все юридические проблемы, связанные с завершением договора мены, с обратным выкупом акций «Томскнефти», были ликвидированы. Поэтому в 2001 году акции «Томскнефти» вернулись в ВНК, а правительство РФ выпустило постановление, в соответствии с которым был объявлен аукцион по продаже оставшегося пакета ВНК, 36 процентов акций. В мае 2002 года этот пакет был реализован, покупателем стал ЮКОС. Таким образом, в начале 2003 года ЮКОС завершил полную консолидацию ВНК, став владельцем ВНК на 100 процентов. В связи с чем акционерами ЮКОСа (в том числе и лично мной) и акционерами ВНК было принято решение о слиянии ВНК с ЮКОСом путем ликвидации ВНК. Таким образом, всеми активами ВНК стал владеть ЮКОС.
Ваша честь, поскольку эта тема касается не только провокации в отношении контрольного пакета акций «Томскнефти», но и иных обременений активов ВНК, мы вам дали два решения международных арбитражных судов, по которым все иски компании «Ист Петролеум», за которой стояли Авалишвили и Рыбин, были проиграны.

Далее Лебедев стал оглашать документ, в котором говорилось о том, что Арбитражный трибунал Вены отклонил иски «Ист Петролеум», при этом суд установил, «что Рыбин вступил в умышленный преступный сговор с прежним менеджментом ВНК, а сделка, за которую боролся Рыбин, носила сугубо притворный характер и наносила существенный ущерб интересам «Томскнефти»…в этой связи трибунал признал незаконным все имущественные требования «Ист Петролеум»…»- читал Лебедев.

«Ваша честь, мне эти обстоятельства известны, поскольку они отражались в консолидированной финансовой отчетности ЮКОСа. Я как лицо, которое управляло контрольным пакетом акций ЮКОСа, все эти годы утверждал консолидированную финансовую отчетность ЮКОСа. Напомню, что у меня как у главного акционера ЮКОСа были свои юридические советники, которые помогали мне ориентироваться в тех проблемах, которые возникали у ЮКОСа.

Мне понятно и я поддерживаю менеджмент компании ЮКОС, который защищал интересы НК ЮКОС, в том числе и ВНК, от нанесения и той и той компании ущерба в особо крупных размерах. Хочу обратить внимание на то, что если бы в начале 98 года Рыбин и Авалишвили согласились бы с моим предложением обменять те принадлежащие им активы, приобретенные добросовестным путем, на акции ЮКОСа, они могли бы в 2002-2003 году действительно получить порядка 400-500 млн долларов! Они решили идти другим путем – и получили все то, что им предписал суд».

Лебедев еще раз заявил, что ему неизвестны компании, обстоятельства, касающиеся эпизода, связанного с легализацией акций, да и в ЮКОСе он тогда уже давно не работал. «Я хочу подтвердить суду свою позицию акционера, что несмотря на все проблемы 98-2000 годов в общем Голубович Алексей Дмитриевич как руководитель, отвечающий за корпоративные финансы, с основной задачей (консолидация НК ЮКОС) справился. За что я ему признателен, ну и особо я ему признателен за его профессиональное мнение о том, что акции действительно обмениваются по рыночным котировкам, а не с помощью приемчиков, когда рыночная котировка акций увеличивается искусственным путем в 10 раз. Такого в бизнесе не бывает! Нарисовать можно хоть в миллион раз. Потому что я знаю способности Каримова и Лахтина. В первом обвинении они сумму нарисовали аж в 60 трлн долларов США, они, правда, не понимают, что это такое. И Лахтин в суд доказывал, что это в общем-то достоверно, там просто небольшая техническая ошибка, - зал усмехался. – Любой оценщик может допускать какие-то погрешности в отчете…насколько они являются принципиальными – это уже речь идет о профессионализме. Вы сами, Ваша честь, могли убедиться, сколько человек, во главе со Школьниковым, сделали ляпы, чтобы попытаться опорочить заключение МЦО. Но спорим не о ляпах. А об установленной итоговой величине оценки: есть ли коэффициент один к двум, или он иной. Почему Минимущество отказалось идти в суд и оспаривать отчет МЦО? Потому что всех погрешностей, которые можно было посчитать, набиралось на около одного процента. Ваша честь, это ерунда, с этим в суд не пойдут! Несмотря на то, что я не принимал участия в этих событиях и они мне неизвестны, я полностью солидарен с Голубовичем в том, что обмен акций должен проходить по рыночным котировкам».

На этом, сообщил Платон Лебедев, с эпизодом по мене акций ВНК он закончил. Прервались.

Ибрагимова признала Василия Алексаняна виновным

После краткого перерыва защита попросила наконец прокуроров обнаружить свое мнение по ранее заявленным ходатайствам защиты. Сначала Ибрагимова высказалась по ходатайству об истребовании из Симоновского суда определения суда о прекращении уголовного дела в отношении Василия Алексаняна.

«Утверждения защитников об имеющихся в определении Симоновского суда и в обвинениях Ходорковскому и Лебедеву расхождениях, по нашему мнению, являются неосновательными. Необходимо отметить, что Алексанян, уголовное дело по обвинению которого прекращено по истечению сроков давности, признан виновным (так и сказала. – ПЦ) в присвоении имущества «Томскнефти», которое было внесено в качестве вклада в уставной капитал дочерних ЗАО, а потом выведено в ЮКОС, в присвоении акций дочерних предприятий ВНК и легализации акций дочерних предприятий ВНК. Из этого следует, что объем обвинения, предъявленного Алексаняну, больше, чем объем обвинения Ходорковского и Лебедева, которые обвиняются в присвоении акций дочерних предприятий ВНК и их легализации. В целом в определении суда в отношении Алексаняна в части присвоения акций дочерних предприятий ВНК и их легализации не противоречит обвинению Ходорковского и Лебедева.

Далее прокурор Ибрагимова ударилась в пространное цитирование решения Симоновского суда, нажимая на участие Алексаняна в организованной группе, несмотря на то что дело в его отношении уже было закрыто. Зал вздыхал вместе с судьей, вынужденный слушать прокурора.

Вскользь прокурор Ибрагимова обмолвилась, что дело Алексаняна долго не рассматривалось, приостанавливалось в связи с тяжелым заболеванием обвиняемого.

В итоге Ибрагимова… не возражала против приобщения к делу определения Симоновского суда.

По повторному ходатайству адвокатов о признании экспертизы Черникова и Мигаля недопустимым доказательством говорил прокурор Смирнов. «Несвоевременное ознакомление Ходорковского, Лебедева и их защитников с постановлением о проведении экспертизы (уже после проведения экспертизы. – ПЦ) не может служить основанием для признания выполненного заключения недопустимым доказательством», - читал прокурор. Экспертиза, как отмечал Смирнов, была предоставлена подсудимым для ознакомления. «При производстве экспертизы каких-либо существенных нарушений процессуальных прав подсудимых и их защиты со стороны следователя допущено не было», - читал Смирнов. Гособвинитель заявлял, что эксперты были вполне компетентны, пользовались нужными методиками, делали все законно, отвечали на нужные вопросы, не выходили за пределы своей компетенции. Смирнов просил судью в удовлетворении ходатайства отказать.

Затем прокурор Смирнов прошелся по устному ходатайству Платона Лебедева, который просил вызвать Черникова и Мигаля в суд. Он заявил, что законных оснований для их вызова в суд нет. И просил отказать в ходатайстве Лебедева.

В итоге судья Виктор Данилкин решил истребовать определение Симоновского суда по делу Алексаняна. В ходатайстве о признании экспертизы недопустимым доказательством суд отказал, традиционно не найдя для обратного решения законных оснований. «Оценка всем доказательствам будет дана судом при постановлении приговора», - заявил Виктор Данилкин. Отказал председательствующий и в ходатайстве Лебедева о вызове экспертов в суд.

Ходорковский: «По крайней мере одно из двух этих обвинений в отношении Алексаняна заведомо ложное»

Затем высказался Платон Лебедев. «Я полагаю, что наши так называемые процессуальные оппоненты, которые постоянно сыплют ссылками на закон, понимают, в том числе и Ибрагимова, что означает судебный акт, вынесенный по делу Алексаняна. Более того, я полагаю им известно решение Конституционного суда от 28 октября 1996 года и последующие 18 решений Конституционного суда, где в том числе и прокурорам вдалбливали в голову…» - По залу пробежали смешки. «Платон Леонидович, воздержитесь от подобных выражений!» - попросил судья.

«…что такого рода судебный акт, - продолжал Лебедев, - не подменяет приговора суда, который устанавливает виновность лиц. Таким образом, не существует никаких вступивших в законную силу приговоров в отношении Алексаняна. Это значит нет никаких оснований прокурору Ибрагимовой рассказывать Хамовническому суду о какой-либо преступной деятельности Алексаняна. Я сожалею, Ваша честь, что вы на такие вещи не реагируете! Несмотря на то, что вам известно о сути судебного акта в отношении Алексаняна. И я возражаю на ваши действия, потому что когда мы рассказываем о преступных действиях прокуроров и их пособников, вы нам постоянно делаете замечания. Несмотря на то, что факты фальсификации ими обвинения, в том числе и участие в иных преступных деяниях, вам доводятся как для сведения, так и для оценки. Однако никаких замечаний в адрес прокуроров не делается! Но нам вы постоянно <делаете замечания> », - сердился Платон Лебедев. «И буду делать это впоследствии!» - пообещал раздражившийся судья.

Затем выступил Михаил Ходорковский. «Я хотел бы, чтобы уважаемая прокурор Ибрагимова и другие прокуроры посмотрели тот документ, который она оглашала сегодня, и обратила внимание на следующее обстоятельство, и на них бы обратил внимание и суд. Я благодарен суду за то, что принято решение о приобщении этого определения. Вы сможете увидеть, что там на самом деле написано – присваивались ли акции в пользу ЮКОСа или в пользу Ходорковского. Но даже из того мнения, которое здесь высказала по поводу данного определения уважаемая прокурор Ибрагимова (а она сказала, что акции присваивались в пользу, в частности, Ходорковского, а имущество, то есть оборудование, присваивалось в пользу ЮКОСа), это означает для грамотного прокурора и суда, что по крайней мере одно из двух этих обвинений в отношении Алексаняна заведомо ложное!»

«Михаил Борисович, ну давайте это в прениях!» - просил судья.

«Далее, - не стал ждать прений Ходорковский. - Было сказано уважаемым прокурором, что акции «Томскнефти» незаконно переданы то ли ЮКОСу, то ли Ходорковскому, что позволило принимать решения в отношении нефти. При этом прокурор Ибрагимова не отказывается от обвинения в присвоении нефти. Так незаконно или законно переданы? Уважаемый прокурор Ибрагимова заявила, что акции не меняют своих свойств, в отличие от оборудования. Достаточно странное утверждение. И сказано, что рыночная стоимость не применялась, потому что это бы ухудшило положение обвиняемых, тем самым подразумевается, что рыночная стоимость всегда выше балансовой. Просил бы подумать и над этой точкой зрения. Еще одна вещь, на которую я бы просил обратить внимание, потому что она была произнесена уважаемым прокурором. По мнению прокурора, похищенное имущество, входящее в имущественный комплекс «Томскнефти» (оборудование), не меняет стоимость акций «Томскнефти». А похищенное имущество, входящее в имущественный комплекс ВНК, меняет стоимость акций ВНК. Здесь опять же имеется противоречие. Поскольку оно носит экономический характер, очень советую подумать и выбрать одно из двух обстоятельств»

На этом заседание было завершено. Слушания возобновятся в четверг в 10.00 утра.