Сегодняшний день практически полностью исчерпал процессуальную программу длящегося один год и восемь месяцев Хамовнического процесса – впереди только итоговое решение по делу, которое Виктор Данилкин начнет оглашать через полтора месяца.

Поэтому точки над i расставлялись сегодня: Михаил Ходорковский выступил с последним словом, Платон Лебедев от этого права отказался («Мое последнее слово будет не здесь!»), ну а публика, устроив прокурорам «ПОЗОР», прокричала подсудимым «СВОБОДУ».

Всех не вместить

С утра в зале № 7 десятки фото- и телерепортеров. Камеры, штативы, стремянки… Некоторым зрителям (друзьям, родственникам Михаила Ходорковского и Платона Лебедева) сегодня приставы разрешили зайти в зал пораньше – еще до провода в «аквариум» подсудимых.

Ну а в первую очередь в зал пустили журналистов: трансляцию в зале для прессы, барахлящую последние дни и отказавшую напрочь вчера, починить так и не смогли. Так уж вышло, что именно в те дни, когда видеотрансляция оказалась особенно нужна, она отключилась. А вход в зал для прессы приставы перекрыли лавкой.

Через час ожидания омоновец зашел внутрь «аквариума», проверив, все ли там в порядке. Через несколько секунд на лестнице раздались аплодисменты: вели подсудимых. Под щелканье десятков фотокамер Ходорковский и Лебедев, улыбаясь, зашли в зал, прикованные, как обычно, наручниками к охране, сели в «аквариум». Михаил Ходорковский улыбался журналистам сквозь стекло, Платон Лебедев сначала полистал документы, потом тоже повернулся к прессе, лицо его было серьезно. Журналисты что-то пытались спрашивать, Платон Лебедев кивнул, рассмеялся, и снова стал серьезен. «Господа, время!» - наконец обратился к фотожурналистам пристав. Камеры вышли из зала. «Выходим, выходим на улицу!» - кричали приставы, подгоняя фотографов. Когда дорога освободилась, публика из коридора ринулась в зал. Люди чуть ли не в драке занимали места. Адвокаты с опаской наблюдали за происходящим. Пришли родственники, постоянные зрители, известные актеры, на стульчике в первом ряду примостился Михаил Касьянов. Борис Моисеевич, отец Михаила Ходорковского, скромно присел сбоку от свидетельской трибуны. Наконец приставы закрыли дверь в зал. За дверью осталась еще толпа, полностью заполнившая лестницу, ведущую к залу №7.

Вадим Клювгант: «Им не вы нужны, Ваша честь, а только ваша подпись и печать на фальшивке»

Наконец судья открыл заседание. Начал выступать Вадим Клювгант: «Не скрою, мне немножко персонально обидно и тревожно, мне, как не удостоенному никакой персональной оценки со стороны Лахтина, который вчера выступил с очень краткой, без малого  двухчасовой репликой, и выступил в качестве незваного оценщика наших деловых и личных качеств. Когда ТАКОЙ процессуальный оппонент персонально не обзывает тебя ни лживым, ни некомпетентным, ни угрожающе пугающем, ни бесконечно болтающим невольно задумаешься – где же я недоработал? И коллеги, не дай бог, могут что-нибудь неправильно понять и подумать». Судья вздыхал, Лахтин что-то бурчал, зал посмеивался.

«И не о том я хочу сказать, что вчерашнее двухчасовое прокурорское саморазоблачение было очередной гремучей смесью беспомощной злобы, беспробудной лжи, беспредельного хамства и безоглядного самолюбования. Как всегда оно было соткано из того же: кручу-верчу-запутать хочу. И не о том, что не могли мы при всем желании оторвать какую-то часть от их смысла целого. Просто когда нет никакого смысла и нет никакого целого – не от чего отрывать.

И не для того я встал, чтобы полемизировать со всем этим потоком, не буду говорить чего, потому что честной полемики они не ведают, в ней не нуждаются, потому что истины не ищут. Они пытаются сами себя уговорить, потом путаются и раз за разом позорятся. А встал я, Ваша честь, только для того, чтобы поддержать заключительную просьбу Лахтина. Ваша честь, пожалуйста, обязательно учтите то, что он вчера вам за два часа здесь наговорил.

Прежде всего учтите, что они не только беззастенчиво присвоили себе полномочия суда, но и открыто это демонстрируют. Вот цитата: «эта ссылка судом расценивается». Это они позволили себе произнести не только за вас, но и перед вами, – Виктор Данилкин грустно и задумчиво смотрел перед собой. – Они под видом реплик и прений принесли приговор. И не пытаются это скрывать. То есть им не вы нужны, Ваша честь, а только ваша подпись и печать на их фальшивке, которую они написали и за две попытки прочитали – сначала неделю читали, потом еще два часа.

Учтите и то, что они вам сказали, что договоры о продаже нефти не только внешне, но и юридически выглядели как соглашения. А юридически выглядели – это значит «соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении, прекращении гражданских прав и обязанностей». Именно это сказано в норме закона. То есть – юридически. Ничего другого быть не может. Они это еще раз признали, подтвердив свое изобретение «хищение путем покупки по договору».

Учтите их признание в том, что они отказались от обвинения в хищении внутренней нефти (которая не шла на экспорт), потому что не доказали его, это было прямо сказано. То, что для них недоказанность вины не означает невиновность, - это их диагноз. Ват-то, Ваша честь, факт важен. И попутно напомню. Поскольку в момент придуманного ими хищения, нефть нельзя разделить на внутреннюю и экспортную, нельзя идентифицировать ни ту, ни другую, нельзя определить объем той и другой, то вывод один – не доказали они вообще ничего. И ничего они не уточнили про непонятно как посчитанную новую стоимость как бы похищенного. Эта стоимость за 2 года у них выросла на 60 млрд рублей, а за весь период практически не изменилась при снижении объемов на 120 млн тонн.

Еще учтите, что обвиняя в хищения без изъятия, они вам сказали буквально следующее: «Собственник был лишен всякой воли, потому что у него изъяли всю нефть». Тем самым как раз изъятие и подтвердили. Учтите еще и то, что они вообще не представляют, что такое воля. Они же верят, что воли можно лишить. Да еще таким способом – путем изъятия нефти. Это вам, Ваша честь, будет полезно иметь в виду, когда вы будете оценивать это их «кручу-верчу» про какой-то там придуманный ЮКОС сам по себе и про лишенных невинности (в смысле независимости) притворных потерпевших.

Еще учтите, что они вам сказали, что нефтью и деньгами за нефть распоряжался «какой-то Ходорковский, один из акционеров», и еще разные «какие-то» вместо законно уполномоченных лиц. То есть сказали они вам, Ваша честь, - на присвоение ставим жирный крест. Учтите это обязательно!

Учтите, что они запутали и заболтали все окончательно, потому что оказывается, что они представили суду доказательства того, чего не было. А именно договоров купли-продажи нефти с нефтеперерабатывающими предприятиями, в которых якобы указывалась цена, которая якобы «не обеспечивала полного возмещения реальной стоимости нефти, что и указывает на безвозмездный характер ее изъятия». Здорово, конечно, только не было договоров купли-продажи нефти с нефтеперерабатывающими предприятиями. Ни одного! Заводы нефть не покупали!

И анализировать они должны не какую-то никому неведомую реальную стоимость в несуществующих договорах, а должны анализировать фактическую стоимость нефти (затраты на ее производство). А она возмещена полностью. И это ими же подтверждено. А это значит, что нет и не может быть никакой безвозмездности и никакой их любимой неравноценной замены.
Учтите, пожалуйста, что они вам наглядно продемонстрировали: у них в одной строчке говорится про управление финансами и другими активами, в следующей строчке про то же самое говорится уже как о преступной легализации, еще строчкой ниже (и снова про то же самое) – снова об управлении активами. То есть они сами подтвердили подход, о котором я говорил в прениях: смена вывесок, навешивание криминальных ярлыков на обычный бизнес. И продолжили перечень примеров из этой серии. Примеров таких в очень краткой двухчасовой реплике более чем достаточно.

Учтите, пожалуйста, что они даже не пытаются ничего доказывать, в том числе опровергать фактами доводы подсудимых. Я не про их бесконечные заклинания из серии : «мы убедительно доказали», «мы представили много подтверждающих друг друга доказательств», «мы обоснованно выступили» и «правду говорим». Этот нарциссизм не в счет, я о фактах говорю. Они
Вот злорадствуют, что Ходорковский с Лебедевым и защита чего-то там не опровергли из их словоговорения, и притворяются, что забыли простую вещь: опровергать-то в этом процессе должны как раз они. А все заявления стороны защиты, которые они не опровергли, считаются доказанными и толкуются в пользу подсудимых. Возможно, конечно, что они уже мысленно поменялись местами с нашими подзащитными, осознавая неизбежность ответственности за свои деяния, и прибегают к презумпции невиновности в свою сторону, но если так, тогда учтите и это.

Учтите также, что оказывается, если срок давности истек (они вам так сказали), а обвиняемый вину не признает, то его даже спрашивать не надо, возражает ли он против прекращения дела. Можно самим за него сделать вывод: возражает. Причем сделать его спустя два года, когда их в угол уже загнали.

Учтите также, что они хоть и заявляли, что государство это они, но в числе прочих государственных органов они себя не числят. Потому что у них само государство обратилось в правоохранительные органы, в том числе в прокуратуру. Это не мелочь. Это очень показательно, потому что это позиция. А она в том, что они выше всех. И все решают они. И за государство, и за граждан, и за суд.
И последнее. Выступая в прениях, мой коллега Мирошниченко, тот самый который «пугал прецедентами», он в своем выступлении верно говорил, что есть вещи неподвластно суду и происходящие независимо от любых решений любого суда. Я хочу привести вечную истину, специально для гособвинителя и для всех тоже: «Беззаконного уловляют собственные беззакония его, и в узах греха своего он содержится: он умирает без наставления, и от множества безумия своего теряется». Спасибо, Ваша честь».

Юрий Шмидт: «Прокурор Лахтин, вероятно, думал, что я похож на него»

Затем с речью выступил адвокат Юрий Шмидт: «Ваша честь. Действительно, в прениях я выступал с довольно длинной речью, но реплика моя будет очень короткой. То есть болтать, как в свойственной ему вежливой и тактичной манере выразился уважаемый и блестяще воспитанный прокурор Лахтин, я буду не более 4-5 минут».

Лахтин, сложив руки на груди, смотрел на Шмидта. Надо признаться, что на щеках прокурора впервые за год и восемь месяцев процесса проступил румянец. Впрочем, об этимологии этого румянца оставалось только догадываться.

Адвокат продолжал: «Как вы, возможно, помните, Ваша честь, в самом начале свой речи я сказал, что моя задача доказать политическую мотивированность настоящего дела, а также вмешательство государства и высокопоставленных должностных лиц в деятельность следователей, прокуроров и судей. Я очень сожалею, что разочаровал своего уважаемого и вежливого оппонента прокурора Лахтина, который оказывается ждал от меня анализа каких-то доказательств, а не дождавшись, резюмировал мое выступление в том смысле, что «о политическом характере дела говорят, когда больше сказать не о чем».

Думаю, уважаемый прокурор не совсем прав. Защите было что сказать. И по-моему, со своей задачей она справилась. И полагаю, вас не удивило, Ваша честь, что мы, чтобы исключить повторы, разделили сферы ответственности, но при этом мы говорили вдвое меньше, чем обвинение. Действительно, лично я говорил в основном об обстоятельствах прямо не перечисленных в ст. 73 УПК РФ (обстоятельства, подлежащие доказыванию). Однако я сформулировал и обосновал вывод о том, что приведенный в этой статье перечень обстоятельств, входящих в предмет доказывания, не является исчерпывающим. И доказать это очень легко. Если существует закон, запрещающий вмешательство в судопроизводство, если есть уголовная норма, карающая за такое вмешательство, то факты подтверждающие вмешательство… - защита не выполнила бы свою обязанность, если бы их проигнорировала. Понимаю, что уважаемому прокурору Лахтину слышать это было неприятно, но как раз делать приятное не входит в задачу защиты. Господин Лахтин сделал вид, что не понял, с какой целью я говорил о фиктивных постановлениях следствия, фиктивных актах службы исполнения наказания, незаконных судебных решениях. Я думаю, Ваша честь, что и вы, и присутствующие в зале меня поняли. Вместо того чтобы попытаться опровергнуть мои доводы, уважаемый прокурор Лахтин передергивал их, как заправский карточный шулер, а меня же еще и обхамил! Только один пример. Когда я в хронологическом порядке оглашал судебные решения по обжалованию постановления о переносе следствия в Читу, мой оппонент, господин Лахтин, прямо с места прокричал, что еще было решение об отказе в удовлетворении жалобы на постановление замгенпрокурора. Он, вероятно, думал, что я похож на него и обязательно спрячу что-то главное, сделаю вид, что его не существует. Но я просто до него не дошел. Но в своей речи я на него неоднократно ссылался, так что напоминать в реплике, что существовало решение от 30 января, которым суд отказал в нашей жалобе, было совершенно бессмысленно и беспредметно. Вот в таком стиле – в стиле передержек и недоговоренностей – выдержана вся реплика, да и все обвинение. Господин Лахтин оставил без всякой оценки факты беспардонного давление на суд со стороны президента, а ныне премьер-министра господина Путина! А зато прессу, объективно освещавшую процесс, в конце своего выступления прокурор без стеснения назвал ангажированной, а в начале своего выступления он же говорил о СМИ, подконтрольных Ходорковскому! Больше мне нечего сказать, Ваша честь! Остальное вы оцените сами. Большое спасибо!»

Валерий Лахтин стал всемирно известным нефтяником

К микрофону подошел Платон Лебедев. «Начну с небольшой преамбулы. Ваша честь, мы не зря вчера четыре часа ждали протоколов с репликой всемирно известного нефтяника Лахтина, - зал засмеялся. Ходорковский затрясся от смеха. - Ваша честь, оно того стоило! Послушать откровения всемирно известного нефтяника Лахтина, который слово «oil» переводит как ноль-один, всегда полезно. Спасибо вам и вашим секретарям, Ваша честь, что этот исторический документ есть у нас в руках. Цитирую: «Ссылки Лебедева, что наличие незначительной прибыли опровергает само хищение, расценивается судом как способ избежания ответственности путем неверной интерпретации фактов». Еще раз обращаю внимание: УЖЕ расценивается СУДОМ как способ избежания ответственности…. Хорошо, что на этом документе есть ваша подпись и печать суда. Нам бы, Ваша честь, просто никто бы не поверил, поэтому мы так ждали этот документ, чтобы потом нас никто не обвинил в передергивании фактов, – зал снова посмеивался. – Итак, мои ссылки на то, что прибыль опровергает хищение, оказывается, являются способом сокрытия и неверной интерпретации фактов. Итак, о чем же говорит закон». На стене появился слайд «Закон и действующая уголовно-правовая доктрина гласят:». Лебедев процитировал написанное на слайде: « ««При хищении в результате безвозмездной утраты имущества собственником против его воли возникают прямые убытки в виде реального ущерба». Таким образом, при хищении не может одновременно образовываться выручка и прибыль, поскольку они образуются при продаже (реализации) имущества только по воле собственника по возмездным сделкам. Это аксиома бизнеса и бизнес-права. Иными словами, получение дочерними нефтедобывающими обществами ЮКОСа дохода в виде выручки и прибыли от реализации нефти может квалифицироваться как «хищение» только в преступных целях и только индивидуумами типа Каримовых и Лахтиных, паразитирующих на государственной службе.

Ваша честь, я полагал, что в реплике всемирно известный нефтяник Лахтин будет меня опровергать. Нет. Он стал подтверждать те доводы и те доказательства, которые я вам привел в своих выступлениях в том числе и в прениях.

Ваша честь, как вы помните, я привел всего лишь три доказательства. Это данные «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти», которых назначили потерпевшими, об их деятельности за 2000-2003 год, в результате которой при фактической стоимости нефти 247,1 млрд рублей они получили при ее реализации выручку 297,5 млрд рублей и прибыль от продажи нефти 50,5 млрд рублей, то есть порядка 2 млрд долларов.

Ваша честь, разве они это опровергали? Нет, они это подтвердили! Причем даже со ссылкой на показания свидетеля, который раньше допрашивался. В том числе на показания Смирнова о том, что цена нефти устанавливалась по себестоимости плюс 20 процентов. Вот если 50,5 млрд рублей разделить на фактическую стоимость нефти 247,1 млрд рублей получится рентабельность продаж чуть более 20 процентов.

Итак, мы говорим о новом способе «хищения», при котором возникает рентабельность продаж нефти, покупаемой, кстати, добросовестными приобретателями, в размере более 20 процентов.

Отмечу, Ваша честь. Всемирный нефтяник Лахтин почему-то считает, что я эти данные приводил В ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СВОЕЙ НЕВИНОВНОСТИ. Это неправда! Я эти данные и факты приводил в доказательство совершения ОПГ Каримова преступлений – вымогательств в особо крупных размерах! Кстати, если Лахтин откроет ст. 163 УК РФ, он увидит – это особо тяжкое преступление. Тем более, что теперь оно закончено.

Итак, Ваша честь, почему я начал с этой фразы – что наличие прибыли опровергает хищение. Нет. Наличие прибыли у нефтедобывающих предприятий ЮКОСа подтверждает факт предъявленный мною им обвинений в совершении преступлений, поскольку им это было заведомо известно.

Теперь, Ваша честь, всего лишь просто напомню, что говорилось и что они опровергали. Ваша честь. Цена на нефть в регионах добычи ЮКОСа, что подтвердили все свидетели, устанавливалась в соответствии с законом – в соответствии с п.10 ст. 40 Налогового кодекса, с использованием затратного метода. То есть затраты плюс прибыль. А прибыль более 20 процентов. Правда Лахтин почему-то считает ее незначительной. Тяжело спорить со всемирно известным нефтяником.

Что же сделал в реплике всемирно известный нефтяник Лахтин? Ваша честь, ему не понравилось, что в ЮКОСе сегмент добычи, куда входят «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть», имел рентабельность продаж 20 процентов. Она ему не понравилась, потому что суммарная прибыль другого сегмента ЮКОСа, который занимался переработкой и сбытом нефти, была намного больше. Ваша честь, он даже знает слово «школьник». Он его употребил в реплике! Ваша честь. Материалами дела доказано, что в сегменте добычи работало в пять раз меньше народу, чем в остальном секторе. Если использовать правила арифметики, то 2 млрд долларов прибыли от продаж по сегменту добычи составляет, если исходить из численности, - меньше 20 процентов. Это значит, что в ином секторе должно быть приблизительно, если исходить из численности работающих, в пять раз больше. И в этом нет ничего удивительного!

В сегменте переработка и сбыт у ЮКОСа – шесть нефтеперерабатывающих заводов: Куйбышевский, Новокуйбышевский, Сызранский, Ачинский, Ангарский, Стрежевской, несколько десятков организаций нефтепродуктообеспечения, которые расположены во всех крупнейших областных центрах страны, несколько тысяч автозаправочных комплексов и станций. Вот этот весь сектор, в котором работает порядка 90 тыс человек (я не помню точную цифру), как раз зарабатывал большую часть прибыли для своей компании. Оказывается, это для кого-то должно быть непонятно. Спорить со всемирно известным нефтяником Лахтиным достаточно сложно, у нас с ним разные подходы к арифметике, уж тем более к экономике.

Обвинение променяло Роттердам на «таможенную стоимость»

Теперь самое главное, Ваша честь. Что они не опровергли, и что они подтвердили. Это так называемый феномен Роттердама. Почему я их обвиняю в вымогательстве, Ваша честь. – слайд показал текст, который зачитал Лебедев (это был фрагмент из его выступления в прениях):

«Вымогательство со стороны ОПГ Каримова у меня и Ходорковского М.Б. еще раз (или повторно) многомиллиардных доходов от экспорта нефти за 2000-2003 годы является преступным вымогательством и мошенничеством, поскольку в 2000-2003 годах:
1) ЮКОС покупку нефти - оплатил;
2) ЮКОС транспортировку (логистику) нефти - оплатил;
3) ЮКОС экспортные пошлины бюджету - оплатил;
4) ЮКОС все иные транзакционные издержки, связанные с экспортом нефти, - оплатил».

Ваша честь, они это признали. Они признали, что назначенные потерпевшие (три нефтедобывающие общества) получили выручку и прибыль от продажи нефти. Они вам подтвердили, что они продавали нефть добросовестным приобретателям. Они подтвердили, что все расходы после узла учета «Транснефти» в регионах добычи нефтедобывающие предприятия не несли вообще.

Ваша честь, хочу обратить ваше внимание, что в соответствии с законом (п.1 ст. 252 Налогового кодекса), расходами признаются обоснованными и документально подтвержденные затраты. При этом расходами признаются любые затраты при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода. Ваша честь, в нашем сфабрикованном деле вообще отсутствует обоснованные и документально подтвержденные затраты нефтедобывающих обществ, направленные на получение доходов от экспорта. Поскольку А – они не оплачивали транспортировку нефти из регионов добычи до морских терминалов в пограничные порты и пункты. Они не оплачивали экспортные пошлины и таможенные сборы. Ваша честь, вам все признались из нефтедобывающих предприятий, что у них даже сотрудников таких не было! Это значит, Ваша честь, что те, кто этим занимался, кому платили за это зарплату, эту зарплату получали не в нефтедобывающих предприятиях, а в иных подразделениях ЮКОСа, - судья что-то записывал. – А специфика экспорта нефти связана еще и с тем, что есть требования таможенного, валютного и иного законодательства. Таким образом, необходимо было работать с агентами валютного контроля (с так называемыми уполномоченными банками), платить им соответствующую комиссию за выполнение функций валютного контроля, вести паспорта сделок. А в нашем сфабрикованном деле нет вообще ни одного документа, даже нет ни одного показания свидетелей. Поэтому я и обвиняю их в вымогательстве, поскольку они здесь в процессе вместе с псевдопотерпевшими пытаются второй раз получить с меня и Ходорковского то, за что уже было заплачено в 2001-2003 годах. Это то, что касается характерных мне «жестких безапелляционных заявлений» (это согласно Лахтину).

Теперь чуть-чуть поизгаляюсь. Ваша честь, Лахтин в реплике вам подтвердил, что цена на продаваемую нефть устанавливалась в ЗАО «ЮКОС-ЭП». Согласно сфабрикованному обвинению, они признали, что ЗАО «ЮКОС-ЭП» является исполнительным органом во всех трех нефтедобывающих предприятиях. Мне это так же известно. Спасибо.

Кстати, Ваша честь, обратите внимание, что в деле есть документы ЗАО «ЮКОС-ЭП», финансового директора Москальца, который доводит и бюджеты до нефтедобывающих предприятий и там же написано <о ценах>, которые для них устанавливает ЗАО «ЮКОС-ЭП» на каждый месяц, так и планируемые затраты.

Теперь процитирую, как же осуществлялось хищение, согласно всемирно известному нефтянику Лахтину. Цитирую: «Доводы Лебедева относительно абсурдности утверждений органов следствия, что нефть фактически реализовывалась и отгружалась самими добывающими предприятиями на экспорт и конечным потребителям, опровергаются приведенными в ходе судебного заседания доказательствами… графиками реализации нефти уже были заранее утверждены и, сдавая нефть в систему трубопровода «Транснефть», добывающее предприятие выполняло весь необходимый комплекс действий по отгрузке нефти конечным покупателям». В части конечных покупателей они здесь, Ваша честь, естественно, солгали (т.е. совершили очередной служебный подлог), поскольку нефтедобывающие предприятия в действительности всего лишь сдавали нефть в регионах добычи в систему «Транснефти». А так называемую поставку нефти конечным покупателям осуществляет «Транснефть», больше никто. Но чтобы она это делала, нужно заплатить денежки. Нефтедобывающие предприятия, как мы установили, за это денежки не платили вовсе. Таким образом, нефтедобывающие предприятия всего лишь видели из маршрутных поручений «Транснефти» дальнейшую цепочку поставок нефти (или на нефтеперерабатывающий завод, или это шло в порты и на пограничные пункты сдачи нефти), – Лахтин, слушая, то почесывал затылок, то разминал суставы пальцев. Потом снова уходил без остатка в компьютер. – Даже здесь солгал Лахтин. Нефтедобывающие предприятия с «Транснефтью» никаких договоров не заключали. В маршрутных телеграммах написано, между кем заключались договоры. Между НК ЮКОС и «Транснефтью». Но даже в этой маленькой вещи все равно надо соврать!
Почему? Я цитировал Лахтина. Это подтверждается, как он лжет, маршрутными поручениями, которые фактически составлялись между «Транснефтью» и добывающим предприятием.

Вам все свидетели из добывающего блока, Ваша честь, подтвердили, что к договорам с «Транснефтью» добывающие предприятия не имели никакого отношения. Они всего лишь сдавали в «Транснефть» нефть на узле учета ежесуточно и подписывали с «Транснефтью» акты приема-сдачи.

Но теперь, Ваша честь, как они себя разоблачают с так называемыми ценами про Роттердам и экспортными ценами. Они здесь немножко запутались. Потому что 98-2000 годы у них Роттердам. А в 2001-2003 годах Роттердам им почему-то не понравился и они перешли на новое изобретение – на «таможенную стоимость».

Защита полагает, что под этим они <прокуроры> понимали, что это экспортные цены на границе Российской Федерации. И вот когда им Роттердам разонравился, и они решили, что эта цена нефти в российских портах должна являться ФАКТИЧЕСКОЙ СТОИМОСТЬЮ ПОХИЩЕННОГО. При этом, Ваша честь, цитирую Лахтина: «Доводы Лебедева о том, что расходы по транспортировке нефти, сданной в «Транснефть» несла НК ЮКОС, не опровергают обвинение, так как хищение на данной стадии уже было окончено». То есть они подтвердили, что нефть была сдана в систему «Транснефть» в регионе добычи и далее нефтедобывающие предприятия никаких расходов не несли вовсе – не платили «Транснефти», не платили бюджету экспортные пошлины, не платили на таможне таможенные сборы и т.д. Ваша честь, задумайтесь – а при чем здесь таможенная стоимость? Если, как они лгут, что нефть была похищена ранее, на узле учета, то какая же тут таможенная стоимость?

Если есть добросовестность - все легко

Итак, Ваша честь. Вам предстоит оценить новый способ хищения, который заключается в продаже нефти добросовестным приобретателям с рентабельностью более 20 процентов. И изобрел его всемирно известный нефтяник Лахтин вместе со своим начальником Каримовым! Ну-ну!» – по залу пробежал смех.

Лебедев продолжал: «В 130 томе лежит знаменитое постановление Каримова. Он не знал, что делать с моим заявлением о совершении им преступления (служебный подлог). Напоминаю. Он в обвинении написал, что я работал в ЮКОСе до 2003 года, до своего ареста. В этом постановлении из 130 тома наконец-то он рассмотрел документы и установил, что Лебедев с сентября 1999 года в структурах ЮКОСа не работает вовсе. Таким образом, Ваша честь, с сентября 99 года в моем сфабрикованном обвинении сфабриковано в отношении Лебедева ВСЕ: раздача мною указаний неизвестному мне Малаховскому, Вальдесу-Гарсиа Антонио, как ко мне бегал Брудно на согласование каких-то сделок и т.д… вот честно говоря, Ваша честь, чего я не понимаю! Они сами-то представляют хоть, как работает бизнес?! Почитайте обвинительное заключение, Ваша честь. Ко мне с 99 по 2003 год за согласованиями и указаниями перебегало 89 сотрудников ЮКОСа! Зачем? В любом случае, у них был в ЮКОСе Ходорковский!». Судья снял очки и задумчиво смотрел на Лебедева.

«А вот по сделкам структур Групп МЕНАТЕП со структурами ЮКОСа я действительно встречался с сотрудниками ЮКОСа. Я обсуждал с ними условия договоров и сделок. Они все отражены в консолидированной отчетности ЮКОСа. И сделки «ЮКОС Юниверсал» и сделки МФО МЕНАТЕП. Я не знаю, может, они думают, что как-то по-иному должны заключаться сделки? Полагаю, что вряд ли - в этот период я был единственным директором Групп МЕНАТЕП. Я лично отвечал за соблюдением интересов всех структур групп МЕНАТЕП. А вот если бы кто-то это делал за моей спиной или без меня, то вот это и была бы формулировка «против воли собственника».

Ваша честь, мне больше, в общем-то, добавить нечего. Я, конечно, понимаю, что речь всемирно известного нефтяника Лахтина, который даже Геращенко считает неграмотным…куда уж тут с нашими репликами! Я вот, что хочу сказать. Я в этом процессе много что сказал. Если есть добросовестность, а я обожаю это слово, то в общем-то, все легко. Поэтому мне в этом суде, Ваша честь, последнее слово не нужно, я от него отказываюсь. Я свое последнее слово буду говорить в другом месте. Спасибо!».
Зал молчал. Больше с репликами никто выступать не стал. Судья объявил десятиминутный перерыв.

Последнее слово сказала публика

В перерыве в зале появился Юрий Рыжов. «С днем рождения!» - громко приветствовал его Платон Лебедев (28 октября академику РАН Юрию Рыжову исполнилось 80 лет. – ПЦ). Наконец судья вышел в зал. «Для занесения в протокол судебного заседания. Подсудимый Лебедев, вам предоставляется последнее слово!» - произнес судья. Лебедев повторился: «Я отказываюсь от последнего слова. Мое последнее слово будет не здесь!» «Подсудимый Ходорковский, вам предоставляется последнее слово!» - обратился судья к Михаилу Ходорковскому. Тот подошел к микрофону.

И произнес свое последнее слово.

Когда Ходорковский замолчал, а зал зааплодировал, судья не стал одергивать публику. «Суд удаляется на приговор! Приговор будет оглашен 15 декабря в 11 часов!» - объявил судья и вышел в совещательную комнату. Зато публика осталась на месте: все встали и, аплодируя, начали скандировать: «СВО-БО-ДУ! СВО-БО-ДУ!».

Так закончился последний день судебного процесса перед приговором.

Прокуроры покидали Хамовнический суд по-разному. Когда на лестницу из зала суда вышел гособвинитель Лахтин, публика встретила его возгласами: «ПОЗОР! ПОЗОР!» В итоге прокурор был вынужден отступать через четвертый этаж. Гособвинитель Шохин был еще мудрее и предпочел переждать хамовническое многолюдье в соседнем с залом №7 зале №6.

Когда конвой вывел подсудимых на лестницу, все опять хлопали и скандировали: «СВОБОДУ! СВОБОДУ!» Очень громко, на весь суд.

Следующее заседание состоится 15 декабря в 11.00 часов.